Даже в период с 1299 г. с. х./1921 г. по азар 1304 г. с. х./декабрь 1925 г., когда он был официально избран шахом, Риза-шах ни от кого не скрывал своей деспотической натуры и того, что он желает захватить власть во всех ее возможных проявлениях. Несмотря на то что на тот момент иранский народ вот уже пятнадцать лет как привел к власти конституционное правительство и неустанно прикладывал все возможные усилия для учреждения трех ветвей власти — законодательной, судебной и исполнительной — на приниципах законов и правил, принятых в западных странах, и усиливал четвертую ее составляющую — газеты, журналы, ежемесячники и просветительские книги, правящий хан, воспитанный в военизированной среде страха и дисциплины и к тому же прошедший различные стадии этой науки, не понимал разделения сил и подчинения соответствующим правилам и при каждом удобном случае начинал действовать для достижения целей, день за днем становившихся для него все более ясными и определенными, с помощью устрашения и давления. Иногда он приказывал избить оппонентов, а иногда — заставить их молчать, иногда даже отдавал приказ убить человека, а если выяснял, что человека можно купить взяткой или предоставлением ему экономико-социальных привилегий, в случаях необходимости не отказывался и от этого.

В связи с этим первой отличительной чертой правления нового шаха можно считать его деспотический и диктаторский характер, который, к сожалению, в условиях общества того времени все еще имел сторонников, будь то люди, кого привлекала сильная личность, и они принимались восхвалять силу в различных ее проявлениях, или же те, кого испугали создавшиеся условия и кто предпочитал безопасность и мир кошмарному водовороту.

Одной из «неудач» нового шаха, безусловно, было то, что он не родился на свет на один век или хотя бы на пятьдесят лет раньше, чтобы он мог, принимая во внимание условия правления Ака-Мухаммад-хана и Фатх-‘Али-шаха или даже хотя бы Насир ал-дин-шаха, приказывать и более двадцати четырех часов расклеивать на стенах столицы такие указы, как «я повелеваю». В действительности он был вынужден позволять жить нежелательным, с его точки зрения, лицам, однако множество бедствий, произошедших по его воле или совершенных им, таких как убийство ‘Ишки, Фаррухи Йазди и даже преданных и искренних соратников, таких как Тимурташ, Давар[613], Сардар Ас‘ад и Фируз Му’аййид, свидетельствуют том, что он терпеть не мог отличавшихся независимостью людей, не говоря уж о врагах.

Таким образом, на протяжении всего периода политического сущестования нового шаха его отличительными чертами были эгоцентризм, склонность к деспотии и себялюбие, именно поэтому его привлекала ни с кем не разделенная власть, и он не ожидал ни от кого ничего, кроме покорности и немедленного подчинения.

Второй особенностью данного периода следует считать милитаризм, который, конечно же, является главной отличительной особенно­стью большинства малых и больших государств в начале XX столетия от Рождества Христова, нового века, бывшего свидетелем нового периода расцвета колониализма. Естественно, существовала необходимость в том, чтобы серьезным образом охранять достижения долгих двух-трех столетий. Стремившиеся к мировому господству страны, такие как Англия, Франция и Россия, связывали сохранение своих интересов с продолжением существования военных карательных сил и всячески старались укреплять свои морские, наземные и воздушные силы, а такие государства, как Германия, Италия и Япония, которые из-за особенностей политических условий в них несколько позже вступили в эту конкурентную борьбу, стремились получить свою долю и место под солнцем.

Вне всяких сомнений, бедные и отсталые страны, которые именно со времени прихода к власти Риза-шаха впредь стали называться «третьим миром», увидели выход из этой ситуации в усилении своих армий, которые, если и не смогут сопротивляться великим державам из двух мировых лагерей, то будут полезны для подавления мятежных элементов и центробежных сил внутри страны. Печальный конец режима Риза-шаха также показал, что в момент необходимости он не сумел воспользоваться никакой милитаристской подготовкой, никакими новыми инструментами и вооружениями, приобретенными им для армии, и развязка была достаточно болезненной и постыдной.

