В предыдущих главах мы рассмотрели методы, которые используются при изучении Библии для поиска ответа на вопрос: «Какое значение вкладывал автор в определенный текст?» Данная глава освещает другой вопрос: «Какой смысл это имеет для нас, живущих в другое время и другой культуре?» Существуют два основных раздела Писания, по отношению к которым нужно поставить этот вопрос. Во-первых – повествовательные части Писания. Как мы можем сделать эти разделы Библии полезными для научения, обличения, исправления, наставления в праведности?

Во-вторых – как нам применять нормативные заповеди Писания? Следует ли целиком переносить их в наше время и культуру, невзирая на то, что они могут показаться весьма архаичными и странными? Или, может быть, нам нужно их преобразовать? Каким ориентирам мы должны следовать, чтобы ответить на эти вопросы?

Эта глава передает две основные идеи о применении библейских заповедей. Первая идея описывает метод принципиализации, которая используется для раскрытия значения повествовательных частей Писания для современных верующих. Вторая идея предлагает модель перевода библейских заповедей из одной культуры в другую.

Принципиализация (выявление принципов) как метод, альтернативный аллегоризации библейского повествования

Как мы увидели во второй главе, аллегоризм возник из самых чистых побуждений – из желания сделать ветхозаветные отрывки полезными для новозаветных верующих. Однако аллегоризм был отвергнут, так как он привносит в текст значение, которое автор никогда не намеревался передать. Таким образом, нам нужен метод, с помощью которого большие исторические разделы Писания можно сделать полезными для современных верующих.

Простой пересказ повествования – недостаточный и неэффективный метод изложения. Сам по себе такой метод ведет к отсечению христианского смысла вести Писания и сведению ее только к тому значению, которое текст имел для верующих времен его написания, а это не показывает, какой смысл имеет данное повествование для современных верующих. Поэтому нам нужен такой метод изложения, который делал бы повествовательные части Писания важными для современных верующих, и при этом не вносит в текст того содержания, которое автор оригинала не намеревался передать. Один из таких методов называется принципиализацией (выявлением принципов).

Принципиализация – это попытка обнаружения в повествовательном тексте духовных, нравственных или богословских принципов, которые имеют непреходящее значение и важны для современных верующих. Данный метод основан на предпосылке, что Святой Дух выбрал исторические события, записанные в Писании, с определенной целью: передать сообщение, суть дела; проиллюстрировать важную истину и т.д. Выявление принципов – это метод, который пытается понять повествование таким образом, чтобы была ясна первоначальная причина, по которой оно включено в Писание, а также принципы, которым это повествование должно научить.

В отличие от аллегоризации, которая привносит в повествование новое значение, приписывая деталям символический смысл, отсутствующий в оригинале, метод принципиализации стремится извлечь назидание из тщательного понимания самого повествования. В отличие от демифологизации, принципиализация исходит из признания достоверности как исторических деталей повествования, так и принципов, которым эти факты должны научить.

С точки зрения методологии, этот подход включает те же ступени, что и экзегетика любого библейского отрывка. Тщательно исследуются исторические обстоятельства и культурные обычаи, освещающие значение различных действий и заповедей, цель написания книги, в которой содержится повествование, и ближайший контекст – отрывки, предшествующие повествованию и следующие непосредственно за ним, богословские знания и духовное состояние адресатов повествования. Когда все это сделано, толкователь может понять первоначальное значение текста. Наконец, основываясь на этом понимании и применяя процесс дедукции, толкователь попытается выявить принципы повествования, которые продолжают сохранять значение и важность для современных верующих. На двух примерах мы попытаемся проиллюстрировать процесс принципиализации.

Пример 1. «Чуждый огонь» Надава и Авиуда (Лев. 10:1-11).

Повествование о Надаве и Авиуде представляет интерес своей краткостью, а также суровостью и уникальностью суда над ними. Оно поражает тем, что прямо не говорит о сущности «чуждого огня», а также таким скорым и непреклонным ответом Бога.

Действие повествования

Только что Аарон и его сыновья были поставлены священниками (Лев. 8). Дав заповедь, чтобы огонь постоянно горел на жертвеннике (6:13), Бог подтвердил принятие их жертвоприношения, чудесно воспламенив жертвы (9:24).

Надав и Авиуд, два старших сына Аарона, взяли «огонь чуждый» и принесли пред Господа. Тут же они были поражены насмерть огнем от Господа. Моисей произнес пророчество, а затем повелел родственникам Аарона взять тела Надава и Авиуда и вынести за стан. Аарону и двум другим его сыновьям, которые также были священниками, было велено не выражать в традиционных обычаях своего траура (терзание волос и одежды); в то время как их родственникам это было позволено.

