Каждая форма насилия означает террор по отношению к своей жертве, независимо от того, совершено ли оно отдельным лицом, организованной группой или агентами государства (1). Однако не все виды указанной деятельности подпадают под понятие терроризма. Аналогичным образом не все виды преступной деятельности, имеющие цели совершать в дальнейшем групповые преступления, можно трактовать как организованную преступность.

То, что существенно различает организованную преступность и терроризм — это мотив совершения деяния. В то время как организованная преступность мотивируется стремлением к выгоде, терроризм основан на стремлении реализовать идеологические задачи.

При этом существенном различии организованная преступность и терроризм могут совпадать по стратегическим и тактическим целям. Так, организованная преступность не может быть реализована отдельным лицом, а террористический акт может, хотя фактически оба эти вида преступлений совершаются группами лиц. Хотя организованное преступление совершается ради материальной выгоды, иногда оно, как и терроризм, может иметь промежуточные цели, ориентированные, например, на власть. Терроризм же в большинстве случаев совершается именно во имя власти или мотивируется идеологическими задачами. Наконец, организованное преступление (например, при распространении наркотиков) может совершаться с применением насилия, причем с применением террора в отношении жертвы. В то же время организация преступников может совершать акты насилия отнюдь не для запугивания жертв (например, при экспроприации денежных средств).

Наконец, организованные преступные группы могут быть большими или малыми, имеющими или не имеющими международные связи, обладающими или не обладающими возможностями проникновения в определенные социально-политические слои данного общества. Такие группы могут участвовать в любом из видов общеуголовной преступности. Сходные черты присущи и группам террористов за исключением того, что в ряде случаев терроризм может получать поддержку со стороны государства. Организованная преступность, подобно терроризму, может иметь целью дестабилизировать деятельность правительства, но лишь для большей бесконтрольности действий.

Следовательно, конечные цели организованной преступности существенно отличаются от целей терроризма. Более того, если преступники-террористы могут преследовать политические цели, результатом которых и является террористический акт, то участник организованного преступления не преследует такую конечную цель, стремясь к сохранению своей организации.

По своей природе организованная преступность имеет тенденцию к росту и развитию, в то время как терроризм этой тенденции не имеет. В силу своего главного мотива — выгоды — связи организованной преступности с другими группами единомышленников, как на национальном, так и на международном уровне могут быть гораздо шире и надежнее, чем случайные или временные союзы групп террористов. Прочная организационная связь внутри групп, совершающих организованные преступления, основывается на корыстном интересе, обычно более сильно объединяющем, чем идеология. Политические цели далеко не так универсальны и постоянны, как финансовая мотивация организованной преступности (2).

И вместе с тем, несмотря на существенные различия, и организованная преступность, и терроризм стали частью сознания мирового сообщества в результате усовершенствованной международной коммуникации и мобильности.

Несомненно, существует практическая связь между некоторыми проявлениями этих двух видов правонарушений. Сходство состоит в случайном выборе времени и места совершения преступления. Например, перевозчики наркотиков нередко устанавливают преступные связи с террористами, когда противодействие существующему режиму приводит к временному объединению их сил. Перевозкой наркотиков, похищением людей могут заниматься как террористы, так и группы организованных преступников.

Поэтому весьма затруднительно сформулировать такую правовую норму, где были бы четко отражены различия между организованной преступностью и терроризмом.

Однако, несмотря на эти кажущиеся сходные черты, типология и источники указанных двух видов преступлений существенно различаются.

И все-таки политические и практические соображения могут подсказать одинаковые методы предупреждения, контроля и борьбы с этими преступлениями. Можно указать в этом отношении на три важнейшие их черты:

значительная уязвимость национальных и международных сообществ от этих видов преступной деятельности;

ограниченные возможности национальных и международных сообществ по предупреждению, контролю и борьбе с этими преступлениями;