Европа отправляла на Восток так много войска, что неизбежно являлся вопрос, каким образом доставить им все нужное для их содержания. Все эти франкские воины, которые никогда не оставались более 20 или 40 дней под знаменами феодальных войск, не в состоянии были запастись продовольствием на все время этих отдаленных войн, продолжавшихся иногда по несколько лет. Всякий вождь, без сомнения, заботился о путевом продовольствии своего войска; но никто из них не имел понятия о трудностях предстоящего пути и о расстояниях, которые придется проходить, и это самое незнание поддерживало их в несчастном беспечном спокойствии. Наилучшим образом устроенные и снабженные отряды редко доходили до Константинополя, не успев подвергнуться всем ужасам голода.

Когда пилигримы подходили к морскому берегу, продовольствие для них подвозилось на кораблях; но эта помощь прибывала не всегда вовремя, а когда и прибывало это продовольствие, то пилигримам, не имевшим денег, тем не менее, приходилось страдать от голода. Жители стран, через которые проходили крестоносцы, убегали при их приближении, унося с собою все свое имущество, так что христианам приходилось продолжать путь по опустошенным и бесплодным странам, не имея даже надежды на победу, которая могла бы их выручить, доставив им военную добычу с поля битвы или из города, взятого приступом.

Дело было не в одном доставлении продовольствия, но и в перевозках его. По-видимому, во время длинных переходов с места на место каждый крестоносец сам нес свое продовольствие. Во время первой экспедиции употреблялись телеги, от которых пришлось отказаться по причине дурных дорог. При описании неурожая или голода современные летописи постоянно упоминают о чрезвычайной дороговизне жизненных припасов, что доказывает, что за христианскими армиями следовали купцы, которые продавали провизию. Когда крестовые походы начали предпочтительно совершаться морским путем, то продовольствие христианских армий представляло менее затруднений; тем не менее, толпы пилигримов подвергались голоду всякий раз, когда их останавливали на пути осада города или неожиданное сопротивление со стороны неприятеля.

Проследив за защитниками Креста на полях битвы на Востоке, желательно узнать, в чем состояло их оружие и каким образом вели они битвы. Наступательное оружие у них состояло из копья, сделанного из осинового или ясеневого дерева, заканчивающегося железным острием и украшенного, большей частью, значком; из длинного и широкого палаша, заостренного только с одной стороны; из разнородных стрел и дротиков, боевого топора и булавы; среди оборонительного оружия были овальные или четырехугольные щиты, кольчуга, составленная из железных колец, шлем или шишак с украшением на вершине, боевая туника, гобиссон (le gobisson), кожаный или суконный на шерстяной подкладке, панцирь или нагрудник, стальной или железный. Мы не думаем, что крестоносцы, особенно во время первых походов, имели тяжелое вооружение, подобно воинам XV столетия. Такого рода вооружение было бы слишком неудобно при ведении войны в отдаленных странах.

Военные машины, употреблявшиеся при крестовых походах, были те же, что и у римлян; там можно было видеть таран - толстое бревно, вооруженное на переднем краю железной массою; этот таран раскачивали посредством канатов и цепей и направляли его удары на стену; мускулус ("мышонок") - род навеса, обложенного кожей или железом, защищавший работников от стрел и камней неприятеля; плутеус и вульнеа (le pluteus и le vulnea) - оружие вроде большого щита, обтянутого бычьей или верблюжьей кожей, который поддерживался воинами для защиты взбиравшихся на приступ; катапульты и баллисты, метавшие громадные дроты и каменные глыбы, иногда даже трупы людей и животных; наконец, подвижные башни в несколько этажей, верхушки которых возвышались над стенами и против которых осаждаемые не имели другой защиты, кроме поджога.