Данному периоду приписывают третью особенность — национализм, который, равно как и предыдущий пункт, был одним из отличительных черт государств мира того времени. Риза-шах под влиянием международной атмосферы национализма оперся на старый Иран, но, несмотря на то, что сам он и члены его семьи казались религиозными и до конца существования этого рода не скупились на различные проявления религиозности в любых местах, однако в политике были фанатичными приверженцами всего, что было связано с шахской властью и продолжением существования древней абсолютной монархии. Выбор фамилии Пахлави, которая была аллюзией на пятисотлетнее аршакидское государство, а также на язык и письменность, существовавшие около тысячи лет в двух формах, северной (парфянская) и южной (сасанидская), возможно, также внушал населению Ирана мысль о том, что после тысячелетнего господства тюрков сейчас к власти пришел род иранского присхождения, сделавший своей визитной карточкой особую любовь к древности.

Однако несмотря на специфическую форму правления нового шаха, который хотел сохранить бесцветную видимость народовластия, проводя выборы в Маджлис Национального совета, и в то же время не дать никакой силе и никакому человеку возможности вырасти и окрепнуть где бы то ни было в стране, национализм в его философском смысле во всех больших и малых странах мира, начиная со времен Великой французской революции (1789 г.) и особенно после Венского конгресса (1815 г.), был практически верховной религией.

Внимание некоторых людей из окружения Риза-шаха, а также его лично к таким настроениям казалось очень естественным и, хотя Риза-шах не придавал никакого значения общественному мнению, не желал привлекать на свою сторону симпатии народных масс, и вообще, вероятно, в целом зрения не достиг этапа распознавания и веры в такие понятия, однако он, очевидно, хотел обеспечить себе более твердую почву под ногами с точки зрения политической легитимности своей власти в стране с тысячелетней традицией независимости, населенной народом, который во все времена подчер­кивал свое национальное самосознание и руками и зубами защищал свое историческое существование, декларируя себя одним из иранских народов, имеющим давние исторические корни.

Четвертой отличительной особенностью этого периода с уверенностью можно назвать модернизм. Со времени прихода к власти Каджаров и в особенности начиная с периода Фатх-‘Али-шаха и его знаменитого наследника ‘Аббаса-мирзы иранское общество в некоторой степени получило представление об огромной дистанции между Востоком и Западом, а промышленный прогресс европейцев в XIX сто­ле­тии в его различных проявлениях также углубил существовавшую про­пасть. Беспокойство и некоторые предчувствия конституционалистов доказывали, что в умах смотревших в будущее иранцев появилось достаточно правильное понимание политической, культурной, научной, технической и т. д. отсталости. К тому же, в народе были такие локомотивы, как Ка’им Макам и мирза Мухаммад-Таки-хан Амир Кабир, приложившие достойные похвалы усилия для того, чтобы страна поднялась до уровня западной цивилизации. Стремление к обновлению в эпоху Риза-шаха, как и другие характеристики его режима, не несло особой философской нагрузки и не было связано с реальностью. Тот факт, что он осуществлял то западное, что он хотел и мог перенести в Иран, из того, что он видел за пределами страны или о чем слышал, на самом деле был проявлением его личной склонности к спонтанным и малопродуманным действиям, которые бросали тень на атмосферу перемен, и из европейских реформ он выбирал те, которые считал необходимыми и легкими.

Важным принципом в разнообразных прогрессивных акциях в эпоху Риза-шаха было то, что Иран обратился к примеру Запада и в повседеневном быту в целом и в мелочах принял европейский образ жизни. Такие люди, как Фуруги и Таки-зада, полагали, что основная проблема иранского общества состоит в том, что оно является и остается традиционным, а то, как можно изменить все культурные и ценностные элементы такого общества, чтобы оно в одночасье стало западным и даже с головы до пят превратилось в западное, не было тем вопросом, на который можно было дать четкий ответ. Правящий же хан мыслил, что все можно сделать ударом копья, не осознавая того, что на острие копья нельзя спать[614].

Пятой чертой, повлиявшей на течение основных процессов в прав­ление Пахлави, нужно считать соответствующие «серьезные научно-тех­нические явления» западной цивилизации, которые оказали большое влияние на жизнь простых иранцев. Влияние глобализации экономики, начавшейся в Европе в XVI столетии, со временем стало очевидно и в других частях света, и после важных событий, произошедших в конце XVIII в. (Великая французская революция) и на протяжении всего XIX в. (появление Наполеона, значительные политические движения в Европе, объединение Германии и Италии в 1871 г., начало периода вооруженного мира 1871—1914 гг., борьба крупных колониальных держав за получение еще больших выгод, усиливавшаяся день ото дня географическая и территориальная экспансия и т. д. ), из-за которых этот век получил название «эпохи науки и разума», естественно, проявилось и в Иране.

