"Когда я слышу слово культура, я снимаю предохранитель своего браунинга", -заявил герой одной из пьес Ганса Йоста, принадлежавшего к числу ведущих официозных драматургов фашистской Германии.В этих словах - едва ли не кредо нацистов. Гитлер в своих рассуждениях о культурном процессе в самой Германии и на завоеванных землях только чуть более широко выражал эту же позицию:"Культура и знания представляют определенную опасность для класса господ.Но свободный доступ к культуре является еще более опасным для сохранения класса рабов.Идеал культуры,доступной только привилегированным"[16,c.45].

Опыт удушения культурной среды, не устраиваивавшей нацистов, они приобрели еще задолго до вторжения в Беларусь. В Германии и в захваченных странах Западной и Центральной Европы обыденностью стали убийства и изгнание творческих работников,запрет произведений неугодных авторов,сжигание "вредных" и "опасных" книг, уничтожение других культурных ценностей, объявленных ненужным хламом.

Глумлению подвергалось культурное достояние народов Беларуси.Поведение германских солдат было сформулировано в приказе генепал-фельдмаршала фон Рейхенау войскам, где подчеркивалось, что "никакие исторические или художественные ценности на Востоке не имеют значения"[4,c.78].Эти указания в полной мере претворялись оккупантами и на белорусской земле.За 1941-1945гг. нацисты уничтожили в Беларуси свыше 500 крупных памятников культурного и научного характера, нанесли огромнейший урон культурным учреждениям республики. Ими было разрешено свыше 5300 клубов и красных уголовков, более 200 библиотек, 26 музеев, много других очагов культуры.Ущерб, причиненный захватчиками только учреждениями сферы искусства, исчислялся в 163,4 млн. рублей в ценах того времени.Разрушались и разграблялись вузы, средние специальные учебные заведения и школы.Оккупанты полностью уничтожили в Беларуси 6177 школ и повредили 2648, уничтожили в школах республики 20-миллионный книжный фонд, разорили около 2200 медучреждений, свыше 2600 детских заведений.

В Минске захватчики уничтожили государственную картинную галерею, расхитили представлявшие значительную ценность картины и скульптуры (более 500 произведений).Были разгромлены Белорусский театр и балета, 1-й Белорусский драмтеатр,Дома союзов писателей, художников и композиторов.Все, что представляло ценность, объявлялось собственностью рейха, вывозилось и растаскивалось различными конкурирующими ведомствами и службами оккупантов. Остальное бросалось бесхозным, просто уничтожалось на месте. Генеральный комиссар Беларуси В.Кубе, в частности, в письме к Розенберг,датированном 29 сентября 1941г., признавал, что в Белгосуниверситете бессмысленно "уничтожены и разграблены приборы стоимостью в миллионы марок"[18,c.46].

Оккупанты разграбили хранилища культурного достояния и во многих других городах республики, а также старинные замки Беларуси, храмы и памятники старины.Так, только из Витебска они вывезли 25 вагонов культурных ценностей, из Могилева -13 вагонов.

В военных условиях верховным функционерам гитлеровской клики, и нацистским деятелям, задействованным непосредственно в оккупационной администрации на местах, приходилось вырабатывать хоть какие-то временные ориентиры в социально-культурном процессе в захваченных областях. Насчет долговременных перспектив в этой сфере некоторую ясность вносили директивы и установки нацистских "бонз",касающиеся общего подхода к разрешению "славянской","восточной" проблемы и Беларуси."Если мы будем обучать русских, украинцев и киргизов читать и писать, то впоследствии это обернется против нас. Образование даст более развитым из них возможность изучать историю, овладеть историческим опытом, а отсюда развивать политические идеи, которые не могут не быть губительными для наших интересов ...- предостерегал своих приверженцев Гитлер.-Нельзя, чтобы они знали больше, чем значение дорожных знаков. Обучение в области географии может быть ограничено одной -единственной фразой-"столица рейха-Берлин"...Математика и все прочее совершенно не нужно"[18,c.54].Гиммлеру "культурный" уровень людей в захваченных областях в идеале виделся таким:"...простой счет, самое большое до 500, умение расписаться, внушение, что божественная заповедь заключается в том,чтобы повиноваться немцам, быть честными, старательными. Умение читать я считаю не нужным"[18,c.54].Такими главари нацистов видели будущих своих рабов на Востоке, поставляющих рейху всевозможные жизненные блага.

