Психическая ригидность – отнюдь не простое понятие, и ему нелегко дать приемлемое для всех определение. Как замечает П. Лич, «везде это понятие вызывало разногласие среди видных психологов; все еще мало единодушия в отношении идентичности ригидности и ее составляющих» (1967). Очень велико количество существующих дефиниций ригидности. В обзорной статье, посвященной исследованиям ригидности, Ш. Чоун (1959) одной из лучших называет ту, которую дает ригидности Кэттел, а именно: «…трудность, с которой изменяются установившиеся навыки перед лицом новых требований». К.Гольдштейн определяет ригидность как «неадекватную скованность поведения» (1943); Г.Вернер – как «недостаточную вариабельность реакий» (1946); А.Лачинз понимает под ригидностью «слепую привязанность к установочному, привычному, способу решения задачи, даже если он не приводит к успеху» (1959).

Вся наша жизнь проходит в двух видах активности – изменяемых и неизменяемых (или трудноизменяемых), т.е. фиксированных формах поведения – застывших, костных или ригидных стереотипов.[4] Дело в том, что объективный мир, среда, в которой живые существа осуществляют необходимую жизнедеятельность, одновременно постоянна и изменчива. А поэтому к их поведению предъявляются двоякого рода требования: с одной стороны оно должно быть устойчивым, постоянным, а с дугой- изменчивым, динамичным. Иначе говоря, какие-то элементы организма, психики должны оставаться более или менее постоянными, а какие то должны быть всегда готовыми к изменению, даже разрушению («поисковая активность» – В.С. Ротенберг, В.В. Аршавский, «надситуативная активность» – В.А. Петровский, «активная флексибильность» – Г.В. Залевский); только таким образом может быть обе6спечена их жизнедеятельность, может достигаться то равновесие между организмом и средой, к которому он непременно стремится.

В разное время был выдвинут ряд теорий: «о постоянстве внутренней среды» (Бернар), «гомеостазиса» (Кэннон), «уравновешивания» (Павлов). В этих теориях проводится, во-первых, мысль о гармонии внутреннего и внешнего, внутренних состояний и внешних воздействий, во-вторых, мысль о том, что эта гармония обеспечивается лишь в том случае, если жизнедеятельность организмов, поведение человека детерминировано внешним, постоянно изменяющимся, воздействием среды.[24] В случае фиксированных форм поведения имеет место, скорее всего, нарушение гармонии внутреннего и внешнего вследствие того, что детерминация поведения обусловливается только его внутренним состоянием без учета объективных требований внешней ситуации, т.е. в случае фиксации поведенческий акт не является адекватным ответом человека на объективное воздействие, на ситуацию, он как бы находится вне ситуации.[14] По мнению Роджерса , одним из условий психической цельности и здоровья личности является гибкость в оценке самого себя, умение под напором опыта переоценивать ранее оформившуюся систему ценностей, что является условием безболезненного приспособления человека к непрерывно меняющимся условиям жизни.

Г.В. Залевский определяет фиксированные формы поведения как акты поведения индивидуальной или групповой системы, упорно повторяющиеся и(или) продолжающиеся и в ситуациях, которые объективно требуют их прекращения и(или) изменения; при этом уровень осознания и принятия личностью (или группой) этой необходимости может быть разным.

Термин «ригидность» происходит от латинского rigiditas, что значит быть негибким, жестким, окостенелым. В психологию этот термин пришел из физики, где им обозначают свойство тел сопротивляться изменению их формы. В литературе можно встретить такие синонимы ригидности, как инертность, тугоподвижность, неповоротливость, стереотипия, персеверация, торпидность, вязкость, фиксированность, фиксация, догматизм, консерватизм, этноцентризм, упрямство.

В психологическом словаре дано такое определение ригидности:

Ригидность - затрудненность (вплоть до полной неспособности) в изменении намеченной субъектом программы деятельности в условиях, объективно требующих ее перестройки. Выделяют когнитивную, аффективную и мотивационную ригидность:

- когнитивная ригидность обнаруживается в трудностях перестройки восприятия и представлений в изменившейся ситуации.

- аффективная ригидность выражается в косности аффективных (эмоциональных) откликов на изменяющиеся объекты эмоций.

- мотивационная ригидность проявляется в тугоподвижной перестройке системы мотивов в обстоятельствах, требующих от субъекта гибкости и изменения характера поведения.

Уровень ригидности, проявляемой субъектом, обусловливается взаимодействием его личностных особенностей с характером среды, включая степень сложности стоящей перед ним задачи, ее привлекательности для него, наличие опасности, монотонность стимуляции и т.д.