Несмотря на то что Риза-шах не был образованным человеком, по совету дальновидных людей из своего окружения он послал за границу несколько групп молодых людей. Это были те самые люди, которые через некоторое время заложили фундамент Тегеранского университета и основали первую академию (Фархангистан). Они написали и перевели множество книг, а также издавали полезные неполитические газеты и журналы, хотя некоторые из них, например пятьдесят три приверженца социализма и коммунизма, были наказаны шахом, с 1315 г. с. х./1936 г. и до конца правления Риза-шаха находясь в тюрьме. Огромное влияние этих образованных людей, которые получили название «интеллигенция», явно заметно в частном и целом.

И, наконец, шестой и завершающий момент — вмешательство западных держав в судьбу Ирана и иранцев, — к сожалению, играет довольно значительную роль в различных политических, экономических и прочих изменениях в стране. Верно, что Россия, став большевистской, якобы ради поддержки слабых и угнетенных стран даже заключила в 1921 г. с Ираном договор и сняла огромный груз с плеч нашего народа, по меньшей мере простив Ирану те несправедливые концессии и привилегии, которые воинственные цари получили от слабых иранских правительств. Однако существует и другая истина, состоящая в том, что преемники царей из-за своих внутренних проблем могли реже повторять прежние искусы и с той же своей грубостью и привычной надменностью прибегать к диктату силы, но со временем, когда Европа и западный мир приобрели другой политический облик, их алчные устремления также возросли и стали повторяться в различных формах угроз и нажима. В конце концов дело повернулось так, что 3 шахривара 1320 г. с. х./25 августа 1941 г. вместе со своим старыми друзьями-ан­гличанами они с двух сторон — с северо-востока и северо-запада — вторглись в Иран и, ликвидировав власть Риза-шаха, подвергли беззащитный народ двойному насилию.

Без сомнения, настоящим победителем в Первой мировой войне было говорившее о справедливости правительство Англии, которому удалось обмануть своих политических противников и заполучить себе значительную часть земель, принадлежавших поверженным государствам Османов и Германии. Как уже было сказано в разделе этой книги, посвященном Каджарам, ее всемогущий империалист премьер-ми­нистр лорд Керзон мобилизовал все силы, чтобы с помощью своих верных людей и предателей навязать Ирану договор 1919 г., равносильный протекторату, а когда у него это не получилось из-за сообразительности патриотичных и бдительных мужей освободившейся от оков нации, постарался осуществить протекторат через установление влиятельного и с виду настроенного против иностранцев, в том что он считал соответствующим интересам Англии, правительства[615].

Несмотря на все это, на протяжении всего двадцатилетнего периода англичане крайне умно контролировали деятельность Риза-шаха и внушили ему свои взгляды по меньшей мере по двум или трем основополагающим вопросам: постройке Трансиранской железной дороги, продлению договора о нефти и обеспечению внутренней безопасности — и проделали это его руками. То, хотел ли в глубине души такой властный человек, как шах Пахлави, принимать помощь в принципиальных вопросах внешней политики, определении ориентиров деятель­ности и внутренних мероприятиях от такой страшной власти, входит в число тем, которые мы пытаемся раскрыть на страницах этой книги. Имеются многочисленные свидетельства того, что, даже сблизившись с Германией после 1313 г. с. х./1934 г., Риза-шах все так же искал советов и одобрения Англии. Англичане прибегли к тактике создания равновесия на европейском континенте, успешно использовавшейся там на протяжении многих веков, и без особых опасений придерживались ее вплоть до 1938 г., когда Германия оккупировала Австрию и часть Чехословакии. Так как в их распоряжении имелись состоявшиеся фигуры с репутацией англофилов и в особенности эффективная франкмасонская организация, новый, военный по природе своей и в то же время нетерпеливый в политических делах, шах оказался у них в руках и не имел широких возможностей для маневра.

