Идентификация мимического выражения. Исследование мимического выражения эмоций и эмоциональных состояний началось более 100 лет назад. Множество исследований было посвящено выяснению того, способен ли человек – ив какой мере – правильно распознавать мимические реакции других людей. В этих исследованиях использовалось три вида материала: рисунки мимических реакций, фотографии изображения эмоций и эмоциональных состояний актерами и фотографии спонтанного выражения эмоций и эмоциональных состояний.

Таблица 4.2

Оценка своих средств экспрессии

Выяснилось, что выражение некоторых эмоциональных состояний является весьма сходным. Это навело на мысль, что отдельные формы мимического выражения не являются качественно особенными и их можно представить в виде некоторого континуума, построив шкалу мимического выражения. Первая попытка построить такую шкалу принадлежит Вудвортсу. Позднее эта шкала была усовершенствована Шлосбергом (1955).

Шкала Шлосберга является круговой. Она включает шесть основных категорий: 1) любовь, радость, счастье; 2) удивление; 3) страдание, страх; 4) решимость, гнев; 5) отвращение; 6) презрение (рис. 4.2).

Чем больше расстояние между отдельными позициями на шкале, тем менее сходны соответствующие мимические выражения; но поскольку шкала имеет круговую форму, за пунктом 6 следует пункт 1, это означает, что эти выражения являются родственными. Согласно Шлосбергу, мимические выражения на этой круговой плоскости можно описать при помощи двух координат, характеризующих два основных измерения эмоций:

– удовольствие – неудовольствие (от пункта 1 до пункта 4);

– принятие – непринятие (от пункта 2,5 до пункта 5,5). Удаление по оси от края к центру указывает на все более слабое проявление данного мимического выражения; в центре находится нулевая точка – нейтральное выражение. Дальнейшее перемещение по этой же оси в направлении края будет означать усиление противоположного выражения.

В более поздних работах Шлосберг дополнил свою схему третьим измерением, отражающим уровень активации, который он назвал измерением интенсивности. Полюса этого измерения составляют, с одной стороны, сон, с другой – напряжение (tension). Ось этого измерения так наклонена к плоскости двух предыдущих, что максимум напряжения положительно коррелирует с состоянием неудовольствия.

Первое из них, удовольствие – неудовольствие, соответствует общепринятой характеристике эмоций как полярного явления с положительным или отрицательным знаком. Труднее интерпретировать второе измерение: принятие (внимание) – непринятие. Описывая это измерение, Шлосберг поясняет, что «внимание» (английское attention мы переводим как «принятие») характеризуется максимальной установкой и готовностью рецепторов к приему раздражений (как, например, при неожиданности, удивлении), тогда как «непринятие» должно означать «закрытие путей» для поступления раздражений, как это бывает в случае презрения или отвращения.

Однако Я. Рейковский высказывает сомнение в точности описания получаемых фактов. При круговой шкале из нее следует, что выражение любви не предполагает установки рецепторов на прием раздражителей – максимальное выражение любви соответствует нулевой точке на шкале «принятие – непринятие». Сомнительным представляется также то, что максимум неудовольствия соответствует мимике гнева, а не мимике страдания. Третье измерение Шлосберга не вызывает сомнений; оно соответствует измерению «степень возбуждения». Не вполне ясно только, действительно ли при положительных эмоциональных состояниях невозможно достижение такой степени возбуждения, которая характерна для отрицательных состояниях. Повседневные наблюдения этого не подтверждают. Данную интерпретацию мимического выражения эмоциональных состояний следует, видимо, принять как гипотезу, нуждающуюся в дальнейшем анализе. Можно ли рассматривать результаты исследований Шлосберга как довод в пользу того, что отдельные эмоциональные состояния имеют устойчивое мимическое выражение и что с помощью специально разработанной шкалы можно с большой точностью идентифицировать эти выражения?

На этот вопрос нельзя ответить утвердительно. В исследованиях Шлосберга использовались фотографии людей, изображавших различные эмоциональные состояния, поэтому следовало бы выяснить, допускает ли такую интерпретацию спонтанное выражение эмоциональных состояний.

Спонтанное выражение эмоциональных состояний. Исследование подлинных эмоциональных состояний сталкивается со значительными трудностями. Попытки установить, какие группы мышц участвуют в выражении отдельных эмоциональных состояний, дали отрицательные результаты. Вопреки ожиданиям оказалось невозможным найти мимику, типичную для страха, смущения или других состояний (если считать типичной мимику, характерную для большинства людей).

Рис 4.2. Шкала мимического выражения Шлосберга. На осях «принятие – непринятие» и «удовольствие – неудовольствие» отмечено 9 ступеней, характеризующих силу проявления реакций. Цифры с краю (1,00,2,00 и т. д.) обозначают качественно различные пункты шкалы; цифры внутри круга означают номера расположенных на шкале изображений Фруа–Витманна

Следует подчеркнуть, что типичные мимические корреляты не были найдены не только для ситуаций, которые классифицировались как вызывающие страх, смущение и т. д., но и для тех эмоциональных состояний, которые определялись так самими испытуемыми (то есть для тех случае, когда последние утверждали, что они испытывали страх, смущение и т. д.).

