Вот вам заветы святых отцев и учителей Церкви! В этом руководственном общем правиле, или догмате, спасения уже заключается ответ и на вопрос: что делать, чтобы не погрешить в уразумении Священного Писания. Крепче держись учения и руководства матери Церкви; когда встретишь в слове Божием что-либо для тебя непонятное, ищи объяснения не в своем мудровании, не в мудровании самочинных толковников Писания, коих ныне развелось так много, а там, где повелевает искать его святая матерь твоя – Церковь православная. А она указывает нам такие объяснения в самом же Священном Писании (например, что непонятно в Ветхом Завете, то часто объясняется в Новом), предлагает в своих символах, или изложениях православной веры, в определениях святых соборов, в писаниях отцов и учителей Церкви – вот где найдешь ты разрешение всех твоих недоумении. Святые отцы толковали Священное Писание так, как их учили сему святые апостолы. Из 2-го послания апостола Петра уже видно, что он объяснял своим ученикам « неудобовразумительные» места посланий апостола Павла. Апостол Павел не раз ссылается на то, чему он учил словесно. А как строго святые отцы и учители Церкви хранили, все то, что приняли от святых Апостолов, это видно из их же писаний. Так, св. Ириней решительно говорит, что « незнающие предания апостольского не могут познать истину из одного Священного Писания». Св. Климент Александрийский говорит, что «те, кои толкуют Священное Писание не по церковному преданию, а по своему мудрованию, потеряли правило истины». « Только тогда прекратятся заблуждения человеческие, – пишет святитель Киприан, – когда мы будем толковать слово Божие согласно с преданием Церкви». « Не следует самому вдаваться в изъяснение Священного Писания, -предостерегает св. Варсонофий Великий, -ибо дело сие представляет немалую опасность для неверующих. Когда не знаешь, то лучше не говори ничего, потому что говорить о Священных Писаниях по своему разумению – есть безумие». Вот почему святая Церковь на шестом Вселенском Соборе решительно законоположила: «Аще будет исследуемо слово Писания, то не иначе да изъяснится оное, разве как изложили светила и учители Церкви – богоносные отцы» (пр. 1 9).

Вот общее правило для тех, кто ищет разумения Священного Писания. Живи в Церкви, мысли по-церковному, вопрошай о всем Церковь, ищи у нее разрешения всех твоих недоумении, смиряя свой разум в послушание Церкви. А высших себе не ищи и креплеших не испытуй: яже ти повеленная – в сих пребывай. «Кто не в Церкви, – говорит св. Иларий, – тот вовсе не может разуметь божественного слова». И это понятно: слово Божие есть слово жизни, а благодатной жизни вне Церкви – нет! Вот почему для погибающих оно есть юродство в то время, когда для спасаемых – сила Божия. И пока человек не живет в Церкви, не исполняет животворящих заповедей Христовых, дотоле для него и слово Божие – книга запечатленная, как бы написанная на чужом языке. Кто знает, например, еврейскую азбуку, тот может читать по строкам и еврейскую Библию, но чтобы понимать каждое слово в ней, надо знать еврейский язык. Иначе можно громко читать еврейский текст, но вовсе не понимать, что читаешь. Есть много ученых, знающих Библию от доски до доски, исследовавших ее текст на всевозможных языках, но совершенно чуждых ее духа, рассуждающих о сем духе как слепой судит о цветах или глухой – о музыке. А кто живет по заповедям Божиим, в благодатном общении с Церковью, на том сбываются словеса Христовы: «Утаил еси, Отче, сия от премудрых и разумных и открыл еси та младенцем». Великий началоположник монашеского жития, преподобный Антоний, прозванный Церковию именно Великим, не знал даже грамоты, а слово Божие знал так, как не знают его наши ученые. Преподобная Мария Египетская, проведшая бурную молодость в грешных наслаждениях, а затем очищенная 47-летним подвигом в пустынях Иорданских, так поразила преподобного Зосиму знанием Писаний, что старец воскликнул: «Где ж ты научилась писаниям?» – и получил ответ от смиренной подвижницы: « Бог посылает знания смертным»... И такие чудеса просвещающей