История Джилл Веллингтон Шеф

Когда я впервые услышала песню Джуэл «Руки», ее слова, вылетая из радиоприемника, заворожили меня своей простой мудростью. Одна строчка — о том, что в конечном счете единственное, что имеет значение, это доброта, — в особенности мне понравилась; когда я ее услышала, у меня буквально сердце сжалось. Теперь, всякий раз, когда я слышу эту песню, мое физическое окружение меркнет на фойе высокой духовности, охватывающей самую душу.

Эго и случилось в ноябре 1999 года, только слова в тот раз лились не из радиоприемника.

Мы с мужем — вожатые на еженедельных собраниях бойскаутов-волчат[5] — присматриваем за шумной компанией из шести второклассников, включая нашего сына Марка. Нас попросили подготовить материал для изготовления сувениров и поделок к рождеству так, чтобы их хватило, как минимум, на пятьдесят мальчиков, которые примут участие в ежемесячном слете бойскаутов. Дети должны были по очереди подходить то к одному столу, то к другому, делая украшения от имени каждого из восьми скаутских центров города, которые потом, в декабре, будут доставлены в различные местные дома престарелых.

Б нашем отряде всего восемьдесят восемь бойскаутов-волчат. В тот раз была наша очередь придумывать зажимы для скаутских галстуков на ноябрь. Вдохновение снизошло на меня рано утром во сне. Я явственно увидела зажим, о котором только можно было мечтать, — маленький кукурузный початок, сделанный из кукурузных зерен, приклеенных к картонке в форме початка с торчащими сверху усиками. Это было просто восхитительно! Я спрыгнула с кровати и побежала в кухню, чтобы делать эскиз.

Весь следующий день я провела, экспериментируя с пищевыми красителями, пытаясь подобрать идеальные цвета для наших кукурузных початков. Часы ушли на то, чтобы смешать цвета, подобрать зернышки, равномерно распределить их по пластиковым стаканчикам — по одному на каждого мальчика из нашего отряда волчат. Мои руки ужасно болели после того, как я лично

вырезала восемьдесят восемь картонных початков и приклеила к каждому из них на верхушку соломинки. Потом я взяла стаканчики с приготовленными кукурузными зернышками и в каждый из них положила по картонному початку так, чтобы каждый мальчик получил этакий полуфабрикат — набор, готовый к окончательной сборке и склеиванию. Тогда бы ребята могли просто приклеить зернышки к картонным початкам, и зажим для форменных галстуков был бы уже готов.

Я была горда тем, что мои близкие помогли мне донести все заготовки в школьный спортивный зал и там их аккуратно разложить. Наш длинный стол был моментально окружен радостно щебечущими ребятами из различных отрядов, которых привлекла моя задумка.

«Вы только посмотрите на эти маленькие кукурузники», — слышала я, как они восторженно говорили друг другу.

Маленькие ручки тянулись к коробкам за моей спиной, пластиковые стаканчики падали и переворачивались. Начиная уже раздражаться, я подумала: «Моих заготовок ровно столько, сколько мальчиков в нашем отряде». То, что казалось упорядоченным действом дома, на деле превратилось в полный хаос. Наконец, главный вожатый спас меня, сообщив, что все мальчики должны постоянно меняться столами, переходя от одного к другому. Но наш стол все равно оставался самым популярным — ребята даже соперничали за право сделать своими руками маленький кукурузный початок.

Пока муж с дочерью следили за мальчишками, я попыталась проверить, достаточно ли кукурузы у нас осталось для завершения работы. «Дорогой, тебе понадобится всего один стаканчик с кукурузой. Постарайся не рассыпать — это все, что у меня есть». Я определенно была на грани нервного срыва.

Во время этой сцены ко мне, танцуя, подошел маленький мальчик. На нем была надета клетчатая рубашка с длинными рукавами, что его сильно выделяло из толпы волчат в сине-золотой скаутской форме, малыш был похож на индейца или латиноамериканца. С широко раскрытыми глазами он сказал: «Я хочу делать маленькие кукурузники».

«Дорогой, но ты должен делать то, чем занимается твой отряд».

«Ну, пожалуйста, я хочу делать кукурузинки», — умолял он.

Я так устала от царившего вокруг меня гомона, от родителей и других взрослых, пытавшихся постоянно привлечь мое внимание, что начинала уже терять терпение. Я спросила: «Ты из какого отряда?»

Он пристально посмотрел мне прямо в глаза и проговорил: «У меня нет отряда». Такого ответа я просто не ожидала, он меня смутил. Я опустилась на корточки перед ним и твердо сказала, что моих заготовок хватит только для волчат, но, если он приведет мне своего вожатого, я разрешу ему сделать вместе со всеми кукурузный початок. После этого он, танцуя и кружась по залу, удалился. Я почувствовала облегчение от того, что теперь им займется его вожатый, а не я.

И в тот самый момент произошло это. Где-то в голове, но так громко, как будто каждое слово эхом отражалось от бетонных стен, я вдруг услышала ту самую песню Джуэл, строчку, в которой она поет о том, что только доброта имеет значение. Внезапно мое сердце наполнилось любовью и раскаянием. Мальчишки тянули меня за рукав, желая продемонстрировать мне готовые поделки, а я встала со стула, на котором сидела. Мои глаза наполнились слезами, и я сказала: «Извините, но я должна кое-что сделать».

Я начала пробираться через толпу в поисках танцующего мальчика с божественно красивыми карими глазами. Я хотела отыскать его и пригласить делать за- жимы-кукурузинки вместе с нами, как он и хотел, когда просто и искренне просил меня об этом. Я думала, что этот малыш в своей клетчатой рубашке наверняка должен выделяться из толпы, из этого сине-золотого моря бойскаутов-волчат.

Но его нигде не было видно. Я ходила от стола к столу и глазами выискивала его лицо. Меня уже начинало трясти от того, что я столько времени сканировала глазами и помещение, и каждый стол по всей длине в поисках танцующего мальчика. Его нигде не было. Куда же он делся? И вдруг, в этот самый момент, я заметила, что за одним из столов сидели физически ограниченные и умственно отсталые ребята-скауты. Как Скрудж Мак- Дак, на которого внезапно снизошло великое озарение, я объявила: «Приглашаю этих мальчиков к нашему столу. У меня есть для них интересное задание».

Их глазки загорелись, и родители помогли им пройти через толпу и перебраться за наш стол. Я посадила восьмерых мальчиков за стол, где делали зажимы, и с восторгом наблюдала за тем, как они аккуратно приклеивали кукурузные зернышки к картонным початкам.

Мое сердце пело от радости, когда малыши мало- помалу заканчивали свои поделки. Казалось, что кукурузы стало больше, как будто она сама размножилась.

Даже когда все мальчики сделали по зажиму в виде початка, у меня все равно осталось немного неиспользованного материала.

Я продолжала осматривать зал в поисках танцующего мальчика, но он исчез. Теперь-то я знаю, что он был ангелом, ниспосланным ко мне самим Богом для того, чтобы преподать мне важнейший урок доброты.

Этот случай изменил меня. Теперь, когда я устаю или злюсь из-за мелких жизненных неприятностей, я просто начинаю напевать про себя вдохновляющие строчки из песни Джуэл.