Материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления пользователям Интернета и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
© 2018 - 2024
Что я здесь делаю?! • Верный способ убить в себе мечту. Проверено миллиардами • Знакомство с маслинами: зубы в шоке • Новогодний фурор под музыку Билана • Я впервые попадаю в казино и остаюсь там до утра • «Я хочу работать с Айзеншписом» • Мое первое впечатление от Гнесинского училища
— Привет! Уже приехал! — сказал Алла как ни в чем не бывало.
Она явно была рада меня видеть.
— Привет, — осторожно ответил я. Подошел и почему-то стал трясти ей руку. Затем обратился к взрослым:
— Здравствуйте!
И столбом врос в землю, не находя, что еще прибавить.
— Витя, здравствуй!
Муж Светланы Константин протянул мне руку, и я как-то неловко, слегка нервно ее пожал.
Мы направились к машине. Шли молча, и все это время я задавал себе один и тот же вопрос в разных вариациях: «Какого фига ты сюда приперся?» Незнакомый город, незнакомая семья, все странно, непонятно. Что дальше будет — неизвестно. Чувство неопределенности пугало. Другое дело конкурс — там все было просто и последовательно. А здесь что? Совершенно посторонние люди, которых я случайно встретил на своем выступлении, пригласили меня к себе. Зачем? На праздник... И вот я здесь, в чужом городе. Боже, это все не со мной, это же бред...
Сейчас я могу сказать, что ощущение потери крыльев, взгляд на ситуацию со стороны прагматики — это, дорогие друзья, страшная угроза для мечты. Это ее смерть. Только что ты парил, все казалось доступным, досягаемым. Ты верил в мечту — и прикладывал усилия к ее осуществлению. И точно знал, что нет ничего невозможного. Но в следующий миг ты сказал себе: «Ну, нет, чувак, ты что. Спустись На Землю. Все это пустые фантазии, так не бывает». И волшебство рухнуло вместе с твоими планами. Была мечта — и не стало. Сам виноват: не хватило веры.
Ведь именно вера заставляет человека что-либо предпринимать. Без веры ты опускаешь руки и перестает двигаться. Говоришь себе: «О, зачем я буду напрягаться и что то делать, если все равно ничего не получится». А вдруг получится?! Нельзя же всю жизнь молить судьбу о выигрыше так и не купив лотерейный билет!..
Одним из купленных мной лотерейных билетов был описываемая поездка. Подчеркиваю: именно купленных. Потому что не окажись я на «Чунга-Чанге», не встреть я там Аллу, не прими с таким энтузиазмом телеграмму-приглашение — все было бы по-другому. Здесь очень много всяческих «если бы», но они, так или иначе, замкнуты на мне — «если бы я не сделал то-то...» А я сделал. Тем самым честно купив один из множества билетов жизненной лотереи. Это был случай, когда я не рассуждал, а принял то, что предложила судьба. Не искал подвохов, не задавался ненужными вопросами. Просто поверил.
Но вернемся к самой поездке. Итак, я сидел в машине, и мы ехали в Фили, где жили мои новые друзья. Мой ум был во власти черных сомнений. Пути назад не имелось — все, я уже загорелся и приехал, но теперь казалось, что я тем самым влез в некую загадочную авантюру...
— Вот твоя комната, — сообщила Светлана, показывая мне уютную светлую комнатку с огромным окном, занавешенным белой шторкой. — Располагайся и приходи завтракать.
Я вошел, закрыл дверь, уселся на кровать и уткнулся лицом в ладони. Что я здесь делаю? В чужой квартире чужой семьи, в чужом городе...
Однако опыт показывал: если я дрейфлю, то я, скорее всего, на правильном пути. Минут за пять я всесторонне обдумал ситуацию и решил махнуть на все рукой. Делай что должен, и будь что будет - древний проверенный метод.
Я вскочил и живо переоделся, чувствуя, как меня быстро заполняет решимость и энергия. В таком нарочито приподнятом состоянии духа я выскочил из комнаты.
МЫ С АЛЛОЙ НА ПРОГУЛКЕ ПО СТАРОМУ АРБАТУ
На кухне меня ожидал сюрприз — тарелка, доверху наполненная черными виноградными ягодами. Обрадовавшись такому деликатесу зимой, я бодро сунул руку в миску, зачерпнул пару штук и отправил их в рот. Но вместо ожидаемого сладкого вкуса я почувствовал на зубах нечто соленое — и это еще полбеды. От резкого жевательного движения что-то громко и опасно хрустнуло. Я замер с гримасой на лице.
