Юлия Владимировна Щербинина
Пособие по укрощению маленьких вредин. Агрессия. Упрямство. Озорство
Текст предоставлен издательством http://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=24616228
«Пособие по укрощению маленьких вредин. Агрессия. Упрямство. Озорство»: ФОРУМ; Москва; 2016
ISBN 978-5-91134-768-0
Аннотация
О непослушании написано множество книг по психологии и педагогике. И что же? Дети всё равно продолжают изводить родителей, нервировать воспитателей, третировать сверстников. Попробуем призвать на помощь филологов, философов и писателей – и сообща противостоять маленьким врединам.
Каковы наши представления о Ребёнке и Детстве? Какие книжные персонажи помогают детишкам упрямиться и проказничать? В каких литературных сюжетах отражаются основные стратегии воспитания? Как происхождение и значение слов помогают понять поведение детей и раскрывают секреты общения с ними? В предлагаемой книге вы найдёте ответы на эти вопросы, а также практические советы и действенные рекомендации.
Издание адресовано самому широкому кругу читателей: мамам и папам, бабушкам и дедушкам, воспитателям и учителям; а также специалистам, занимающимся проблемами детства.
Ю. В. Щербинина
Пособие по укрощению маленьких вредин. Агрессия. Упрямство. Озорство
© Щербинина Ю. В., 2013
© Иллюстрации и рисунок на обложке Скотаренко А. Г., 2013
© Издательство «ФОРУМ», 2013
© Издательство «РЕДКАЯ ПТИЦА»
* * *
Любимому деду Вите от Юли-хорошули
Вместо предисловия
Эта книга принадлежит…
И сама не убежит,
Кто возьмет её без спросу,
Тот останется без носу.
Так в былые времена школьники подписывали учебники, защищая их от посягательств озорных одноклассников. Так, наверное, должна начинаться и книжка о вредных детишках, которым вечно говоришь «не лезь!», «не трогай руками!», «не бери без спросу!», а они всё равно лезут, трогают, берут.
Но раз уж вы открыли первую страницу – значит, у вас есть «спрос». Поэтому можете листать дальше. Вдруг заинтересуетесь и даже прочитаете целиком. Тут для вас найдётся кое-что интересное. Правда-правда… Психологи и педагоги уже довольно давно и дотошно исследовали периоды и причины детского непослушания, скрупулёзно описали самые вопиющие и запущенные случаи. Об этом красноречиво свидетельствует список литературы в конце книги: больше сотни источников только за последние 10 лет! Но разве от этого нам стало легче? Разве что совсем чуть-чуть.
Многие вопросы всё равно остаются без ответов, проблемы не исчезают. Родители и воспитатели по-прежнему тревожно, а порой и обречённо ожидают «часа Х», когда крохотная спелёнатая куколка хищно расправит крылышки и превратится в МАЛЕНЬКОГО ВРЕДИНУ.
Что ж, придётся звать на подмогу ещё каких-то специалистов, которым небезразличны дети и проблемы выживания человечества, безопасности которого эти самые дети угрожают своим непослушанием – капризами и проказами, дерзостями и каверзами. Здесь на помощь психологам и педагогам приходят филологи и философы. Отсюда – основные темы нашей книги и вопросы, на которые мы попробуем ответить.
♦ Что дают философские идеи и достижения словесности для понимания природы и специфики детства?
♦ Какими языками владеет (даже самый маленький) ребёнок и чем они отличаются от взрослого языка?
♦ В каких метафорических образах воплощаются наши представления о ребёнке и детстве?
♦ Какие персонажи помогают детишкам вредничать и не слушаться?
♦ В каких литературных сюжетах отражаются основные стратегии воспитания?
♦ Как происхождение (этимология) и значение (семантика) слов помогают понять механизмы детского поведения и глубинную, исконную сущность воспитательных приёмов и правил общения с детьми?
♦ Кому адресует малыш свои высказывания, реплики, фразы, когда играет один, в отсутствие сверстников и взрослых?
Уже по вопросам вы, вероятно, поняли, что речь пойдёт преимущественно о том, что возникает в языке, фиксируется в речи, выражается в слове. Мы будем говорить преимущественно о дерзких ребятишках, юных грубиянах, маленьких нытиках, капризулях, приверединах. При этом мы не станем активно вторгаться на территорию практикующих психологов и посягать на чужие компетенции, а соберём в дружный кружок хороших писателей и пригласим к ним в компанию выдающихся филологов и философов.
Хороший писатель ведь тот же учёный, исследователь, экспериментатор. Только действует он не по научным законам, а по творческим канонам. Всякое произведение о детях и, в особенности, любая детская книжка читается и как психологическое исследование, и как философский трактат, и как культурологическое эссе, и как практическое руководство по воспитанию. Всё зависит от наших интересов, целей, потребностей.
Художественная литература точно отображает и прочно фиксирует наши представления о детях и детстве, воспитательные взгляды и оценки непослушания. Изящная словесность – богатейший источник информации и калорийная пища для размышлений. Но не только!
Ещё литература позволяет нам… не так сильно винить себя за просчёты и издержки воспитания. Казалось бы, какая тут взаимосвязь? Однако связь есть, и вполне очевидная.
Не секрет, что у многих «продвинутых» родителей и ответственных воспитателей формируется тайный и неизживаемый комплекс вины из-за якобы «неправильного», «порочного», «непедагогичного» обращения с детьми. Здесь сталкивается множество факторов и пересекается масса причин: негативный личный опыт, завышенные ожидания, неадекватная самооценка, недоброжелательное окружение. Хватает и дельцов от психологии и педагогики, отвергающих опыт предшествующих поколений, традиции российского воспитания, а порой даже и здравый смысл. Такими псевдоспециалистами осуждается решительно всё: и свобода, и авторитарность, и лояльность, и конформизм…
В результате родители подчас буквально звереют, ощущая полнейшее бессилие перед собственными чадами. А воспитатели сходят с ума от воспитанников. «Ну что, что, что я делаю не так?!» – восклицает доведённый до ручки молодой папа, в сотый раз наблюдая истерику сынишки в магазине игрушек, или воспитательница, отчаявшаяся «построить» ребятишек в детсадовской группе.
Да ещё и окружающие подливают масла в огонь. «Ваша дочь страшно капризничает!» – жалуются в саду и на детской площадке. «Сначала рожают, а потом не воспитывают!» – обвиняют продавцы, врачи и уличные прохожие. «Разве так воспитывают детей?» – дружно язвят тёща и свекровь. «Твой-то вон как распустился!» – скорбно поджимает губы соседка…
Так вот: мы не должны считать себя всегда, везде и во всём виноватыми. Чувство вины не только несправедливо и разрушительно – оно ещё и непродуктивно, поскольку ослабляет нас и делает безвольными. Расходует жизненную энергию на внутренние негативные переживания, а не на внешние эффективные действия.
В этом плане словесное творчество, художественная литература выступают цивилизованными способами выплеска негативных эмоций, символическими средствами изживания комплексов. Точно так же, читая весёлые рассказы и драматические истории, мы… немножко успокаиваемся. Ага, понятно… Стало быть, не так всё у нас плохо! Значит, не такие уж мы никудышные воспитатели!
Поэтому первые три главы задуманы как небольшой литературно-филологический экскурс. Здесь мы будем листать много книг и немножко смотреть кино. Вспомним поимённо известных литературных вредин и призовём к ответу литературных детоненавистников. Посмотрим, в каких художественных образах и мотивах, персонажах и сюжетах воплощаются основные представления о Ребёнке, его Непослушании и Воспитании.
Остальные главы уже непосредственно посвящены основным формам детской вредности: агрессии, упрямству и озорству. Рассмотрим основные причины, механизмы и варианты их проявления у детей до десяти лет. Проанализируем типичные ошибки и просчёты в общении. Поищем действенные средства от вредности. Протопчем тропинки к взаимопониманию.
Особо поговорим о внутренней форме и исконных значениях ключевых понятий:
♦ чем примечательны сами слова детство и ребёнок?
♦ какие смыслы скрывают послушание и наказание?
♦ что таят в себе упрямство, строптивость, привередливость?
♦ кто такие проклёныши, подменёныши, буки?
♦ в чём разница между шалуном и озорником?
♦ почему оскорбления и дразнилки равнозначны физическим ударам?..
♦ как в контексте воспитания «рифмуются» упрямство и прямота, ныть и унывать, шалить и шалеть, озорство и позор, похвала и похвальба, потеха и утешение?
Уделим внимание и тому, какими словами выражаются наши традиционные обращения к детям; как формулируются запреты и распоряжения. Удивимся, как выразителен и как сложен наш язык, как он умеет управлять нашим поведением и как способен мстить за неосторожное и неосмысленное обращение с ним. Здесь подспорьем для нас будут не только художественные тексты, но также реальные случаи, истории из жизни.
Ну и, разумеется, дадим практические советы и рекомендации по укрощению маленьких вредин – иначе никак не оправдать заглавие этой книги. Хотя назвать её «пособием» – небольшое лукавство с нашей стороны, ибо пособия всё же пишутся психологами, а не филологами. Для нас же прежде всех инструкций и наставлений важнее речевые механизмы детской вредности, понимание глубинной сущности непослушания. А понимание, как известно, первый шаг к гармонии и согласию.
Дополнительные «бонусы» – тем, кому написанное покажется неубедительным либо недостаточным: более сотни самых свежих и авторитетных практических руководств по воспитанию плюс художественные тексты «must read», а также список для «внеклассного» чтения маленьким врединам.
Итак, попутного нам ветра и в путь – к победе над детским непослушанием…
Автор
P. S. По всем возникающим вопросам, за дополнительными разъяснениями, а также с отзывами и комментариями обращайтесь, пожалуйста, по адресу: vivavox@rambler.ru
Глава 1. Так говорил Карлсон… Кто такие вредины?