благодати Христовой возможны только в православной Церкви. Та же благодать руководила и тех святых мужей, которые, живя в Церкви, освящаясь и, так сказать, питаясь ее таинствами, очищая свое сердце от страстей, писали свои толкования на слово Божие. О святителе Златоусте, например, рассказывал его ученик и друг, а впоследствии и преемник по кафедре, св. Прокл, что сам он, Прокл, видел не раз ночью, как в часы писания Златословесным учителем его бессмертных толкований на послания апостола Павла сам сей апостол таинственно руководил пишущим святителем, и это видение было как бы олицетворением верования древней Церкви, что кто благоговейно изучает слово Божие, руководясь преданием Церкви (а Златоуст сам свидетельствует, что пишет «не свои слова, а слова отцев наших, чудных и знаменитых мужей»), тому таинственно содействует в сем святом деле благодать Божия за молитвы Церкви, на небесах торжествующей. Что в живом человеке память, то в теле Церкви – предание: это живой голос Церкви небесной, присно пребывающей в благодатном общении с Церковию земной. Руководиться одним своим смышлением в толковании слова Божия, отвергая предание, значило бы то же, что потерять память в личной жизни, забыть свой личный опыт, все уроки прошлого. По мере того. как человек живет, у него накопляется опыт, обогащается память; то же и в Церкви: с течением веков историческая жизнь Церкви осложнялась, являлись новые запросы, появлялись новые лжеучения, и собирательный ум Церкви должен был все глубже и глубже опускаться в «море писаний», как выражается святитель Златоуст, и оттуда доставать все новые и новые жемчужины учения церковного, а избранные мужи, носители духа церковности, верные хранители церковных преданий, запечатлевали это в своих писаниях и таким образом вносили их в сокровищницу церковного предания. Благодатию Божией православная Церковь живет и поныне, тщательно охраняя сокровищницу своих преданий, а Дух Божий, веруем, обогащает сию сокровищницу и в наши грешные времена, по нуждам Церкви воздвигая в Церкви таких мужей веры и духовного опыта, как святители Филарет Московский, Феофан Вышенский и другие. Их вклады в сокровищницу церковного понимания слова Божия останутся на веки драгоценным достоянием церковного предания. Если даже примешалось к их мнениям что-либо человеческое, то оно отвеется потом само собою, а чистая пшеница, а дух церковности в их писаниях останется и будет питать грядущие поколения чад Церкви. Церковь оценит смиренный, благоговейный «труд любви» сих и им подобных пастырей и учителей по истолкованию слова Божия, оценит их любовь к преданиям ее и будет ставить их в пример их грядущим преемникам... Так созидается церковное предание и в наши скудные верою дни, и Дух Божий, веруем, руководит в сем созидании, ими же Сам весть путями. Оно всегда зиждется на слове Божием, на предании Церкви веков минувших, всегда согласно с сими источниками церковного учения и лишь раскрывает сие учение, применяясь к потребностям нашего времени. И в сем проявляется жизнь Церкви, яко тела Христова, присно живого и присно единого. Вот почему Церковь в своем Катехизисе признает священное церковное предание источником Божественного откровения наравне с Священным Писанием. Вот почему и ревнители распространения Священного Писания, отказываясь распространять одобренные Церковью толкования оного и тем как бы предоставляя читателям руководиться своим смышлением в этом святом деле, погрешают против Церкви, против тех, кто жаждет разуметь слово Божие по разуму Церкви. Вот почему, скажу в заключение, нельзя не пожелать, чтобы Общество распространения Священного Писания изменило, наконец, свой устав, стало уже без всяких сомнений на православную почву в своем святом деле, перестало, так сказать, действовать одною рукою и включило в круг своих обязанностей распространение не только книг священных, но и одобренных Церковью толкований сих священных книг. Мы живем в такое время, когда ничего недосказанного, ничего сомнительно быть не должно... Об анонимах, об «инакомыслящих» и ответ одной из них.