Однако меняющаяся ситуация в оккупированной Беларуси, военная обстановка на фронтах, которая складывалась не в пользу немцев, заставляли непосредственных проводников в жизнь германской политики на Востоке действовать не совсем так, как это требовалось в вышеизложенных сентенциях фашистских вождей. Часть гитлеровцев, и в первую очередь гауляйтер Кубе, для достижения своих целей избрали "гибкую" тактику как наиболее надежный путь к освоению захваченных военной силой пространств, к победе в длительной тяжелой войне. Только этим можно объяснить, что в условиях тотального террора и зверств СС,СД и гестапо, других карательных служб в Беларуси все же предпринимались попытки налаживания школьного дела, в условиях военной разрухи выходили некоторые газеты, другая печатная продукция, обращенная к населению.

В оккупированной Белоруссии издавалось множество коллаборационистских газет и журналов: «Беларуская газета» ( "Белорусская газета "), «Пагоня» ( "Погоня "), «Bieіaruski hoіas» ( "Белорусский голос "), «Новы шлях» ( "Новы путь ") и т. д. Эти издания вели антисемитскую, антисоветскую и профашистскую пропаганду. В специальной статье, опубликованной 25 сентября 1943 года после уничтожения Кубе в «Белорусской газете», редактор этой газеты Владислав Козловский писал: «Сердце сжимает скорбь… Его нет больше среди нас. Генеральный комиссар Вильгельм Кубе был одним из наилучших, наисердечнейших друзей…, который думал и говорил так, как каждый белорусский националист…».[13,c.25]

Переполненные апологией "нового порядка",теплились некоторые другие очаги белoрусской культурной жизни. Эту возможность дало сочетание разных тенденций в практике германской оккупационной политики на белорусских землях.

Беспощадно жесткий, варварский подход возобладал в безудержном уничтожении еврейского населения, а также его духовно-культурных ценностей, нарабатывавшихся веками. Ярко проявился и в уничтожении носителей знаний и интеллекта, традиций и опыта народа - интеллигенции. Истребление интеллигенции было одним из методов подрыва "биологической силы" славянских народов. Не делалось исключения и для народа Беларуси.

По замыслам гитлеровцев, в первую очередь подлежала исчезновению новая генерация интеллектуалов выросшая и сформировавшаяся в условиях советской действительности. В ней нацисты не без оснований видели серьезного политического противника. Генеральный план "Ост" предусматривал полное уничтожение "коммунистической интеллигенции".

По большому счету, гитлеровцы опасались не только интеллигенции, активно способствовавшей утверждению советского строя и вошедшей в состав ВКП(б),но и всей интеллигенции захватываемых областей как таковой. Есть немало свидетельств этому. Так, нацистские идеологи заявили:"Мы должны вырвать их мозг. Мы должны уничтожить культурные слои" [18,c.61].Как написала гитлеровская газета "Национальцайтунг", после победы Германии на Востоке придется "медленно истребить и уничтожить и ту часть интеллигенции, которая сохранится на оккупированной немцами территории"[16,c.27].

По воспоминаниям профессора-медика Д.А.Маркова, принудительно вывезенного в Германию и оказавшегося в лагере Ноймаркт, фашистами, которые временами были склонны поговорить с образованными заключенными, почти всегда приводился аргумент:"Ваша страна, эта страна чернорабочих...И нам не нужна ваша неполноценная, не арийская интеллигенция, а нужны только рабочие руки"[16,c.38].

С первых дней вторжения на белорусскую землю гитлеровцы начали осуществлять задуманное.Они убили, замучили в концлагерях и тюрьмах, гетто вывезли в Германию многие тысячи представителей интеллигенции Беларуси. В Барановичской области например, только учителей ими было истреблено более четырехсот. Из Брестской области на принудительные работы в рейх было отправлено свыше 300 педагогов.

В условиях текущей военной действительности, расширяющейся партизанской борьбы оккупационными властями осуществлялись попытки использовать кадры творческого, умственного труда в соответствии с нуждами рейха.

Активным проводником такой тактики был гауляйтер Кубе.По его установкам возможности инициировавшегося "роста белорусского национального самосознания" виделись в первую очередь в упорно-повседневной "культурнической" работе. Уже в начале своей деятельности в Минске Кубе заявил, что обратит особое внимание на развитие культуры. В подобных пропагандистских декларациях не было недостатка в белорусской столице и в другие времена, при других оккупационных правителях. Поэтому ожидать каких-либо серьезных действий от таких намерений не приходилось, тем более в Беларуси, уже разбомбленной, разграбляемой и уничтожаемой, поднимавшейся на беспощадную партизанскую войну. Однако Кубе и его сторонники в оккупационной администрации попытались отойти от примитивных насильственных методов, преследуя интересы рейха. В данном случае оккупанты, применив хитроумную тактику, решили сыграть на белорусской национальной идее.

