Как было показано в предыдущих главах, все категории текста, обяза­тельные и факультативные, переплетены и взаимообусловлены. Выделение какой-либо одной из них для целей исследования влечет за собой ее обособление, в результате которого яснее выступают онтологические и парадигматические характеристики данной категории. Но как только наблюдению подвергаются синтагматические особенности выделенной категории, в действие вступают другие категории текста. Такова уж при­рода лингвистического (до и не только лингвистического) анализа. Разла­гая целое на его составные части, мы склонны придавать большую значи­мость частям, чем они этого заслуживают в составе целого. Более того, части начинают терять свою зависимость от целого и приобретают некото­рую долю самостоятельности, как это было показано в главе об автосе-мантии.

Однако методы анализа текста как крупной единицы речевого акта не тождественны методам анализа его частей. При анализе текста внима­ние обращено на макрофакты — события, эпизоды, характеристики, фа­булу в ее развертывании. Метод анализа текста состоит в том, что все эти части рассматриваются как изолированно, так и в их взаимоотношениях. Такой метод можно назвать синтезирующим или интегрирующим.

Интеграция (от латинского integratio 'восстановление', 'восполнение', integer 'целый') ,по определению БСЭ, - понятие теории систем, означаю­щее состояние связанности отдельных дифференцированных частей в целое, а также процесс, ведущий к такому состоянию.

Как же интеграция реализуется в тексте, как спаиваются отдельные части воедино, каковы пути образования единства или, вернее, целост­ности текста? Для того чтобы ответить на эти вопросы, необходимо уточ­нить само понятие интеграции в ее экстраполяции в область лингвистики текста. Применительно к тексту интеграция — это скорее процесс, чем его результат. Объединяя смыслы отдельных СФЕ, содержания отдельных главок, глав и пр. в единое целое, интеграция нейтрализует относительную автосемантию этих частей и подчиняет их общей информации, заключен­ной в произведении.

Интеграция задана самой системой текста и возникает в нем по мере его развертывания. Она является неотъемлемой категорией текста. Имен­но интегрирование обеспечивает последовательное осмысление содержа-тельно-фактуальной информации.

Результат интегрирования связан с категорией завершенности. Интег­рация по-разному воспринимается в текстах научных, публицистических, деловых, с одной стороны, и в текстах художественных, с другой. Она в какой-то степени является также функцией объема текста: чем больше текст, тем менее отчетливо наблюдается и реализуется категория интег­рации. "... по мере увеличения длины высказывания",- пишет Ю.С. Сте­панов, — для говорящего возрастает свобода выбора форм. Поэтому степень выражения индивидуальности личности... является функцией

124

текста"¹ Свобода выбора форм и выражение индивидуальности лич­ности в больших по объему текстах тоже усложняет процесс восприятия целостности текста и путей его интеграции. В текстах научной прозы интеграция легко поддается анализу. В этих текстах на первый план выс­тупает категория континуума, т.е. непрерывного потока информации, где даже, казалось бы, несущественное приобретает своеобразную ве­сомость.

Необходимо провести грань между когезией и Интеграцией. Эти поня­тия взаимообусловлены, но они различны с точки зрения их форм и средств выражения. Когезия, как это было указано в главе о когезии, это формы связи — грамматические, семантические, лексические — между отдельными частями текста, определяющие переход от одного контекстно-вариативного членения текста к другому. Интеграция — это объединение всех частей текста в целях достижения его целостности. Интеграция может осуществляться средствами ксгезии, но может строиться и на ассоциа­тивных и пресуппозиционных отношениях. Когезия — категория логичес­кого плана, интеграция — скорее психологического.

Если когезия реализуется в синтагматическом разрезе, то интеграцию можно представить себе как парадигматический процесс, иными словами, кигсзия линейна, интеграция вертикальна.

В небольших по объему текстах, в особенности в т.н. нейтральных стилях языка когезия полностью обеспечивает интеграцию. В таких тек­стах связь и взаимообусловленность частей слишком очевидны. Другое дело в текстах художественной литературы, где, наоборот, когезия служит лишь вспомогательным средством связи небольших отрезков, а связь крупных фрагментов и частей не всегда легко улавливается. Сложность процесса интеграции усугубляется тем, что в произведениях художествен­ной литературы могут появиться иррелевантные мысли и рассуждения. Для того чтобы привести их к "одному знаменателю" подчас требуются определенные усилия аналитического ума, направленные на осмысление имплицитной сопряженности таких отклонений.

Но и в крупных научных текстах — монографиях, диссертациях, учеб­никах — возможны отклонения — анализ проведенных экспериментов, изложение точек зрения других исследователей, история вопроса и др. Однако будучи связаны с основной проблемой исследования, они легко поддаются процессу интеграции. Наиболее полно и всесторонне интегра­ция реализуется в выводах и заключениях к научным исследованиям. В них можно увидеть как процесс интеграции, так и его результат.

