Общее правило сложилось в Англии, и оправдывает свое название тем, что действовало на территории всей Англии (X-XIII вв.) в виде судебных обычаев, возникавших помимо законодательства, и распространялось на всех свободных подданных короля в гражданском судопроизводстве. Обобщая судебную практику в своих решениях, судьи руководствовались нормами уже сложившихся отношений и на их основе вырабатывали свои юридические принципы. Совокупность этих решений, а вернее прецедентов, на которых они основывались, была обязательной для всех судов и таким образом составила систему общего права. Специфика общего права заключается в отсутствии кодифицированных отраслей права и наличии в качестве источника права огромного количества судебных решений (прецедентов), являющихся образцами для аналогичных дел, рассматриваемых другими судами. Кроме общего права в структуру английского права входят статутное право (законодательство) и «право справедливости». Норма общего права носит казуистический (индивидуальный) характер, так как она является «моделью» конкретного решения, а не результатом законодательного абстрагирования от отдельных случаев. Общее право приоритетное значение придает процессуальным нормам, формам судопроизводства, источникам доказательств, поскольку они составляют одновременно и механизм правообразования, и механизм правореализации. Важный признак общего права — автономия судебной власти от любой иной власти в государстве, что проявляется в отсутствии прокуратуры и административной юстиции. В настоящее время наряду с общим правом в странах англо-саксонской правовой семьи широкое развитие получило законодательство (статутное право), источником которого явля-ются акты представительных органов, что свидетельствует о сложных процессах эволюции данной правовой семьи. Однако исходные принципы организации правовая система, например Англии, сохраняет до сих пор.

Романо-германская правовая семья.

 Исторические корни этой правовой семьи относятся к римскому праву, рецепция (восприятие) которого начинается в Европе с момента создания первых университетов (ХI—ХII вв.). В качестве основного источника она использует писаное право, т. е. юридические правила (нормы), сформулированные в законодательных актах государства. Законодатель в связи с этим должен осмыслить общественные отношения, обобщить социальную практику, типизировать повторяющиеся ситуации и сформулировать в нормативных актах общие модели прав и обязанностей для граждан и организаций. На правоприменителей (прежде всего на суд) возлагается обязанность точной реализации этих общих норм в конкретных судебных, административных решениях, что (в конечном счете) обеспечивает единообразие судебной или административной практики в масштабе государства. Судья не обязан следовать ранее принятому решению другого суда за исключением судебной практики верховного и (или) конституционного суда. Но в этом случае высшие судебные инстанции не вправе создавать своими решениями новые нормы, а могут лишь толковать содержащиеся в правовых актах. Судья, работающий в стране, входящей в романо-германскую правовую семью, решая юридическое дело, главным об-разом осуществляет лишь правовую квалификацию — строит цепь умозаключений по методу силлогизма, где роль большей посылки играет норма, а меньшей — обстоятельства конкретного случая. Это, конечно, не свидетельствует об отсутствии в правоприменении творческого, самостоятельного начала. Чтобы правильно применить отвлеченную от конкретной ситуации норму, юрист должен глубоко вникнуть в эту ситуацию, проанализировать обстоятельства деяния и т. д., напри-мер, с тем, чтобы применение права было справедливым, гуманным, целесообразным, т. е. отражало внутреннюю природу права. В этом смысле и в континентальной правовой семье судебная (правоприменительная) практика не может не иметь некоторого нормативного значения, т. е. выступать в роли фактора «давления» либо корректировки законодательства, которое, однако, официально признается приоритетным либо даже единственным источником права. Такое положение, когда семья общего права имеет черты, присущие семье континентального права (писаное право), а последняя использует некоторые механизмы англосаксонской правовой семьи (судебная практика), свидетельствует о глубоких взаимосвязях мирового правового развития, известном единстве правового регулирования в рамках, в частности, европейской цивилизации. Значительным своеобразием обладают правовые системы, основанные на традиционном и религиозном регулировании, где право не рассматривается как результат рациональной деятельности человека, а тем более государства. Различают так называемые традиционные правовые (построенные на обычном праве) и религиозные правовые (мусульманское, индусское право) системы. К странам традиционного права относят Японию, государства Тропической Африки, некоторые другие.

Религиозная правовая система. В ее основе лежит какая-либо система вероучения. Как уже отмечалось выше, источниками мусульманского права являются Коран, Сунна и Иджма. Поскольку окончательное толкование ислама дается в Иджме, Коран и Сунна непосредственно юридического значения не имеют. Практи-ки ссылаются на сборники норм, соответствующих Иджме. Мусульманское право сформировалось в глубоком Средневековье и с тех пор существенно эволюционировало с точки зрения развития своих источников. Характерные черты этого права — архаичность, казуистичность, отсутствие писаных систематизированных норм — во многом сглажены принятием в новейшее время законов, кодексов — продуктов деятельности государства. Другой широко распространенной системой религиозного права является индусское право. Как и мусульманское право, оно тесно связано с религией — индуизмом. В содержание этой системы входят обряды, верования, идеологические ценности: мораль, философия, которые нормативно закрепляют определенный образ жизни и общественное устройство. Индуизм сформировался в глубокой древности — почти 2000 лет назад, однако сохранил свое регулирующее значение до настоящего времени. В этом качестве индуизм выступает элементом государственно-правовых отношений современного, в частности, индийского общества. Особенную роль индусское право играет в сферах, где влияние религии до сих пор наиболее ощутимо — семейных, наследственных отношениях, кастовом статусе человека и т. д. Главной тенденцией современного развития как обычного (традиционного), так и религиозного (мусульманского и др.) права является усиление роли закона как источника права. Однако эта тенденция реализуется на фоне не снижающегося значения традиционных и особенно религиозных норм и даже в известной мере — их возрождения в качестве ведущей нормативной системы общества, что весьма характерно для исламских государств.

