И музыкально, и стилистически «хэви металл» в кратчайшие сроки «поженил "хипповую" и "рокерскую" культуру». Вдохновение это субкультурное направление почерпнуло, как и из «Психоделии» (Джими Хендрикс, The Doors), так и из «Власти Цветов» (ранний период группы Led Zeppelin). Но вот то, что было новым - это полный отказ от интеллектуальной претенциозности. Это был возврат к корням, к чистому року, с поправкой на новую аппаратуру и развитие звука, и простым вещам - хорошо проводить время и наплевательски относится к ценностям внешнего мира.

«Металлический» стиль - замечательный по сути «фьюжн» «хипповой» (длинные волосы, бахрома, джинсы), «психоделической» (а позднее глэмовой) атрибутики (значки, красочные рисунки - на «демоническую» тему) и «рокерской» «кожаной» стилистик. А поскольку сам термин предполагал и название для «племени» приверженцев стиля - появляется слово «хэдбэнгерз» (headbangers). Они моментально выросли численно и вскоре заявили о себе как самодостаточная субкультура.

Пришествие новой субкультуры восприняли в штыки, как и предыдущее поколение, так и последующее «панковское». Молодые «альтернативные» критики ругали «металл» за «примитивность», «грубость» и «ретроградство». Пресса изощрялась в фельетонах и карикатурах - выведя «типичный образ металлиста» - длинноволосого, тупого, иначе говоря «хама».

Подобные типы действительно существовали. Но не стоит забывать, что в этой критике прослеживался сильный снобизм, присущий в общем и целом урбанистичному среднему классу. Стиль же пришелся по вкусу провинциальной и сельской молодежи. Тогда как некоторых «металлических экстремистов» совершенно справедливо критиковали за открытую пропаганду насилия и Сатанизма, с выворачиванием всех его заповедей наизнанку (в этом приобщении к подобному эпатажу, разумеется, был элемент сценического позирования), в огульной «ругани» «металла», безусловно, был сильный элемент анти-провинциализма и классовой предубежденности.

Смотр «металлического племени» происходит летом каждого года в местечке «Кастл Доннингтон» - традиционный фестиваль «Монстры Рока». На поле люди совершенно разных возрастов, десятки «подотрядов», у каждого из которых свой мелкий божок (группа), но все они поклоняются одному Богу - «Металлу». И направление это не стоит на месте, в девяностые появляются все больше и больше новых подстилей: «сатанистский» или «черный» металл, глэм-металл, «трэш», «дум» и «дэт» металл и многие другие. «Хэдбэнгерз» наглядно продемонстрировали, что их «племенной стиль» может существовать вне времени

Панки (PUNKS)

Немыслимое «рванье» и прочие атрибуты «стиля бунтарей» создала одна английская провинциалка, которой очень не хотелось прожить жизнь напрасно. Сегодня она суперзнаменита - Вивьен Вествуд, «королева панка», одна из самых талантливых модельеров второй половины ХХ века. И одна из самых больших хулиганок.

Она успела вскочить в экспресс с названием «Жизнь» - в тот день, когда познакомилась с Малколмом Маклареном, тощим мрачноватым студентом, изучавшим историю искусств.

60-е заканчивались, хиппи поднадоели, и молодежи остро хотелось чего-то новенького. Этим новеньким стал стиль панк. Макларен с товарищами создали его философию, стилистику, музыку. Вествуд нашла для всего этого соответствующую упаковку.

Вествуд первой сделала себе ежик из обесцвеченных перекисью водорода волос — сей агрессивный причесон станет «фирменной маркой» панков всего мира. Это она первой надругалась над классической белой футболкой - оторвала рукава, распорола плечевые швы и связала лоскуты узлом на спине. Она первой придумала эти безумные одеяния - цепи и ошейники, разодранные штаны, майки с провокационными лозунгами и рисунками (тексты придумывал Макларен). Самым скандальным их творением стала майка с портретом английской королевы, чьи губы были проколоты английской же булавкой.

Вествуд не делала моду - она первой создала стиль улицы. Их с Маклареном магазин «Секс» превратился в Мекку панков, их «лицом» стала группа «Секс Пистолз».

В 1976 году требовалась жизнеспособная культурная сила, и она появилась - пришествие панков ознаменовало очередную «революцию стиля».

