Тема творчества волновала Михаила Афанасьевича Булгакова на протяжении всей его жизни. Раздумья о судьбе художника и его предназначении, стремление осмыслить полноту ответственности писателя перед народом и человечеством никогда не оставляли Михаила Афанасьевича, а в последние годы жизни становились особенно мучительными. Булгакову выпало жить и творить в необычайно суровое время. Однако самое страшное, что несла эпоха террора, — это духовное разложение личности, которое, по мнению писателя, могла приостановить только великая сила искусства, потому что творец подобен Богу: он Словом творит мир и человека в нем. Именно поэтому так отвратителен для писателя был мир лжеискусства, которое в рамках нашего тематического направления мы могли бы обозначить словом «ремесло».

Писатели-ремесленники представлены образами Ивана Николаевича Понырева, Михаила Александровича Берлиоза, Желдыбина, Бескудникова, Двубратского, Латунского, Рюхина и т.п. Они работают «под заказ», что полностью противоречит принципам истинного искусства, и цель их не создание бессмертного произведения, а получение гонорара. Берлиоз и ему подобные поставили искусство на службу идеологии. Творческий процесс в их понимании не удивительное открытие, идущее из глубины души, а рационалистический акт, в связи с чем писатель превращается в «инженера человеческих душ» - ремесленника.

Из безликой массы ремесленников от искусства выделяется поэт Иван Понырев — плод эпохи безверия. В МАССОЛИТе он считается талантливым поэтом, его портрет и стихи напечатаны в «Литературной газете». При этом произведения Бездомного далеки от истинного творчества, он носит высокое звание поэта, а в действительности оказывается лишь удачливым сочинителем. Однако душа литератора — живая, открытая и доверчивая. И пусть он не творец, выбор верный сделать сумел – дал обещание Мастеру стихи больше не писать, ведь в искусстве нет места потребительству, шаблонности, бездуховности.

Этого не может понять еще один ремесленник от искусства – Рюхин. Ему тридцать два года, он никому не известен, но беда поэта не в этом. Трагедия Рюхина в том, что он знает, какого сорта его стихи, и мысли о творчестве как высшей цели, ведущей к истине, никогда его не занимали. Поэзия для Рюхина — наиболее доступный способ достижения славы. Слава Пушкина, считает сочинитель, есть не что иное, как удачливость и простое везение. Невежественный Рюхин не может понять глубину творений народного поэта, оценить его гражданскую позицию: «Стрелял, стрелял в него этот белогвардеец и раздробил бедро и обеспечил бессмертие...». Тщеславный Рюхин видит лишь внешнюю сторону славы, у него нет желания служить своему народу, и поэтому его удел — одиночество и безвестность. Это еще раз доказывает, что ремесленнику в худшем смысле этого слова нет места в искусстве.

Миру литературной конъюнктуры, прикрывающему свое внутреннее убожество высоким словом «искусство», Михаил Булгаков противопоставил Мастера, главного героя романа. Это обобщенный образ художника, который призван жить и творить в сложных условиях тоталитарного общества. От довольной жизни ремесленников героя отличают «очень беспокойные», «осторожно глядящие глаза», ядро его характера составляет вера во внутренние силы человека, ведь не случайно Иван Бездомный «испытывал доверие» к своему гостю. Именно общение с мастером становится для Бездомного залогом духовного возрождения и дальнейшего внутреннего развития.

По образованию мастер – историк, по призванию – творец, который создает удивительный роман. Искусство, творчество становятся смыслом его жизни. Он ощущает себя творцом, пришедшим в мир для высокой цели, подобно тому, как приходит весна, пробуждая природу от зимнего сна.    Именно поэтому слово творца нетленно – «рукописи не горят», когда мастер, поддавшись тоске и одиночеству, решает предать свой роман огню.

Писатель поклонялся великому чуду - искусству, был уверен в его возрождающей силе. Возлюбленная главного героя Маргарита — надежда мастера, его мечта, его звезда. Именно она вырывает у огня остатки рукописи и убеждает автора, что произведение написано не зря. И в свою очередь роман спасает Маргариту — помогает ей отринуть ложь. «Больше я не хочу лгать», — говорит героиня. Энергия романа наполняет подругу мастера решимостью. Она готова идти с мастером до конца, ведь «тот, кто любит, должен разделять участь того, кого он любит».