Славянская правовая семья. Славянская правовая общность основывается на значительной культурноисторической специфике правовых ценностей славянских стран. Категория славянской правовой семьи отражает целостный правовой феномен, имеющий глубокие национальные, духовные, исторические и специальные юридические корни в правовой культуре России и ряда восточноевропейских стран. Восточные и южные славяне, имевшие уже в VI—IX вв. свои государственные образования, сформировали основы самостоятельной культурной традиции и стали прямыми наследниками Византийской империи, которая длительное время была оплотом православия и восточноевропейской культуры. Самобытность славянской правовой семьи и прежде всего российской правовой системы обусловлена не столько технико-юридическими, формальными признаками, сколько глубокими социальными, культурными, государственными началами жизни славянских народов. Все это предполагает обоснование российской правовой системы под углом зрения ее культурно-исторической целостности и типологической самостоятельности по отношению к имеющимся правовым семьям, с учетом прежде всего русских смысловых феноменов. Древние славяне имели весьма развитую систему мифологического осмысления мира, характеризующуюся в духовном отношении высокой индивидуальностью и значительной предправовой продвинутостью. В последнее время появилось много исследований, посвященных ранним этапам формирования российской государственности и правовой системы. В частности, заслуживают внимания следующие утверждения В. А. Истархова: «От понятия “Веды” происходят слова: “ве-дать”, “поведать”, “сведения”, “проповедь”, “заповедь”... “поведение”, “справедливость”... и проч.». Рассматривая да-лее одну из ипостасей бытия в ведической религии древних славян, указанный автор пишет: «Правь — правящая или управляющая ипостась бытия. Правь — это система всеобщих законов и правил, установленная Сварогом, по которой устроен мир и в соответствии с которой надо жить правильному хорошему человеку. Жить по Прави — это правильно думать, правильно говорить и правильно делать. Отсюда происходят слова “правый”, “правила”, “правильный”, “справедливый”, “праведный” (правильной веды)»1. Не менее любопытно, что древние славяне не только различали слова «право» и «закон», но и противопоставляли их: «Само слово “закон” означает “за пределами кона”, т. е., как пишет известный исследователь русского языка И. И. Срезневский, за пределами традиций. Если общество живет по принципам кона, а не по предписаниям (указам, постановлениям, законам), то оно более жизненно».

К началам, имеющим методологическое значение для анализа отечественного права, в юридической литературе относятся:

1) самобытность русской государственности, не поддающаяся изменению даже после длительных и массированных включений иностранных управленческих и конституционных форм. Для русского права всегда была исключительно важна связь с государством;

 2) особые условия экономического прогресса, для которого характерна опора на коллективные формы хозяйствования, крестьянскую общину, артель, сельскохозяйственный кооператив, основывающиеся на специфической трудовой этике, взаимопомощи, трудовой демократии, традициях местного самоуправления;

3) формирование особого типа социального статуса личности, для которого свойственно преобладание коллективистских элементов правосознания и нежесткость линий разделения личности и государства;

4) тесная связь традиционной основы права и государства со спецификой православной ветви христианства с ее акцентом не на мирском жизнепонимании Бога и человека (католицизма) и тем более не на благословении стяжательства (протестантизм), а на духовной жизни человека с соответствующими этическими выводами (нестяжание, благочестие и т. д.). Юридические источники славянской правовой семьи через Византию (Восточную Римскую империю) унаследовали законодательные традиции римского права и таким своего рода «окружным» путем примыкают к романо-германской правовой семье.

Интегративное право

В теории государства и права как фундаментальной юридической науке «не приживаются» так называемые интегративные определения права. В них термин «право» используется для отражения разного класса общественных явлений, хотя тесно и соприкасающихся в общественной жизни: «Право как нормативно-регулятивная система есть совокупность норм, идей и отношений, которая устанавливает поддерживаемый средствами власти порядок организации, контроля и защиты человеческого поведения». Оценивая данное определение, О. В. Мартышин справедливо указывает: «Если нормы, идеи и отношения совпадают, пребывают в гармонии, такое определение убедительно. Но когда между ними возникают глубокие противоречия, совокупность, а вместе с ней и определение утрачивают стержень, распадаются на составные части». Парадоксально, что сам автор приведенного выше определения (Г. В. Мальцев) признает тщетность своих усилий: «До сих пор никому не удавалось объединить элементы трех подходов (нормативистского, социологического, идеолого-ценностного)». Ничего не изменяется, если определить право как деятельность, как процесс законотворчества, судебного рассмотрения и других форм придания правового порядка общественным отношениям через официальные и неофициальные модели поведения, как это предлагает еще один сторонник интегративного подхода к праву Г. Дж. Берман. При всей привлекательности данной идеи отождествление права и правовой деятельности не позволяет раскрыть социально-психологические механизмы влияния права на общественную жизнь. Как замечает М. И. Байтин, «право — не сама деятельность субъектов, а особый регулятор этой деятельности, поведения людей, общественных отношений». Кроме того, право теми, кто предлагает включить в его понятие такой компонент, как деятельность, «наделяется не присущими ему физическими качествами — качествами реализующегося действия, что свойственно только личности, но не регулятивной системе, направляющей деятельность человека. Этим самым право наделяется прямо-таки сверхъестественно-физическими свойствами». Становится очевидным, что желание создать универсальное интегративное определение права не реализуемо ни теоретически, ни практически. В любом варианте интерпретации слова «право» оно необходимо в русском языке для отражения социально оправданной свободы поведения субъектов, признаваемой в обществе.