В большинстве встречаемых в литературе исследований, посвященных ригидности, она определяется преимущественно через категорию способностей - «индивидуально-психологических особенностей личности, являющихся условием успешного выполнения той или иной продуктивной деятельности» [25]. Отсюда ригидность понимается, как (относительная) неспособность личности в случае требований объективной ситуации: «изменить свою психическую установку» (Warren, 1934), «реагировать на новую ситуацию» (Wand, 1955), «изменить действие или отношение» (English and English, 1959), «поставить себя на место другого человека» (Bonner, 1961), «изменить поведение» (Ковиль, 1963), «реорганизовать проблемный материал» (Гилфорд, 1971), «переструктурировать способы поведения» (Кэттел, 1964), «усвоить новые средства приспособления», «корректировать программу деятельности» (Давыдов, 1983), «неспособность изменить установку или структуру поля, хотя этого требуют объективные условия» (Роукич, 1948). В ряде работ ригидность, как «неспособность», включает в себя несколько указанных аспектов. Так, в "Словаре психологических и психоаналитических терминов" (English and English) ригидность определяется как «привязанность к ставшему неадекватным способу действия и восприятия или относительная неспособность изменить действие или отношение, когда этого требуют объективные условия»(1959)

Некоторые авторы в своих определениях психической ригидности делают упор на том, что лежит в основе «неспособности к изменению». Они определяют ее как: «приверженность к неадекватному способу выполнения задания» (Гольдштейн, 1943) , «тенденция придерживаться привычного» (Buss, 1952), «привязанность к неадекватному способу поведения и восприятия» (English and English, 1959).

В ряде определений психической ригидности указывается на то, что личность не реагирует на требования объективной ситуации не просто в силу (относительной) неспособности или приверженности к неадекватному способу поведения (т.е. не может иначе), но и в силу своего нежелания (т.е. не хочет иначе, даже если может): «упорствует в определенных формах поведения» (Bonner,1961), «проявляет недоброжелательность к новому, к изменениям» (Левитов,1971) и даже «сопротивляется изменению» (Cowen,1932; Drever, 1967).

Чаще всего психическая ригидность определяется альтернативно: как характеристика личности либо поведения, как характеристика отдельных областей личности – перцептивная, психомоторная, когнитивная, аффективная, мотивационная ригидность – либо всей личности, как формально-динамическая либо содержательная характеристика личности и поведения, как свойство нормальной либо патологически измененной личности. Но есть исследования, в которых даются определения ригидности, охватывающие одним понятием то и другое – личность и поведение. Так, Coins (1962), Rubenovitz (1963) предлагают в качестве такого понятия понятие «ригидности как конструкта». Они исходят из идеи внутреннего единства понятия психической ригидности, основываясь на данных факторно-аналитических исследований. В этих исследованиях намечается тенденция понимания ригидности как «сквозного» свойства личности, характеризующего «похожие личности» - определенный класс или тип людей («ригидные личности»), с одной стороны, и не являющимся таковым, варьирующим в широких пределах – от парциальной представленности в структуре «непохожих» личностей до «вовлечения всех областей психики в соответствующие проявления» (Леонгард, 1981) – с другой.

Последним, наиболее содержательно и экспериментально значимым представляется исследование психической ригидности Г.В.Залевского , в котором изучалась природа психической ригидности, особенности ее проявления в норме и при нервно-психической патологии. Методологической основой данного исследования является системная (структурно-уровневая) концепция психики, развиваемая в современной психологии. Большинство работ по изучению ригидности строилось исходя из намерения установить причинно-следственные отношения между фиксированными формами поведения и условиями, их определяющими. Но данные современной науки убедительно свидетельствуют о том, что причинно следственное объяснение не является единственно возможным [21, 28].Учитывая это, Г.В. Залевский обратился к структурно-уровневому объяснению действия (поведения, деятельности), в котором ригидность проявляется, т.е. подверг анализу само ригидное действие, его структурно-уровневое построение, тем самым пытаясь проникнуть в психологическую природу ригидности благодаря "объяснению через механизм или скрытый механизм". ишемический сердце психическая ригидность

Таким образом, Г.В.Залевский рассматривает психическую ригидность как сложное (многомерное) свойство, отражающее структурно-уровневую организацию личности. Исходным также было представление о"динамической структуре личности"(Платонов,1986), на основании которого психическая ригидность характеризовалась в каждом конкретном случае "вкладом" в ее суммарную оценку таких подструктур личности, как динамическая, практическая, когнитивная, эмотивная и психосоциальная. Для оценки проявлений психической ригидности были предложены не только критерии интенсивности, т.е. степень выраженности, глубина, но и экстенсивности – широта охвата структуры личности по вертикали и горизонтали вдоль ее подструктур; модальности – конкретные сферы личности; и консистентности, т.е. согласованность проявления в похожих ситуациях.