Вредина-вредина –
Ключиком заведена,
В голове – кукушка,
С флюгером макушка!
Из детского журнала «Фантошка»
Семейство мальчиков «вынь-глаз»,
Известных в Амстердаме,
Даст представление сейчас
По мишкиной программе…
Саша Чёрный «Цирк»
«Существуют три способа укрощать домомучительниц: их можно низводить, дразнить и разыгрывать» – так говорил лукавый толстенький человечек с пропеллером за спиной из знаменитой сказки Астрид Линдгрен. По сути, в этом шутливом изречении отражены основные проявления детской «вредности», излюбленные ребятнёй способы «нервотрёпки»: агрессия, упрямство, озорство. Понятно, что в ближайшем рассмотрении эти понятия гораздо сложнее и многообразнее. Но главное схвачено очень метко и точно.
Противостояние детей и взрослых – проблема не только психологическая и педагогическая, но также философская и языковая. Она не сводится к отношениям «отцов» и «детей», взаимодействию разных поколений. Здесь и несовпадение картин мира, и разница восприятия жизни, и различия в речи.
Проблема не надуманная, не притянутая за уши учёными мужами, «неумелыми» воспитателями или «бестолковыми» родителями. Мы действительно говорим с детьми на разных языках. И это не только вопрос взаимопонимания, но и несоответствия речевых кодов, способов общения, форм коммуникации. «Свои игры и свои обычаи, своё право и своя общественность, свой фольклор и свой язык – вот что обособляет детей в периоде „цветения и цветущей сложности“ от мира взрослых», – писал видный советский учёный Георгий Виноградов.
Разноязычие больших и маленьких – никакая не метафора, а самая что ни на есть реальная действительность. Причём ошибочно думать, будто у детей, раз они ещё необученные и неопытные, вовсе нет никакого языка. И, между прочим, нам это отлично известно! Вспомним: чего обычно требуют от дерзящего или ноющего малыша? Форсируя голос в попытке переорать маленькую сирену, мы взываем: «Не вопи! Скажи словами!»
Эта типичная наша фраза – скажи словами – лучшее подтверждение того, что дети уже говорят. Только как-то иначе, по-другому, не как нам хочется или кажется правильным. «Ребёнок начинает говорить ещё задолго до того, как произнесёт первое слово», – справедливо утверждал немецкий философ Освальд Шпенглер.
Конечно, малыш не владеет взрослым набором речевых средств, ему недоступны все словесные возможности и ресурсы. Но зато ему подвластен язык жестов и мимики (невербальный), дан язык игр («секретный»), доступен язык образов и фантазий (символический). А собственно разговор, диалог, общение в нашем привычном, устойчивом представлении об этих понятиях – это «надстройка», «вершина» языковой системы. Ну, примерно как та тефтелька, которой Карлсон увенчал кубическую башню Малыша.
Совсем маленькие детишки активно используют несловесные средства общения.
«Вернувшись домой, Гриша начинает рассказывать маме, стенам и кровати, где он был и что видел. Говорит он не столько языком, сколько лицом и руками. Показывает он, как блестит солнце, как бегают лошади, как глядит страшная печь и как пьёт кухарка…»
(А. П. Чехов «Гриша»)
Малыш чуть постарше окунается в стихию фантазий, океан воображения, мир сказок. Эмоции и мысли, переживания и впечатления воплощаются в форме причудливых символов, вымышленных образов. Зло, страх, одиночество – кто-то чёрный и большой, прячущийся в платяном шкафу. Веселье, приключение, праздник – узоры на ковре в детской комнате. Подарок, награда, сюрприз – большая коробка, перевязанная лентами…
Есть у детей и свой, особый, тайный язык – недоступный непосвящённым взрослым. Психологи и фольклористы считают, что создание и использование секретных языков – естественная потребность шести-девятилетних. Причём если мальчики больше любят коды и шифры, то девочки предпочитают тайноречие[1].
Иногда секретный язык представляется детьми как принадлежащий животным либо сказочным существам (например, эльфам), но чаще – как исключительно «своё» средство общения, способ коммуникации со сверстниками. Ребятишки изобретают отдельные «непонятные» слова и целые речения, многие из которых основаны на использовании дополнительных слогов, искусственной вставки (т. н. «утка́»)[2] или произвольном комбинировании звуков.
«И вдруг Лассе говорит Улле:
– Петрушка сальдо бум-бум.
А Улле отвечает ему:
– Колифинк, колифинк.
И Боссе тоже говорит:
– Мойси дойси филибум арарат.
Мы, конечно, спросили, что это такое, и Лассе сказал, что это особый язык, который понимают только мальчики».
(Астрид Линдгрен «Мы все из Бюллербю»)
Тайноречие – своего рода защитная «наноплёнка», делающая хрупкий мир детства непроницаемым для вторжения взрослых с их цинизмом и рациональностью, назиданиями и нотациями. Кроме того, дети старшего дошкольного и младшего школьного возраста ощущают себя уже достаточно «большими» и «опытными» – отсюда жгучее желание пофорсить перед малышами, вызвать восхищение и зависть. Секретный язык выполняет и чисто утилитарную функцию – скрыть шалости и проказы, авантюрные намерения и заговоры против взрослых.
Самое интересное в этом языке – его универсальность. Идея изобретения речи, непонятной непосвящённым, приходит ребятишкам разных эпох и стран, различного воспитания и социального происхождения. Прежние поколения зачитывались «Кортиком» Рыбакова и играли в штаб Тимура, изучали «Азбуку пляшущих человечков» Конан Дойля и «тутни» – язык «Юных дикарей» Сетона-Томпсона. Современная ребятня увлечённо осваивает «поросячью латынь» («свинский латинский»)[3] и штудирует парселтанг (parseltongue) – «змеиный» язык Гарри Поттера.
Наконец, маленьким свойственно и известное недовольство «большим» языком – таким «скучным», «невыразительным» да к тому же ещё и не способным выразить всю полноту впечатлений взрослеющего человека. Об этом также пишет Г. С. Виноградов: «Взрослые в своём языке часто не имеют слов, которые обозначали бы предметы детского повседневного обихода, понятия, связанные с детским общественным бытом, не имеют они, как кажется, и слов для выражения детских настроений, переживаний, вообще духовной жизни детей».
Нет, ничего не «кажется» – именно так и есть! Более того, имеет самое прямое отношение к детскому непослушанию.
Когда мы называем малышей «вредными», «противными», «ужасными», «несносными» – мы лишь выражаем взрослым языком то, что на детском называется совсем иначе.
Например, «веселье», «поиск», «подвиг», «чудо», «волшебство»… Ребёнок вполне искренне может не согласиться с упрёками и даже вовсе не понять наших претензий: «Ох, опять ты капризничаешь!»; «Какой злой мальчик!»; «Вот озорница!»
«Не знал Вася, что капризничать – дело совсем плохое. Ему казалось, что капризничать – дело очень интересное».
(Лев Давыдычев «Капризный Вася и послушный пёс Атос»)
Если не вслух, то про себя ребёнок нас поправит: я не разбойник, а силач; не упрямец, а Робин Гуд; не проказник, а искатель приключений… А то, что мы, подделываясь под детскую речь, брезгливо или опасливо называем «какой», может оказаться драгоценной находкой и подлинным сокровищем. «Брось каку!» – означает для малыша примерно то же, что приказ… выбросить клад. Глупо? Глупо. И главное, неправильно.
В повести Владислава Крапивина «Гуси, гуси, га, га, га…» у каждого ребёнка было «оло» – свой талисман, личное сокровище. «То, что объявлено „оло“, трогать нельзя. Это как „табу“ у древних туземцев». Про него нельзя расспрашивать, его нельзя отнимать.
Или вот как вы думаете, зачем пятилетний мальчуган залезает под кровать и изводит горы писчих листов, царапая их пером? Ответ может удивить: он «без устали трудился над своим изобретением».
«А изобрёл он – что бы вы думали? – чёрный хлопок! Чтобы получить чёрный хлопок, он твёрдым-претвёрдым пером быстро чиркал по белой бумаге до тех пор, пока бумага не начинала изнашиваться. Протёртое до дыр место становилось чёрным и волокнистым. Эти чёрные волокнистые клочки Маттиас складывал в спичечный коробок. Чертовски много времени требовалось, чтобы приготовить чёрный хлопок! На один пакет понадобилось бы, наверное, целых сто лет!»
Для чего нужен «чёрный хлопок»? А это, как в известном анекдоте, «уже второй вопрос, профессор». Но на самом деле ответ лежит на поверхности: делать «чёрный хлопок» очень интересно и увлекательно. К тому же ребёнок сам это придумал и сознаёт свою придумку как сверхценность. И даже не в смысле большой значимости, а потому что она существует вне ценностной системы взрослых, над взрослыми представлениями о нужном и ненужном.
Приведённый пример из повести шведской писательницы Барбру Линдгрен «Маттиас и его друзья» относится к 1970-м годам. А вот очень похожий эпизод из детских воспоминаний писателя Викентия Вересаева последней трети XIX века.
«Это была работа трудная и долгая: клался в рот кусок чёрной резины, и эту резину нужно было жевать – целый месяц! Всё время жевали, только во время еды и на ночь вынимали изо рта. Через месяц из жёсткого куска резины получалась тягучая чёрная масса. Называлось: съёмка. Ею очень удобно было стирать карандаш на уроках рисования и черчения. Но не для этого, конечно, брали мы на себя столь великий труд: стирать можно было и простой резинкой. Главное удовольствие было вот какое: из чёрного шарика можно было сделать блин величиной с пятак, загнуть и слепить края, так что получался как бы пирожок, наполненный воздухом. Когда пирожок сжимался между пальцев, он лопался, и получалось: пук! Для этого удовольствия мы и трудились целый месяц…»
Итак, две забавные сценки разделяет больше столетия, но обе они живо воспроизводят повторяющийся жизненный и устойчивый литературный сюжет: дети с увлечением совершают действия и поступки, неподвластные формальной логике, неподсудные здравому смыслу, нарушающие принятые нормы поведения. Да уже сами слова – «съёмка», «чёрный хлопок» – кажутся нам весьма странными, какими-то нелепыми. Почему? Потому что в нашей речи для них нет подходящих эквивалентов, нет соответствующих предметов, реалий.