Приведу пример использования языковых средств, обеспечивающих интеграцию отдельных частей статьи Росл овца, озаглавленной "О вто­ростепенных членах предложения и их синтаксических функциях" (В.Я., 1976, № 3). В основном эта статья направлена против разграни­чения главных и второстепенных членов предложения, противореча­щего, с точки зрения автора, "многоуровневой, структурной и семанти­ческой организации" (с. 88).

Как обеспечивается интеграция в этом тексте? Длина статьи 15

¹ Степанов Ю.С. Семиотика. М., 1971, с. 60.

125

журнальных страниц, количество абзацев, которые можно условно при­равнять к сверхфазовым единствам, 42. Не раскрывая содержательно -конценптуальную информацию автора, проследим, как интегрированы части,и для этого перечислим почти все обороты, с которых в этой статье начинаются абзацы: "Первая позиция..., Из соблюдения принципа... воз­никла необходимость..., Верно, что..., 'Это значит, что..., В связи с этим следует..., Из этого следует..., Нам нажется также..., Первое положение..., Второе положение..., Что же касается..., Таким образом..., Так, в пред­ложении..., В примере..., В высказывании..., В свете изложенного..., При этом нужно учитывать..., Таким образом..., Как уже отмечалось..., Это разграничение..., То же самое можно сказать, Итак..., Иначе говоря..., Как видно..., В связи с этим..., Изложенные выше соображения..."

Приведенные обороты не только сцепляют один абзац с другим, но и являются средствами интеграции всей статьи, как например: "Как видно..., В свете изложенного, Изложенные выше соображения, Итак" и другие. Кроме этих оборотов имеется еще и цифровое выделение от­резков высказывания: 1, 2, 3,4.

Интеграция осуществляется не только формально-грамматическими средствами связи, но и семантико-тематическими. Так, в анализируемой статье в первом СФЕ автор констатирует "кризис" традиционного учения о второстепенных членах предложения (с. 74). Во втором СФЕ описание "кризиса" развертывается и рассматриваются различные системы деления на главные и второстепенные члены предложения. Далее следуют сверх­фразовые единства, в которых описана "длительная история" этого "кри­зиса" (с. 75). Эти СФЕ содержат: цитаты из отдельных работ, крити­ческие замечания, мысли и суждения относительно цитированных поло­жений, иллюстрации форм зависимости одних частей предложения от дру­гих и, наконец, собственную концепцию автора о "сочетательных" и "предложенческих" связях.

Как уже указывалось выше, интеграция в художественных текстах прослеживается не столь отчетливо. Она приобретает весьма разнообраз­ные формы и приемы. Например, H.A. Змиевская показывает, как ди­стантный повтор реализует интеграцию в отдельных последовательно расположенных частях текста¹ ■

Особенно трудно проследить процесс интеграции в поэтических тек­стах, в которых содержательно-концептуальная информация часто разлита в ряде образов, ассоциаций, смутных представлений, нераскрытых, а подчас едва намеченных связах явлений. В статье "Глубина поэтического текста" [Гальперин И.Р., 1976] я старался показать, что даже такие фак­торы, как звуковой и лексический повторы, рифма, структурные особен­ности служат в поэзии средствами интеграции. "Целостность художествен­ного образа, - пишет Г.В. Степанов, - определяется самой природой художественного мышления, которое стремится охватить мир как целое, не дробя живую действительность на части. Специфика языкового оформ­ления целостного образа состоит, очевидно, не просто в подчиненности от-

¹ Змиевская НА. Лингвостилистические особенности повтора и его роль в органи­ зации текста. Автореф. канд. дис. М., 1978.

126

дельных лингвистических единиц тексту как целому, но в сочетании с самостоятельной (самодовлеющей) содержательной ценностью этих еди­ниц"¹ . В этом высказывании удачно выражен основной признак интегра­ции — подчиненность и самостоятельность отдельных частей.

Однако в разных жанрах наблюдается значительное расхождение в фор­мально-содержательном и эстетико-художественном отношениях, и поэто­му трудно объединить в схематическом виде особенности поэзии лиричес­кой, дидактической, гражданской, сатирической и т.д. В поэтических тек­стах интегрируемые части приобретают особое значение и звучание, а в не­которых жанрах могут даже затемнять основную идею произведения, оставляя читателю право самому уяснить себе пути интеграции.

По тексту известного стихотворения Б. Пастернака "Быть знаменитым некрасиво" я попытаюсь проследить, как отдельные строфы объединяются в единое целостное художественное произведение, одновременно сохра­няя свою относительную самостоятельность.