Первым результатом созревания кармы, омрачающей восприятие, является возникновение ложного восприятия. Вера, формирующаяся на основе такого восприятия, оказывается не соответствующей истинной природе объектов и не признаёт их такими, какие они есть в действительности, а это, в свою очередь, ведёт к возникновению неудовлетворённости[ci].

Представьте, что некий человек позволил сумасшедшему поносить свою одежду, и последний, вообразив её частью своего тела, начал считать себя и её одним. В действительности, конечно, одежда эта, как и прежде, остаётся собственностью своего владельца, который может её разорвать, сшить, закутаться в неё или же заменить на новую и т.д., и сумасшедший, мнящий её своей собственностью, увидев, что используется она кем-то другим, впадает в отчаяние. Точно так же и джива связывается с телом как результат созревания кармы, однако, вообразив последнее собственной частью, отождествляет себя с этим телом. В действительности же это тело, в зависимости от кармы, то толстеет, то худеет, то умирает, то возникает вновь, и джива, полагающая, что зависит оно от неё, увидев, что оно подвластно чему-то другому, впадает в отчаяние.

Опять же, представьте, что тот же самый сумасшедший стоит в некоем месте, куда с разных сторон приходят люди, кони, приносят какие-то вещи, и он начинает воображать всё это своей собственностью. В действительности, конечно, ни от кого, кроме себя, они не зависят: одни приходят, другие уходят, третьи изменяют положение, и сумасшедший, мнящий их своей собственностью, увидев, что действуют они вне всякой зависимости от него, впадает в отчаяние. Точно также и с дживой: где бы она ни родилась в той или иной форме, сыновья, кони, имущество и т.п. приходят сами по себе, однако джива эта полагает их за свои. В действительности же все они ни от кого, помимо самих себя, не зависят: одни приходят, другие уходят, третьи изменяются, и джива, полагающая, что зависят они от неё, увидев, что действуют они вне всякой зависимости от неё, впадает в отчаяние.

Вопрос: Мне кажется, что иногда сыновья, тело и прочее действуют в зависимости от дживы; может быть, в таких случаях она достигает счастья?

Ответ: Если [установленная кармой] судьба тела и прочих с одной стороны и желание дживы с другой находятся в согласии то, может быть, тот или иной объект так или иначе трансформируется в соответствии с желаниями дживы, так что в определённые моменты, размышляя об этом, джива может чувствовать счастье, однако нельзя упускать из виду, что все объекты не могут видоизменяться в соответствии со всеми желаниями дживы, так что неудовлетворённость остаётся.

Кроме того, в тех случаях, когда объекты – тело, сыновья и т.п., так или иначе трансформируются в соответствии с её желаниями, джива, полагая их за «Я» и «моё», своими непрерывными терзаниями по поводу того, как бы их создать, увеличить и сохранить, лишь поддерживает состояние неудовлетворённости и, невзирая на все потенциальные трудности, с этим связанные, всё равно жаждет такого «счастья».

Итак, отсюда следует заключить, что корень жажды обладания объектами, страстей, приписывания внешним объектам характеристик желательного и нежелательного, веры в ложные средства и неверия в истинные, а заодно и всех превратных теорий – именно ложное восприятие. С исчезновением последнего исчезают и все его порождения, поэтому именно в ложном восприятии и следует искать корень всех страданий сансары.

На деле, однако, джива не проявляет склонности к применению каких-либо средств искоренения ложного восприятия... Если ложная вера принимается за истинную, то о каких истинных средствах может идти речь?

Если же, по счастливому стечению обстоятельств, разумная джива, наделённая всеми пятью чувствами, и начинает размышлять об истинных способах установления значения таттв, то может случиться так, что, вследствие влияния ложных божеств, ложных учителей и ложного учения, она начинает взращивать ложную веру. Но даже если разумная джива, наделённая всеми пятью чувствами, по счастливому стечению обстоятельств и начинает размышлять об истинных способах установления значения таттв, может случиться так, вследствие дурного влияния ложных божеств, ложных учителей и ложной веры, она склоняется к взращиванию ложной веры. Джива полагает, что [вышеназванные три] принесут ей благо, на практике же методы, предлагаемые ими, таковы, что ни к чему, кроме оглупления, не ведут: внешне она вроде бы и прилагает усилия к установлению истинной природы реальности, а на деле лишь укрепляется в ложных концепциях и, как результат возрастания страсти к объектам чувственного наслаждения, получает ещё большие страдания.

Может случиться и так, что, даже встретившись с истинными божеством, учителем и учением, она так и не сумеет развить веру в подлинный смысл их наставлений и останется тем самым на уровне конвенциональной, т.е. ложной веры. В такой ситуации страдание может ослабнуть, но лишь на том условии, что страсть, а вместе с ним и желание обладания объектами [чувственного наслаждения] уменьшились, однако с течением времени всё вернётся к прежнему [состоянию], так что любые средства, к которым бы ни обратилась мирская джива, на поверку оказываются ложными. 

А к этому ещё следует добавить, что у мирской дживы наблюдается тенденция к приспособлению объектов к собственным критериям. Если бы те [действительно] изменялись [соответствующим образом], то такую веру можно было бы счесть истинной, на деле же происходит несколько иное: безначальные субстанции, будучи совершенно отличными [друг от друга] и подчинёнными собственным законам, в соответствии с этими законами и видоизменяются; ни одна из них не зависит от другой, и ни одна из них не побуждает другую к трансформации. Каких либо средств, способных заставить их видоизмениться, попросту не существует; это – не что иное, как ложная вера.

Но в чём же состоит истинный способ? Если вера соответствует истинному характеру [основ и субстанций], то всякое страдание прекратится. Как признавая по ошибке мертвеца за живого или же желая его оживить, не получишь ничего, кроме собственного страдания, единственными возможными средствами избавления от которого могут быть, во-первых, признание того факта, что он мёртв и, во-вторых, факта невозможности оживить его, так и превратно толкуя природу субстанций или же желая изменить последние вопреки их соответствующей природе, так же не получишь ничего, кроме собственного страдания, единственными средствами избавления от которого могут быть, во-первых, признание их такими, какие они есть в действительности и, во-вторых, факта невозможности изменить [эти субстанции] вопреки их [собственной природе]. Единственное средство положить конец страданию, порождённому заблуждением – это устранить заблуждение, а с преодолением последнего зародиться правильная вера, в которой и заключается истинный способ.