Невозможность точного перевода с языка детской субкультуры на язык общей культуры неизбежно ведёт к ссорам, распрям, вражде. Порой нам приходится довольствоваться «подстрочником» – считывать детское поведение дословно и оценивать то, что мы видим, а не то, что происходит в действительности.
«Не вредничай, уступи малышу качели!» – строго командует няня пятилетнему карапузу, самозабвенно взмывающему ввысь.
«Да отойди ж ты, наконец! Что за вредность-то такая!» – теряет терпение мама малышки, упорно маячащей перед телеэкраном.
«Только зашли к Смирновым, так мои сразу развредничались, начали всех строить, командовать!» – сокрушённо делится с соседкой бабушка дошколят-близнецов.
Зачастую мы видим только действие, но не понимаем мотив; считываем поступок, оставляя непрочитанным намерение. А полупонимание лишь добавляет полешки в костёр ссор и взаимных обид.
Ещё хуже, когда мы пытаемся подделывать детскую речь – притворяемся, подражаем, имитируем. «Вот бибика!» «Сделай ням-ням!» «Какая холёсяя киса!» «У Кати вава!»… Это всё равно что говорить на чужом языке с сильным акцентом. Не случайно родство слов «сюсюкать» и «шепелявить». И ничего удивительного, что ответом становятся детские насмешки, недоверие, неприязнь. Кому же нравятся подделки и фальшивки?
Но кто же всё-таки он такой, этот МАЛЕНЬКИЙ ВРЕДИНА?
Попробуем для начала поискать ответ в авторитетном взрослом источнике – толковом словаре. Открываем, читаем: вредина – 1) тот, кто наносит вред, вредничает; 2) употребляется как порицающее или бранное слово.
На что указывают эти значения? На то, что от вредин нет житья. Они безобразничают и пакостят, портят вещи и действуют на нервы. Однако очевидно и другое: обвинить во вредности можно кого угодно, было бы желание. Вредина – это яркий и прилипчивый ярлычок для всех, кто чем-то мешает другим.
Ещё любопытнее ситуация в английском языке. Там вредины зовутся mean (She is so mean! – Она такая вредина!) . И слово это имеет множество переводов для обозначения совершенно разных понятий: посредственный, плохой, слабый, подлый, нечестный, скучный, скупой, скаредный, придирчивый, недоброжелательный, трудный… Дополнительное словосочетание с тем же общим смыслом – malicious person – имеет более ограниченное, но тоже крайне неточное значение: злобный, злонамеренный .
Точн о таким же – предельно обобщённым и универсальным – значением в детском языке обладает дура/дурак . Это только у взрослых оно обозначает глупого, неумного человека, а у детей «дурак» – это и тот, кто разбил чашку, и тот, кто отнял мячик, и тот, кто забыл стих, и даже тот, кто влюбился в соседку по парте. Обзывательство на все случаи жизни, поэтому самое популярное и самое любимое.
Детям от этого только хорошо, детям всё нипочём. А взрослым – «почём». Взрослые без конца сбиваются и путаются, пытаясь подобрать точные определения словам и дать объяснения поступкам.
В многотомном «Слова ре русских народных говоров» среди слов-характеристик детей больше всего описаний поведения и особенно – плохого: непослушания, дерзости, непокорства[4]. Стало быть, уже на уровне языка заметно наше повышенное внимание к детской «вредности». Причём во вредины записывают всех кого ни попадя: шалунов, лентяев, торопыг, разинь – вообще всех-кто-не-взрослый … Учёные называют таких «трудными», «ненормальными», «педагогически запущенными». Называют, а потом ещё и возмущаются…
Детям ведь тоже обидно. Ещё бы! Одно дело, ты сам записался добровольцем в армию вредин, и совсем другое – если призвали насильно. Это всё равно что торжественно вручить совок и заставить стукнуть соседа по песочнице.
Стало быть, перво-наперво надо выяснить, разобраться: кого стоит отнести к вредным детям, с кем – погодить, а кого вовсе реабилитировать за отсутствием состава преступления. Подробно речь об этом пойдёт в следующих главах, но для начала сузим само понятие и выделим его устойчивые признаки.
Общими смыслами слов ведают лингвисты и филологи, а уточнением понятий – профильные специалисты, в данном случае психологи. И вот, посовещавшись, они придумали термин (это и есть суженное общее значение) девиантный (от лат. deviatio – уклонение). В самом общем смысле девиантное поведение – значит, отклоняющееся от нормы. Его основные признаки:
♦ несоответствие общепринятым и официально установленным социальным нормам;
♦ негативное отношение, отрицательная оценка со стороны других людей;
♦ нанесение ущерба самой личности или окружающим людям;
♦ устойчивость и повторяемость (многократность или длительность);
♦ индивидуальное и возрастно-половое своеобразие.
Сумма этих признаков даёт следующее общее определение: девиантное поведение – устойчиво отклоняющееся от наиболее важных социальных норм, причиняющее реальный вред обществу или самому человеку и сопровождающееся социальной дезадаптацией[5].
Следует, однако, понимать: все девиантные дети – вредины (условно говоря), но далеко не все вредины – девиантны.
Фазиль Искандер в замечательной повести «Детский сад» высказал такое соображение: «Все нормальные дети так или иначе проходят, можно сказать, тираническую стадию развития. У одних она проявляется по отношению к животным, у других – к родителям. А у меня по отношению к товарищу. Я думаю, что настоящие, взрослые тираны – это те, кто в детстве не успел побыть хоть каким-нибудь тиранчиком».
Иначе говоря, непослушание в той или иной степени свойственно подавляющему большинству детей, тогда как девиация – существенное отклонение от нормы. С психологических позиций оно близко к патологии, а с юридических – к правонарушению[6]. К тому же большинство специалистов считают, что сам термин «девиантное поведение» применим к детям не младше пяти лет. По некоторым данным, в настоящее время это приблизительно 20 % всех дошкольников.
Поэтому явно и сильно выраженную детскую вредность точнее было бы назвать предпороговым поведением – ещё не перешедшим границ нормального, но уже «на кромочке». Либо просто ещё «недотянувшим» по возрасту.
Каковы же наиболее заметные проявления детской вредности?
Основные типы маленьких вредин: агрессор, упрямец, озорник.
Дадим пока самые общие их «фотороботы», а подробно дознаваться будем также в последующих главах.
1. Агрессор – задира, забияка, маленький разбойник (в переводе на детский язык – «заводила», «боец», «силач» и пр.).
Из литературных персонажей это Нильс Хольгерсон, который путешествовал с дикими гусями, Страшный Мальчик из одноимённого рассказа Аверченко, разнокалиберные драчуны и высшей пробы спорщики из рассказов Драгунского, Носова, Голявкина и многие-многие другие.
«В нём не было ни капли жалости к нищим, слепым и убогим. Он бросал в них камни и выгонял обратно на большую дорогу. Так что никто, просящий подаяния, не заходил в их деревню дважды. ‹…› Он протыкал острой тростинкой слепые глаза беспомощного крота, и… закидывал камнями больного проказой…»
(Оскар Уайльд «Звёздный мальчик»)
2. Упрямец – бука, придира, капризуля, нехочуха (типичные клише в детском языке: «я сам!», «ну вас всех!», «вот ещё!», «не хочу – не буду!»).
К этому типу можно отнести несносных Трилли из «Белого пуделя» Куприна и Кисю из рассказа Аверченко, Павлика из повести Воробьёва «Капризка – вождь ничевоков», Родьку из сказки Христолюбовой «Топало»…
«Лежит Вася в кровати, но спать и не собирается. Хорошо в кровати, только неинтересно и обидно. Как в углу. Одна разница: в углу стоишь, а в кровати лежишь.
Вот если бы наоборот: в углу лежать, а в кровати стоять. Сказано – сделано! Встаёт Вася и радостно кричит, громко кричит.
– Спать, спать, спать, – говорит мама и укладывает Васю обратно в кровать.
Вася кричит лёжа, но уже не радостно, а обиженно».
(Лев Давыдычев «Капризный Вася и послушный пёс Атос»)
3. Озорник – проказник, безобразник, сорванец (возможные детские определения: «весельчак», «кладоискатель», «путешественник», «сыщик» и др.).
Здесь можно вспомнить того же Карлсона, а также Тома Сойера или Девочку-с-которой-детям-не-разрешали-водиться. Из наших – Динку Осеевой или парнишку с говорящим именем Стобед (популярного персонажа журнала «Здоровье» 1980-х годов) и ещё множество литературных шкодниц и шалопаев.
«Больше всего на свете я люблю страшные приключения. Завтра чуть свет убегу из дома – лазить по заборам, разорять птичьи гнёзда, дразнить мальчишек, таскать за хвосты собак и кошек… Я ещё не то придумаю!..»
(Алексей Толстой «Золотой ключик, или Приключения Буратино»)
При этом важно увидеть и понять: агрессия, упрямство, озорство – не просто составляющие общего (и, как мы выяснили, очень условного) понятия «вредность», это ещё и тесно взаимосвязанные явления. Типичнейшая ситуация: ребёнок вначале проказничает, затем противится пресечению озорства, а потом огрызается в ответ на замечания и упрёки. Все ингредиенты непослушания в одном флаконе!