Затем Бог дал Аарону три заповеди (Лев. 10:8-10):

- ни он, ни его потомки-священники не должны употреблять вина и крепких напитков перед исполнением своих священнических обязанностей;

- они должны отличать священное от несвященного, и нечистое от чистого;

- они должны были научать народ всем уставам Господним.

Значения действий

Историко-культурный анализ. Израиль только что вышел из Египта и продолжал пребывать в окружении идолопоклонников. Существовало постоянная угроза синкретизма, т.е. смешения поклонения истинному Богу с языческими культами.

Анализ контекста. Это был день торжественного вступления в должность первых священников – Аарона и его сыновей. Их поведение и поступки, без сомнения, рассматривались бы как пример для последующих поколений. Точно так же, Божье одобрение или отвержение этих поступков влияло на дальнейшее развитие самого священства и его обычаев.

Лексико-синтаксический и теологический анализ. Огонь рассматривался как божественный символ почти во всех древних религиях, включая иудаизм. В стихе 1 объясняется нечистый, или «чуждый», огонь Надава и Авиуда – это огонь, который Бог не повелел им приносить. Подобное выражение встречается в Исходе 30:9, где курение, приготовленное не в соответствии с указаниями Господа, названо «иным курением».

Подробный анализ согласования времен в 9 и 10 главах позволяет предположить, что Надав и Авиуд принесли курение между жертвой всесожжения (9:24) и священной трапезой, которая должна была последовать за ней (10:12-20), т.е. во время, не предназначенное для приношения курения. Кейл и Делицш не исключают, что Надав и Авиуд намеревались сопроводить возгласы народа приношением курения для хвалы и во славу Божью, и не только принесли курение в неподобающее время, но и зажгли его не от огня жертвенника, чем совершили такой грех своевольного служения, что были сожжены огнем, вышедшим от Иеговы. Огонь святого Бога, который только что освятил служение Аарона, как угодное Богу, поразил его двух старших сыновей, потому что они не освятили Иегову в своих сердцах, а взяли на себя своевольное служение.

Сразу после того, как огонь поразил Надава и Авиуда, через Моисея Аарону было дано толкование Божьего пророчества: «Вот о чем говорил Господь, когда сказал: в приближающихся ко Мне освящусь и пред всем народом прославлюсь» (ст. 3). Немного позже Бог прямо сказал Аарону: «Вина и крепких напитков не пей ты и сыны твои с тобою, когда входите в скинию собрания, чтобы не умереть. Это вечное постановление в роды ваши; чтобы вы могли отличать священное от не священного и нечистое от чистого» (ст. 9-10).

Некоторые исследователи на основании этих стихов высказывают предположение, что Надав и Авиуд находились в состоянии опьянения от крепких напитков, когда они принесли чуждый огонь. Текст не позволяет утверждать это с полной уверенностью, хотя это и возможно. Бог дал заповедь в связи с оскорблением, которое повлекло за собой смертельный приговор Надаву и Авиуду.

Главный урок трех заповедей ясен: Бог однозначно показал, каким образом израильтяне могут получить прощение своих грехов и поддерживать с Ним правильные отношения. Бог четко показал Аарону и его сыновьям, которые должны были учить народ, различия между священным и несвященным, нечистым и чистым. Однако Надав и Авиуд, проявив своеволие, попытались установить свою собственную форму поклонения, чем пренебрегли различие между священным (Божьи заповеди) и нечистым (изобретенные самим человеком религиозные ритуалы). Этот поступок, если бы Бог сразу же его не судил, мог привести к смешению поклонения Богу с различными языческими ритуалами.

Второй урок заключается в том, что примирение с Богом зависит от милости Божьей, а не от своевольных, изобретенных человеком обрядов. Средства примирения и очищения даны Богом. Надав же и Авиуд попытались добавить что-то свое к Божьим средствам примирения. Таким образом, они служат примером, предостерегающим всех людей и все религии, которые подменяют своими собственными обрядами единственное средство примирения и спасения – благодать Божью.

Применение

Бог – источник милости и благодати в отношениях между Собою и человеком; мы лишь только отвечаем на эту благодать. Верующие, а особенно служители Церкви, несут Богом данную обязанность учить, что спасение человек получает только по милости Божией, а не по делам человеческим, и отличать священное от несвященного (ст. 10). Думать и поступать так, как будто мы совершители спасения, а не его получатели, особенно если находимся в положении руководителей, с которых другие люди берут пример, как это было в случае с Надавом и Авиудом, значит навлекать на себя негодование Божье.

