О чем рассказывает старый фарфор

Прошли годы. Царь Петр III велел Михайле Ломоносову, великому поэту, физику и химику, взять в свои руки фарфоровый завод. Но не успел Ломоносов начать работу, как царь приказал ему оставить это дело.

Так и не пришлось заводу поработать с Ломоносовым.

Проходили годы. Сменялись цари, сменялись начальники завода, на завод привозили новые машины для выделки фарфора. С годами фарфоровые изделия изменяли свой вид.

Каждое время наложило свою печать на фарфоровую посуду. Всякую фарфоровую вещицу можно прочесть, как книгу. Она расскажет о тех, кто ее сделал, и о тех, для кого она была сделана.

Вот кривая, помятая с боков чашка. Она покрыта пятнышками и пузырьками, словно сыпью. На ее донышке подслеповатая буква w.

Почему эта некрасивая вещь хранится под стеклом в музее завода?

Это работа Виноградова. Может быть, это первая чашка из русской глины. Она сделана неумело. Печь, видно, дымила.

Виноградов составлял свои массы в сырой, полутемной избе на невском берегу.

Вот маленькая фарфоровая табакерка в Русском музее. На ней нарисован розовый ангел. Он укладывает розового ребенка в розовую колыбель, украшенную рогатым двуглавым орлом. Кто этот ребенок, почему он нарисован на табакерке?

Эту табакерку заказала Елизавета, когда родился ее внук. Она наполнила табакерку червонцами и подарила ее матери своего наследника в награду за то, что родился сын, а не дочь. Розовый ребенок - будущий император Павел I.

В то время на заводе еще не умели делать большие вещи. Живописец-ювелир Черный расписал эту драгоценную безделушку. Может быть, он стонал и скрипел зубами, рисуя розового ангелочка. Железо цепи натирало ему шею.

Рассмотрим крупные, белые, блестящие фарфоровые вещи. Фарфоровая фигурка изображает царицу Екатерину в виде богини. У ног ее - две прекрасные женщины: справедливость и человеколюбие. Побежденные страны привязывают себя к щиту Екатерины цепями, сплетенными из цветов. Муза истории в лавровом венке записывает ее подвиги на фарфоровую дощечку. Амуры на чайных чашках венчают розами профиль царицы с торчащим вперед подбородком. На суповых мисках и соусниках сверкает ее вензель в сиянии лучей. Даже солонки и перечницы прославляют царицу, каждая на свой лад.

Фарфоровые крестьянки и крестьяне пляшут русскую или играют на дудках. Они румяные, красивые, нарядные. Можно подумать - сытно и весело живется им у барина-помещика.

Это - дворянский фарфор. Дворяне-помещики были тогда хозяевами в стране. Им принадлежала вся земля, в их руках были вся торговля и все золото. Как же было дворянам не прославлять крепостной строй, не восхвалять свою благодетельницу-царицу!

Поэты называли царицу "богоподобной" и "любимицей богов". Художники изображали ее в виде богини. Фарфор тоже прославлял царицу. Лучшие художники работали тогда по дворянскому заказу. Этот фарфор красивый, торжественный, он расписан умелой рукой.

А что это за военная посуда?

На тарелках - скачут казаки, машут саблями гусары, пехотинцы заряжают ружья. С чайных чашек сердито косятся генералы. На больших вазах нарисованы гвардейские мундиры спереди, сзади и сбоку. Складки заутюжены, пуговицы блестят, петлички и выпушки прострочены.

Кажется, что это рисовал не художник, а военный портной.

Хозяин этой посуды - Николай I - изображен на фарфоровой пластине. Он скачет перед строем улан. Глаза у него выпучены, султан развевается на треуголке. Уланы вытянулись в струнку.

Кажется, сейчас забьет барабан, и солдата прогонят сквозь строй, солдат упадет под ударами шпицрутенов, зазвенят кандалы ссыльных по дороге в Сибирь.

Уже начиналось революционное движение, когда завод выпускал эту посуду. Старый крепостной строй трещал по всем швам. Николай I старался поддержать крепостной строй силой пушек и штыков. Он только и думал о выправке своих солдат. Он пил из военных чашек, ел на военных тарелках. В Зимнем дворце по углам стояли военные вазы, словно несли караул.