Случается и так, что агрессия, упрямство и озорство возникают вообще одновременно – не по принципу цепной реакции, а как единая форма поведения. Чаще всего такое происходит, когда ребёнок изначально всё знает и понимает, но ему либо хочется досадить, «делать назло», либо его охватывает злой азарт – и озорство продолжается вопреки увещеваниям и упрёкам. Очень хорошо это отражено у Ивана Бунина в рассказе «Цифры».
«Ты придумал отличную игру: подпрыгивать, бить изо всей силы ногами в пол и при этом так звонко вскрикивать, что у нас чуть не лопались барабанные перепонки.
– Перестань, Женя, – сказала мама. В ответ на это ты – трах ногами в пол!
– Перестань же, деточка, когда мама просит, – сказала бабушка.
Но бабушки-то ты уж и совсем не боишься. Трах ногами в пол!
– Да перестань, – сказал я, досадливо морщась и пытаясь продолжать разговор.
– Сам перестань! – звонко крикнул ты мне в ответ, с дерзким блеском в глазах и, подпрыгнув, ещё сильнее ударил в пол и ещё пронзительнее крикнул в такт…»
Если же посмотреть на иллюстративные примеры, то легко заметить: едва ли не вся детская литература сплошь состоит из заправских вредин. Под стать персонажам и сюжеты: что ни книжка – сплошное «душегубство и живодёрство»[7]. Взять хоть сказки Андерсена и братьев Гримм, хоть приключенческую литературу и фантастику.
Почему? Да потому что писать про неслухов интереснее и веселее. А ещё потому, что дети узнают в этих персонажах себя и тоже веселятся. Но и мотают на ус, и кое-что соображают, и учатся на чужих ошибках. А родители – живо узнают прототипов: «Да это ж мой Славка!»; «Ну просто вылитая твоя Светка!»; «Чисто наши оболтусы!»
Литературное творчество позволяет увидеть детство глазами самого ребёнка, потому что основа детского сознания и основа творчества – образное, метафорическое представление мира. А метафора обладает огромными познавательными возможностями, описательными ресурсами и объяснительным потенциалом. Она позволяет видеть происходящее одновременно изнутри (взгляд ребёнка) и со стороны (позиция взрослого). Замечательно определил метафору писатель Юрий Олеша: «Всё похоже на всё».
«Мама похожа на куклу, а кошка на папину шубу, только у шубы нет глаз и хвоста».
(А. П. Чехов «Гриша»)
«Помню бревенчатые свежие стены с сучками и разводами смолистых слоёв, похожими на сказочных птиц и рыб…»
(И. С. Соколов-Микитов «Детство»)
«Метафоры понимаю я точно: упал в обморок – значит, упал, куда падают; а ведь падают – вниз; внизу – пол; под полом доктор Пфеффер проказникам дёргает зубы; и – попадают к нему».
(Андрей Белый «Котик. Летаев»)
Уподобление одних предметов другим, поиск аналогий и ассоциаций превращает художественный образ в изобразительный инструмент и объяснительный механизм, а самого писателя – в серьёзного исследователя, вдумчивого философа и практикующего педагога.
Мир агрессора похож на поле боя, разбойничье логово, пиратский корабль. Мир упрямца смахивает на театр, в котором разыгрываются уморительные комедии, слезливые трагедии и душераздирающие драмы. Мир озорника предстаёт как волшебная страна, terra incognita, парк аттракционов, опасное Зазеркалье.
Примечательно, что в литературе конца XVIII – начала XIX века ещё не было слов «озорник» и «вредина» – вместо них фигурировало понятие «преступное дитя» и близкое ему французское enfant terrible («несносный ребёнок»). Литература той эпохи не ставила перед собой задачу объяснять природу детского непослушания – она служила лишь воспитательным целям, показывая разнообразные детские пороки и противоположные им общечеловеческие добродетели.
Популярными в то время авторами произведений о непослушных детях были немецкий педагог и филантроп Иоахим Кампе (основал знаменитую серию «Детская библиотека»), его французский последователь Арнольд Беркень (выпустил сборник рассказов и комедий «Друг детей»), английская писательница Мария Эджворт (сочиняла «Нравоучительные сказки»). Русские переводчики – в основном преподаватели и ученики Московского благородного пансиона – составляли на основе этих изданий сборники для душеспасительного чтения российских ребятишек.
XIX столетие выстреливает целой обоймой книжек про озорников: Юлия Андреева «Много детей – много затей», Людмила Агафонова «Дети-малютки, их забавы и шутки», Сергей Васильев «Шалуны и шалуньи», Константин Льдов «Двенадцать проказников и десять шалунов», Пётр Невежин «Милые шалуны», Александр Панов-Верунин «Царство шалостей», Мария Ростовская «Дети», Валентин Князев и Пётр Потёмкин «Боба Сквозняков»…
Уже по заголовкам видно, что отношение писателей к маленьким врединам становится более гибким и терпимым. Авторы доискиваются до причин и мотивов непослушания, а иногда даже пытаются оправдывать поведение неслухов их благими порывами, издержками возраста, стечением обстоятельств[8]. Грозное понятие «преступное дитя» сменяется игривыми определениями «шалун», «проказник», «озорник».
С этого времени одним из классических образов русской литературы становится подвижный любознательный ребёнок, то и дело нарушающий родительские запреты и требования наставников. Но это не злостный вредина, а скорее просто баловник, большой выдумщик и искатель приключений. В том числе – и на свою голову, и на свою попу, которая частенько подвергается порке…
XX век вносит в литературу и появившийся кинематограф новые образы ребёнка и иные сюжеты, связанные с непослушанием. Очень популярным мотивом становится иррациональность детского поведения, изображаются разнообразные отклонения и перверсии, подчёркивается «инаковость» и «иноприродность» ребёнка. Вспомнить хотя бы такие знаменитые произведения, как «Повелитель мух» Уильяма Голдинга, «Дети кукурузы» Стивена Кинга, «Осиная фабрика» Йена Бэнкса, «Вельд» и «Маленький убийца» Рэя Брэдбери, «Кук ушата Мидвича» Джона Уиндема и многие-многие другие.
Дети – неотъемлемые персонажи мистических триллеров, психологических драм и фильмов ужасов, наравне с магами, маньяками и мутантами всех мастей. Вот весьма внушительный, но далеко не полный перечень художественных кинолент, в которых так или иначе действуют дети-монстры, малолетние преступники и изуверы, ребятишки с паранормальными способностями, юные посланцы «потусторонья» или инопланетных цивилизаций, начинающие колдуны, отродья дьявола и даже – о ужас! – дрессировщики взрослых.
«Астрал» (Insidious), «Белая лента» (Das weisse Band), «Голова-Ластик» (Eraserhead), «Девушка напротив» (The Girl Next Door), «Дело № 39» (Case 39), «Деннис-мучитель» (Dennis the Menace), «Детишки» (The Children), «Джошуа» (Joshua), «Дитя тьмы» (Orphan), «Дитя 666 / Наследник дьявола» (The child), «Добрый сынок» (The Good Son), «Другой» (Godsend), «Звонок» (The Ring), «Майки» (Mikey), «Мальчик-оборотень и волшебный автобус» (The Horror Bus), «Нерождённый» (The Unborn), «Один дома» (Home Alone), «Омен» (The Omen), «Проклятие деревни Мидвич / Деревня проклятых» (Village of the Damned), «Райское озеро» (Eden Lake), «Ребёнок Розмари» (Rosemary’s Baby), «Сайлент хилл» (Silent Hill), «Тёмная вода» (Dark Water), «Что-то не так с Кевином» (We Need to Talk about Kevin), «Шестое чувство» (The Sixth Sense), «Шёпот» (Whisper), «Яма» (The Pit); «Чизкейк», «Юленька».
Невероятные легенды о природе детства и фантасмагорические образы ребёнка в искусстве новейшего времени имеют вполне рациональное объяснение: современные взрослые окончательно осознали невозможность адекватного отображения детства. Проблема в том, что в этом возрасте мы не можем отстранённо воспринимать и объективно оценивать свои мысли, чувства, впечатления, переживания, поступки. Не можем «застукать» самих себя за проказами и капризами. О собственном детстве мы узнаём преимущественно от родителей и воспитателей.
Недаром Райнер Мария Рильке писал о «пополудне детства невозвратном, куда заказан путь», Владимир Набоков размышлял об «отсутствии взрослых слов для детских впечатлений», а Иван Соколов-Микитов вопрошал: «Что, какая черта отделяет меня – нынешнего – от мальчика с перекрещенными пальчиками маленьких рук?»
Выдающийся французский философ Эмманюэль Левинас рассматривал путь от детства к взрослости как самоовнешнение человека – переход внутреннего опыта во внешний, своего рода личностное «выворачивание наизнанку». И, как следствие, невозможность вернуться к себе прежнему, бывшему, раннему. Ребёнок – это «Другой, каким я стану»[9].
Чем старше мы становимся, тем плотнее закрывается дверь в детскую. И не столько потому, что забываются фантазии, игры, проделки, сколько потому, что меняется наша картина мира и меняются формы речи. Иначе говоря, забывается не обстановка детской комнаты, а теряются ключи от неё. Исчезают из памяти коды, пароли, шифры, «волшебные слова».
«Мало-помалу ученье, служба, житейские происшествия отдалили от меня даже воспоминание о том полусонном состоянии моей младенческой души, где игра воображения так чудно сливалась с действительностью; этот психологический процесс сделался для меня недоступным; те условия, при которых он совершался, уничтожились рассудком…»
(Владимир Одоевский «Игоша»)
Даже учёные могут лишь описать мир детства, но не могут в него проникнуть. Ну разве что на три пальца или на полплеча. Исключение составляют, опять же, талантливые писатели и кинематографисты. Владеющие сразу двумя словесными кодами, они своего рода билингвы – люди, хорошо знающие оба языка. Для них детство не столько возраст, сколько состояние души. Так, по свидетельству жены Ф. М. Достоевского, Анны Григорьевны, она «не видела человека, который бы так умел, как её муж, войти в миросозерцание детей и так их заинтересовать своею беседою».
