Преследования наготы и сексуальности развертываются не только в сфере искусства, но и в быту. В отличие от церковных обрядов, где форма одежды предписывалась категорически и однозначно, бытовое поведение людей всегда было разнообразным, да и сами нормативные предписания варьировали в зависимости от ситуаций.

Судя по имеющимся данным, средневековые европейцы спали либо голыми, либо в длинных рубашках, иногда без рукавов. Это не была еще специальная "ночная одежда" и прибегали к ней не столько из стыдливости, сколько ради тепла.. Индивидуальных постелей и спален в средние века не было; не только супруги, но и их многочисленные чада и домочадцы спали в одной общей комнате, а часто и в одной постели. Например, в комнате короля Марка из эпоса "Тристан и Изольда", кроме самого короля и его жены Изольды, спят также его племянник Тристан, слуга и паж. В крестьянской среде такая бытовая скученность сохранялась вплоть до ХIХ в.

Дифференциация и приватизация жилого пространства - один из аспектов процесса индивидуализации. В походных условиях, в которых мужчины проводили большую часть своей жизни, также было не до стеснительности.

О соблюдении телесной сегрегации больше всего заботились в монастырях. Святой Бенедикт (VI в.) установил, что монахи должны спать в общей комнате (предосторожность против мастурбации), но ни в коем случае не в одной постели (предосторожность против сексуального соблазна). Его младший современник, епископ Браги святой Фруктуоз предусмотрел даже обязательное расстояние между кроватями, "чтобы слишком близкие тела соседей не вызывали плотского вожделения".

Предписания о ночной одежде расходились. Святой Бенедикт обязал своих монахов спать в рубашках, но категорически запретил им носить кальсоны, за исключением тех случаев, когда они выходили из стен монастыря. Тысячу лет спустя Рабле поиздевался над этим правилом, говоря, что у монахов член длиннее, чем у мирян, потому что он свободно болтается у них между ног, не стесненный кальсонами. Напротив, святой Фруктуоз обязывал монахов, служивших перед алтарем, обязательно надевать кальсоны, как того требовал еврейский Ветхий завет.

В аббатстве Клюни в ХI в. монахи не должны были видеть ни собственную наготу, ни наготу соседа. Ложась в постель и вставая утром, нужно было переодеваться так, чтобы "никто не мог увидеть ни малейшей части их наготы". Монастырские туалеты были коллективными, но монахи должны были отправлять свои естественные потребности с головой, закрытой капюшоном

В жизни мирян регламентов было меньше. Несмотря на призывы церковников, бедные люди, чтобы не тратиться на дорогое белье, если позволял климат, спали в супружеских постелях голыми.

Еще меньше уединения было в школах-интернатах. В средние века мальчики, причем разного возраста, нередко спали не только в общих спальнях, иногда на 40-50 человек, но и в одной постели с соучениками. В английской аристократической школе Харлоу мальчики спали по двое вплоть до 1805 года. Туалеты и ванные комнаты также были общими, подчас даже без дверей, чтобы надзирателю было виднее.

В своей борьбе с гуманизмом католическая церковь расширяет сферу нормативных запретов, распространяя их не только на взрослых, но и на детей. Аббат (позже кардинал) Джованни Доминичи в трактате "Наставления в семейных делах" (1405) подчеркивал, что ребенок "должен спать одетым в длинную рубашку до середины икры. Недопустимо, чтобы маленький ребенок видел обнаженными отца, мать или других персон". В ХVI -ХVII вв. религиозные предписания на сей счет, как у католиков, так и у протестантов, становятся все более строгими, вплоть до того, что ребенок должен спать так, чтобы тот, кто подойдет к постели, не мог даже разглядеть форму его тела.

Проблематичным становится и купанье.

В знаменитых римских банях мужчины мылись и парились голыми, но женщины туда не допускались и вообще соблюдался строгий декорум. В раннем средневековье баня считалась большим удовольствием. Некоторые монастыри, по почину св. Бенедикта (515 г.) даже строили бассейны для верующих. Мытье в них считалось средством духовного и телесного очищения. Кающимся и постящимся оно было запрещено, а некоторые святые и монахи например, льежский епископ Регинхард (ХI в) пожизненно лишали себя этого удовольствия, в знак признания своей греховности.

Мужчины и женщины, мучительно стеснявшиеся своей наготы, существовали во все времена. Папа Пий V в 1572 предпочел мучительную смерть от задержания мочи унизительной процедуре ее откачивания с помощью катетера. А император Максимилиан I (1493-1519), по словам Монтеня, "таился от всех, чтобы извлечь из себя мочу, и, будучи столь же стыдлив, как девственница, не открывал ни перед врачами, ни перед кем бы то ни было тех частей тела, которые принято прикрывать" и даже "повелел весьма решительно в своем завещании, чтобы ему после кончины надели подштанники", не забыв указать, "чтобы тому, кто это проделает с его трупом, завязали глаза". В повышенной генитальной стыдливости, не подобающей мужчине его положения, признавался и сам Монтень. В средние века к этому относились уважительно, объясняя повышенной религиозностью, на самом деле за ней стояли какие-то личные психосексуальные проблемы.