На фарфоровом заводе за порядком следил особый полицеймейстер. Провинившимся мастеровым забривали лбы, сдавали мастеровых в солдаты.

Настоящие художники работали на императорском заводе неохотно.

В мастерских сидели чиновники, затянутые в мундиры. Их "художество" было скучное, казенное, раболепное. Они умели рисовать только кивера и эполеты на кукольных офицерах да ранцы на кукольных солдатиках.

Погончики и начищенные мелом пуговицы, которые так любил царь, не спасли русскую армию от поражений. Отсталая страна проиграла Крымскую войну. Под Севастополем погибли тысячи русских солдат.

Царь умер, не пережив разгрома своих войск.

После этого чиновники на фарфоровом заводе стали стесняться изображать на вазах и тарелках воинственных солдатиков. Не хотелось напоминать новому царю про неутешительные военные дела.

Какими же рисунками пришлось им украсить фарфор?

В то время лучшие русские художники сочувствовали революции. Они писали картины, которые обвиняли старый строй. Они изображали нищих крестьян, солдат, погибающие на войне, и борцов за новую жизнь, которых царь ссылал в Сибирь.

Когда директора завода, подыскивая рисунки для фарфора, приходили на выставку и видели эти "крамольные" картины, им делалось дурно. Возможно ли рисовать мужиков и бунтарей на царском фарфоре? Фарфоровая живопись не должна ничем напоминать царю про революцию. Фарфоровые вещи должны быть нарядны и красивы. Не следует пускать художников на завод.

Чиновники в мундирах, прежде рисовавшие кукольных солдатиков, теперь принялись усердно писать на фарфоре пастушек, красавиц и амуров. Они старались, чтобы их рисунки были веселые, пестрые, легкие, а рисунки выходили топорные, скучные, слащавые. Чиновники не умели рисовать.

В то время на заводе сделали огромную розовую вазу. Полуаршинные амуры неуклюже танцуют по ее стенкам, растопырив розовые ручки, вскидывая толстые коленки. Вьются цветы, сверкает золото на зачем-то прилепленных к стенкам вазы бородатых головах.

Над этой вазой работали несколько лет. Кончили ее и восхитились своей работой. Кто получил орден, кто - медаль, кто - часы от царя.

А русское искусство шло другим путем.

В тот год, когда ваза была окончена, молодой художник Репин выставил свою картину "Бурлаки". Бурлаки тянут баржу. Они тяжело дышат. Из-под спутанных косм глядят страшные, измученные глаза.

Тысячи народа ходили на выставку смотреть эту картину. О ней писали, спорили, говорили. Она задела людей за живое. Художник показал людям, какова на самом деле жизнь.

Придворные неучи пожимали плечами и отворачивались от картины Репина.

- Разве это искусство? - говорили они. - Это так некрасиво!

Розовая ваза с амурами казалась им чудом искусства. Кто теперь помнит эту вазу? Забытая всеми, стоит она в заводском музее как образец плохой, безвкусной работы.

А картина Репина известна всему миру.

Прошло несколько десятилетий, и фарфоровая посуда стала грустной, унылой. Большие матовые статуи манерно повесили головы. Волосы у них распущены, глаза кокетливо полузакрыты. Названия у этих статуй невеселы - "Грусть", "Усталость", "Мученица", "Последний вздох корабля".

Рядом с ними - лампадки, кресты, яйца с изображением постных лиц святых.

Длинные чахоточные цветы тянут стебли по стенкам ваз. Плакучие ивы свесили грустные ветви на блюдах. Чашки покрыты серым, серо-зеленым, серо-голубым узором.

Посмотришь на такой фарфор - на сердце заскребут кошки, - такая тоска.

Это фарфор последних самодержцев.

Монархия разваливалась. Революция стояла на пороге. Цари трепетали за свою жизнь. Отрезанные от мира, жили они в своем дворце, зажигали лампадки, верили приметам, слушали россказни колдунов. Они жили в мире призраков. Их окружали вещи, серые и унылые, как привидения.

На императорском заводе дни тянулись медленно и благополучно. Хлопотать было не о чем. Каолин, глазурь, краски - все привозилось на завод готовое из-за границы. Завод работал не спеша, с прохладцей. "Фарфоровская богадельня!" - усмехались металлисты и текстильщики, проходя мимо.