Описанные в § 3 IV главы клинико-психологические зависимости развития аномальных психопатических аффектов — возникновение на фоне характерной личностной динамики в тесной связи с нарушениями процессов психологической компенсации, отражение тяжести дезорганизации психической деятельности в феноменологии аффективного взрыва — определяют своеобразие методических подходов и экспертных оценок в КСППЭ эмоциональных реакций у психопатических личностей.

К отличительным особенностям этой экспертизы относятся особая важность и необходимость совместного динамического рассмотрения личности и ситуации. Это требование вытекает из того, что структурирование ситуации, ведущей к утяжеленному аффективному реагированию, часто осуществляется самой психопатической личностью по закону «порочного психопатического цикла» (О. В. Кербиков). В его основе лежат специфические нарушения компенсаторных психологических механизмов, которые могут быть раскрыты при анализе путей формирования и условий функционирования личностных черт психопатов. Наши данные, в согласии с данными Н. К. Шубиной¹, показывают, что компенсация «первичных», основных психопатических аномалий обычно осуществляется за счет развития «вторичных» характерологических черт, нивелирующих, выравнивающих личностную дисгармонию и тем самым улучшающих актуальную социальную адаптацию. Однако компенсирующий эффект вторичных характерологических образований имел относительное значение, был нестойким и эффективно проявлялся лишь в подходящих ситуационных условиях. При их изменении попытка адаптации за счет усиленного функционирования ранее выработанных компенсаторных свойств характера приводила сначала к гиперкомпенсации, а затем и к псевдокомпенсации. Это еще более усугубляло общую дисгармонию аномальной личности, углубляло ее дезадаптацию, утяжеляло «стиль» ее аффективного реагирования. Аффективные реакции в этом случае отличались большей глубиной, тяжестью психической дезорганизации, нередко и брутальностью.

Облигатными аномальными чертами возбудимых психопатов были взрывчатость, конфликтность, повышенная раздражительность, несдержанность, нетерпеливость. В качестве компенсирующих образований у них формировалась способность к задержке аффективных импульсов, скрыванию аффективных проявлений, развивались определенные навыки планирования. При гиперкомпенсаторном усилении эти черты перерастали в аффективную ригидность, мстительность, педантизм, склонность к кумуляции аффекта, застреваемость на обидах. Ситуациями, предъявляющими повышенные «требования» к отмеченным компенсаторным механизмам и (или) непосредственно адресующимися к первичным психопатическим аномалиям и потому особенно трудно переносимыми психопатами возбудимого типа, были обстоятельства неопределенного ожидания, вынужденного отказа от занятой позиции, резкого изменения привычного стереотипа деятельности, обстановка сложных межличностных отношений, требующая выдержки, умения лавировать, внешних уступок, особенно при необходимости одновременно оставаться в тени, на вторых ролях. Эти ситуации особенно легко приводили к срыву компенсаторных механизмов у психопатов, вследствие чего имели для них повышенную патогенную значимость и аффектогенность.

Первичные патохарактерологические нарушения тормозимых психопатических личностей составляли робость, ранимость, сензитивность (чувствительность), истощаемость. Компенсирующее значение имели ограничение сферы контактов, значительное снижение уровня притязаний, строгая регламентация деятельности, неукоснительное следование щадящему стереотипу с избеганием нового, неизвестного, особенно напряженных или конфликтных ситуаций. Реже компенсация шла по типу временной мобилизации личностных ресурсов с сосредоточением всех сил на узкой сфере деятельности². При гиперкомпенсации эти свойства трансформировались в отгороженность, пассивность, скрупулезность, боязнь любых перемен и (или) ригидное упрямство, одностороннее упорство, патологическую терпеливость. При наличии таких черт наиболее тяжело переносились тормозимыми психопатами ситуации «переоценки ценностей» с ломкой устоявшихся взглядов и представлений³, всякое отступление от традиций, мнений, устоев, принятых в референтной группе, а также изменения привычного стереотипа деятельности, существенное расширение межличностных контактов с необходимостью отстаивать свои позиции, подтверждать свой престиж и т. п. Эти ситуации в наибольшей мере нарушали процессы психической компенсации, вызывая психопатические реакции, в которых первичные и вторичные личностные аномалии проявлялись особенно дисгармонично. Именно поэтому такие ситуации были для тормозимых психопатов особо травмирующими и аффектогенными.

