Данный изъян вызван отчасти тем, что многие интеллектуалы трактуют демократию крайне абстрактно. Обычно твердят, что демократия – это выборность органов власти, что это – провозглашение прав и свобод человека, что это – подчинение меньшинства большинству и т.п. Но в первом тезисе речь идет о том, как формируется народовластие, во втором, что она гарантирует народу, в третьем – о взаимоотношении избранников народа в структурах власти.

В последнее время приобрело популярность суждение, что демократия – это диктатура закона. Однако даже школьнику ясно, что сам по себе закон диктатуру не осуществляет. Закон выражает лишь должное и объективно-необходимое в общественных отношениях. Он – условие и средство для осуществления диктатуры, если таковая неизбежна и необходима. Но, спрашивается, что делать, если законы невежественны? Типа тех, которые изложены по поводу собственности? Кроме того, можно иметь умные законы, а жизнь течет совсем в ином русле. Подобное было в истории нашей страны.

Однако важно совсем иное. В бесчисленных разглагольствованиях о народовластии замалчивается вопрос об экономической основе данного типа власти. Правда, кое-кто эту основу, эту субстанцию пытается искать в частной собственности. Причем не оговаривают, что речь идет о частнокапиталистической собственности. Страшнейшее заблуждение! Даже маститые мыслители и политики на Западе давно отвергают эту идею. Так, Дж. Сорос вынужден подчеркнуть: "в утверждении, что капитализм ведет к демократии, кроется фундаментальная проблема. В системе мирового капитализма отсутствуют силы, которые могли бы толкать отдельные страны в направлении демократии". Дальше он продолжает, что "связь между капитализмом и демократией в лучшем случае незначительна [12.С.122]. В лучшем случае капитализм порождает урезанную, ущербную, точнее, внешне кажущуюся демократию.

На Северном Кавказе подобная демократия окунула его этносы, говоря словами В. Путина, в кровавое болото, порожденное грабительской приватизацией, ибо, как писал М. Залиханов, "все экономические новинки наших молодых реформаторов направлены на перекачку ресурсов не в пользу народа, а в личные карманы новых хозяев страны"[10.С.96]. В Южном регионе оказалось немало политиканов, говоря словами М. Чернышева, "смысл деятельности которых – набрать себе как можно больше власти и любыми путями эту власть держать. Ну и, конечно, пользоваться ею – для себя лично"[13]. Конечно, в подобных обстоятельствах слова о народовластии окажутся абсолютной фальшью и лицемерием.

Безусловно, многие разумно мыслящие политики понимают, что объективные законы развития народов Южного региона, их государственных образований, как отмечает Р.Абдулатипов, "обусловливают необходимость проведения политики интеграции и сотрудничества во всех сферах общественных отношений"[2.C.56]. И все же, в сфере политико-экономических отношений этим лидерам, видимо, не хватает воли, чтобы, сотрудничая в этой судьбоносной области, утверждать цивилизованные формы собственности, а значит закладывать основы подлинного народовластия. Но, пожалуй, не хватает главного: веры в свой народ и умения не раздражать федеральный центр, который часто стремится "заморозить" эту разумную волю.

Переход к цивилизованным формам собственности сопряжен, естественно, со многими трудностями. Приходится преодолевать противоречие не только между наемниками и предпринимателями, но и находить эффективные способы разрешения данной антиномии. Можно поступить чисто формально: объявить, что каждый работник завтра становится совладельцем своего предприятия, может даже претендовать на определенную долю (пай) капитала. Но демократия окажется чистой иллюзией. Народовластие требует качественно иных форм участия работников в решении насущных вопросов своего предприятия или учреждения. Она нуждается в создании особых форм самоуправления. "А именно, выборность и разделения власти внутри этих ячеек: совет коллектива – законодательная власть, администрация – исполнительная власть, ревизионно-контрольные комиссии – судебная"[8.С.27].

Конечно, внедрение подобной модели вызовет скрытое и явное, бешено-невежественное сопротивление не только новых хозяев, представленных единичными или группой собственников, но и администрации, исполняющей волю своих хозяев. Давно известно, что нет свирепее надсмотрщика, чем того, кто сам является рабом выше стоящего хозяина. Не каждый политик, обладающий властью, пойдет по этому со всех точек зрения разумному, но драматическому пути. В данных обстоятельствах необходимы грамотные законы и сильная власть, т.е. диктатура.

Народовластие (демократия) – это цивилизованная форма диктатуры. Диктатуры, направленной против тех сил и лиц в обществе, которые растаптывают права и свободы граждан (сivilis). Прежде всего, против тех, кто стоит на пути превращения людей труда в собственников, владельцев продуктов своего труда. Власть народа не может быть слабой и безвольной в своих действиях. Кое-кого пугает термин "диктатура". Почему? Они путают диктатуру с тиранией и деспотизмом власти, ее лидеров (вождей и фюреров). В России в этом смысле нет истинной демократии. Здесь утвердилась тирания произвола, сбросившая ее в болото кровавых потрясений. Потрясений, которые уже ряд лет переживают этносы Северного Кавказа.