При христианских армиях была военная музыка, посредством которой подавались сигналы к битвам. Наиболее употребляемыми инструментами были медные трубы и рожки деревянные, золотые и серебряные, систры, арфы, цимбалы или накеры (les nacaires) и барабаны, заимствованные у сарацинов. Мы уже упоминали о военных кликах крестоносцев. Всем известно, что в средние века кавалерия составляла главную силу армий. Рыцари Креста переставали рассчитывать на свою храбрость, когда лишались своих лошадей; они предпочитали садиться на верблюдов, на ослов, на быков, чем сражаться пешими. При христианской кавалерии всегда было значительное число пехотного войска, обозначаемого в летописях латинским словом "vulgus", которое с большой пользою служило при осадах. Крестоносцам неизвестны были различные военные хитрости, и даже сам Саладин упрекал их в пренебрежении такого рода средствами для достижения побед; вся их тактика состояла в том, чтобы, встретившись с неприятелем, устремиться на него и напасть открытой силою.

Подчинение и порядок никогда не преобладали в армиях Креста, и отсутствие дисциплины доводило их часто до крайних бедствий. При всякой битве крестоносцам запрещалось касаться военной добычи прежде достижения окончательной победы; но ничего не было труднее, чем добиться их послушания в этом случае; самые строгие запрещения не всегда могли предупредить несчастия, до которых доводила необузданная страсть к военной добыче. Среди причин отсутствия дисциплины в христианских армиях можно считать также безмерную отвагу и вождей, и простых воинов. Для отваги этой не существовало опасности, и всякая предосторожность, принятая против неприятеля, казалась признаком слабости или трусости. Но существовало зло еще важнее и опаснее: это распущенность нравов и феодальные привычки, которые бароны и рыцари приносили с собой и на священную войну. Мы видели, например, как во время второго крестового похода погибла целая армия по причине своеволия одного из вождей, своеволия, за которое Готфрид Рансонский был наказан лишением командования и потерей своей военной славы.

Мы закончим очерк нравственной характеристики крестовых походов, рассмотрев вкратце сущность тех отношений, которые существовали между христианами и мусульманами во время войны и во время мира. В первую священную войну религиозное увлечение доходило до такой страстности, что не допускало дипломатических сношений. Бывали иногда заключаемы между христианами и некоторыми мусульманскими князьями наступательные и оборонительные союзы; но взаимное недоверие препятствовало продолжительности этих союзов, и они не успевали достигать желаемых последствий. Одни боялись прогневить Бога сближением с неверными, другие страшились гнева Мухаммеда, присоединял свои знамена к знаменам Креста. Замечательнейшими отношениями между франками и мусульманами были переговоры между королем Иерусалимским Амальриком и халифом Каирским. К великому соблазну мусульман, "государь правоверных" должен был подать свою непокрытую руку христианским депутатам. Мы видели, с каким рыцарским великодушием действовали Фридрих Барбаросса, Филипп II Август и Ричард Львиное Сердце по отношению к мусульманам. Крестовый поход Фридриха II состоял из одних только продолжительных переговоров, император Германский и султан Каирский находились в одинаково затруднительном положении: одного презирали христиане, другого проклинали мусульмане, и оба желали мира из опасения своих союзников и их солдат.

Во время пребывания своего в Палестине Людовик IX поддерживал сношения с каирскими эмирами и государством Дамасским; если эти сношения и не могли исправить всех несчастий крестового похода, то милосердный король Французский был обязан им, по крайней мере, освобождением множества христианских пленников. Возвратясь в Европу, монарх не переставал стремиться на Восток и горел желанием снова явиться туда под знаменем христианской веры. Известно, что к Людовику несколько раз являлись послы от князя Туниссого; он все надеялся, что этот мусульманский государь обратится в христианскую веру; надежда эта увлекла его, наконец, в новый крестовый поход, в котором ожидала его пальма мученика.

Когда армии Креста перестали появляться на Востоке, сношения с мусульманами ограничились исключительно торговыми договорами. Любопытно читать, с какой утонченной хитростью и благоразумием были предусмотрены в них все затруднения и как разумно составлены эти акты. Многие из них сохранились в летописях восточных историков; вникая в них, можно заметить, что мусульманские власти долго опасались возобновления священных войн и никогда не переставали относиться с недоверием и предубеждением к западным христианам.