Анализ, направленный на выяснение характера структурирования конфликта, соотношения типа ситуации и специфики личностных аномалий, особенностей их компенсации и декомпенсации, имеет важное экспертное значение. Он позволяет понять парадоксальность эмоционального реагирования психопата и оценить его тяжесть, показывая, за счет каких личностных ресурсов и образований — привычных облигатных (при однозначной психопатической реакции) или более хрупких и парциальных вторичных (при неоднозначной психопатической реакции)—осуществляется актуальное реагирование на эмоциональный стресс. Определяющая роль в развитии реакции вторичных личностных черт отражает более уродливый, патологический способ личностного реагирования, свидетельствует о большем нарушении (извращении) регулятивных процессов аномальной личности.

Выяснение отмеченных основных моментов динамического взаимодействия личности и ситуации дает возможность составить верное представление об истинном психотравматизирующем эффекте внешне незначительного повода, позволяет выделить дополнительные критерии для установления глубины эмоциональной реакции.

Экспертная оценка эмоциональных реакций у психопатических личностей основывается на установлении варианта аффективного реагирования.

Наиболее глубокая дезорганизация психической деятельности отмечалась при аномально утяжеленном психопатическом аффекте. Этот вариант эмоционального реагирования возникал под влиянием хронических конфликтных ситуаций, имеющих повышенную субъективную значимость для психопатов. Обязательным условием его развития была глубокая декомпенсация личностных аномалий, а психологической основой кумуляции эмоционального напряжения — механизмы псевдо- или гиперкомпенсации в рамках неоднозначного психопатического реагирования по типу психопатического порочного круга. Отмеченное патогенетическое своеобразие определяло специфику феноменологии всех фаз аффективной реакции: чужеродность ее картины для личности, особую глубину аффективного сужения сознания и нарушений познавательных процессов, выраженность постаффективной астении.

Совокупность отмеченных отличительных признаков дает основание для экспертной квалификации данного вида психопатического аффекта как особенно заметно ограничивающего способность обвиняемого отдавать себе отчет в своих действиях и руководить ими, хотя и не лишающего обычно его этой способности полностью.

Другое значение имели клинические и психологические особенности характерологически типичного эмоционального реагирования психопатов. Нарастание эмоциональной напряженности здесь протекало строго в рамках однозначного психопатического реагирования. Картина эмоциональной реакции соответствовала привычному личностному типу реагирования, характеризовалась менее глубоким сужением сознания, существенно меньшими нарушениями познавательных процессов, невыраженностью астении после эмоционального взрыва.

Это определяет экспертную оценку данного варианта как сравнительно легкого (неглубокого) психопатического эмоционального реагирования, обычно лишенного качества внезапности.

Многообразие эмоциональных реакций у психопатических личностей обусловливает трудности их экспертной оценки. Для более надежной клинико-психологической диагностики психопатических аффектов важное значение имеет учет своеобразия ситуации, динамики личности в этой ситуации, феноменологии и характера течения эмоционального процесса, его исхода. При этом особое внимание должно быть обращено на следующее:

· на индивидуальную значимость (личностную специфику) затяжных конфликтных ситуаций;

· на характер динамики личности к моменту эмоционального взрыва с учетом как клинического поведенческого ее аспекта (тип психопатической реакции и декомпенсации), так и психологических механизмов, лежащих в основе изменений личностной реактивности психопатов. В частности, большое значение имеет повышение чувствительности к патогенному воздействию конфликтной ситуации и расширение круга специфических психотравмирующих влияний по мере роста эмоциональной напряженности.

В методическом плане особую значимость приобретает сопоставление клинических и психологических данных, раскрывающих личностный модус, стиль поведения аномальной личности. Особенно важным является вопрос о соответствии поведения в момент криминала привычному способу психопатического реагирования в трудных ситуациях. Психологическую сторону такого сопоставления освещают результаты проективных и анкетных личностных методик, характеризующие порог развития состояния фрустрации, доминирующий тип и направленность фрустрационных реакций, уровень агрессивности и особенности интеллектуальной и волевой психической деятельности в состоянии фрустрации.

При проведении КСППЭ эмоциональных состояний в задачи эксперта-психиатра входит клиническая диагностика личностных аномалий подэкспертных, механизмов (способов) и результатов их компенсации, а также оценка их ситуационной динамики на момент совершения инкриминируемого деяния, отграничение патологического аффекта от нормально-психологического эмоционального реагирования, определение клинических критериев степени аффективного сужения сознания.

К задачам эксперта-психолога относится психологическая диагностика личности психопата, установление модуса ее взаимодействия с ситуацией, содержания и типа конфликта и конфликтных переживаний, а также определение глубины и форм течения эмоционального процесса, квалификация вида эмоциональной реакции (аффект, характерологически типичная эмоциональная реакция), выяснение характера познавательной и волевой деятельности на фоне эмоциональной напряженности той или иной степени.