С приходом «Панков» хиппи исчезают. Или это так показалось на первый взгляд? В реальности оказывается, что «настоящие» только лишь окончательно покинули город. В США в конце шестидесятых «хипповых» коммун было организовано несколько тысяч, но только под сотню сохранилось в начале восьмидесятых. Образец такой комунны был показан в «культовом» фильме того времени - «Беспечном Ездоке» (1969 год). В Англии излюбленными местами организации таких коммун были Уэльс, Корноуэлл и Шотландия.

Одним из образцов выживания на дороге были цыгане - именно их и копируют «путешественники нового времени», только используя достижения прогресса - огромные автобусы и караваны. Вдобавок ко всему цыгане тоже были «альтернативной этнической культурой» по отношению к мейнстриму, поэтому появление «новых цыган» стало только вопросом времени. Теперь эти «таборы» - явление на юге Англии вполне обычное. Периодически к табору присоединяются отдельные бродяги, которых заносит туда силой обстоятельств. Существуют также небольшие поселения travellers, которые живут в палатках или шатрах, отдаленно напоминающих индейские типи.

Местные власти ненавидят их и постоянно пытаются сдвинуть travellers с насиженных мест. Каждое лето в Великобритании ими организуются бесчисленное множество бесплатных фестивалей, наиболее знаменитое из которых - отмечание летнего солнцестояния в Стоунхендже. Многое из их внешнего имиджа и ценностных установок соответствует оригинальной субкультуре «хиппи» - «единение с природой», вегетарианство, «духовность Нового Времени», заимствованная у различных народов одежда, длинные волосы.

В семидесятые известный богемный лондонский район на севере - Кэмден Таун - стал «вольным городом сквотерров» (Сквот - пустующий дом, который без легального разрешения занимают travellers, бездомные или просто «идейные сквотерры», не признающие никаких законов). После того как полиция на протяжении нескольких лет проводила масштабную чистку сквотов, тысячи людей были вынуждены также покинуть этот район. Cначала Кэмден заняли панки, но и большинство панк-сквотерров полиция принудила убраться. В результате появился потрясающий микс «New Age travellers» и их духовности с апокалипсическим трайбализмом «Будущего Нет!», естественных деревенских цветов с сумасшедшей расцветкой одежд, ирокезами, растафарийскими дрэдлокс и тяжелыми ботинками на высокой шнуровке. В итоге, появляются так называемые «Хиппанки», действительно те, которых сейчас называют travellers.

К середине восьмидесятых это племя значительно выросло, а культура «свободных фестивалей» стала такова, что их проводилось до нескольких сот каждое лето в разных местах. Впервые против travellers правительство Тэтчер начинает применять карательные меры. Несмотря на принятие в 1994 году «Закона о Преступности», что даже вызвало в Лондоне массовые беспорядки, во время которых с обеих сторон было по несколько десятков раненых, запрещавшего проведение «свободных фестивалей» на пустующих землях, занятие сквотеррами пустующих домов и ужесточения «наркотических законов», в ряды travellers, помимо панков, влилась часть субкультуры «рейверов» - leftover, то есть «ортодоксальные» или «настоящие». Настоящее время для Travellers - поиск путей выживания и дальнейшее продолжение конфронтации. Многие покидают страну, отправляясь в Индию и Непал, в Индонезию, на остров Ибица в Испании, и другие экзотические места. Фактически они повторяют пути поиска хиппи, только теперь это принимает все более реалистичные формы.

«Такой поиск инстинктивен,- говорит известнейший и влиятельный среди travellers этнофармаколог Теренс Маккена,- когда катастрофа представляется уже неизбежной, возникает желание отступить, пойти назад, к последнему благополучному периоду истории. В средние века это проявилось в желании вернуться к классике, которая почти полтора тысячелетия дремала под спудом. Мир стоит перед лицом экологического апокалипсиса, и нам нужно изменить свои представления». Основная идея Маккены, подхваченная субкультурами travellers, а также рейверами и киберпанками, заключается в том, что человечество не может восстановить свою духовную связь с Землей без помощи психоактивных веществ. В сквотах продажа этих веществ является не только правилом, но и одним из немногих источников существования. Travellers сейчас стали даже не субкультурой, а массовым движением с множеством составляющих - от музыки и философии до современной фармакологии и альтернативной медицины.

