Когда Делание достигло красного цвета, из заключённой материи получается философский камень, красный эликсир, или Великий Магистерий. Мы знаем, что материю, сделавшуюся белой, — белый эликсир — называли Малым Магистерием, но этот Малый Магистерий превращает металлы только в серебро, тогда как Великий Магистерий превращает металлы в золото и, кроме того, обладает другими свойствами; но мы будем говорить только об этом качестве.

Философский камень представляется под видом порошка ярко-красного цвета и довольно тяжёлого. Между тем, эти физические свойства не давали достаточных гарантий для алхимиков. Чтобы удостовериться в его качестве, они сыпали его на металлическую пластинку разогретую докрасна. При этом камень должен расплавиться, не распространяя дыма: «Возьми чистую оловянную пластину, три её и отполируй, положи на неё немного твоей материи и поставь на раскалённые угли. Если материя расплавится и расплывётся по горячей пластине, твоё лекарство совершенно; тогда возблагодари Господа» (Isaak le Hollandair. «Opera mineralia»). Гревер говорит почти то же самое: «Возьми зерно твоей материи, положи его на железную или медную пластину и нагрей её сильно, пока она не побелеет. Если тогда не поднимется никакого дыма и взятая с огня материя ничего не потеряет ни в весе, ни в величине, то, значит, она хорошего качества» («Secretum nobillissimum»). Калид прибавляет некоторые подробности: «Когда камень закончен, кладут частичку его на раскалённую докрасна железную, оловянную или серебряную пластину. Если он расплавится и потечёт, как воск, без дыма, сильно прилепляясь к металлу, — он великолепен» («Livre des trois paroles» [«Книга трёх слов» (фр.)]).

Счастливый алхимик, обладающий философским камнем, принимал имя адепта; он мог с этого времени употреблять в свою пользу чудесные свойства камня. Дионисий Захарий в своём «Opuscule de la Philosophie naturelle des meteaux» [«Небольшой трактат о философии естественных металлов» (фр.)] и Филалет в «Entree ouverte au Palais ferme du roi» признают у него три свойства: 1-е — превращать металлы в золото и в серебро; 2-е — производить драгоценные камни; 3-е — сохранять здоровье.

Греческие алхимики признавали в красном эликсире только одно свойство — превращать металлы; это только позднее ему стали приписывать некоторые другие свойства.

Алхимики не согласуются в вопросе о результате трансмутации с помощью камня. По мнению одних, получается только маленький слиток. Только часть металла обращается в золото с тем же весом.

«Из одной унции этого порошка, белого или красного, ты сделаешь Солнце в бесконечном множестве и ты обратишь в Луну всякий сорт металлов, взятых из рудника», и далее: «Ты посыплешь этой материи на тысячу частей обыкновенного Меркурия, и он будет обращён в настоящее золото» (R.Lulle. «La Clavicule»). Роджер Бэкон утверждает то же самое в конце своего «Miroir d'Alchimie». Дело в том, что камень обладает большим или меньшим достоинством, судя по тому, сколько раз его заставляли бродить: «Так что после одного процесса часть эликсира превращает сто частей всё равно какого металла; после двух процессов — тысячу частей, после трёх — десять тысяч, после четырёх — сто тысяч, после пяти — миллион и так далее до бесконечности» (Albert le Grand. «Le Compose des composes»).

Некоторые алхимики превзошли, однако, Альберта Великого. Один из них вообразил, что таким образом добытое золото может, в свою очередь, превращать металлы в золото.

Камень, по мнению алхимиков, улучшает не только металлы, но, по аналогии, излечивает человека от всяких болезней и увечий: он может таким образом продлить жизнь. Его раствор в алкоголе представляет жизненный эликсир.

Артефиус думал при его употреблении прожить 1000 лет. Жан де Ласниоро уверяет даже, что он воскрешает мёртвых: «Я вам говорю правду, если бы полумёртвый человек мог любоваться красотой и достоинствами нашего камня, то всякий род увечья удалился бы от него; если бы даже он был в агонии, и тогда он бы воскрес» (Jean de Lasnioro. «Tractatus aureus de lapide philosophico» [Жан де Ласниоро. «Золотой трактат о камне философском» (лат.)]). Некоторые философы давали подробности о лечебном действии философского камня. Согласно указаниям Арнольда из Виллановы: «Он сохраняет здоровье, увеличивает мужество; старика делает молодым человеком. Он изгоняет всякую едкость, он устраняет яд из сердца, он смачивает артерии, укрепляет лёгкие, очищает кровь и исцеляет раны. Если болезнь началась месяц назад, он исцеляет от неё в один день; если болезнь тянется год, он исцеляет от неё в 12 дней. Если человек болен уже несколько лет, то излечивает в течение одного месяца» («Le Rosaire»).

Анонимный автор «De l'Aurora consurgens» [«О восхождении Авроры» (лат.)] приписывает ему свойства ещё более необычайные: «Он исправляет испорченные, кислые вина, уничтожает ненужную растительность, морщины и веснушки; он даёт женщинам молодое лицо, облегчает роды, а в виде пластыря делает выкидыш; он гонит мочу, возбуждает и даёт половую силу; уничтожает опьянение; возвращает память...»

Кунрат допускает его влияние не только на тело, но и на дух и душу. «Если дать камень больному, то он выгонит из него все болезни, как душевные, так и телесные. Он изгоняет проказу, водянку, эпилепсию, апоплексию, глухоту, слепоту, сумасшествие, гордость и невежество» (H.Khunrath. «Confessio de chao-physico-chimicorum»). Также: «С помощью Всемогущего Бога этот камень вас освободит и сохранит от всех болезней, как бы велики они ни были; он предохранит вас от тоски и огорчений и от всего, что могло бы повредить вашему телу и духу» (Hermes. «Les sept chapitres»).

Он не только исцеляет испорченную нравственность, но увеличивает способность понимания и даёт могущество управлять природой и видеть Бога в Его славе.

«Он мне сказал, что если в течение 9 дней последовательно я буду употреблять по 9 зёрен камня, я буду одарён разумом ангела и мне будет казаться, что я в раю» («Cassette du petit paysan»). Спербер идёт далее: «Наконец, он очищает и иллюминует так тело и душу, что тот, кто его имеет, видит как в зеркале все движения небесных созвездий и влияния светил, даже не глядя на небесный свод, с закрытыми окнами своей комнаты» (Sperber. «Isagoge de materia lapidis» [Спербер. «Введение в материю камня» (лат.)]). Одним словом, адепт может наблюдать невидимое небо, закрытое для других людей [24].

Ранее приводилось мнение, что философский камень производит драгоценные камни, соединяет несколько маленьких жемчужин в одну; наконец, «Clangor Buccinae» нам повествует, что он чудесным образом расплавляет стекло.

Этим мы закончим наш труд и позволим себе утверждать, что лица, внимательно его прочитавшие и удержавшие в памяти главные его черты, будут в состоянии понять какой угодно трактат по алхимии, насколько бы он ни был аллегоричен.

* * *