 «Все пройдет», падут стены лжи и насилия, а искусство будет жить вечно. Его несокрушимая сила ведет души к добру, необходимому, как воздух, для всеобщей гармонии. Именно этим убеждением М. Булгакова пронизаны страницы романа.

Таким образом, в романе «Мастер и Маргарита» мы найдем аргументы, подтверждающие нетленность искусства, необычайную силу его влияния на человека с живой, открытой и доверчивой душой. Именно в этом произведении даны в

противопоставлении яркие образы настоящего творца и ремесленников от искусства и звучит мысль о зле, которое несет людям лжеискусствоМАССОЛИТа.

Н.В. Гоголь «Портрет»

Главный герой повести Чартков «был бедный художник с талантом, пророчившим многое». «Занятый весь своей работой, он забывал и питье, и пищу, и весь свет», но порой, когда не на что было купить кисти и краски, нечем заплатить за квартиру, лишь тогда завидной «рисовалась в голодном его воображенье участь богача-живописца». А потом в жизни художника произошло чудо: с купленного за двугривенный старый портрет сошел старик с деньгами, и один из свертков достался Чарткову. Был ли это сон, художник не понял, но деньги в его руках оказались реальными. И тогда перед творцом встал выбор: продолжить писать, полностью посвятить себя искусству или же купить быструю славу.

После недолгой душевной борьбы победило «желанье непреоборимое схватить славу сей же час за хвост и показать себя свету». И вот была куплена хвалебная статья, а у художника появились первые платные клиенты. И тут оказалась, что «на заказ» не рождаются произведения искусства, и пришлось Чарткову «бесчувственно сообщать ему (портрету) тот общий колорит, который дается наизусть и обращает даже лица, взятые с натуры, в какие-то холодно-идеальные, видимые на ученических программах». Так на смену искусству пришло ремесло, за которое «художник был награжден всем: улыбкой, деньгами, комплиментом, искренним пожатьем руки, приглашеньем на обеды; словом, получил тысячу лестных наград». И произошло все незаметно для самого художника, заменившего даже для самого себя понятия «искусство» и «ремесло»: «кисть его хладела и тупела, и он нечувствительно заключился в однообразные, определенные, давно изношенные формы». И никто не мог понять, куда же делся талант. А все просто. Деньги и заказное «искусство», тлетворно повлияли на душу художника, для него не важны стали чувства, а поэтому из произведений ушла жизнь.

Противопоставлен Чарткову художник, один из прежних его товарищей, который «от ранних лет носил в себе страсть к искусству, с пламенной душой труженика погрузился в него всей душою своей, оторвался от друзей, от родных, от милых привычек и помчался туда, где в виду прекрасных небес спеет величавый рассадник искусств, — в тот чудный Рим, при имени которого так полно и сильно бьется пламенное сердце художника. Там, как отшельник, погрузился он в труд и в не развлекаемые ничем занятия». «Всем пренебрегал он, все отдал искусству». И именно этот художник, отказавшийся от легкого заработка, не писавший на заказ, сумел создать «чистое, непорочное, прекрасное, как невеста» произведение искусства. «Видно было, как все извлеченное из внешнего мира художник заключил сперва себе в душу и уже оттуда, из душевного родника, устремил его одной согласной, торжественной песнью. И стало ясно даже непосвященным, какая неизмеримая пропасть существует между созданьем и простой копией с природы», между произведением искусства и продуктом ремесленника.

И еще одну важную мысль доносит до нас автор: легко «истребить, погасить искру огня», таланта и практически невозможно возродить. Поэтому умирает Чартков, не желая мириться с последствиями неверного выбора, а мы, читатели, получаем важное предупреждение: художник не должен подчиняться моде и вкусам «толпы», публики, он не должен гоняться за мишурным успехом, дешевой популярностью. Рано или поздно он почувствует всю суетность и всю фальшь своих успехов и поймет, что гонялся за призраком.

 «Искусством человечество примиряется с самим собою и с жизнью». Но для того, чтобы искусство могло выполнить эту миссию, оно должно быть «истинным» искусством, свободным от всех соблазнов. Оно по самой природе своей не от мира сего, и когда искусство вовлекают в гущу жизни, особенно светской, оно принижается, искажается, становится «низким» ремеслом.

Таким образом, в повести Гоголя «Портрет» мы найдем аргументы, подтверждающие тлетворность зависимости творца от мирской суеты, примеры настоящего творца и утратившего свой талант в погоне за славой и деньгами ремесленника.