Глава XLIV

Влияние крестовых походов

После каждого крестового похода, рассказанного в этом сокращенном очерке, мы говорили о последствиях этих различных экспедиций; нам остается только обозначить их с большей определенностью и полнотой, и для этого мы обратимся к 22-му и последнему тому пространной "Истории", посвященному оценке политических и нравственных последствий наших старинных войн за морем.

Затруднительность оценки крестовых походов происходит оттого, что они не оказались ни вполне успешными, ни вполне безуспешными. Ничего нет труднее, как судить о том, что осталось неопределенным, несовершенным. Для пополнения того, чего нам недостает, мы можем сделать два предположения. Предположим сначала, что эти отдаленные экспедиции имели бы тот успех, которого от них ожидали, и посмотрим, что могло бы из этого произойти. Египет, Сирия, Греция сделались бы христианскими колониями; для восточных и западных народов открылся бы совместный путь к цивилизации; язык франков распространился бы до крайних пределов Азии; варварские берега, населенные пиратами, усвоили бы нравы и законы Европы, и внутренняя часть Африки с давних пор перестала бы быть недоступною ни для торговых сношений, ни для изысканий ученых и путешественников. Чтобы понять выгоды этого соединения народов подчинением одинаковым законам, исповеданием одной и той же религии, следует представить себе состояние римского мира в царствование Августа и некоторых из его преемников, составлявшего, некоторым образом, один народ, живущий по одним и тем же законам, говорящий на одном и том же наречии. Все моря тогда были свободны; самые отдаленные провинции сообщались между собою по удобным дорогам; города обменивались своими искусствами, своей промышленностью, произведениями различных климатов, просвещением различных народов. Если бы крестовые походы подчинили Восток христианству, то можно допустить, что это великое зрелище единения и мира возобновилось бы с большим блеском и на более прочных основаниях в новейшие времена; в таком случае все сошлись бы в своих мнениях и не могло бы возникнуть никакого сомнения относительно пользы и выгод священных войн.

Но допустим другое предположение и представим себе то состояние, в котором находилась бы Европа, если бы она не предпринимала походов против азиатских и африканских сарацин или если бы христианские армии не имели никогда и никакого успеха. В XI веке многие европейские страны были завоеваны, а другие угрожаемы сарацинами. Какими средствами могла бы тогда защитить себя христианская Европа, большинство государств которой страдали от распущенности нравов, от внутренней неурядицы и были погружены в варварство? Если бы христианский мир, по замечанию одного писателя (Г. Бональда.), не выступил тогда навстречу грозному врагу, то не следует ли предположить, что этот враг воспользовался бы тогда бездействием христианских народов, что он напал бы на них врасплох среди их раздоров и подчинил бы своей власти один народ за другим? Кто из нас не содрогнется от ужаса при мысли, что Франция, Германия, Англия и Италия могли бы подвергнуться участи Греции и Палестины?

Сделав это общее заключение, из которого видно, что крестовые походы, прежде всего, послужили крепкою оградой против вторжения мусульманского варварства, следует сделать обозрение различных государств Европы и рассмотреть, что они выиграли и что потеряли через священные войны.

Папа Урбан, желая побудить христианский мир к вооружению, обратился преимущественно к французам; французский народ, подав сигнал к крестовым походам, стал, некоторым образом, во главе величайших событий средних веков. Слава первой экспедиции всецело принадлежит ему, и королевская власть, хотя и не принимала в ней непосредственного участия, должна была извлечь из нее большую выгоду. Во время второго крестового похода, по причине развода Людовика VII с королевою Элеонорой, Гиень попала в руки англичан; но потеря эта была вскоре вознаграждена, и Филипп-Август приобрел больше, чем Людовик Младший потерял. Судя по тому, какого рода участие принимает Филипп-Август в третьем крестовом походе, можно подумать, что он отправился в Азию только за тем, чтобы увлечь туда и Ричарда и удалить с Запада самого грозного из своих соперников.