Рейверы (RAVES)

"Рейв" (от англ. rave - бредить, бред, бессвязная речь, также: неистовствовать, реветь, выть, бушевать, говорить с энтузиазмом) трактуется в "Словаре современного сленга" Т. Торна как "дикая вечеринка (a wild party), танцы или ситуация отчаянного поведения".

Рейвами назывались вечеринки андеграунда, обычно проходящие под «кислоту», hardcore и большие дозы легкого наркотика (в основном экстази). Музыка, предлагаемая на рейвах, в большинстве имела галлюциногенные свойства - монотонная и гипнотическая, насыщенная однообразными, шаманскими трансовыми ритмами.

Ди-джеи, играющие на рейвах, создавали музыку из techno и house синглов. Вскоре именно ди-джеи, а не записывающие музыканты, стали самыми узнаваемыми и известными людьми в этой среде.

Рейверы - это дети эпохи Тэтчер, выходцы из теперь уже широких слоев среднего класса, значительно выросшего за последние годы. Находящиеся в центре рейв-культуры молодые люди могут говорить, как хиппи, выглядеть, как панки, однако они также демонстрируют характерные для пост-тэтчерских времен самостоятельность и независимость. Лишь немногие из них работают, остальные предпочитают жить на пособие по безработице или на пожертвования, распространяемые на рейвах. В Соединенных Штатах таких людей условно прозвали «Поколением Икс». Это молодежь, незатронутая деловым бумом восьмидесятых, которая не видела никакого интереса в общественной жизни, предпочитая становиться аутсайдерами. Британскую версию также можно назвать «Поколением Э» (от экстази - самого популярного наркотика девяностых, мощнейшего стимулятора, cоздающего долго временное ощущение довольства и эйфории).

Лето 1988 года называют также «вторым летом любви». Для немногих это было возвращение в трансформированном виде философии хиппи. Другие же упрекали рейверов в тотальном гедонизме, пропаганде наркотиков и наплевательском отношении к старшему поколению.

Рейвы оставались, главным образом, английским феноменом с конца 80-х до начала 90-х гг. Такие сборища проводились в помещениях большой площади, часто на заброшенных складах и под открытым небом. В конечном итоге, британское правительство проявило недовольство их проведением, называя рейвы опасным для общества и антисоциальным явлением, которое необходимо прекратить. Но этого не случилось. Рейвы продолжили свое существование. Их поклонники сообщали друг другу о намечающейся вечеринке и пользовались сделанными вручную флаерсами. В США нашествие рейва началось в начале 90-х. В 90-е года, появились команды, на которые непосредственное влияние оказал rave — особенно такие, как the Stone Roses, Happy Mondays и Charlatans; а также представители британской популярной музыки Pulp и Oasis; техно-группа the Prodigy — все они развивали основную тенденцию рейв культуры, привлекая внимание британской молодежи в конце 90-х.

Представляющие эту субкультуру музыканты заимствовали многое из идеологии и облика хиппи, убрав длинные волосы, но оставив красочные одежды, дополнив ее идеями «нью-эйдж». Основным социальным злом они видят потребности эго и материализм. Их девиз: «Нет денег, нет Эго». При этом они решительно настаивают на своей аполитичности. От панков они восприняли идею тотальной свободы, говоря, что единственная причина, по которой они находятся в подполье, потому что правительство своими законами вынуждает их это делать.

«Закон о Преступности» 1994 года свел практически до минимума возможность проведения свободных рейвов. В последнее время часть рейверов соединилась с «нью-эйдж», остальные превратились в клубных рейверов, возращающиеся после вечеринок в обычную реальность. Они стали доминирующей культурой.

Киберпапки (KIBERPUNKS)

Это странное слово "киберпанк" первыми произнесли вслух читатели короткого рассказа Брюса Бетке в начале 80-х, на заре новой компьютерной эры. С легкой подачи Гарднера Дозуа, редактора журнала научной фантастики, термин обозначил движение молодых научных фантастов: Биру, Кэдигена, Рукеру, Стерлинга и Шайнера, которые печатались под псевдонимами в самиздатном фэнзине Брюса Стерлинга "Дешевая правда". Основной задачей, которую ставили перед собой писатели, была попытка изменить укоренившиеся взгляды общества, начитавшегося низкосортной фантастики. Они решили плыть против мейнстрима, внести в жанр свежие идеи.