Психическая ригидность может поражать сферы личности неравномерно и своеобразно как с учетом индивидуальных, так и нозологических особенностей. По Г.В.Залевскому, структура личности нервно-психического больного значительно шире охвачена психической ригидностью, чем структура здоровой личности.

При различных видах заболеваний (нервно-психических, психосоматических) прежде всего ригидируется эмоционально-аффективная сфера личности: у больных остается надолго чувство обиды, досады, у них труднее происходит переключение от одного эмоционального состояния к другому (имеется в виду произвольность переключения, а не эмоциональная лабильность); они значительно дольше, чем здоровые люди, переживают происшедшие с ними события, более фиксированы на каких-либо тревожащих их мыслях, подолгу не могут освободиться от чувства беспокойства и тревоги.

Второе место по уровню различий занимают подструктуры динамическая и праксическая. Это означает, что больным труднее, чем здоровым людям, в случае объективной необходимости изменить темп и ритм жизнедеятельности, переключаться от одной деятельности к другой, переходить от покоя к активности, отказываться от привычных способов действия, навыков, уже не выполняющих своей функции средства в достижении каких-либо целей, привычных условий выполнения тех или иных действий.

Значительно ригиднее больные и в сферах, которые относятся к подструктуре «психосоциальной» - трудности в межличностных отношениях: изменений отношений, установление новых контактов, расширении круга знакомств, при необходимости изменения ролевого поведения; а также в подструктуре «когнитивной» - трудности в переключении и распределении внимания, в изменении способов восприятия, в отказе от не оправдывающих себя гипотез, предположений, уже «не работающих» способов решения тех или иных проблем, в поиске новых способов решения.

Из своих исследований психической ригидности Г.В.Залевский сделал ряд выводов. Во-первых, он посчитал необходимым внести в определение ригидности такой элемент, как «субъективная необходимость изменения способа решения задачи», таким образом, он определяет ригидность как привязанность к ставшему неадекватным способу действия и восприятия или относительная неспособность изменить действие или отношение при принципиальной возможности и объективной необходимости их изменения (субъективное же отношение к этой необходимости оказывается различным).

Во- вторых, психическая ригидность может быть представлена с разной степенью выраженности в структуре здорового человека в качестве индивидуально-психологической особенности.

Низкая и умеренная выраженность психической ригидности, наиболее типичная для здорового человека, не влияет на фоне сохранности психики и в структуре преимущественно гармоничной личности на ее адаптацию.

Высокая же выраженность психической ригидности, создающая уже определенные трудности адаптации для здорового человека, чаще всего характеризует людей, относящихся к «верхней границе нормы» - акцентуациям.

В-третьих, качественные различия проявления психической ригидности больными нервно-психическими расстройствами и здоровыми людьми обнаружились в особенностях интраструктурного профиля психической ригидности, который определяется «вкладом» каждой подструктуры личности в суммарную оценку ригидности. Если расположить подструктуры личности группы здоровых лиц по мере убывания «вклада», то это выглядит следующим образом:

1 - праксическая;

2 - динамическая;

3 - когнитивная;

4 - эмотивная;

5 - психосоциальная.

Для общей группы больных этот профиль выглядит так:

1 - праксическая;

2 - эмотивная;

3 - динамическая;

4 - когнитивная;

5 - психосоциальная.

Наибольший «вклад» за «праксической» подструктурой и в норме, и при болезни объясняется, с одной стороны, большим значением для человека его профессиональной сферы, сферы привычек и навыков, в которой для него слито и эмоциональное с психосоциальным; с другой - меньшей «чувствительностью» этой сферы, которой более чем какой-либо другой, свойственна стереотипизация к требованиям каких-либо изменений.

В-четвертых, предполагается, что сущность ригидности как общесистемного свойства заключается в том, что она являет собой интегральный, наиболее общий показатель степени открытости психологической системы. Другими словами, чем выше ригидность, тем сильнее блокируются каналы выхода во внешнюю среду, тем сильнее игнорируются возможности самореализации, которые открываются во взаимодействии человека со средой, тем вероятнее появление поведенческих и других стереотипов в неадекватных для них условиях.[14]