 В органе управления "Белорутенией"-генеральном комиссариате, подчиненном Кубе, были созданы отделы политики, пропаганды и культуры. Отделы культуры, просвещения и другие, родственные им, были организованы также при городских, окружных и районных органах управления. С подачи Кубе деятельность уцелевших и восстанавливаемых культурных очагов, образовательно-просветительных учреждений, информационно-пропагандистских органов получила национально-белорусскую окраску.

 Населению оккупантами навязчиво внушался тезис о том, что Германия является центром культуры и именно из её пределов культура распространялась на весь мир; фашисты изображались обладателями высших духовных ценностей. Германия-"освободительница" подавалась как опекун муз, искусства, культуры, науки. В коллаборационистской среде допускалась культуротворческая деятельность, но, конечно, под немецким контролем, по немецкому распорядку.

В своих целях нацисты использовали воздействие театра. Так, в Минске из голодающих, обнищавших актеров, не успевших эвакуироваться, приказом по городской управе была утверждена труппа Белорусского драматического театра, начал работу 1 сентября 1941г.Свидетельством того, как оккупационные власти приспосабливали к пропагандиским целям постановку театрального дела в Минске, являются воспоминания актера театра им.Купалы Н.И.Сченсновича: "Снова и снова появлялись приказы...И в каждом: за невыполнение-расстрел! Все должны идти на работу по своей специальности... а ослушники будут расстреляны...Труднее всего было в драме. Что играть? Советские пьесы нельзя...Причем некоторые не знали белорусского языка. А играть приказано по-белорусски. Оккупантам нужно было создать видимость "свободного белорусского государства", со своим правительством, своей оперой, драмой,балетом..."[6,c.35].Кроме Минска деятельность белорусских театральных трупп оккупанты стремились использовать в Витебске, Смоленске, некоторых иных городах.

Разрешалось литературное творчество, хотя без политического уклона не обходилось и здесь. В выходивших периодических оккупационных изданиях печатались Н. Арсеньева, Л.Гениюш,А. Соловей, М. Седнев, В. Клишевич, Л. Случанин,Т. Лебеда и другие авторы. За преобладание "литературщины" перед политическими публикациями немцы, следившие за печатью, взыскивали с редакторов изданий.Ту же Л.Гениюш, по ее воспоминаниям, всяческими средствами пытались перетащить из Праги в Минск на пропагандистскую работу. Н. Арсеньевой приходилось писать тексты для военных маршей коллаборационистских формирований ("Беларусь наша маці-краіна","У гушчарах").

Использовать оставшиеся в силу разных причин научно-преподавательские кадры гитлеровцы попытались посредством создаваемого Белорусского научного товарищества (БНТ).Кубе в июне 1942г. даже был объявлен его "почетным президентом".От ученых требовали разработки научных тем исходя из задач, диктуемых военными условиями. Вплоть до осени 1943 г. оккупационные власти пытались активизировать деятельность БНТ, во многих существовавшего лишь фиктивно. Позже было уже не до него.

Свои цели преследовались и в школьном деле. В практической политике на местах под давлением обстоятельств администрации приходилось переступать очерченные в Берлине образовательные рамки для покоряемого населения. С 1 октября 1941 г. захваченной гитлеровцами Беларуси вводилось обязательная школьное обучение для детей в возрасте с 7 до 14 лет, открывались начальные, в ряде мест - семилетние так называемые народные школы, основное количество таких школ пришлось на центральную и западную часть Беларуси. В отдельных случаях властями разрешалось открытие средних школ; кроме того, было позволено функционирование некоторого числа профессиональных школ и курсов, обучение местной молодежи сельскохозяйственными и рабочим профессиям входило в планы оккупантов - рабочие руки рейху были нужны.