Вместе с тем было установлено, что у каждого испытуемого есть характерный для него репертуар мимических реакций, повторяющихся в различных ситуациях: закрывать или широко раскрывать глаза, морщить лоб, открывать лоб и т. д.

Оказалось, что мимическая имитация эмоциональных состояний может соответствовать общепринятым формам экспрессии, но совершенно не совпадать с выражением лиц тех же самых испытуемых, когда они переживают подлинные эмоциональные состояния. Таким образом, следует различать общепринятую, конвенциональную, мимику как признанный способ выражения эмоциональных состояний и спонтанное проявление эмоциональных состояний.

Представление о том, что по выражению лица можно судить об испытываемых человеком эмоциональных состояниях, верно, если оно относится к конвенциональным мимическим реакциям, к тому своеобразному языку мимики, которым пользуются люди для преднамеренного сообщения о своих установках, замыслах, чувствах. Возможно, что это представление верно и в отношении спонтанной мимики, но при условии, что имеются в виду хорошо знакомые люди. Когда нам приходится долго общаться с человеком, мы узнаем, что такое-то выражение лица означает у него раздражение, тогда как другое – восторг. Помимо общего языка эмоций необходимо знать еще язык индивидуальный, то есть язык мимики конкретного человека. Обычно мы постигаем язык эмоций лишь близких нам людей.

Таким образом, на формирование мимического выражения эмоциональных состояний оказывают влияние три фактора:

1) врожденные видотипичные мимические схемы, соответствующие определенным эмоциональным состояниям;

2) приобретенные, заученные, социализированные способы проявления чувств, подлежащие произвольному контролю;

3) индивидуальные экспрессивные особенности, придающие видовым и социальным формам мимического выражения специфические черты, свойственные только данному индивиду.

Следует отметить, что такая индивидуальная специфика может быть как более, так и менее выраженной.

Пантомимика, выражение эмоциональных состояний голосом. Исследования жестов и голоса выявляют влияние аналогичных факторов.

В состоянии эмоционального возбуждения обычно возрастает сила голоса, а также значительно изменяются его высота и тембр. Отдельные интонационные колебания высоты могут охватывать целую октаву.

Неоднократно предпринимались попытки выявить при помощи звукозаписи вызываемые эмоциональными состояниями изменения голоса. Однако ввиду множества факторов, от которых зависят особенности записи, эти попытки до сих пор не увенчались успехом.

Выражение эмоциональных состояний голосом, так же как и мимическое выражение, имеет как врожденные видотипичные компоненты, так и приобретенные – социально обусловленные и формирующиеся в процессе индивидуального развития компоненты. Врожденными механизмами обусловлены такие проявления, как изменение силы голоса (при изменении эмоционального возбуждения) или дрожание голоса (под влиянием волнения). При усилении эмоционального возбуждения возрастает количество функциональных единиц, актуализированных к действию, что оказывает влияние на усиление активации мышц, участвующих в голосовых реакциях.

Иногда сильное возбуждение может, напротив, проявляться в уменьшении силы голоса (можно говорить шипящим от ярости голосом). Эта форма является следствием сочетания врожденной тенденции к усилению голоса под влиянием эмоций и приобретенной способности не издавать слишком сильных звуков.

Что касается движений всего тела – пантомимики, то здесь удалось выявить одну отчетливую комплексную реакцию, возникающую в ответ на сильный внезапный раздражитель, прежде всего звуковой. Это так называемая реакция вздрагивания.

Некоторые авторы считают, что эта реакция предшествует собственно эмоциональным реакциям. К последним можно отнести лишь более развитые ее формы. Эти более развитые формы носят явный отпечаток социальной обусловленности.

Межкультурные различия в выражении эмоциональных состояний. Исследования поведения людей, принадлежащих к разным культурам, обнаружили, что в сфере выражения эмоциональных состояний встречаются как универсальные типы реакций, так и специфические для отдельных исследовавшихся культур, то есть язык эмоций содержит как общие элементы, сходные для разных культур, так и элементы, специфические для определенных культур.

Слезы являются почти универсальным признаком печали. Однако нормы культуры оказывают влияние на эти формы реакций, определяя, когда, каким образом и как долго следует плакать. Так, в Черногории на погребальной церемонии женщины и мужчины должны плакать в разное время. Мексиканские индейцы плачут во время некоторых религиозных церемоний, а после их завершения возвращаются к типичному для них радостному настроению. Андаманцы, например, плачут при встрече с людьми, которых они давно не видели, а также после установления мира между воюющими сторонами; родственники, не видевшиеся несколько недель или месяцев, при встрече обнимаются, усаживаются рядом и обливаются слезами.

Смех является довольно распространенным признаком радости и удовлетворения. Нередко с помощью смеха выражается также презрение и насмешливое отношение. В Китае смех может означать гнев, а в более давние времена он был также формой поведения, предписываемой слуге, который, например, сообщал господину о своем несчастье с улыбкой, чтобы уменьшить значение несчастья и не беспокоить им почтенное лицо. В Японии проявление печали и боли в присутствии лиц более высокого положения рассматривалось как демонстрация неуважения. Поэтому человек, которому делается выговор, должен улыбаться, однако следует помнить, что смех, при котором обнажаются задние зубы, также является оскорбительным для вышестоящего лица.