Между всеми странами Запада Франция извлекла наиболее выгод из крестовых походов; дух и даже привычки, усвоенные во время отдаленной войны, способствовали умерению гордости графов и баронов. Экспедиции за море нанесли самые сильные удары этой феодальной анархии, среди которой монархическая власть находилась на краю гибели; они благоприятствовали развитию народного духа, стремившегося к тому, чтобы французское общество составляло одну большую семью, подчиненную единой власти. Таким образом, крестовые походы содействовали величию Франции - усилением королевской власти, посредством которой могла явиться цивилизация. С самого начала священных войн перестали отделять народ от его королей; древний панегирист Людовика Святого не находит лучшего способа почтить память французского монарха, как описанием чудес и славы Франции. Замечательно то совпадение, что династия Каролингов утвердилась на престоле посредством побед, одержанных над сарацинами, переступившими через Пиренейские горы, а могуществу Капетингской династии способствовали войны, предпринятые на Востоке.

Англия не извлекла никаких выгод из священных войн. Она и не принимала большого участия в этом движении, потрясшем весь мир; все ее приобретение заключается в славе Ричарда, на которую, однако же, не обратили особенного внимания новейшие историки Великобритании. В Англии крестовые походы не оказали благоприятного влияния в пользу королевской власти. Во время восстания баронов, соединившихся против Генриха III, противники короны принимали крест, как и на крестовый поход за море, и священники обещали мученические пальмы тем, кто примет смерть во имя свободы. Мы не думаем, чтобы священные войны содействовали сколько-нибудь усилению едва только возникающих тогда общин или усилению аристократии, от которой должны были зависеть будущие судьбы английского народа. Британская держава не воспользовалась крестовыми походами даже для распространения своей торговли и своей промышленности; у нее никогда не было ни одной конторы и ни одной колонии среди христианских владений на Востоке, в мореплавании ее не произошло никакого успеха, о котором история могла бы упомянуть.

Между тем как Англия завоевывала свободу у своих королей, а Франция содействовала усилению королевской власти, Германия представляла другого рода зрелище. Империя, просиявшая таким блеском в царствования Отгона I и Генриха III, начала быстро клониться к упадку во время крестовых походов. Никакие усилия императоров не могли привести к тому, чтобы престол перестал быть избирательным; право на императорскую корону продолжало зависеть от избрания князей и высшего сословия, которые сами, со своей стороны, освободились от всякой зависимости от государей. Среди революций, волновавших Германскую империю, трудно разобрать, каково было влияние крестовых походов на немецкий народ. Он не выказал сочувствия при слухах о первой священной войне; понадобилась вся сила красноречия и в особенности многочисленные чудеса св. Бернара, чтобы возбудить в Германии решимость вооружиться за дело Иисуса Христа. Крестовый поход Конрада представляет только ряд бедствий без всякой славы; Фридрих Барбаросса, величайший военный человек своего времени, погиб несчастной смертью среди триумфов, которых он мог ожидать. Фридрих II, пораженный анафемами Рима под самым знаменем Креста, которое он незаконно поднял, возвратился с Востока осыпанный новыми проклятиями. Один германский союз, образовавшийся из остатков империи, воспользовался священными войнами. Экспедиции против неверных на Востоке возбудили мысль о борьбе с языческими племенами, рассеянными по берегам Вислы, Прегеля и Немана; племена эти, подчиненные крестоносцами, вошли в состав германского союза. В конце ХIII века те провинции, из которых составилась и от которых получила свое имя прусская монархия, были еще отделены от христианского мира и язычеством, и дикостью нравов; завоевание и цивилизация этих провинций были последствием войны за веру.

