Больная по имени Д. Ф. – самый известный случай, описанный в нейропсихологической литературе, когда действия человека направляют зрительные стимулы, которых он не видит (см. Goodale & Milner, 2005). Пациентка отравилась угарным газом, и в результате зрительная зона коры ее мозга оказалась сильно повреждена. Однако основные повреждения были не в области V1, как при слепозрении, а в более поздней области, в латеральных отделах затылочной коры LO. Область LO активируется в здоровом мозге, когда мы видим целостные объекты или формы, в противоположность непонятным объектам или совершенно дезорганизованным зрительным стимулам. Таким образом, область LO, вероятнее всего, необходима для того, чтобы создавать целостную форму объектов. Повреждение этой области приводит не к слепоте, а к зрительной агнозии, когда человек не способен видеть зрительные объекты как целостные формы. Д. Ф. страдала тяжелой формой зрительной агнозии.

Она не могла назвать или описать объекты, которые ей показывали. Когда ее просили скопировать изображение или сделать контурный рисунок предмета, ее рисунки были совсем не похожи на оригинал (но когда ее просили нарисовать предмет по памяти, ее рисунки были похожи на оригинал; это показывает, что ее внутренняя зрительная память была сохранена). Она не могла объяснить, на что похож ее зрительный мир, потому что это была не просто размытая версия нормального зрительного мира, как у близорукого человека без очков. Конечно, она не была слепой. Напротив, что касается элементарных зрительных качеств, например цвета, Д. Ф. могла видеть самые мелкие детали, но каким‑то образом эти детали не были связаны в устойчивые целостные формы. Ее состояние напоминало зрительную агнозию, описанную в предыдущей главе.

Неосознаваемая зрительная информация об объектах, которой все еще располагала Д. Ф., проявлялась в задачах, где Д. Ф. нужно было что‑то делать с объектами, физически взаимодействовать с ними. Например, перед Д. Ф. помещали предметы разного размера и формы. Сначала исследовали ее осознаваемое зрительное восприятие: ее просили описать предметы, находящиеся перед ней. Она была совершенно не способна это сделать – не могла описать форму, размер или предназначение этих предметов. Затем ее просто просили взять в руки какой‑то из них. Ее поведение записывали на видео для более тщательного анализа. Она не видела, какие предметы перед ней находятся, не могла описать их размер или форму или даже точно указать, где они, но ее рука, казалось, прекрасно это знала!

Она без всяких затруднений могла дотрагиваться до предметов и брать их в руки. Она протягивала руку в правильном направлении, ее ладонь и пальцы двигались именно так, чтобы взять предмет именно этой формы и размера. Так или иначе, неосознаваемая зрительная информация от глаза обусловливала ее способность манипулировать предметами. Похожий результат был получен в другой задаче, напоминавшей опускание письма в почтовый ящик. Перед больной стоял ящик с узкой прорезью. Ориентацию прорези (вертикальную, горизонтальную или промежуточную) можно было менять. Д. Ф. показали ящик и спросили, какова ориентация прорези, но она не смогла ответить. Осознанно она просто «не видела» прорези.

Но когда ей дали листок бумаги – предполагаемое письмо – и сказали, что перед ней стоит почтовый ящик и ей нужно бросить туда письмо, она сделала это с удивительной точностью. Казалось, ее рука «знает», какова ориентация прорези, и она раз за разом протягивала руку с «письмом» так, что оно точно попадало в прорезь, и она успешно справлялась с задачей.

Поведение Д.Ф. можно объяснить тем, что в коре мозга существует два основных пути обработки зрительной информации (рис. 5.3). Один из них, вентральный зрительный тракт (ventral visual stream ), специализируется на создании зрительных представлений целостных объектов в сознании. Поврежденная область, LO, находится на этом пути. Однако второй путь, дорсальный зрительный тракт (dorsal visual stream ), в мозге пациентки остался неповрежденным. Этот путь дает информацию о том, где находятся видимые объекты и как с ними взаимодействовать. Эта информация, как прекрасно показывает случай Д. Ф., не осознается. Она руководит нашим поведением по отношению к объектам, но не создает никакого субъективного переживания или осознаваемых представлений о предметах. Дорсальный тракт – это зомби‑система в мозге!

Рис. 5.3. Вентральный тракт и дорсальный тракт

Два основных пути зрительной обработки, которые идут от первичной зрительной коры к височной коре (вентральный тракт) и задней области теменной коры (дорсальный тракт)

Эта гипотеза позже была подтверждена тем, что возможна двойная диссоциация между функциями вентрального и дорсального трактов. Так, пациентка с поврежденным дорсальным трактом, но неповрежденным вентральным трактом демонстрировала поведение, прямо противоположное поведению Д. Ф. Эта пациентка прекрасно видела, узнавала и описывала расположенные перед ней объекты. Но когда ее просили взять предмет в руки, ее пальцы и руки начинали беспорядочно ощупывать его, как будто в темноте.

Она не могла определить точное положение, размер или форму предметов и поэтому ей удавалось взять предмет в руку, только случайно натолкнувшись на него, когда она шарила руками вокруг. В зрительном осознании этой пациентки предметы остались на своих местах, но в ее действиях это не отражалось. Такое состояние в нейропсихологии называют оптической атаксией. При оптической атаксии «зомби» дорсального тракта падает замертво (только в фильмах ужасов зомби не могут умереть и их невозможно уничтожить никакими способами!). Визуальное сознание не повреждено, но осталось само по себе, и без помощи зрительномоторного «зомби» оно не может управлять поведением.