В начале 1976 года даже не было такого cпециального термина для обозначения новой субкультуры. Слово Punk на английском сленге означало «шваль», «подонок». Ранние прото-панки собирались в пабах лондонских окраин, играли рок в гаражах, и ругали все, что происходило в современной культуре с ее длинноволосыми звездами-миллионерами, сделавшими себе состояние на «движении протеста». Культурный застой они именовали скукой, происходящее в социальной жизни называли куда хлеще, декларируя свой абсолютный аполитизм. Треть, согласно социологическим исследованиям, были выходцами деклассированных, люмпенских слоев общества, небольшая часть представляла профессиональный рабочий класс. Примерно половина панков, особенно после появления на музыкальной сцене Sex Pistols, была очередным вливанием в новую субкультуру широких слоев молодежи lower mid-class (низшего среднего класса), когда сам имидж «панков» стал «альтернативно моден». Фактически они отвергли все, что выработала до этого «контркультура шестидесятых», и в отрицании попытались найти свою альтернативу современному обществу. «Будущего Нет!» - был их лозунг.

Панк-культура в Англии нашела свою благодатную массовую почву - Макларен стал лишь «динамитом, провокатором семьдесят шестого». Движущих сил тому было несколько:

1. Очередной конфликт между поколениями. Чудовищное разочарование шестидесятыми, а также теми тридцатилетними производителями «массовой культуры» для молодых.

2. Cоциоэкономические факторы - колоссальный рост безработицы и общая экономическая стагнация. Отсюда нигилистический вопль панков - «Будущего Нет!».

3. Культурный конфликт между кристаллизировавшейся поп-культурой и художественным авангардом.

4. Осознание полной несостоятельности большинства идей «хиппи» шестидесятых. Утопические мечты были на корню куплены и использованы «массовой» культурой. Музыкальный рынок для молодежи был закрыт поколением «продвинутых рок-звезд».

Внешне панк стал тотальным выражением Dressing Down, являя полную альтернативу «хипповому имиджу». Черные майки с оскорбительными надписями (например, на портрете королевы красовалась надпись - «Все мы проститутки»), драные кожаные куртки с множеством заклепок и значков, неизменный знак «Анархии», вызывающие татуировки, ботинки «Доктор Мартенс» на высокой шнуровке, собачьи ошейники, крашеные в разнообразные цвета волосы, причудливо остриженные головы - на голове теперь красовался неизменный ирокез. В своей символике панки обращались, как и к «черной», так и к нацистской или коммунистической. Вне какой-либо связи с тем или другим, а просто, чтобы постращать обывателя. Чем-то они напоминали дикие и воинственные индейские племена. Отчасти на имидж повлиял стиль ночных клубов для сексуальных меньшинств в Сохо (популярнейший в те годы «У Луизы», что на Поланд Стрит, вначале бывший местом сбора лесбиянок и бисексуалов, затем стал Меккой молодых панков). Вскоре этот образ стал стереотипом восприятия панка, хотя сам стиль моментально раздробился на множество подстилей.

К 1977 году оправившийся от шока шоу-бизнес начинает немедленно приспосабливать субкультуру «панков» на свой манер - во множестве подписываются контракты с панк-рок группами, магазины молодежной одежды переходят на обслуживание панк-рынка. Притягательность «массового образа» стала настолько популярной, что к началу восьмидесятых «панки» появляются на юге США, где их центром становится Лос-Анджелес - столица «хардкора», музыкального стиля, обозначающего слияние панк-рока и металла,- ровно как и в Японии, Западной и Восточной Европе и даже России. «Панк-Медиа стал подобен вирусу - они мелкали в каждой газете, журнале, по телевидению». В итоге, начавшись как «стилистическая революция», «панки» быстро стали частью британского импорта - многие из них в то время подрабатывали тем, что позировали туристам.

Эксплуатация стиля в итоге привела к раздроблению на множество мелких племен, каждое из которых, законсервировавшись в «своих клубах», благополучно дососуществовало до девяностых. «Панки» оказали влияние на «племенной стиль» как ни одна субкультура до и после них. Предвосхищая культурный постмодернизм, они были полностью эклектичны - рокерские куртки, ботинки скинхэдов, расцветка под «психоделистов». Но, по-своему, панк-культура абсолютно оригиналена и самодостаточена. По сути дела, выражая в стиле тотальную свободу и анархию «панки» соответствовали в художественном плане сюрреалистам двадцатых, пытавшимся добиться полной спонтанности и непосредственного выплеска хаоса фантазии и идей в своем творчестве. Главная стилевая установка «панков» - безграничные возможности самовыражения. Тогда как предыдущие субкультуры опирались на огромный культурный багаж, имели «культурную и идейную основу», следовали определенной исторической логике, панки просто хватали любые идеи, безо всякого смысла и систематизации. «Этот лоскутный, портняжный анархизм стал ключевым в племенном стиле и идеологии панков, он дал "массовой культуре" новый вид товара, дал новый импульс развитию мировой моды». По сути дела они оказались очередной жертвой моды - иначе говоря, стали жертвами своего собственного cтилистического успеха.