Членов движения объединяло подробное описание мрачного мира будущего, в котором большая роль отведена компьютерам, ясный рубленый слог и близость к панковским взглядам. Принципы киберпанка впоследствии обобщил Брюс Стерлинг в своих критических статьях. Но самой яркой фигурой движения стал Уильям Гибсон. В 1984 он явил миру "Нейроманта" - Священное Писание киберпанка. Так, как писал про будущее Гибсон, еще не писал никто.

Часть терминологии Гибсон заимствовал из жаргона улиц, остальное просто выдумывал. Компьютеры назвал "деками", интернет - "матрицей", главных героев - "киберковбоями" или "крэкерами", взломщиками. Ничего общего с сегодняшним днем. Лишь введенный им термин "киберпространство" получил со временем широкое распространение. В представлении писателя киберпространство мало походило на современный интернет. Ему виделась трехмерная картинка, проецируемая в мозг, где нервная система напрямую подсоединена к компьютерной сети.

Произведения Гибсона продемонстрировали неожиданную для научной фантастики жизненность и реалистичность. Именно киберпанки первыми осознали всю важность изобретения персональных компьютеров. Они первыми приняли вызов техники, которая вырвалась из военных лабораторий и обступила человека. Они предвидели и донесли до читателя самую суть грядущих перемен, нарисовали реалистичный запоминающийся образ близкого будущего. Мрачная атмосфера, удручающий урбанистический пейзаж. Генетические эксперименты и синтетические наркотики. Транснациональные корпорации. Гнетущее ощущение страха, бессмысленной возни и бессилия перед Системой, подавляющей жизнь людей. Киберпанк протестует и предостерегает от самого страшного сценария развития событий.

Киберпанк впитал панковскую идеологию анархии: пьянящую любовь к свободе, аполитичность, асоциальность, нежелание быть как все. И если панки искали свободу в городских трущобах и на помойках, киберпанки нашли ее в киберпространстве, в самом сердце своих поработителей - машин.

Киберпанк - человек, который реально - без суеты и паники - воспринимает происходящие вокруг перемены. Компьютерная и сетевая субкультура - неотъемлемая часть киберпанка.

Последнее время именовать себя киберпанками свойственно тем, кто увлечен киберпанк-литературой, течениями культуры, продвинутой модой и музыкой.

Инди-кидз (INDI-KIDS). ГРАНДЖ (GRANGE), (Англия, США)

 «Культурным зеркалом», основной движущей силой для нарождающейся субкультуры «индиз» стала новая волна британских рок-групп, которые записывались на небольших, мало кому известных лейблах. Хроническое безденежье они превратили в предмет гордости, представляя собой в стилевом отношении Dressing Down в обоих отношениях - анти-элегантность, простота, подобная «битникам», осознание собственной непривилегированности. Они - свои парни, не имевшие ничего общего с высокопарностью «новых романтиков», отстраненностью готов и бездумностью рейверов. Ликвидировав само понятие личностности, образ культового рок-героя, выдвинули свою альтернативу - группу (The Smiths, Joy Division, Ride, My Bloody Valentine). Внешне «индиз», то есть «независимые» выглядели как смесь «битников», «хиппи» и «панков» одновременно - манерная расслабленность, прически в духе «Свингующего Лондона», джинсы, панковские ботинки, иногда армейская форма. В выборе одежды предпочтение дается секонд-хэнду, то есть поддержанной одежде. От «битников» они позаимствовали издевательский и аполитичный юмор, меланхолию и пессимизм, но решительно отказывались нарочито бравировать своей образованностью. В основу музыки «независимых» лег пронзительный гитарный «нойз» (шум) «манчестерской школы», сквозь который с трудом пробивался заунывный и мелодичный вокал. К концу восьмидесятых саунд этот породил в британском роке массу подражателей, а Манчестер стал новой субкультурной столицей. Позднее там же появится так называемая «инди-дэнс» - танцевальная музыка, записанная в роковом или фанковом ключе, в отличие от техно, на живых инструментах.