— Что такое? — участливо спросила Светлана.
— М-м-м, — промычал я, осторожно сплевывая в ладонь ягоды с крупными раскушенными косточками. — Что это?
— Маслины, — сказала хозяйка и засмеялась, — а ты что подумал?
— Я думал, виноград, — вежливо ответил я, опустив панические мысли о расколотых зубах.
— Нет, это маслины, мы все их очень любим.
Я смутился.
— Ни разу не ел...
— Эх, ты! — весело сказала Светлана и указала на стул.
Садись. Что будешь — чай, кофе?
— Чай, — ответил я, осторожно ощупывая языком свои несчастные челюсти. Удивительно, но все зубы были на месте.
Так началась моя московская эпопея.
Новый год мы встречали уже под мою музыку — и это, поверьте, был настоящий фурор. Я правильно сделал, когда взял с собой кассеты с записями собственных песен. Надо сказать, что Константин проявил живой интерес к моему творчеству. Узнав, что я уж давно рвусь поступать в Гнесинку, он, прослушав записи, посоветовал съездить туда еще на зимних каникулах, ознакомиться с условиями приема.
На следующий день после встречи Нового года, ближе к вечеру, компанией — я, Светлана, Алла и Константин — мы отправились в ближайшую к нашему дому гостиницу, где в то время располагалось казино.
Вдумайтесь в это слово — казино! — и представьте себе мальчишку из провинции, который второй раз в жизни ступил на московскую землю и про подобные заведения знал лишь понаслышке. Из фильмов, из книг и журналов. Думаю, что и из московских подростков того времени мало кто может похвастать посещением настоящего казино.
Так вот, меня туда привезли, я вошел и был совершенно ошарашен открывшимся великолепием. Мы потягивали коктейли и наблюдали за игроками. За другими столиками сидели прилично одетые люди — некоторые из них то и дело вскакивали в азарте и что-то выкрикивали. За столиками для покера народ вел себя спокойнее — там не торопясь перекладывали карты.
Словом, я приобщался к совершенно новому, непонятному мне миру, прикидывая, как бы я смотрелся среди этого праздника жизни.
Игру мы закончили под утро. На закуску Константин предложил переместиться ближе к центру города, в казино несколько иного уровня. Так и сделали. Когда мы входили в помещение, то прямо в дверях столкнулись с группой людей во главе с человеком небольшого роста. Человек двигался с достоинством — он явно принадлежал к сильным мира сего и не считал нужным это скрывать. Процессия спустилась вниз, где ее ожидал шикарный лимузин. Люди погрузились и авто отчалило от подъезда, провожаемое подобострастными взглядами портье.
— Айзеншпис здесь тоже иногда бывает, — безучастно сообщил Константин, кивнув вслед отъезжавшему автомобилю. — Слыхал о таком?
Конечно, я слыхал! Я тут же живо представил себе, как моим продюсером становится Айзеншпис собственной персоной. После ночи в казино эта возможность показалась мне вполне реальной.
Вернувшись домой после столь бурного веселья, я сделал короткую запись в ежедневнике: «Я хочу работать с Айзеншписом». Написал и тут же свалился в кровать и сладко уснул, на время забыв о своем дерзком пожелании.
...По иронии судьбы именно в казино, спустя несколько лет, состоялся мой первый концерт под патронажем известнейшего продюсера Юрия Шмильевича Айзеншписа...
Назавтра после этой удивительной ночи мы с Аллой и тетей Светой съездили в Гнесинское училище — узнать, не вывесили ли информацию о приеме. Были каникулы, и Гнесинка пустовала. Но я все же проникся увиденным: огромное современное здание из стекла и бетона навевало мысли о чем-то вечном и фундаментальном.
Две новогодние недели московских каникул пролетели незаметно. Настало время прощаться.
— Ну что ж, — весомо сказал Константин, — ты уже определился с планами?
Он занимался недвижимостью, но имел некоторые виды на приобщение к миру шоу-бизнеса. Константин еще не делал мне никаких предложений, однако он явственно дал понять, что ему интересен и я сам, и то, что я делаю.
Я поспешил его обнадежить:
— Конечно! Я приеду поступать после окончания школы. Как вы считаете, у меня получится?