По-разному вели себя люди и в собственных домах. Судя по старинным рисункам, знатные люди обычно принимали ванну с помощью слуг обоего пола, однако некоторые при этом оставались в рубашках. На немецкой миниатюре ХIV в. барон Якоб фон Варте изображен принимающим ванну в окружении четверых слуг или домочадцев, среди которых по крайней мере две женщины, но сам барон облачен в длинную рубашку. На книжной миниатюре начала ХV в. служанка моет чешскому королю Вацлаву голову, но король при этом в трусах, а служанка в сарафане.

С ХII в. в европейских городах стали строить общественные бани (в Германия первая городская баня появилась в Фульде). Они сооружались, как правило, в центре города, близко от церкви и были важными местами общественных встреч. Купаться разрешалось всю неделю, кроме воскресений и пятниц. Самым популярным банным днем была суббота. На содержание бань взимался специальный налог. Появилась и особая профессия банщиков. В ХIV в., наряду с монастырскими и муниципальными банями, появляются особые лечебные бассейны и купанья ( по-немецки практически любой курорт по сей день называется das Bad, даже если никакой целебной воды там нет и никогда не было).

Первоначально мужчины и женщины мылись и купались совместно, а типы заведений варьировали от скромных семейных бань до замаскированных под баню борделей. Совместное купание обнаженных мужчин и женщин вызывало жесткую критику со стороны моралистов, которые предлагали либо запретить совместные купания мужчин и женщин, выделив для них отдельные места или дни, или обязать купаться и мыться одетыми.

Рис. 64

Рис. 65

Реализация этих предложений зависела от местных условий. В Швейцарии требование разделить мужские и женские дни или выделить отдельные места для купанья было выдвинуто еще в начале ХIV в., но в Люцерне его реализовали уже в 1320 г., а в Базеле мужчины и женщины купались вместе до 1431 г.

Большинство дошедших до нас рисунков и гравюр ХV-ХVI веков, включая работы Дюрера (рис.64), изображают раздельные мужские и женские бани. На одной немецкой гравюре мужчина даже подсматривает сверху за моющимися женщинами. На средневековых рисунках голые купальщики обычно прикрывают гениталии рукой или мочалкой. Позже появляется нечто вроде плавок или купальных трусов. На дверях одной французской церкви (около 1130 г) Адам и Ева изображены в плавках современного типа. На немецких гравюрах ХV-ХVI веков купающиеся женщины часто изображены нагими или с открытой грудью, а мужчины - в точно таких же плавках, какие были у нас до и после войны - узких, с тряпочными завязками на боку (рис.65).

Но одно дело - помывочное заведение, а другое - купанье в естественных водоемах. Молодые мужчины, не говоря уже о мальчиках, не стеснялись друг друга и предпочитали купаться голышом. В ХV - ХVI вв. с этим тоже начинается борьба. В 1541 г. во Франкфурте восемь молодых мужчин за купание нагишом были приговорены к четырем неделям тюрьмы на хлебе и воде. В 1548 городские власти обязали ремесленников не позволять подмастерьям купаться голыми в Майне. В 1599 г. папа Климент VIII специальным декретом запретил римлянам купаться голышом в Тибре, подчеркнув, что половые органы должны быть полностью закрыты. Тем не менее голые купания в Тибре продолжались в последующие три столения, их часто изображали художники ХIХ века. Точно такая же ситуация была во Франции. В 1688 г. в Льеже молодым людям официально запретили голыми купать коней (извечная крестьянская практика!).

Хотя практическая эффективность таких запретов была невелика, они постепенно внедряли в сознание людей повышенное чувство генитальной стыдливости.

Каковы причины этих мировоззренческих сдвигов по отношению к телу и наготе? Существуют разные подходы к этому вопросу, причем все они связаны с определенными трактовками истории сексуальности.

Традиционный исторический подход выдвигает на первый план социальные репрессии. Искусство Возрождения зашло в своей реабилитации плоти дальше, чем позволяли объективные условия, и контрреформация ответила на это цензурными репрессиями, затронувшими не только искусство, но и повседневную жизнь. А однажды введенные запреты постепенно становятся привычными и воспринимаются следующими поколениями как нечто само собой разумеющееся.

В свете теории Элиаса, важнее всего цивилизационный процесс и связанное с ним развитие эмоционального самоконтроля. Гуманистическая реабилитация плоти означала принятие своей телесности. Индивид, осознавший себя хозяином неповторимого уникального тела, воспринимает его как нечто интимное, только свое, что должно быть закрыто от посторонних. Повышение ценности индивидуального тела предполагает более строгую охрану его от чужих посягательств, а также усложнение связанных с ним переживаний. Тело становится объектом гордости (для средневекового человека любоваться своим телом - грех), но одновременно усиливается индивидуальная стыдливость (в феодальном обществе чувство стыда было скорее сословным), не позволяющая выставлять себя напоказ. Этот подход тесно связан с социологией эмоций.

Мишель Фуко в своей "Истории сексуальности" (1976) отвергает теорию "подавления" как слишком глобальную. "Дисциплинирование тела" не столько "отменило" существовавшее вплоть до начала ХVII в. открытое, наивное выражение телесных, особенно сексуальных, переживаний, сколько породило новые, более сложные и разнообразные формы дискурса, принимающие во внимание разные социальные контексты и отношения власти.

Однако эти подходы не столько взаимоисключающие, сколько взаимодополняющие. Разные причины нередко приводят к одним и тем же результатам и эмпирическая, событийная история часто поучительнее истории теоретической.