К осени, когда похолодало, Ленин с паспортом сестрорецкого рабочего Иванова перебрался в Гельсингфорс (Финляндия).

Буржуазия поставила себе целью раздавить нарастающую пролетарскую революцию. Был арестован ряд видных большевиков, разгромлена типография, где печатались издания партии. Партия большевиков стала полулегальной. Правительство постановило привлечь Ленина к суду за «государственную измену» и организацию вооружённого восстания. Скрытые враги революции — Рыков, Каменев и Троцкий — требовали явки Ленина на суд. Сталин решительно выступил против этого провокационного требования, утверждая, что Ленина «юнкера до тюрьмы не доведут, убьют по дороге». Позже выяснилось, как прав был товарищ Сталин. Юнкера имели инструкцию убить Ленина якобы «при попытке к бегству». Товарищ Сталин спас для человечества жизнь великого вождя трудящихся.

Разгрим юнкерлмн редакции

 «Правды» в июльские дни.

События 3—5 июля были уже третьим политическим кризисом в стране. Как и в первых двух — апрельском и июньском,— источником кризиса явилось, как указывал Ленин, «...выливающееся через край недовольство масс, возбуждение их против буржуазии и ее правительства» (Ленин, Соч., т. 25, стр. 151). Июльские события ознаменовали перелом в процессе перерастания буржуазной революции в социалистическую. В июльские дни лидеры меньшевиков и эсеров вместе с монархическими генералами организовали расстрел рабочей и солдатской демонстрации. Руководимый эсерами и меньшевиками ВЦИК специальным решением уполномочил эсеров Гоца и Авксентьева оказать помощь генералу Половцеву в деле «восстановления порядка».

После июльских дней политическое положение в стране изменилось. Двоевластие сменилось единовластием буржуазии. Оценивая создавшееся положение в стране, Ленин писал: «Теперь мирное развитие революции в России уже невозможно, и вопрос историей поставлен так: либо полная победа контрреволюции, либо новая революция» (Ленин, Соч., т. 25, стр. 196).

В этих условиях лозунг «Вся власть Советам!» надо было временно снять, ибо Советы, руководимые меньшевиками и эсерами, выступили как пособники контрреволюции. Перед партией встала новая задача — завоевать большинство в Советах и превратить их в органы восстания.

Переход буржуазной контрреволюции в наступление при поддержке меньшевиков и эсеров поколебал доверие рабочих и крестьян к этим партиям. На фронте росло озлобление солдатской массы. Военные сводки доносил»: «Масса угрюма. Недоброжелательство к офицерам прежнее. Солдаты в массе воевать не хотят. Часты случаи отказов выполнять боевые приказы».

В деревнях крестьяне поднимались на помещиков. «Красный петух» (поджоги) гулял по барским усадьбам. В марте крестьянским движением было охвачено 34 уезда, а в июле — уже 325 уездов. На фабриках и заводах бастовали рабочие. Рабочие удаляли ненавистных директоров и управляющих и устанавливали рабочий контроль на предприятиях.

VI съезд партии большевиков. 26 июля в Петрограде начал свою работу VI съезд большевистской партии. Съезд заседал нелегально.

Ленин, находившийся в подполье, не мог присутствовать на съезде. Товарищ Сталин, осведомлявший Ленина о ходе съезда и получавший от него директивы, непосредственно руководил работой съезда.

В своём докладе о политическом положении товарищ Сталин подчеркнул, что революция «стала принимать характер социалистической рабочей революции» и что единственный путь к победе социалистической революции — это подготовить и провести вооружённое восстание.

Против курса на социалистическую революцию на съезде выступили бухаринцы и троцкисты. Разоблачая их предательскую линию, товарищ Сталин говорил: «Не исключена возможность, что именно Россия явится страной, пролагающей путь к социализму. ...Надо откинуть отжившее представление о том, что только Европа может указать нам путь» (Сталин, Соч., т. 3, стр. 186—187).

Съезд принял резолюцию, предложенную товарищем Сталиным, и утвердил экономическую платформу большевиков (конфискация помещичьей земли, национализация банков и крупной промышленности, рабочий контроль над производством и распределением). Была принята также резолюция о союзах молодёжи, которые рассматривались как резерв партии.