Популярный литературный мотив и особый сюжет – возврат в детство и превращение взрослого в ребёнка. Из современных произведений вспомним, например, повести Владислава Крапивина «В ночь большого прилива» (герой возвращается в детство и переживает всё былое и несбывшееся); Льва Кузьмина «Капитан Коко и зелёное стёклышко» (любимая бабушка превращает взрослого внука в маленького мальчика, который путешествует в Страну своего детства); Льва Давыдычева «Генерал-лейтенант Самойлов возвращается в детство» (старый военный обращается мальчиком Лапой).
Интересен также роман венгерского автора Фридеша Каринти «Извините, господин учитель»: главный герой видит всё происходящее то глазами обыкновенного мальчика, то глазами ребёнка, который уже был взрослым. Назовём здесь и рассказ Ксении Драгунской «Приключения папы в школе № 3076» (мужчина вживается в образ школьника), и её же пьесу «Яблочный вор», героиня которой пытается символически «реконструировать» территорию детства на загородном участке, а герой – воображает себя озорным мальчишкой, воруя оттуда яблоки[10]…
Если взрослые стремятся «вернуть» и осмыслить детство с помощью воспоминаний и творчества, то дети недостаток владения взрослым языком компенсируют доступом к другим ресурсам общения и каналам коммуникации.
Заперта дверь в комнату, где собрались взрослые гости, – однако есть ключик от дверцы с нарисованным на холсте очагом. Не пускают на фильмы «16+», – но есть билет в заповедник фантазий. Математическая формула представляется сущей абракадаброй, – зато магическая Абракадабра видится ясной формулой. Приходится просить почитать бабушку, – но можно запросто пообщаться с героем сказки…
«По-моему, раньше все люди были гораздо умнее. Потому что знали гораздо больше. Ну кто, например, нам с вами может сейчас сказать, какого вкуса ручка ящика письменного стола?»
(Михаил Есеновский «Пусть будет яблоко»)
«Когда ни один человек в школе не смог ответить, как кричит кенгуру, – и учительница Людмила Александровна тоже этого не знала, – и даже директор, который вообще всё на свете обо всём знает, тот тоже не смог объяснить, как кричит кенгуру, – ведь только отважный Коржиков не растерялся, и теперь вся школа умеет кричать, будто стадо перепуганных кенгуру».
(Сергей Георгиев «Коржиков»)
А ещё… Ещё существует совсем уж секретный, потайной мирок, в который вхожи даже не все дети, а лишь самые близкие друзья-подружки – обладатели индивидуальных шифров и личных паролей.
«Мы с Элли знали все чернильные кляксы на нашей парте, все царапины, все вырезанные знаки и буквы и понимали их значение. Чужому этого не объяснишь».
(Ирмгард Койн «Девочка, с которой детям не разрешали водиться»)
Взрослый не может прочитать на заиндевевшем окне послание Деда Мороза, расшифровать тайнопись узоров на обоях, поболтать с игрушечным мишкой, сочинить биографию снеговику. А ребёнок – может. И льдинки безо всякой посторонней помощи складываются у него в слово «вечность».
Взрослый может попасть в мир ребёнка, лишь будучи наделённым магическими свойствами. Вспомним телефильм «Не покидай»: «Девочка, он сейчас не папа. Он – Король при исполнении!» Но редко кому из нас выпадает такая удача и мало кто удостоивается столь высокой чести. А ведь так хочется, так любопытно…
Попробуем воспользоваться следующим рецептом. Отправимся на любую детскую площадку или подойдём к ограде детского садика и станем наблюдать за играющими детишками. Но не как родители и уж тем более не как педагоги или психологи – просто как посторонние люди, случайные прохожие. Забудем о своих профессиях, абстрагируемся от социальных ролей, снимем бытовые маски, что ставят нас «над» ребёнком. И нам откроется масса прелюбопытных вещей!
Как и о чём дети разговаривают между собой (а иногда и с самими собой). Какие движения и перемещения в пространстве они совершают. К чему проявляют повышенное внимание. Чего опасаются и боятся. От чего приходят в неописуемый восторг[11].
Весьма ценные сведения о детском мировосприятии можно добыть также из фантазий. В них воплощаются желания и мечты, страхи и переживания, жалобы и надежды растущего человека.
«Вечером, лёжа в постелях, мы с сестрой придумываем разговоры Марьиванны [нелюбимой няни] и послушной Кати [бывшей любимой воспитанницы этой няни]:
– Доешь червяков до конца, дорогая Катюша!
– С удовольствием, ненаглядная Марьиванна!
– Скушай маринованную лягушку, деточка!
– Я уже скушала! Положите мне ещё пюре из дохлых мышей, пожалуйста!..»
(Татьяна Толстая «Любишь – не любишь»)
* * *
«Я… начал рисовать в воображении умилительные картины собственных похорон. О, это будут великолепные похороны! Под звон церковных колоколов, под рокочущие звуки органа толпа людей в трауре заполнит кладбище Верхнего Озера. Я буду лежать на ложе из цветов в стеклянном гробу, и чёрная лошадка повезёт меня в последний путь, и все вокруг меня громко зарыдают…»
(Патрик Зюскинд «Повесть о господине Зоммере»)
* * *
«…Вот приду я в булочную, возьму батон белого и полбуханки чёрного, а тут и окажется, что хлеб-то подорожал! ‹…›
Прибегу домой и крикну с порога:
– Сами идите доплачивайте за свой хлеб!
И расстроенный папа заспешит в булочную, сжимая в кулаке две копейки, а мама станет утешать меня, нальёт горячего чая и насыплет в чашку четыре полные ложки сахара».
(Борис Минаев «Упрямство»)
Относитесь очень внимательно к детским грёзам. Навостряйте уши, когда малыш что-то бормочет себе под нос, «сочиняет вслух» или ведёт с кем-то воображаемый диалог. Это интимный, потайной, но очень информативный путеводитель по стране детства.
Приспосабливаясь к миру больших людей, маленький человечек начинает с освоения предметов, а не слов.
…Там ты среди животных и вещей
как равный жил, случаен и беспечен;
там самый малый миг очеловечен
и переполнен сущностью своей, –
пишет Рильке о детстве.
Ребёнка интересуют вначале сами вещи, и только потом – обозначающие их слова. Первый предмет – человеческое тело, в том числе и тело самого малыша, которое он использует для диалога. Это жесты, мимика, взгляд, поза, походка, внешний вид. Точно так же выражения лиц, интонации речи, перемещения в пространстве других людей прочитываются ребёнком как информационные сообщения, объявления, послания.
Вторая знаковая система – это окружающие предметы, бытовые вещи. Они тоже постепенно начинают служить ребёнку средством общения, инструментом коммуникации. Очень хорошо об этом рассказывает современный философ Фёдор Гиренок.
«На детской площадке встречаю мальчика пяти лет. Разговариваю с ним. Он по секрету сообщает мне, что у него есть нож. Через секунду он действительно достаёт кухонный нож и показывает мне его. „Зачем он тебе?“ – спрашиваю я. „Чтобы защищаться от обидчиков“, – отвечает мальчик. „А родители знают про нож?“ – продолжаю я расспрашивать. „У меня есть только мама. Она знает“, – простодушничает мальчишка.
Нож мальчика является продуктом успешной социализации нового поколения России, его договора с миром. „Я принял тебя, – сказал ему мир, – только ты возьми с собой нож“» [12].
Эта история отчасти перекликается с фольклорными «садистскими стишками» про «маленького мальчика», который находит то фугас, то пулемёт, то ещё какой-то опасный предмет – и происходит страшная катастрофа. Неправильное либо неаккуратное обращение с предметами приводит к бедам, а порой и трагедиям. Поэтому взрослые не доверяют детям и всячески пытаются их укрощать и дрессировать.
О том, какими мы представляем детей и как их «перевоспитываем», рассказывается в следующей главе.
Игры.
Ребёнок демонстрирует ловкость, силу, изобретательность, смекалку, фантазию.
Саша (5 лет 2 месяца) увидал, что бабушка, наклонившись, поправляет разбросанные под вешалкой галоши. Он вскочил на стульчик, а с него сел на бабушку верхом, закричал: «Гоп, гоп… я наездник… вперёд. Прыжок через обруч… гоп…»
Художественные произведения
Абгарян Наринэ. Манюня.
Аверченко Аркадий. Берегов – воспитатель Киси. Блины Доди. Деловой мальчик. День делового человека. Дети. Индейская хитрость. Инквизиция. Нянька. Предводитель Лохмачёв. Продувной мальчишка. Преступление голубого шакала. Разговор в школе. Серёжин рубль. Синее одеяло. Страшный мальчик.
Беллок Хилэр. Книга зверей для несносных детей.
Белый Андрей. Котик Летаев.
Брэдбери Рэй. Вельд. Маленький убийца. Поиграем в «Отраву».
Бунин Иван. Цифры.
Бэнкс Йен. Осиная фабрика.
Вересаев Викентий. В юные годы.
Виньковецкая Диана. Илюшины разговоры.
Вольф Сергей. Глу по как-то получилось (книга рассказов).
Гавальда Анна. 35 кило надежды.
Гарин-Михайловский Николай. Детство Тёмы.
Георгиев Сергей. Коржиков (авторский сборник).
Голдинг Уильям . Повелитель мух.
Грин Александр. Гнев отца.
Даль Роальд. Чарли и шоколадная фабрика.