Италия, обуреваемая, с одной стороны, страстями демократическими, с другой стороны, занятая своими торговыми интересами, принимала довольно слабое участие в священных войнах. Города Пиза, Генуя и Венеция были обязаны своим процветанием торговым сношениям, установившимся между Италией и Востоком до начала священных войн; эти сношения только увеличились и распространились во время экспедиций за море. Странное зрелище представляют эти республики, владевшие небольшим клочком земли на берегу Средиземного моря и охватывавшие сношениями своими Сирию, Египет и Грецию. В особенности поражает удивлением Венецианская республика, опередившая своим могуществом в Азии оружие крестоносцев, на которую средневековые народы смотрели как на царицу Востока. История сообщила о заслугах в пользу священных войн со стороны итальянских народов, то продовольствовавших христианские армии, то помогавших завоеванию приморских городов Палестины, то, наконец, сражавшихся с флотами неверных. Везде учреждали они свои колонии, везде принадлежала им часть завоеванных крестоносцами местностей.

Но итальянские народы, принимая участие в священных войнах, были более увлекаемы корыстными побуждениями, чем преобладающими в то время понятиями. Учреждение конторы, приобретение торговой выгоды удовлетворяло их гораздо более, чем победы, одержанные над неверными. Они доставляли, это правда, продовольствие и оружие крестоносцам, но их нередко обвиняли в доставлении того же самого и мусульманам. После разрушения христианских колоний один флорентийский историк ограничивается замечанием, что торговля Италии потеряла половину своих выгод. Одним словом, итальянцы не очень усердно заботились о торжестве дела Креста, если не предвидели возможности воспользоваться победами для личной выгоды, и мы не опасаемся обвинений в несправедливости, выразив мнение, что итальянцы заимствовали от крестовых походов только то, что могло их обогатить и развратить.

Королевство Неаполитанское и Сицилийское, находящееся на окраинах Италии, служило для крестоносцев путем в Грецию и на Восток; богатства, которые, оказалось, оставались никем не охраняемыми, земли, жители которых никогда не умели защищаться, должны были служить предметом искушения для алчности или честолюбия государей и даже рыцарей Креста. В продолжение более двух веков история этой страны соединена с историей экспедиций за море. Германия, Франция, Арагония, Венгрия поочередно давали этой стране королей, и каждый из них приносил свою войну. Во время этих войн обращались к власти церкви, часто выставляли изображения креста; проповедовали, одним словом, более крестовых походов ради подчинения этого несчастного королевства, чем ради освобождения Иерусалима; и все эти крестовые походы распространяли только смуты и неурядицу между народами Италии и большей части Европы.

Из этого краткого обзора состояния европейских государств можно заметить, что влияние крестовых походов было не одинаковым на каждый из западных народов. Положение Испании представляет также некоторые особенности среди государств, которых мы коснулись в нашем обозрении. В продолжение всего времени крестовых походов испанцы защищались против тех самых сарацин, для битвы с которыми все прочие европейские народы отправлялись на Восток. Вторжение мавров в Испанию имело некоторое сходство с вторжением франков в Азию. Вера в Мухаммеда побуждала к битвам сарацинских воинов, так же как вера христианская воспламеняла рвение воинов Креста. Много раз Африка и Азия отзывались на призыв мусульманских колоний в Испании, так же как Европа - на тревожные вопли христианских колоний в Сирии.

Испания тогда только приняла участие в крестовых походах, когда рвение к священным войнам начало угасать в остальной Европе. Следует, однако же, прибавить, что это королевство находило и выгоды в экспедициях на Восток. Во всех почти предприятиях христиан против азиатских мусульман большое число крестоносцев останавливались на берегах Испании, чтобы сражаться с маврами. Много крестовых походов было провозглашено на Западе против неверных, господствовавших на полуострове. Знаменитое поражение мавров при Тулузе было плодом крестового похода, проповеданного в Европе по предписанию папы. Экспедиции за море были также полезны для испанцев и в том отношении, что они задерживали у себя дома сарацин египетских и сирийских, которые иначе могли бы присоединиться к сарацинам африканского побережья. Королевство Португальское было основано крестоносцами. Крестовым походам обязаны своим возникновением рыцарские ордена, которые образовались и в Испании по образцу палестинских и без помощи которых испанский народ никак не мог бы восторжествовать над маврами.