— Получится, — сказал Константин с улыбкой. — Безусловно.
Глава 9
ЭКЗАМЕНЫ В ГНЕСИНКУ
Бешеный ритм: подготовка-зубрежка, экзамены-документы, Майский — Москва • Тридцать человек на место • Автограф Киркорова на удачу и другие знаки судьбы • Если на экзамене вам некуда девать руки, машите ими, это помогает! • Мои чувства у списка поступивших
В очередной раз вернувшись в Майский, я с остервенением принялся готовиться к поступлению в Гнесинку. Я искренне верил, что должен быть там — другого пути просто нет. Я был занят с утра до ночи: обычная школа, музыкальная школа, студия в Доме культуры... Бесчисленные выступления, конкурсы, концерты... Я работал в бешеном ритме, но для меня он уже не был чем-то запредельным. Потому что я поставил себе цель и должен был ее достичь.
Благополучно сдав школьные экзамены, я задушевно попрощался с родными и вновь отправился в Москву. На сей раз — подавать документы в Гнесинское училище. Для непосвященных добавлю, что поступить туда было не просто нереально. Это, мои обожаемые, было такой же фантастикой, как сегодня — подавать документы на поступление в школу волшебников Хогвартс. Отягчающим обстоятельством служило то, что до экзаменов оставались считанные недели, а мне еще предстояло подготовиться.
Мое любимое московское семейство — Алла, Света и Константин — встретило меня радушно. На следующий же день мы со Светланой поехали в Гнесинку узнавать подробности — как подавать документы, есть ли подготовительные курсы и как на них попасть.
Правда, одно время мне казалось, что я готов к экзаменам. Мое погружение в музыку было полным, и я не мог себе представить, что в человеческих силах подготовиться еще лучше. Не прошли для меня даром ни зубрежка сольфеджио по ночам, ни конкурсные выступления от Майского. Но московские требования — это совсем другое. Следовало быть в теме: представлять себе, что будет на экзаменах, знать, как вести себя, и постоянно ориентироваться на критерии оценки экзаменуемых.
Для меня все это было вдвойне тяжело — как человек темпераментный и несколько строптивый, я всегда был против подобных оценочных систем. Я вообще не любил чтобы меня оценивали. Не люблю и сейчас. Хуже всего, когда на человека лепят ярлык, не пытаясь понять его до конца. Ведь сегодня я сделаю что-либо одним способом, завтра все будет абсолютно по-другому. И что же, после этого я стану иным, противоположным предыдущему? Вовсе нет. Все тот же, просто система координат изменилась, захотелось попробовать что-то принципиально новое...
Меня записали на предварительное прослушивание — что являлось обязательным условием допуска как на подготовительные. так и на экзамены вообще.
И на второе прослушивание я попал в легкие руки Талины Ивановны, колоритной женщины, благоухающей невероятными пряными ароматами. Как всякая истинная представительница московского музыкального истеблишмента, она была харизматична и уверена в себе.
Обнаружив во мне несомненные способности, Талина Ивановна даже слегка расстроилась.
Я И АЛЛА. 2002 ГОД
— Честно говоря, не знаю, как вы будете поступать, молодой человек, — резюмировала она, покачав головой.— Надо было раньше озаботиться подготовкой к экзаменам. Я понимаю, что вы из другого города, но все же...
Словом, мне предстоял неравный бой за право учиться в стенах одного из лучших музыкальных заведений России. Судите сами: когда я пришел писать заявление в приемную комиссию, выяснилось, что таких желающих попасть на вокальное отделение по классу академического вокала — 30 (прописью: тридцать!) человек на место.
От этого открытия мне стало не по себе. Моя уверенность начала потихоньку улетучиваться. До этого момента я был охвачен непотопляемым желанием — приехать в Москву, стать студентом Гнесинки, а затем и профессиональным певцом, получить диплом, добиться серьезных успехов... Но теперь пришлось прокручивать в голове, что же я буду делать, если срежусь на экзамене. Я сжег мосты, объявив близким, что уже практически принят, что все устроено и решено...
— «Никогда не сдавайтесь!» — сказал Уинстон Черчилль. Его девиз не раз пригодился мне в жизни. Если бы я испугался и забрал документы, вы бы сейчас понятия не имели, что есть такой человек...
Словно желая ободрить, синяя птица удачи несколько раз махнула крылом у меня перед носом. После чего я снова поверил в успех. Случилось это так.