Драгунская Ксения. Мужское воспитание (сборник рассказов). Честные истории (Пособие по борьбе с вредными взрослыми).
Зюскинд Патрик. Повесть о господине Зоммере.
Иванов Алексей. Охота на «Большую Медведицу».
Искандер Фазиль. Детский сад.
Кинг Стивен. Дети кукурузы. И пришёл Бука.
Корчак Януш. Как любить ребёнка.
Ли Харпер Нелл. Убить пересмешника.
Лукьянова Ирина. Стеклянный шарик.
Мамин-Сибиряк Дмитрий. Волшебник.
Минаев Борис. Зубная боль. Стакан воды. Упрямство. Чёрное стекло жизни.
Нечипоренко Юрий. Смеяться и свистеть.
Носов Николай. Под одной крышей.
Одоевский Владимир. Игоша.
Панова Вера. Серёжа.
Санаев Павел. Похороните меня за плинтусом.
Слаповский Алексей. Пропавшие в Бермудии.
Сологуб Фёдор. Червяк.
Сэлинджер Джером. Лапа-растяпа.
Толста я Наталия. Свободный день.
Толста я Татьяна. Любишь – не любишь.
Тэффи Надежда. Где-то в тылу. Кишмиш. Неживой зверь. Переоценка ценностей. Подземные корни. Преступник. Приготовишка. Троицын день.
Улицкая Людмила. Девочки (цикл рассказов).
Чехов Антон. Гриша. Дома. Житейская мелочь. Злой мальчик.
Научная и учебная литература
Агрессия у детей и подростков / Под ред. Н. М. Платоновой. СПб.: Речь, 2004.
Адлер Б. Переговоры по-детски. М.: Добрая книга, 2008.
Адлер Б. Перехитрим малыша. М.: Астрель; АСТ, 2006.
Алябьева Е. А. Нравственно-этические беседы с дошкольниками. М., 2003.
Амонашвили Ш. А. Баллада о воспитании. Донецк: Ноулидж, 2008.
Андреева А. Когда ребёнок становится трудным // Домашнее воспитание. 1998. № 4.
Андреева Е. А. Как накормить капризного ребёнка. М.: АСТ, 2006.
Аромштам М. С. Маленькие детки – маленькие бедки. О проблемах воспитания малышей. М.: Ломоносов, 2009.
Баркан А. И. Плохие привычки хороших детей. Учимся понимать своего ребёнка. М.: Дрофа-Плюс, 2003.
Бердникова А. Как справиться с капризами. Новосибирск: Сибирское университетское издательство, 2010.
Беринг Н. Хочу – не хочу! Буду – не буду! Работа с детскими капризами. Ростов-на-Дону: Феникс, 2008.
Бреслав Г. Э. Психологическая коррекция детской и подростковой агрессивности. СПб.: Речь, 2006.
Бретт С. Ах я маленький паршивец! Исповедь маленького негодника. Первый год жизни. М.: Прайм-Еврознак, 2007.
Бретт С. Что, опять?! Исповедь маленького негодника. Тре тий год жизни. М.: Прайм-Еврознак, 2007.
Бретт С. Я объявляю вам войну! Исповедь маленького негодника. Второй год жизни. М.: Прайм-Еврознак, 2007.
Бютнер К. Жить с агрессивными детьми. М.: Педагогика, 1991.
Василькина Ю. К. Что делать, если ребёнок не слушается. М.: ЭКСМО, 2012.
Викофф Д., Юнел Б. Воспитание без кнута и пряника. Минск: Попурри, 2009.
Викофф Д., Юнел Б. Воспитание без наказаний и крика. Минск: Попурри, 2012.
Вульф М. Психология детских капризов. М.: Восточно-Европейский Институт Психоанализа, 2007.
Гребенкин Е. Ф. Профилактика агрессии и насилия в школе. Ростов-на-Дону: Феникс, 2006.
Грин Р. Взрывной ребёнок. Новый подход к воспитанию и пониманию легко раздражимых, хронически несговорчивых детей. М.: Теревинф, 2012 (и др. изд.).
Галигузова Л. Н., Смирнова Е. О. Ступени общения: от года до шести. М.: Интер, 1996.
Гербова В. В., Филякова Е. Г. Без капризов и обид. 2-4 года. М.: Карапуз, 2009.
Гиппенрейтер Ю. Б. Общаться с ребёнком. Как? М.: ACT; Астрель, 2011 (и др. изд.).
Гиппенрейтер Ю. Б. Продолжаем общаться с ребёнком. Так? М.: ACT; Астрель; ВКТ, 2010 (и др. изд.).
Голутвина В. В. Воспитание без слёз и капризов. Спокойный ребёнок – счастливые родители. М.: Вектор, 2011.
Голутвина В. В. Капризы ребёнка. Как справиться? СПб.: Вектор, 2009.
Гордон Т. Как привить ребёнку дисциплину. М.: Ломоносов, 2010.
Грей Д. Дети – с небес. М.: София, 2012 (и др. изд.).
Гринспен С., Сэлмон Ж. Ребёнок-тиран: Как найти подход к детям пяти «трудных» типов. М.: Ломоносов, 2010.
Громова О. Е. Не хочу, не буду! Учимся договариваться. Для детей 2-4 лет. М.: Карапуз, 2011.
Губарев И. Н. Как детское упрямство само себя побороло // Планета здоровья. 2007 // http://www.ph.ru/
Гуггенбюль А. Зловещее очарование насилия. Профилактика детской агрессивности и жестокости и борьба с ними. СПб.: Академический проспект, 2000.
Гурина И. В. Засыпаем, кушаем, папу с мамой слушаем. Полезные советы на все случаи непослушания. М.: Литера, 2009.
Дени М. Капризы и истерики. Как справиться с детским гневом. М.: Клевер-медиа-групп, 2013.
Детский сборник: статьи по детской литературе и антропологии детства. М.: ОГИ, 2003.
Дивиньи Д. Как перестать беспокоиться и начать жить в согласии со своими «трудными» детьми. М.: Прайм-Еврознак, 2009.
Долгова А. Г. Агрессия в младшем школьном возрасте. Диагностика и коррекция. М.: Генезис, 2011.
Драпкин Б. З. Психотерапия материнской любовью. М.: ДеЛи принт, 2004.
Дрейкурс Р., Золц В. Манифест счастливого детства. Основные идеи разумного воспитания. Екатеринбург: Рама Паблишинг, 2011.
Дробинская А. О. К вопросу о детских капризах // Альманах Института коррекционной педагогики. 2004. № 8.
Дуглас Д. Мой милый упрямец. Как с ним справиться, прежде чем он сведёт вас с ума. М.: Прайм-Еврознак, 2008.
Ермакова И. А. Психологические игры и упражнения. Развитие общительности. Преодоление застенчивости. Снятие агрессии. М.: КОРОНА-принт, 2006.
Зажигина М. А. Чего не следует делать родителям, но что они всё равно делают. М.: Генезис, 2012 (и др. изд.).
Захаров А. И. Как предупредить отклонения в поведении ребёнка: Кн. для воспитателей детского сада и родителей. М.: Просвещение, 1993.
Зедгенидзе В. Я. Предупреждение и разрешение конфликтов у дошкольников. М.: Айрис-Пресс, 2010 (и др. изд.).
Карп X. Искусство успокаивать детей. Минск: Попурри, 2010.
Карп X. Новое воспитание. Без слёз и конфликтов. Минск: Попурри, 2009.
Клюева Н. В., Филиппова Ю. В. Общение. Дети 5-7 лет. Ярославль: Академия развития: Академия Холдинг, 2006 (и др. изд.).
Колосова С. Л. Детская агрессия. СПб.: Питер, 2004.
Кон И. С. Что такое буллинг и как с ним бороться? // Семья и школа. 2006. № 11.
Конуэй Р. Как накормить ребёнка без слёз. Минск: Попурри, 2009.
Корнеева Е. Н. Детские капризы. Что это такое и как с этим бороться. Екатеринбург: У-Фактория, 2006; М.: Оникс; Мир и Образование; Астрель, 2011.
Кряжева И. Л. Мир детских эмоций. Дети 5-7 лет. Ярославль: Академия развития, 2000.
Кэмпбелл Р. Как справляться с гневом ребёнка. СПб.: Мирт, 1998 (и др. изд.).
Ларин А. П. Об упрямстве детей. М.: Учпедгиз, 1958.
Ленденева И. Л. Детская агрессия и методы её психолого-педагогической коррекции: Дис…. канд. психол. наук. Иркутск, 2002.
Лео П. Как создать тёплые отношения с детьми. Минск: Попурри, 2008.
Луговская А., Шевнина О. Праздник непослушания. Что такое детские капризы и как с ними бороться. М.: ЭКСМО, 2006.
Лэйн Д. Школьная травля (буллинг) // Детская и подростковая психотерапия / Под ред. Д. Лэйна, Э. Миллера. СПб.: Питер, 2001.
Люблинская А. А. Детская психология. М.: Просвещение, 1971.
Лютова Е. К., Монина Г. Б. Тренинг эффективного взаимодействия с детьми. СПб.: Речь; Сфера, 2011.
Лютова Е. К., Монина Г. Б. Шпаргалка для родителей: Гиперактивные, агрессивные, тревожные и аутичные дети. СПб.: Речь; Сфера, 2010.
Маккензи Р. Упрямый ребёнок. Как установить границы дозволенного. М.: ЭКСМО, 2011.
Маховская ОМ. Непослушный ребёнок. Перезагрузка. М.: ЭКСМО, 2012.
Маховская О. И., Василькина Ю. К. Думай как ребёнок, поступай как взрослый. М.: ЭКСМО, 2011.
Млодик И. Ю. Книга для неидеальных родителей, или Жизнь на свободную тему. М.: Генезис, 2010.
