О переходе иудаизма от таннайского к аморайскому периоду часто говорят так, как будто он происходил в историческом вакууме, а изменения в методе и содержании занятий, в популярности и степени признания раввинистического иудаизма объяснялись исключительно факторами его внутреннего развития. На самом деле это не так. Та атмосфера, в которой произошло развитие иудаизма амораев, возникла во многом благодаря особенностям развития греко-римской диаспоры, Палестины и Вавилонии в этот период. Эти особенности, сами по себе являвшиеся предвестниками начала средних веков, помогли оформить иудаизм в том виде, в каком он смог выдержать вызов, брошенный ему средневековьем.

Упадок эллинистического иудаизма

Начиная с III в. до н.э. наряду с ивритоязычным иудаизмом Палестины существовал греко-римский эллинистический иудаизм. Деятелям этого направления удалось найти точки соприкосновения с греческой литературой и философией, сделать несколько версий перевода Библии на греческий язык и во многом синтезировать культуру Израиля с культурой Эллады. Такой успех был обеспечен способностью избежать одновременно изоляционизма, ассимиляции и крайних форм эллинизации.

О силе эллинистического иудаизма говорит и его притягательность для большого числа язычников. Существование полупрозелитов и "богобоязненных" (неевреев, которых привлекали синагоги и еврейская религиозная практика) свидетельствует о том, что образ жизни эллинистического еврейства импонировал неевреям, которые искали замену отживающим свой век греческим и римским культам.

Тем не менее, к середине II в. н.э. начался упадок эллинистического иудаизма. Отчасти это было связано как с людскими, так и с материальными потерями, понесенными им в результате восстания диаспоры 115 - 117 гг. н.э. Несмотря на то, что главной движущей силой восстания были мессианские надежды, оно явилось свидетельством неуклонного ослабления еврейских позиций в греко-римском мире, в котором ответственность за политические и экономические неурядицы все чаще возлагалась на евреев.

Однако даже без учета восстания упадок представляется неизбежным, так как на протяжении большого числа поколений поддерживать зыбкое равновесие эллинистического иудаизма было крайне сложно. Теоретически казалось возможным одновременно участвовать в жизни эллинистического мира и оставаться верным еврейской традиции, но искушения, стоявшие на пути этой верности, а тем более традиционной религиозности, были иногда слишком велики. На протяжении нескольких поколений дети и внуки тех, кто вступил в соприкосновение с эллинистическим окружением, получали греческое образование, начинали участвовать в коммерческой и культурной деятельности наряду со своими нееврейскими соседями и в итоге вступали с ними в смешанные браки. Все это вело к значительной ассимиляции.

Еще одним важным фактором стало распространение христианства среди язычников. Первые христиане были евреями, верившими, что Иисус является мессией. В последней четверти I в. н.э. христианская община уступила требованиям Петра и Павла о принятии язычников, не прошедших формального обращения, в иудаизм, которое предусматривало обрезание для мужчин, а также ритуальное омовение и принятие заповедей вне зависимости от пола (к этому времени уже не существовало Храма и требуемые жертвы не могли приноситься).

Под влиянием апостола Павла христианство все сильнее поворачивалось в сторону греко-римских язычников эллинистического мира. По мере ускорения этого процесса во II в. н.э. в христианство влились многие полупрозелиты или потенциальные полупрозелиты, примкнувшие к эллинистическим еврейским общинам, то есть те, кого привлекали богословские идеи и этическое учение иудаизма, но кто не хотел проходить формального обращения. В то же время новое движение несомненно вобрало в себя часть эллинизированных евреев.

По мере того, как христианство становилось все более популярным, стали исчезать эллинистические проявления иудаизма. Отчасти это было связано с постепенной гебраизацией грекоязычных синагог, чему способствовал приток в диаспору еврейского населения Палестины, бежавшего после двух неудачных восстаний. В результате греческие переводы Библии вышли из употребления среди евреев.

Таким образом, распространение христианства косвенно способствовало упадку эллинистического иудаизма. В раннем средневековье, когда мы вновь встречаем организованные еврейские общины в странах бывшей эллинистической диаспоры (Малая Азия, собственно Греция, Болгария, Италия, греческие острова и Северная Африка), эти общины молятся по-еврейски и читают свитки Торы, написанные на еврейском. Очевидно, часть из них была прямыми потомками эллинистических евреев, но синтеза между иудаизмом и наследием Эллады больше не происходило (если не считать той части этого наследия, которая позднее была воспринята через арабские переводы и контакты с мусульманской наукой). Традиции эллинистического иудаизма не перешли напрямую к его потомкам. Только благодаря христианству были сохранены книги апокрифов и псевдоэпиграфов, греческие переводы Библии и даже работы Филона и Иосифа Флавия. Евреи вновь открыли для себя эти книги только в конце средних веков и в эпоху Возрождения.