В некоторых приведенных примерах смех является формой, предписываемой нормами культуры, чтобы скрыть отрицательные эмоции. Такую же функцию смех может выполнять и в нашей культуре; так, у детей смех довольно часто бывает реакцией на ситуацию, вызывающую отрицательные эмоции.

Более значительные различия наблюдаются в выражении радости. Так, например, на Таити для выражения радости люди иногда причиняют себе боль. И все же самой распространенной формой выражения радости является смех.

Рассматривая отдельные эмоции и эмоциональные состояния и разные формы их выражения, можно заметить, что некоторые из них понятны людям разных культур, тогда как другие можно понять только в рамках определенной культуры. Это различие отчасти связано с тем, что эмоции различаются своими социальными функциями. Некоторые эмоции, например гнев, любовь, заинтересованность, презрение, явно направлены на окружающих и являются формой взаимодействия между человеком и его социальной средой. Другие же (например, страх, печаль) имеют более эгоцентрический характер и являются ответом на то, что произошло с человеком. Правда, и эгоцентрические эмоции имеют социальной значение (люди, например, хотят показать, что они печалятся из-за чужого несчастья, что кого-то боятся), но это является их вторичной функцией.

Все, что касается отношений между людьми, как правило, предполагает четкие нормы, обязательные для всех членов данной культуры, поэтому эмоции, направленные на других, в большей степени, чем эгоцентрические эмоции, подвержены влиянию культуры. Понятно, что эмоции, направленные на окружающих, характеризуются более значительными межкультурными различиями. Эгоцентрические эмоции, поскольку они выполняют функцию передачи информации о личных отношениях, также подвергаются регулирующему влиянию культуры. Таким образом, обычной реакцией в состоянии печали является плач, но особые правила устанавливают, при каких обстоятельствах, в какой степени и как долго можно плакать. Обычным проявлением удовлетворения является смех, но особые правила определяют, когда и каким образом можно смеяться.

Рассмотренные данные говорят о том, что связь между эмоциональными процессами и их выражением (мимическим, вокальным, пантомимическим) является весьма сложной. Сравнительно хорошо организованными являются реакции лицевых мышц и некоторых органов (сосудодвигательные реакции, например покраснение). По мере развития формируются определенные комплексы реакций, охватывающие мышцы лица и всего тела.

Благодаря научению выражение эмоций и эмоциональных состояний становится организованным, а вместе с тем и относительно однородным у всех членов данной культуры. Кроме того, оно создает возможность намеренного выражения эмоции, а также контроля над этим выражением. В результате выразительные движения приобретают характер специфического «языка», при помощи которого люди раскрывают друг другу свои позиции и отношения, сообщают то, что они переживают.

Овладение языком эмоций требует усвоения общепринятых в данной культуре форм их выражения, а также понимания индивидуальных проявлений эмоций и эмоциональных состояний у людей, с которыми человек живет и работает.

Суждения об эмоциональном состоянии других людей бывают основаны не только на наблюдениях за выражением лица, но также и на наблюдении за жестами и голосом. Кроме того, существует еще один весьма важный класс данных – данные о ситуации, в которой находится человек. Одно и то же мимическое выражение, наблюдаемое в разных ситуациях, будет истолковываться по-разному. Стало быть, когда мы утверждаем, что какой-то человек выглядит печальным, то это в известной мере объясняется тем, что, зная ситуацию, в которой он оказался, мы ожидаем от него именно такой эмоции. Другими словами, при распознавании эмоциональных состояний используется вся доступная информация о поведении наблюдаемого лица и ситуации, в которой он находится.

Трудности и ошибки при оценке выражения эмоций и эмоциональных состояний объясняются несколькими причинами. На оценку оказывает влияние прежде всего собственное состояние наблюдателя. В этом отношении восприятие эмоций и эмоциональных состояний подчинятся тем же самым общим закономерностям, что и восприятие вообще.

Понимание языка эмоций и эмоциональных состояний требует не только знания общих норм выражения эмоций, типичных для данного общества. Оно требует еще способности и готовности анализировать специфический язык окружающих людей и обучаться ему.

Кроме того, не только понимание, но и само выражение эмоциональных состояний может вызывать затруднения. Некоторые люди не умеют выражать эмоции и эмоциональные состояния потому, что не усвоили необходимых принятых в обществе форм выражения. Другие люди боятся выдать свои собственные чувства. Иногда бедность выражения обусловлена врожденными факторами. Однако, хотя биологические и этнические факторы и нельзя исключать из числа детерминант выражения эмоций и эмоциональных состояний, решающее значение принадлежит процессу научения. Иногда большая сдержанность в проявлении чувств бывает связана с усвоением норм поведения, господствующих в семье или вообще в непосредственном окружении ребенка.

Распознавание выражения эмоций и эмоциональных состояний[56]