Млодик И. Ю. Современные дети и их несовременные родители, или О том, в чём так непросто признаться. М.: Генезис, 2011.
Монина Г. Б., Лютова Е. К. Проблемы маленького ребёнка. СПб.: Речь, 2005.
Нарушевич Р. А. Мамам и папам детей с небес. М.: Философская книга, 2012.
Некрасов А. А. Материнская любовь. М.: Астрель, 2012 (и др. изд.)
Некрасова З. В., Некрасова Н. Н. Обойдёмся без капризов. М.: ЭКСМО, 2009.
Некрасова З. В., Некрасова Н. Н. Что делать, если… Вас достали конфликты, капризы и детские вредности. М.: София, 2009.
Никольская И. М., Грановская P. M. Психологическая защита у детей. СПб.: Речь, 2010 (и др. изд.).
Общение детей в детском саду и семье / Под ред. Т. А. Репиной, Р. Б. Стеркиной. М.: Педагогика, 1990.
Образцова Л. Н. Главная книга о воспитании ребёнка. М.: ACT; Сова, 2010.
Образцова Л. Н. Нестандартный ребёнок. Не хочу, не буду! 101 способ договориться. Подсказки для родителей. М.: ACT; Сова, 2007.
Образцова Л. Н. Нестандартный характер. Маленькие подсказки для родителей. М.: ACT; Сова, 2007.
Панфилова М. Как помочь детям с эмоциональными проблемами (тревога, страх, агрессия). Видеопособие. М.: Центр практической психологии «Катарсис», 2002.
Паренс Г. Агрессия наших детей. М.: Форум, 1997.
Пилипко Н. От противостояния к взаимопониманию // Возможности практической психологии в образовании. Вып. 4. М.: УЦ «Перспектива», 2003.
Пэнтли Э. Дисциплина без наказаний и криков. Минск: Попурри, 2011.
Пэнтли Э. Как уложить ребёнка спать без слёз. Минск: Попурри, 2007.
Ранкел X. Воспитание без ссор и обид. Минск: Попурри, 2009.
Ратледж Р. Мамина книга: Бесконфликтное воспитание ребёнка от 1 до 4 лет. Минск: Попурри, 2010.
Рикер О., Краудер К. Как отучить ребёнка ныть. Минск: Попурри, 2009.
Рожков О. П. Коррекция агрессивного поведения детей от 5 до 14 лет. М.; Воронеж: МПСИ, 2007.
Романов А. А. Направленная игротерапия агрессивного поведения у детей дошкольного и младшего школьного возраста: альбом диагностических и коррекционных методик. М.: Принт, 2000.
Сазонова Н. П., Новикова Н. В. Преодоление агрессивного поведения старших дошкольников в детском саду и семье. СПб.: Детство-Пресс, 2010.
Сенько Т. В. Зависимость положения дошкольника в группе сверстников от форм их личностного поведения // Вопросы психологии. 1991. № 5.
Сибли Л. Как научить ребёнка управлять своими чувствами. М.: Триада, 2010.
Славина Л. С. Дети с аффективным поведением. М.: Просвещение, 1996.
Слуцкий В. Кто кого воспитывает, или Как дети манипулируют взрослыми // Газета для родителей. 2011. № 11/77, ноябрь // http://gazetadr.ru/kto-kogo-vospityvayet/
Смирнова Е. О., Холмогорова В. М. Конфликтные дети. М.: ЭКСМО, 2009.
Смирнова Е. О., Холмогорова В. М. Межличностные отношения дошкольников, диагностика, проблемы, коррекция. М: Владос, 2005.
Смирнова Е. О., Хузеева Г. А. Агрессивные дети // Дошкольное воспитание. 2003. № 4.
Смирнова Т. П. Психологическая коррекция агрессивного поведения детей. Ростов-на-Дону: Феникс, 2005 (и др. изд.).
Столбун В. Д., Каптерев П. Ф. О детском упрямстве и непослушании // Научные записки психологов-педагогов города Твери и области. Тверь, 2000. № 7.
Темплар Р. Правила Родителей. М.: Альпина нон-фикшн, 2012 (и др. изд.).
Уилкофф У. Как говорить «нет» ребёнку, чтобы он вас слушал. Минск: Попурри, 2009.
Ушинский К. Д. Избранные труды: Кн. 3: Человек как предмет воспитания. Опыт педагогической антропологии. М.: Дрофа, 2005.
Уэбстер-Страттон К., Герберт М. Проблемные семьи и проблемные дети. Екатеринбург, Рама Паблишинг, 2010.
Фабер А., Мазлиш Э. Как говорить, чтобы дети слушали, и как слушать, чтобы дети говорили. М.: ЭКСМО, 2009 (и др. изд.).
Фелан Т., Льюис Т. Воспитание без принуждения. Минск: Попурри, 2012 (и др. изд.).
Фелан Т. «Ну почему мне всё запрещают?» Минск: Попурри, 2007.
Филякова Е. Г. Вот так ситуация. Проблемы поведения. 2-4 года. М.: Карапуз, 2011.
Филякова Е. Г. Не обижайся. Проблемы поведения. 2-4 года. М.: Карапуз, 2010.
Флойд М. 1001 родительская премудрость, или Как воспитать ребёнка. М.: Мартин, 2009.
Фромм А. Азбука для родителей. М.: ACT, 2003; Екатеринбург: Литур, 2004 (и др. изд.).
Фурманов И. А. Агрессия и насилие. Диагностика, профилактика и коррекция. СПб.: Речь, 2007.
Фурманов И. А. Детская агрессивность: психодиагностика и коррекция. Минск: Ильин В. П., 1996.
Фурманов И. А. Психология детей с нарушениями поведения. М.: Владос-Пресс, КДУ, 2013 (и др. изд.).
Харрис Б. Когда дети испытывают ваше терпение и как с этим бороться. М.: Попурри, 2009.
Хорсанд Д. «Не дам!» Как (пере)воспитать маленького жадину. М.: ACT; BKT, 2008.
Чандлер К., Макгарт Л. Праздник непослушания. Минск: Попурри, 2007.
Чижова С. Ю., Калинина О. В. Детская агрессивность. Ярославль: Академия развития, 2002.
Шавырина А. А. Влияние детско-родительских отношений на проявление негативизма и упрямства у детей старшего дошкольного возраста: Дис…. канд. психол. наук. М., 2012.
Шавырина А. А. Почему ребёнок упрямый? // Дошкольное воспитание. 2010. № 9.
Шавырина А. А. Психологическая сущность упрямства и негативизма у детей // Психология образования. 2008. № 5.
Шантаренкова М. Детские истерики и капризы // Мама и малыш. 2004. № 2-3.
Шапиро Л. Заботливость и послушание. Психотренинг для детей. М.: Прайм-Еврознак, 2008.
Шапиро Л. Секретный язык детей. М.: Астрель; АСТ, 2007.
Шафер Э. Правда о том, как быть хорошей мамой. М.: Прайм-Еврознак, 2007.
Шишова Т. Л. Как воспитать в ребёнке послушание. Рязань: Лоза, 2007.
Щербинина Ю. В. Если ребёнок – грубиян. Советы для взрослых по преодолению детской речевой агрессии. М.: Ювента, 2006.
Щербинина Ю. В. Речевая защита. Учимся управлять агрессией. М.: Форум, 2012.
Эдда Ле Шан. Когда ваш ребёнок сводит вас с ума. М.: Прайм-Еврознак, 2008.
Эдда Ле Шан. Ребёнок «капризничает»! М.: Прайм-Еврознак, 2007.
Эмоциональные нарушения в детском возрасте и их коррекция. М.: МГУ, 1990.
Энтробас Л. Золотой ребёнок. Минск: Попурри, 2010.
[1] Осорина М. В. Секретный мир детей в пространстве мира взрослых. СПб.: Речь, 2011 (и др. изд.).
[2] Впервые наиболее полно и подробно это описано в очерке Г. С. Виноградова «Детские тайные языки» (1926).
[3] Pig Latin, или backslang; на детском засекреченном – Igpay atinlay. Сегодня это самый популярный детский язык на базе английского. Общая суть: первая буква слова переставляется в конец, и к ней добавляется «эй» (лат. «ау»). Производные русские варианты – «синий язык» («солёный», «солнечный»), «белый язык», «зелёный язык», «кирпичный язык» – строятся по принципу добавления после слога с гласной слога с этой же гласной, но постоянной согласной («с», «б», «з», «к» соответственно).
[4] См. об этом: Звукова Е. Д. Специфика номинации дитя/ребёнок в языке диалектного типа // Вестник МГОУ. Серия «Русская филология». 2012. № 4.
[5] Иванов В. Н. Девиантное поведение: причины и масштабы // Социально-политический журнал. 1995. № 2.
[6] О правонарушениях, совершаемых дошкольниками и младшими школьниками, см. в главе 9.
[7] См.: Етоев А. Душегубство и живодёрство в детской литературе. СПб.: Красный матрос, 2001.
[8] См. об этом подробнее: Детский сборник: статьи по детской литературе и антропологии детства. М.: ОГИ, 2003; Казакова С. А. История Шалуна в детской литературе // Славяне и Сибирь. Сохранение культурного наследия. Томск: ТГУ, 2002; Костюхина М. С. История шалуна в детской литературе // Детская литература. 1997. № 1; Шапошников В. Н. Хулиганы и хулиганство в России. Аспект истории и литературы ХХ века. М.: Московский лицей, 2000.
[9] Левинас Э. Время и Другой. Гуманизм другого человека. СПб.: Алетейя, 1999.
[10] Любопытен также распространённый современный личностный тип кидалт (англ. kid – ребёнок + adult – взрослый) – взрослый человек, сохранивший детские черты характера, поведения, направленность увлечений. В психологии используются также термины синдром Питера Пэна и puer aeternus (лат. «вечный мальчик») – ребёнок, который не желает взрослеть; инфантильный взрослый.
