В р-на период развивается употреб­ление глагола do как вспомогательного. Этот глагол, благодаря своему лекс.значению 'делать', которое соответствует грамм.значению любого глагола как части речи, легко получал вспомогательные функции.

К этому времени система аналитических форм глагола почти сложилась, и в языке наметилась тенденция к раздельному выражению таких грамм.категорий глагола, как лицо, число и время, с одной стороны, и лекс.содержания глагольной формы, с другой. В осуществление этой тенденции и появляются аналитичсекие формы.

Тот факт, что именно глагол do стал использоваться для образования аналитических форм, можно объяснить тем, что глагол do был глаголом наиболее широкой семантики после глаголов be и have, но они к тому времени уже были заняты как вспом.глаголы. Путь глагола do, лексически полнозначного, к вспом.глаголу был возможен еще и потому, что уже в с-а он широко употреблялся как глагол-заместитель.

В XVI — XVII вв. формы настоящего и прошедшего време­ни часто образуются из сочетания «do + инфинитив». Так, на­пример, у Шекспира встречаются такие сочетания в утвердительных предложениях, не имеющих никакого эмоционального оттенка: Sometimes from her eyes I did receive fair speechless messages; if you do meet Horatio and Marcellus, the rivals of my watch, bid them make haste. Такие сочетания встречаются и в вопро­сительных и в отрицательных предложениях: Why, do you not perceive the jest? Однако наряду с этим в вопросительных и отрицательных предложениях нередко употребляются и формы без do: Now, sir! what make you here? but what said Jaques? in sooth 1 know not why I am so sad; call you this gamut? tut, 1 like it not.

Т.о, в эпоху Шекспира употребление do как в утвердит, так и в вопросит и отриц.пред­ложениях было факультативным.

В XVII в. в этой области наблюдаются значительные колебания. Так, в утвердительных предложениях и прозе Миль­тона do почти не встречается; в дневнике Сэмьюэля Пипса, 1660—1669 гг., do применяется широко, а в дневнике Джона Ивлина 1642 — 1706 гг., оно в утвердительных предложениях отсутст­вует.

В отриц. предложениях употребление do постепенно возрастает в течение XVII в. У Шекспира вспомогательный глагол do встречается приблизительно в 30% всех отриц.предложений; у Фаркуара уже совершенно не встречаются отриц.предложения в настоящем и прошедшем времени без do.

18в. Do как вспом.глагол сохранился лишь там, где он получал доп.грамм.значение:

1)для образования отриц.формы глагола 2) для образования вопросит.формы глагола 3) для образования эмфатической формы глагола 4)для образования инвертированной формы глагола

Трактовка отрицания в д-а и в с-а был одинаковой. В ча­сти предложения, группирующейся вокруг одного сказуемого, возможно употребление 2, 3 и более отрицательных слов . Например: зе neschulen habben no best bute kat one 'вы не должны держать никакого животного, кроме одной кошки'. (Такое построение называется полинегативным.)

Отриц. мест noght, nought при глаголе пре­вращается в частицу noght, not, nat, которая усиливает отриц.значение, выраженное частицей nе: mynde of man ne may not ben comprehended 'человеческий ум не может быть охвачен', Часто, однако, это noght употребляется без предшествующего nе, например: his arwes drouped noght with fetheres Iowe 'его стрелы (ничуть) не падали перьями вниз'.

Т.о, из д-а местоимения nawiht ‘ничего' образовалась новая отриц/частица not, nat ‘не', которая употребляется после глагола и полностью вытес­няет старую отриц.частицу nе, стоявшую перед глаголом.

В р-на сохраняется до неко­торой степени возможность употребления нескольких отриц.слов в части предложения, группирующейся вокруг одного сказуемого. У Шекспира встречаются такие примеры: that cannot be so neither; love no man in good earnest.

В 17в. нормотворцы решили: минус на минус дает плюс, следовательно, должно быть только одно отрицание в предложении (мононегативность). Это нарушается говорящим социумом до сих пор.

Частица not, вследствие фиксированного порядка слов, занимает место между вспомогательным и главным глаголом.

Вопросительное предложение в д-а строится с помощью вопр.место­имения или наречия и инверсии главных членов (в случае спе­циального вопроса) или только с помощью инверсии (в случае общего вопроса):

Нwæt sceal ic sinзan? «Что я должен спеть?»; Нwa is sē man? «Кто этот человек?»

Hwæt и hwa в составе вопр.предложений выполняют только функцию предметного члена, причем hwa относится к лицам, a hwæt —к предметам. Падежные формы hwæs (род. п.) и hwam (дат. п.) отно­сятся преимущественно к предметам.

Специальный вопрос в д-а также вводился вопр/местоимением hwylc (hwilc). Hwylc is min modor? «Которая моя мать?».

Разделительное вопр.мест hwæðer «который из двух» употребляется в д-а довольно часто и соот­носится обычно с лицом.

В вопр/предложениях встречались как случаи полной инверсии (когда сказуемое было простым), так и частичная инвер­сия—в случае глагольного составного сказуемого.

Кроме вопр.местоимений, в спец.вопросе представлены и вопр.наречия: hwer 'где', hwanne (hwonne) 'когда', hwæder (hwider), hwy 'почему', hu 'как'. После вопр.наречий тоже выступает инверсия главных членов.

В с-а существенных изменений в построении вопроса не происходит. Основные изменения в построении вопр.предложений происходят в р-на: начинают употребляться аналитические формы с вспом.глаголами do и did.    К концу периода аналитические формы с do (did) закрепляются в специальных вопросах: Why did you not speak to him? Старый тип построения (с полной инверсией) сохраняется вплоть до сер.XVIII в. Seemed he a gentleman? Современное построение общего вопроса окончательно устанавливается лишь к 1750г.

IV. Исторический синтаксис