Различные державы, которых мы теперь коснулись, подчинены были высшей власти, составлявшей связь и центр политического мира: это была власть главы церкви; Утверждают, что папы устраивали крестовые походы; но достаточно хоть отчасти изучить историю, чтобы убедиться, как несправедливо такое мнение. Энтузиазм к священным войнам развивался постепенно, как мы это и представили; наконец им увлечено было все общество, папы точно так же, как и народы. Доказательством, что не духовные владыки произвели этот великий переворот, служит то, что они никогда не могли пробудить рвения к крестовым походам, когда это рвение угасло в сердцах христиан. Утверждали также, что священные войны содействовали усилению папской власти; нет сомнения, что священные войны способны благоприятствовать развитию папской власти; но эти же войны породили события и обстоятельства, представившие более затруднений и камней преткновения, чем удобств для возвеличения папской власти. Достоверно лишь то, что при окончании крестовых походов могущество пап было уже не тем, чем оно было при возникновении священных войн.

Еще одно заблуждение распространилось между писателями последнего столетия: они полагают, что крестовые походы содействовали усилению власти пап и обогащению духовенства. Первая священная война, действительно, не обременила духовенство, так как усердием верующих были пополнены все расходы на нее. Но начиная со второй священной войны духовенство было обложено разорительными сборами - без всякого внимания к горячим возражениям с его стороны. С тех пор и установилось в христианском мире понятие, тяжело отразившееся на духовенстве: то, что священные войны, предпринимаемые во славу Иисуса Христа и ради освобождения Святых мест, должны вестись за счет церкви. При первом налоге на духовенство соображались только с необходимостью и с обстоятельствами; после объявления "саладиновой десятины" налоги эти установлялись папами и соборами; их взыскивали с такой строгостью, что у церквей отбирали все украшения и продавали иногда с аукциона священные сосуды. Мы смело утверждаем, что в продолжение 200 лет духовенство выдало на священные войны более денег, чем понадобилось бы, чтобы скупить большую часть его имуществ. Поэтому-то постепенно и ослабевало рвение духовных лиц к освобождению Святых мест; в них первых выразилось то равнодушие, которое последовало за рвением христианских народов к крестовым походам. В Германии и во многих других странах недовольство духовенства было так сильно, что папы, наконец, не смели больше доверять епископам проповедование крестовых походов и возлагали это дело только на нищенствующие ордена.

Рассматривая влияние крестовых походов, не следует забывать о выгодах, приобретенных торговлей и мореплаванием под знаменами Креста. Священные войны открыли новое поприще для мореплавания; ничто не могло быть так благоприятно для успехов его, как то сообщение, которое установилось тогда между Балтийским морем, Средиземным, океаном, омывающим берега Испании, и северными морями. Крестовые походы распространили также отношения между разными народами, усилили связь между ними, умножили их интересы, удвоили их деятельность и соревнование. Практические знания проверялись одни за другими, умножались и распространялись повсеместно; определены были очертания берегов, положение мысов, портов, гаваней, заливов, островов. Исследовано было морское дно; сделаны были наблюдения над направлениями ветров, течений, приливов и отливов; таким образом исчезло невежество, бывшее прежде причиною многочисленных кораблекрушений. Морская архитектура также усовершенствовалась во время крестовых походов. Размеры судов были увеличены ради перевозки многочисленных пилигримов. Опасности, сопряженные с дальним плаванием, заставили обратить внимание на более крепкое сооружение судов, отправляемых на Восток. Искусство ставить по несколько мачт на одном корабле, увеличение числа парусов и умение располагать их таким образом, чтобы они могли служить против ветра, произошли от соревнования, воодушевлявшего в то время мореплавателей.