[11] Очень интересно и доступно об этом написано в кн.: Осорина М. В. Указ. соч.
[12] Гиренок Ф. О смысле жизни // Литературная газета. 2012. 14 марта (№ 10).
[13] Согласно Максу Фасмеру, история этого слова уходит ещё в античность, беря начало от древнегреч. ορφανός – сирота и лат. orbus – осиротевший (первоначально сироты выполняли самую тяжёлую домашнюю работу). См.: Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. М.: Прогресс, 1964-1973. Т. 3.
[14] См., например: Арьес Ф. Ребёнок и семейная жизнь при Старом порядке. Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 1999.
[15] Юнг К. – Г. Божественный ребёнок. М.: АСТ, 1997.
[16] Интересные и полемические статьи по теме: Широков Р. Мамский язык. Сюсечки-пусечки // Super Стиль: женский журнал. 2012. 21 февр. № 31 (1581); Туркова К. О пихулечках и покакусиках // Московские новости. 2012. 21 сент.; Сосницкая О. «Мамский» язык: от пузожителей до кесарят // http://medportal.ru/budzdorova/things/1507/; Пермякова О. «Мамский» язык // http://www.ugra-news.ru/node/9248.
[17] К слову, этот фильм стал победителем Лондонского кинофестиваля в 2011 году.
[18] Компрачикос (исп. comprachicos – «скупщики детей») – организованные преступные сообщества в Европе XIII–XVIII вв., состоявшие преимущественно из бродяг, нищих, контрабандистов и похищавшие (либо покупавшие) детей для перепродажи бродячим циркачам, балаганщикам и т. п. Перед этим детей нередко уродовали, делая из них карликов, горбунов, калек. Слово получило широкое распространение благодаря роману Виктора Гюго «Человек, который смеётся» (1869).
[19] Недавно эти истории вышли под одной обложкой на русском языке: Беллок Х. Книга зверей для несносных детей / Пер. М. Бородицкая, Г. Кружков. М.: Красный пароход, 2012.
[20] В кн.: Мандельштам О. Извозчик и Дант. М., 1991.
[21] Опубликован в журнале «Пионер» (1990. № 4). В 2010 году российским издательством «Арт Хаус медиа» выпущена серия книг авторов – участников литобъединения «Чёрная курица» под названием «Для взрослых и детей».
[22] «Не пора ли домой ко двору…» // Великорусские народные песни / Изд. проф. А. И. Соболевским. Т. VII. СПб., 1902.
[23] См. подробнее: Борисов С. Б. Из истории литературного «чёрного юмора» (XIX – XX вв.) // Литература. Культура. Эстетика. Вып. 1. Шадринск, 2003; Новицкая М. Ю. Формы иронической поэзии в современной детской фольклорной традиции // Школьный быт и фольклор. Ч. 1. Таллинн, 1992.
[24] Подробнее см. в главе 9.
[25] Франк С. Непостижимое. М.: Правда, 1990.
[26] См. об этом и других интересных филологических открытиях: Нефёдова Л. К. Феномен детства в основных формах его репрезентации: философия, мир, фольклор, литература: Дис. … доктора филос. наук. Омск, 2005.
[27] См., например: Неклюдов С. Ю. «Героическое детство» в эпосах Востока и Запада // Историко-филологические исследования: Сб. статей памяти акад. Н. И. Конрада. М.: Наука, 1974.
[28] Подробнее см. в главе 1.
[29] Бибихин В. В. Слово и событие. Писатель и литература. М.: Русский Фонд Содействия Образованию и Науке, 2010.
[30] Одним из объяснений может служить следующее наблюдение философа Ф. И. Гиренка: «Обычно дети произносят ударный слог, отбрасывая неударный… Дети, как поэты, осуществляют редукцию языка к изначальному предсоставленному состоянию, показывая, что слова состоят из морфем, которые в прошлом тоже были словами». См.: Гиренок Ф. Абсурд и речь. Антропология воображаемого. М.: Академический Проект, 2012. С. 113.
[31] Нефёдова Л. К. Указ. соч.
[32] Интересно, кстати, и представление о знаменитых куклах (Барби, Винкс, Братц) как о живых людях.
[33] Подробнее см., например: Александрова О. В. Уроки вежливости для малышей. М.: ЭКСМО, 2010; Баринова Е. В. Уроки Вежливости и Доброты: Пособие по детскому этикету для воспитателей детских садов и школ раннего развития. Ростов-на-Дону: Феникс, 2011; Богуславская Н. Е., Купина Н. А. Весёлый этикет. Развитие коммуникативных способностей ребёнка. М.: Флинта; Наука, 2007; Голь Н. Весёлый этикет. М.: Астрель, 2008; Курочкина И. Н. Этикет для дошкольников. М.: Просвещение, 2007; Курцева З. И. Ты – словечко, я – словечко… Учебник-тетрадь по риторике для дошкольников 5-6 лет. М.: Баласс, 2000 (2004); Чуб Н. Азбука вежливости. Харьков: Фактор, 2008; Шалаева Г. П. Новый этикет для самых маленьких. М.: ACT; Астрель, 2009.
[34] Термин Е. Н. Щурковой.
[35] Бибихин В. В. Указ. соч.
[36] См. также интереснейшие работы дореволюционного периода: Каптерев П. Ф. О детском непослушании // Воспитание и обучение. 1901. № 7; Он же. Упрямство детей и меры против него // Женское образование. 1882. № 9.
[37] Кстати, в этом смысловом переносе тоже активируется метафора «ребёнок-сверхчеловек» (наделяемый особыми способностями, возможностями). Подробнее – см. в главе 2.
[38] Эта методика очень хорошо описана и проиллюстрирована известным психологом Ю. Б. Гиппенрейтер (см. в списке литературы).
[39] См. подробнее: Литвак М. Е. Психологическое айкидо. Ростов-на-Дону: Феникс, 2013 (или любое др. издание).
[40] См. также в списке литературы для детей: Зонтаг А. Полинька. Лиловый горшочек.
[41] Обратная спекуляция – придание взрослых черт чему-либо исконно детскому. Таковы, например, уже упоминавшийся персонаж анекдотов Вовочка и выраженно сексапильные куклы Winx, Bratz, Barbie. См. также интересную кн.: Горалик Л. Полая Женщина. Мир Барби изнутри и снаружи. М.: НЛО, 2005.
[42] Бибихин В. В. Указ. соч.
[43] Здесь и далее: данные информационного портала «Бэбимания» // http://babymania.ru/404/shalosti.htm
[44] Классификация и примеры А. А. Люблинской – автора первого отечественного учебника по психологии детей до семи лет.
[45] В 1993 году в Минске было выпущено печатное издание под названием «Мальчик в овраге нашёл пулемёт…», содержащее 250 примеров подобного творчества.
[46] Чередникова М. П. «Маленький мальчик» в контексте нового мифа // Мир детства и традиционная культура. М., 1995.
[47] См. об этом подробнее, например: Русский школьный фольклор. От «вызываний» Пиковой дамы до семейных рассказов / Сост. А. Белоусов. М.: ACT, Ладомир, 1998; Успенский Э. Большая книга ужастиков. М.: ACT; Астрель; Харвест, 2007.
[48] О различиях между шалостью и озорством см. в главе 9.
[49] Многочисленные задания, упражнения, тесты, игры и разработки целостных занятий с детьми можно найти в книге: Щербинина Ю. В. Речевая защита: Учимся управлять агрессией. М.: Форум, 2012.
[50] Задания и разработки занятий с детьми по этой теме можно найти, например, в кн.: Адамс К. Учимся дружить. Книга в помощь малышу. М.: ЭКСМО, 2012; Баринова Е. В. Учимся дружить. Ростов-на-Дону: Феникс, 2012; Голутвина В. В. Настольная книга первоклассника. СПб.: Вектор, 2009; Ермакова И. А. Психологические игры и упражнения. Развитие общительности. Преодоление застенчивости. Снятие агрессии. М.: КОРОНА-принт, 2006; Романюта В. Н. Ты и твои друзья. Учим детей общаться. М.: АРКТИ, 2002; Щербинина Ю. В. Речевая защита: Учимся управлять агрессией. М.: Форум, 2012.
[51] Навешивание ярлыков – шаблонное и предвзятое определение человека (или группы людей), в реальности не несущее значимого содержания и объективной оценки. Навесить словесный ярлык – всё равно что грубо ткнуть пальцем.
Юлия Владимировна Щербинина
Пособие по укрощению маленьких вредин. Агрессия. Упрямство. Озорство
Текст предоставлен издательством http://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=24616228
«Пособие по укрощению маленьких вредин. Агрессия. Упрямство. Озорство»: ФОРУМ; Москва; 2016
ISBN 978-5-91134-768-0
Аннотация
О непослушании написано множество книг по психологии и педагогике. И что же? Дети всё равно продолжают изводить родителей, нервировать воспитателей, третировать сверстников. Попробуем призвать на помощь филологов, философов и писателей – и сообща противостоять маленьким врединам.
Каковы наши представления о Ребёнке и Детстве? Какие книжные персонажи помогают детишкам упрямиться и проказничать? В каких литературных сюжетах отражаются основные стратегии воспитания? Как происхождение и значение слов помогают понять поведение детей и раскрывают секреты общения с ними? В предлагаемой книге вы найдёте ответы на эти вопросы, а также практические советы и действенные рекомендации.
Издание адресовано самому широкому кругу читателей: мамам и папам, бабушкам и дедушкам, воспитателям и учителям; а также специалистам, занимающимся проблемами детства.
Ю. В. Щербинина
Дата: 2019-02-02, просмотров: 270.
