16 июня в 8 часов утра в нескольких местах Целинограда собралась молодежь. Пройдя с демонстрацией по городу, колонны соединились на площади Ленина перед обкомом партии, где в 10 часов начался митинг. По поводу числа участников акции в воспоминаниях нет единого мнения, но можно предположить, что их было несколько сотен. Это были в основном казахские студенты. Они выступили с заявлением против предоставления автономии немцам, которое было передано присутствовавшим партийным руководителям области. В заключение демонстранты заявили областному руководству, что намерены провести еще один митинг 19-го июня, и если до этого времени власти не решат вопрос, то ночью 22-го июня они проведут факельное шествие. Митинг продолжался примерно один час.

Негативное отношение к предоставлению немцам автономии быстро распространилось и среди остального населения. В городе разбрасывались листовки с призывом выйти на митинг протеста, вопрос серьезно обсуждался на предприятиях.

На демонстрации 19-го июня число ее участников увеличилось до нескольких тысяч человек; кроме студентов, к движению присоединились пожилые люди и ветераны войны с орденами. В момент сильного накала страстей на митинге перед собравшимися на площади людьми появился Первый секретарь обкома партии Н.Е. Морозов и, неожиданно всем, объявил открытие митинга, посвященного подписанию договоров ОСВ-2 в Вене и хлебоуборке в области. Выждав момент, когда наступил спад активности демонстрантов, Николай Ефимович перешел наконец к вопросу о немецкой автономии, заявив, что она отменена. Судя по всему, его находчивость увенчалась успехом; после его слов демонстранты стали расходиться. Несколькими днями позже на предприятиях и в школах вновь прошли собрания с целью довести до сведения людей, что вопрос о предоставлении автономии немцам более не рассматривается. Волнения в городе пошли на спад.

В записке ответственных работников центральных органов, составленной 28 июня 1979 г. после выезда в горячую точку и изучения вопроса на месте, говорилось о том, что волнения, безусловно, усугубленные отдельными провокаторами-националистами, все же признаны спонтанным явлением. С другой стороны, в ней содержалась критика местных партийных и советских органов, которые «к образованию автономии подошли как к рядовому мероприятию». Кроме того, в кругу партийных работников Казахстана, как выяснилось в результате бесед, проведенных с ними, было весьма распространено негативное либо сдержанное отношение к вопросу об учреждении Немецкой автономной области. В документе содержится даже вывод о том, что местные партийные руководители весьма смутно представляют себе сущность национальной автономии, хотя в качестве аргумента против автономии они выдвигали тезисы о фактической ассимиляции немцев и возможности опасной цепной реакции в связи с уйгурским вопросом.

В конце концов ЦК КПСС отказался от создания Немецкой автономной области в феврале 1980 г. Целиноградские события сломали эти планы. В то же время из-за ввода советских войск в Афганистан в конце 1979 г. и установки в Европе советских ракет СС-20 потерпел крах процесс разрядки напряженности с Западом. Парадоксально, что именно ухудшение внешних отношений дало советскому руководству возможность проигнорировать проводившуюся Западом кампанию уважения прав человека.

С этого времени выезд советских немцев за рубеж стал резко сокращаться. Число выезжавших в ФРГ советских немцев, доходившее в середине 70-х годов ежегодно до 9 тыс. чел. и более, в 84 г. упало до нескольких сотен.

Попутно отметим, что судя по ряду свидетельств Ю.В. Андропов и после целиноградских событий сохранил разработки по созданию немецкой автономии (на этот раз в Поволжье). Можно сказать, что это подготовило вопрос о воссоздании АССР немцев в Поволжье во время перестройки; дело, которое не успел завершить Андропов, перешло Горбачеву.