Риза-шаху, не понимавшему реального положения дел в мире и не знавшему о совершавшихся в нем событиях, погрязшему в черном омуте себялюбия и тирании, пришлось заплатить огромную цену, так как наверстывать упущенное было уже невозможно, и судьба повернулась так, что он должен был уйти. Возможно, на счет везения шаха и его сына можно отнести то, что казавшиеся друзьями враги не нашли подходящей замены роду Пахлави, и стесненность во времени и скорость принятия решения вынудили их наказать его именно так, как они и сделали.

Оценка личности Риза-шаха

До того, как стать шахом и политиком, Риза-шах был солдатом. Наверное, можно сказать, он он настолько любил солдатскую жизнь, что она казалась ему пределом желаний. Тяготы и мучения солдатской жизни, перенесение колючего холода и обжигающего зноя, волнение перед боем и общение с храбрецами сделали из него уверенного в себе и бесстрашного человека. Будучи по своей природе солдатом, он смотрел на людей сквозь призму повелевания и подчинения приказам, и, возможно, в значительной степени его грубость и деспотия также сформировались на основе подобного взгляда. Ему были более знакомы солдатская диспиплина и прямолинейность, нежели тонкости по­литических проблем. С интеллектуальной точки зрения он был весьма умен и обладал врожденной проницательностью.

Действия Риза-шаха необходимо разделить на две группы с точки зрения его личных особенностей: когда это было связано с умом и сознанием, он совершал похвальные дела; когда в силу вступал деспотизм, все шло прахом. Именно поэтому многие считали его «солдатом-патриотом, который пробудил свой народ от мечтаний о древнем величии и славе и погнал его в XX столетие»[616]. Некоторые же описывают его как личность, которая «в целом доила всю страну, давила крестьян, племена и рабочих, с землевладельцев взимала тяжкие пошлины, в то время как его деятельность была на пользу новой прослойке капиталистов-торговцев, обладателей монополий, подрядчиков и политических фаворитов. Инфляция, тяжелые налоги и прочие его мероприятия стали причиной падения уровня жизни»[617].

Некоторые также говорят:

Не углубляясь в тенета лести и неуместного мифотворчества… изучим нижеследующие ощутимые факты: установление над всей стра­ной контроля новообразованного центрального правительства, обновление его институтов, сохранение его территориальной целостности на всем протяжении границ, составление нового гражданского и уголовного законодательства, образование Национального банка — фундамента национальной валюты и торговли в стране, создание новых стандартов образования и воспитания, университетов и школ на всех уровнях и всех профилей, основание железной дороги, строительство многочисленных заводов с целью производства товаров массового потребления, развитие новых ветвей промышленности, коренные преобразования в стране, борьба — если не сказать искоренение — с финансовыми злоупотреблениями и коррупцией, создание возможностей для женщин в получении образования [618].

Жесткий порядок был одной из особенностей характера Риза-шаха, которые, несомненно, коренились в его солдатском воспитании. Он точно и заранее знал, что он должен делать в определенный час. За столом всегда должны были присутствовать все его дети, и сыновья и дочери, и если они опаздывали хотя бы на одну секунду, они не имели права садиться за стол. Он один спал в комнате, где ему стелили на пол матрас. Перед сном часа два гулял, размышлял и читал. Он не принимал участия ни в одном официальном приеме[619].

Интересно следующее суждение:

…Вот уже много лет как Риза-хан тоже скончался, однако до сих пор история не вынесла свой вердикт на его счет. Я знаю, что он привнес в Иран политическую стабильность, безопасность, школы, университет, электричество, армию и тысячи прочих явлений, однако всякий раз, когда я вспоминаю, что он отнял у иранцев философию политики, мысль о свободе, свободу слова и пера, вторгался во владения людей и заставлял многих молчать, воспитал горстку льстецов и подхалимов, убивал людей и заложил основы наушничества… я вынужден про себя сказать, что лучше бы он не появлялся [620].

Да, помимо всех его мероприятий, больших и малых, правильных и неправильных, необходимо особо подчеркнуть то, что он в первый раз в истории Ирана положил начало шпионажу и доносительству, распространившимся среди простого люда, в деревнях и племенных центрах и вовлек в него все без исключение общество от мала до велика.