Школа, разрешенная захватчиками, должна была, по их замыслу, прививать воспитанникам дух "Новой Европы", преклонение перед величием Германии, желание служить вождям рейха. Стремясь распространить свое влияние на школьную молодежь, оккупанты принуждали ее посещать занятия в организуемых школах, грозя родителям за отсутствие детей в классах штрафами и другими наказаниями. Учебный процесс, по замыслам немцев, должен был служить воспитанию послушания и покорности. Гитлеровцы стремились претворить в жизнь принцип:"В лучшем случае приемлемо образование, которое готовит для нас полезных марионеток"[6,c.53].Вдохновитель и проводник "гибкой" тактики в Беларуси Кубе в газете "Минскер цайтунг" вполне откровенно высказывался о цели осуществления "школьной политики"- необходима было достигнуть "немецкой ориентации белорусской молодежи"[6,c.51].Ориентации на фашистский рейх служило содержание преподавания. Ему оккупационные власти стремились придать откровенно пропагандистскую профашистскую окраску. Как в иных случаях,"школьная политика" проводилась с опорой на белорусских коллаборационистов.

Себе во благо оккупанты попытались использовать религиозную ситуацию в Беларуси. В лице религиозных организаций и структур они видели серьезное средство, влияющее на местное население, и постарались держать их в русле своей политики. С приходом немецких войск религиозная жизнь в Беларуси, лишь теплившаяся при большевиках оживилась. Ее восстановлению оккупационные власти не препятствовали, даже способствовали населению в этом, надеясь на приобретение политических выгод, расположения, симпатии со стороны определенных слоев народа. Гитлеровцы не мешали открытию храмов, закрытых при советской власти, в ряде случаев даже официально присутствовали на торжественном открытии церквей.

Идеологический надзор, слежка, преследования нелояльных были повседневностью всех разрешенных фашистами культурно-цивилизационных "асяродкаў".Допущение культуротворческой деятельности в коллаборационистской среде сопровождалось жестким контролем со стороны оккупантов, регулированием, внедрением немецких установок, идеолого-пропагандистских образцов. Поощрялась также встречная инициатива коллаборационистов в практических культуротворческих акциях, сориентированных на создание элементов культуры, альтернативной культуре БССР. Одной из иллюстраций к этому может служить выдержка из сообщения подпольщиков Минска в октябре 1942 г. за линию фронта:"Из артистов оперной группы создан церковный хор ...Духовенством устраивались специальные концерты духовной музыки...В эстрадной группе часто выступают баянисты.Свои концерты начинают исполнением марша Гитлера... В драмтеатре сейчас готовят пьесу, написанную Вильгельмом Кубе. Им написано несколько вещей ...Был издан приказ по театру, что каждый артист обязан сдать за четыре класса белорусской национальной школы, в противном случае будет снят с работы. Требовалось знание белорусского нацдемовского языка, а не такого, которым владели артисты. Приказано было также каждому артисту заполнить анкету: принадлежал ли к какой-либо левой партии, состоял ли членом ВЛКСМ или компартии, имеются ли в роду евреи...Помимо белорусских песен и плясок участники кружков разучивают немецкие гимны и марши, стихи на белорусском и немецком языке, посвященные Гитлеру..."[23,c.64].

Об активных пропагандистско-культурнических контактах оккупантов с коллаборационистами свидетельствуют многочисленные документы.Вот красноречивая выдержка из одного такого - докладной записки немецкого окружного комиссара в Барановичах :"Важным пропагандистским средством является участие всех немецких учреждений в местных национальных торжествах, торжественных собраниях и культурных мероприятиях, чтобы тем самым показать свое руководство...На проводившихся всегда в округе 1 мая торжествах, а также празднованиях 22 июня и 25 марта кульминационным пунктом... являлось вручение наград,дипломов и подарков особо отличившимся местным служащим, а также местные солдаты, крестьяне и рабочие приглашались на совместный с немцами товарищеский ужин. Такая практика оказалась очень ценной"[21,c.34].

Следует отметить, что после гибели Кубе в сентябре 1943 г. возглавившему оккупационную администрацию в генеральном округе Беларусь фон Готтбергу менять тактическую линию предшественника не пришлось, после поражений под Курском и Орлом еще более изменилась точка зрения официального Берлина на взаимоотношения с народами оккупированных территорий. На местах предписывалось проводить мероприятия, которые действовали бы"успокаивающе" на население, тщательно маскировать истинные цели фашизма в войне на востоке. Поэтому эсэсовцы Готтбергу пришлось продолжить "культурничество" Кубе. Пойдя на создание Белорусской центральной рады(БЦР),Готтберг постарался придать пропагандистскую эффективность этому событию. В области культуры провозглашалось право БЦР на самостоятельные решения. В конце 1943-1944 гг. немцы стремились создавать видимость национального государства белорусов со своим правительством, миражную картину "расцвета" белорусской культуры.