Пример 2. Анализ процесса искушения

Иногда повествование содержит несколько принципов или истин, которые продолжают оставаться актуальными и в наши дни, как, например, повествование о первом искушении (Быт. 3:1-6). В тексте подробно описаны произошедшие события: «Змей был хитрее всех зверей полевых, которых создал Господь Бог. И сказал змей жене: подлинно ли сказал Бог: не ешьте ни от какого дерева в раю?»

Знание действий

Сатанинское искушение Евы можно разделить на шесть этапов, причем эти же этапы можно обнаружить и в сатанинском искушении современных верующих. Первый этап (ст. 1). Вольный перевод с еврейского языка выглядит примерно так: «Итак, змей был хитрее, чем любое животное, которое сотворил Господь Бог. Он сказал жене: Неужели это правда, что Бог запретил вам есть плоды абсолютно со всех деревьев сада?»

Что им двигало? Почему сатана задал этот вопрос? Он без сомнения знал, что Бог сказал Адаму и Еве, иначе он не смог бы задать вопрос об этом событии. Далее, он сознательно извратил слова Бога. «Неужели это правда, что Бог запретил вам есть плоды абсолютно со всех деревьев сада?» Уловка сатаны совершенно очевидна: он заставил Еву отвернуть свои глаза от всего того, что Бог дал для ее радости и блаженства, и сосредоточить ее свой взор на том единственном, что Бог запретил. Очевидно, в саду было тысяча чудесных дел, которые Ева могла бы сделать, но сейчас все ее внимание было сосредоточено на том одном, чего она не должна была делать. Мы можем назвать этот первый этап «максимализация запрета».

Теперь Ева была подготовлена ко второму этапу искушения. В ответ на утверждение Евы, что Бог предупредил о смерти, которая последует за вкушением плода от запретного дерева, сатана дерзко заявил: «Нет, не умрете». Результаты таких-то и таких-то действий будут не такие плохие, как сказал Бог. Это можно назвать «минимализацией последствий» греха. Сатана попытался свести к минимуму последствия греха двумя путями: во-первых, сообщив Еве, что последствия греха будут не такими плохими, как ей было сказано, и, во-вторых, сосредоточив полностью ее внимание на дереве, в результате чего она совершенно забыла о последствиях (ст. 6).

Третий этап действий сатаны можно назвать «переименование действия». В 5 стихе он говорит: «Не знает Бог, что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете как боги, знающие добро и зло». Здесь сатана внушил Еве подозрение, что Бог запретил есть эти плоды не потому, что они повредят Еве, а потому, что Он не хочет, чтобы она была подобна Ему. Во время искушения сатана искусно переименовал грех. В данном случае вкушение плодов было представлено как «расширение сознания». Если она хоть раз попробует их, она станет более совершенной личностью. До этого Ева считала, что совершить запретный поступок – это непослушание, теперь же она рассматривает его как необходимое условие для того, чтобы стать совершенной и зрелой личностью.

Затем сатана быстро добавляет еще один элемент к своему искушению, который можно назвать «смешением добра и зла». В стихе 6 сказано: «И увидела жена, что дерево хорошо для пищи». Зло часто является извращением чего-то доброго, сотворенного Богом. В данном случае сатана усилил свое искушение, смешав добро со злом: Ева увидела, что дерево хорошо для пищи.

Пятый этап искушения Евы описан в середине шестого стиха: «И увидела жена, что дерево ...приятно для глаз». Это можно назвать «эстетизацией греха». Искушение часто приходит в форме чего-то прекрасного, действующего на наши чувства и желания. Часто нужно хорошенько поразмыслить, чтобы увидеть за эстетически прекрасным объектом или целью замаскированный грех. В данном случае Ева не смогла распознать за прекрасной упаковкой греховное содержание.

Наконец, шестой этап: повествование говорит нам: «Увидела жена, что дерево... вожделенно, потому что дает знание». В сущности, она проглотила дьявольскую ложь. Этот этап можно назвать «недооценкой значения». Хотя может показаться, что это не столь важный момент в процессе искушения, однако он является решающим. Действительно, поверив сатане, Ева фактически признала Бога лжецом, хотя она могла и не понимать полностью значения своего поступка. Сатана для нее стал глашатаем истины, а Бог хитрым обманщиком: вкусив от плодов Ева признала, что сатана более заинтересован в ее благоденствии, чем Сам Бог. Поддавшись искушению сатаны, она стала смотреть на мир глазами сатаны, а не Бога.

Применение

Многие элементы искушения Евы сатана использует и для искушения современных верующих. Поэтому знание его тактики максимализации запрета, минимализации последствий, переименования действий, смешения добра и зла и эстетизации греха часто могут помочь нам в жизни.