C ростом популярности нового поколения британских групп, стиль «инди-кидз» органично переняла американская молодежь Западного Побережья. Возникшая в Сиэттле субкультура «грандж» стала теми же «инди-кидз», только на американский манер и под другим названием. Открытое декларирование своего аутсайдерства стало разменной монетой для ведущих представителей «гранджевого» направления - «Нирваны», «Перл Джем», «Саундгарден», продающихся ныне многомиллионными тиражами. Примечательно, что покойный лидер «Нирваны» Курт Кобейн (покончил с собой в 1994 году) продолжительное время общался с Уильямом Берроузом, и даже записал с ним пластинку. Стилистически «грандж» был этнически своеобычен - они представляли собой фьюжн английского панка и американского «битника» без всякой примеси «хипповой» эстетики. От американских «хиппи» они переняли лишь внешний облик. Музыкально они тоже отличались от групп «манчестерской волны» - на стиль сильное влияние оказал американский «хардкор». По прошествии нескольких лет «грандж» перешел в разряд рок-мейнстрима, постепенно теряя свою прежнюю революционность и став одним из самых ярких примеров приобщения стиля к «массовой культуре». Нечто подобное произошло и с британским «инди», когда крупные корпорации почти полностью скупили инди-лейблы. Временную «альтернативу» этому процессу представил так называемый американский «тинейдж-панк» (или сельский), воплощенный группой Green Day и их последователями - все выходцы из рабочих семей американской глубинки, но и его вскоре постигла та же участь.

Смешение племен

В августе 1994 года в США организуют «Вудсток'94», собравший полмиллиона человек. В Великобритании огромной популярностью пользуются традиционные фестивали современной музыки - Гластонбери, Феникс, Рединг - где проходит смотр «современных» молодежных племен, «карнавальный архаический хэппенинг» девяностых. В начале 1995 года в Англии начинается взрыв «Бритпопа» - фактическое возрождение «модовской» субкультуры тридцатилетней давности. Значительно пополнили свои ряды панки, сохранившие стремление к тотальной свободе, но значительно упростившие имидж. В музыкальном отношении появляются множество новейших стилей - «трип-хоп» (смесь негритянского хип-хопа и белого техно), лондонский ответ на техно - негритянский «джангл». Музыкальная эклектика практически приходит к тому, к чему стремились панки - безграничные возможности самовыражения.

Западные этнологи и антропологи окрестили происходящее в конце 90-х - «смешением племен» перед лицом конца века, или тождественным ему термином - появлением «супермаркета стиля», когда молодежь может приобщиться к любому стилю на современном рынке. Их свобода проявляется в неограниченной свободе выбора.

C дальнейшим стиранием границы между средним и рабочим классом в США и Великобритании, с существованием огромного количества субкультурных стилей выбор перед молодыми людьми, вступающими в мир, практически ничем не ограничен.

Уличный стиль 90-х характеризуется экстраординарной гетерогенностью (состоящий из различных по составу, свойствам, происхождению частей). Возможности для фьюжн, то есть появления субкультур из двух, а то и трех разных, практически безграничны. Именно из идеи этого слияния, смешения Travellers и рейверов появляется фестиваль танцевальной музыки «Tribal Gathering», название которого перенесут на все происходящее в девяностые. Этот фестиваль, который постоянно переносят с места на место, станет воплощением полного хаоса существующих ныне десятков различных направлений в танцевальной музыке. Западные этнологи уже давно заметили, что в этом есть нечто схожее с тем, как «примитивные» племена собирались вместе, невзирая на различия в стиле, перед лицом большой и серьезной опасности. После принятия «Закона о Преступности» в разряд преступников попали и travellers, и рейверы, и панки - преступным объявлен сам стиль жизни. Популярная музыкальная пресса (газеты «Нью-Мьюзикл Экспресс», «Мелоди Мейкер», журналы «Вокс», «Селект», «Бла Бла») стала рупором «молодежных» субкультур - они стали широкомасштабным способом пропаганды стиля и образа жизни. Самый модный «альтернативный» район Лондона - Кэмден - ежедневно переполняют ныне тысячи молодых, пришедших потолкаться на самом огромном в мире рынке «молодежной» продукции. Сотни рок и техно клубов на севере города снова сделали Лондон мировой столицей субкультур. Происходит дальнейшая гибридизация, появляются все новые субатомные микро-культуры, такие как Амбиент-технохэдс, Зиппи, Племя Донга и т.д. Перед окончанием тысячелетия заканчивается «Война Стилей» - единство племен чем-то напоминает возвращение к первобытному Хаосу, и уже никто не вспоминает о том, что все когда-то начиналось с обыкновенного мужского костюма, мотоциклов и джаза.