Открывая повсюду новые пути, отдаленные экспедиции естественным образом благоприятствовали развитию торговли. Задолго до крестовых походов товары, получаемые из Индии и из Азии, прибывали в Европу или сухим путем, через земли Греческой империи, Венгрию и Болгарскую страну, или Средиземным морем, при котором находились все портовые города Италии. Оба эти пути были облегчены при содействии священных войн, и с тех пор ничто не могло остановить быстрого развития торговли, покровительствуемой флагом Креста. Большинство приморских городов на Западе обогатились, доставляя Европе произведения Востока и, сверх того, извлекая значительные выгоды из перевозки пилигримов и христианских армий. Флоты следовали вдоль побережья стран, где сражались крестоносцы, и доставляли им военные снаряды и жизненные припасы, в которых они постоянно нуждались. Все богатства приморских городов Сирии и даже Греции принадлежали купцам западных стран, они были обладателями большей части христианских берегов в Азии. Известно, что досталось на долю венецианцев после взятия Константинополя; они обладали всеми островами архипелага и половиной Византии. Греческая империя сделалась как бы второй Венецией - со своими законами, своими флотами, своими армиями. Французские города не принимали большого участия в восточной торговле: крестовые походы были созданы французами; другим народам пришлось воспользоваться их последствиями. Марсель в средние века был единственным городом во Франции, который поддерживал торговые сношения с отдаленными народами. Испания, промышленность которой уже была довольно развита, приобрела еще более в этом отношении от крестовых походов; у испанцев были конторы на всех берегах Азии. Но более всех других стран воспользовалась торговлей с Востоком Италия.

Следовало бы еще рассмотреть, какое влияние оказали крестовые походы на ход науки в Европе; по этому поводу мы ограничимся простым указанием. Без сомнения, движение, произведенное священными войнами в средние века, содействовало пробуждению человеческой мысли. Народы, переходившие с Запада на Восток, оказывались в совершенно новом для них мире - и по природе, и по нравам, и по типам; и так как крестовые походы были путешествием, то народы, примкнувшие к заменам Креста, должны были приносить домой из своих отдаленных странствий некоторый опыт, некоторые знания, некоторые воспоминания. Время крестовых доходов было для человеческой мысли временем оживленной деятельности, пламенной любознательности; тем не менее, невозможно с точностью определить, что выиграла Европа в отношении просвещения. География воспользовалась заморскими предприятиями. Европа дорого купила познание тех стран, которые она намеревалась завоевать; сколько произошло бедствий по причине незнания местностей! В конце крестовых походов Восток, в котором, как во тьме ночной, скрылись и исчезли несколько армий, стал более известен. Во время священных же войн было введено в Европе употребление арабских цифр; это употребление не расширило науки о числах, но очень облегчило ее изучение. Во врачебном искусстве греки и аравитяне имели большое преимущество над франками; однако же европейская медицина сделала мало успехов во время крестовых походов; она ограничилась тем, что заимствовала от Востока многие лекарственные средства, а именно: кассию, египетскую кассию или александрийский лист, териак и прочие. Астрономия могла бы сильно продвинуться вперед в это время: Восток был колыбелью этой науки, и в первые века геджры, азиатские государи, оказывали ей большое покровительство. Фридрих II и султан Каирский задавали друг другу астрономические и геометрические задачи. Однако же математические и астрономические науки делали мало успеха. Что же касается искусств и литературы древнего Востока, то крестоносцев это нисколько не занимало, и, возвратясь в Европу, они не предавались воспоминаниям о памятниках греческой и римской цивилизаций, рассеянных в Пелопоннесе, Малой Азии и Сирии. Трудно измерить пределы умственных завоеваний, сделанных современниками, ценою потрясения всей Европы, двинувшейся против Азии; всего справедливее будет заключить, что крестовые походы были первым шагом европейского общества на пути к его великому назначению. Они были продолжительным и мужественным усилием в пользу христианской веры со стороны Запада против Востока, откуда она просияла, но где погибала теперь под владычеством варваров. В наше время цивилизация, имеющая источником Евангелие, снова устремляется на путь в Азию, чтобы распространять в ней свои благодеяния; и в стремлениях этих можно усматривать продолжение крестовых походов мирным путем.