Талина Ивановна прониклась ко мне человеческой симпатией и, во-первых, посоветовала обратиться к еще одному педагогу, который мог бы оценить мои шансы на поступление. Так я познакомился с Маргаритой Иосифовной, знаменитые ученики которой украшали собой оперные и эстрадные подмостки. Во-вторых, Талина Ивановна подробно рассказала мне, на что лучше делать упор на экзамене, какой репертуар подобрать и как себя вести в целом.
Нам с Маргаритой Иосифовной удалось выбрать для исполнения два романса и одну русскую народную песню. Надо ли объяснять, как сильно я волновался и как старался не пропустить ни одной рекомендации моей наставницы? Я занимался с ней почти каждый день — ездил и в Гнесинку, и даже к ней домой. Втихую я записывал ее слова на кассету и прослушивал их дома.
Незадолго до экзамена Маргарита Иосифовна подарила мне диск с автографом уже известного на тот момент Филиппа Киркорова — на удачу. Все это, конечно, вдохновляло.
***
В день экзамена я зашел в храм Вознесения Господня у Никитских ворот. Я поставил свечку Николаю Угоднику и попросил его о помощи в моих замыслах. Я стоял перед иконой и мысленно объяснял святому, насколько это для меня важно и как я буду благодарен Господу за безусловную милость его. Затем я вышел из храма и целиком положился на судьбу, ибо сам я уже сделал все что мог.
К моему счастью, в тот год на вокальное отделение теноров набралось намного меньше абитуриентов, чем по остальным тиситурам.[2] Это увеличивало мои шансы стать студентом — к слову об упомянутой выше синей птице.
И еще одно знаковое открытие: председателя приемной комиссии звали Виктором Николаевичем, как и меня. Он был старейшим педагогом Гнесинки. Светлая ему память! Виктор Николаевич потерял руку на Великой войне, но это не мешало ему руководить вокальным отделением и растить талантливых воспитанников.
Естественно, что я сразу заметил совпадение. Нервничая, как акробат перед сальто-мортале, я переступил порог кабинета, где проходил экзамен, и, собравшись c духом представился:
— Белан, Виктор Николаевич!
Седой педагог с интересом взглянул в мою сторону.
— Ну, здравствуй-здравствуй, тезка, — усмехнулся он и указал мне, где стать.
— Вас ведь тоже Виктор Николаевич зовут, — сказал я в волнении. — Наверное, это судьба, что экзамен у меня принимаете именно вы...
— Может быть, может быть, — ответил педагог, не прекращая улыбаться. — Давай посмотрим, что ты нам приготовил.
И я запел:
На заре туманной юности
Всей душой любил я милую:
Был у ней в глазах небесный свет,
На лице горел любви огонь.
С ВИКТОРОМ НИКОЛАЕВИЧЕМ СТУЛОВЫМ
Я пел и — очевидно, от нервов — эмоционально размахивал руками. Мне это помогало, а вот приемной комиссии почему-то не нравилось.
Руками можешь не двигать? — спросил Виктор Николаевич, не прерывая романса.
От испуга я запел громче и замахал своими непутевыми конечностями совсем уж неистово. Педагогу пришлось дослушивать меня именно в таком состоянии.
Я вышел из кабинета с опрокинутым лицом. Пугая своим пепельно-бледным видом ожидающих очереди абитуриентов, я спустился вниз, где меня ждала Светлана. Она отвела меня к скамейке, усадила и только тогда осторожно поинтересовалась, как все прошло. Я почему-то кивнул и, кажется, сказал, что все в порядке... Были и другие экзамены. Музыкальная литература, сочинение, посвященное 200-летию со дня рождения Пушкина. В общем, не все так просто...
Всю неделю до их объявления от меня можно было прикуривать. А столичные комары, садясь на мою южную кожу немедленно сгорали, обдавая меня запахом паленой шерсти.
Но настал день, и я, как и многие, дрожащей рукой провел по листку, вывешенному в вестибюле Гнесинского училища.
Мое имя было в списке.
Оно там было! Странно, что я не упал в обморок — щемящего и трепетного чувства такой силы я до того момента не испытывал. Неужели?.. Да, точно... я поступил в Гнесинку!!!
Как хотите, а без Николая угодника здесь не обошлось.
Глава 10
Дата: 2018-09-13, просмотров: 466.