Между тем уже во времена Конта проблема универсальности научного познания была блестяще решена. Немецкая классическая философия, гегелевская диалектика, а затем её материалистическое истолкование Марксом, сделали в философии такой же переворот, какой сделал Эйнштейн в XX веке в физике. Немецкие философы (включая Маркса) заявили, что существует более высокий, чем рассудочно-формальнологический, уровень рационализма и что должна существовать, да объективно в какой-то мере всегда и существует, иная, не рассудочная, а разумная, основанная на диалектике как высшем уровне рациональности наука. Абстрактный материализм (эмпиризм) Конта должен быть дополнен человеческими ценностями, душой, любовью, свободой, творчеством, личностью, и тогда он станет конкретным, служащим человеку и исчерпывающе ориентирующим его в жизни. И одновременно абстрактный спиритуализм религии, идеалистической философии, поняв, что знание не противостоит ему как формальное, отчуждённое от человека и поэтому рассудочное, станет конкретным знанием о духе, соединится с этим значением «Это будет одна наука», - писал Маркс в «Экономически-философских рукописях 1844 года». Но этого всемирно исторического мировоззренческого открытия Маркса (более важного для человечества, чем тоже гениальное открытие Эйнштейна) большинство философов до сих пор не «замечает», не признаёт. Большинство продолжает жевать жвачку Конта-Соловьёва: наука не всесильна, рационализм может быть только поверхностно рассудочным, а потому редигия… и т.д.

    Как же складывалась марксистская социология и каковы основные ее принципы и положения?

    Марксистская социология возникла параллельно с возникновением контовской, буржуазной социологии. В 1842 году К. Маркс закончил университет, и первые опыты его адвокатской практики и журналистской работы представляют этапы формирования особого понимания общества. Созданные в 1844 году «Экономически-философские рукописи» и в 1847 году «Манифест коммунистической партии» (совместно с Ф. Энгельсом), а также другие работы этого периода, свидетельствуют о формировании оригинальной социологической доктрины.

    Одной из теоретических основ марксистской социологии общепризнанно является гегелевская философия и, в частности, гегелевская диалектика. Поэтому вначале несколько слов о диалектике. Гегель (1770 – 1831) был ярким представлением европейского рационализма. Вместе с другими представителями, так называемой, Немецкой классической философии (Кант, Фихте, Шеллинг) он участвовал в разработке высшего уровня этого рационализма, диалектики как логики, способной объяснить то в мире, перед чем пасовала традиционная, декартовско-аристотелевская формальная логика. Формальная логика – это логика как раз подходящая для описания наличного существования предмета, взятого все связи с другими предметами, вне времени, вне развития. Она же оказывается настроенной лишь на изучение материальных предметов, но бессильна в сфере описания духа. Эта логика требует однозначного, непротиворечивого описания предмета. Она способна отвечать лишь на вопрос как устроен предмет и не может дать ответов на вопросы почему и для чего он существует.

    Аристотелевско-декартовская логика как раз и является инструментом, адекватным задачам позитивизма или позитивизм является адекватным использованием формальной логики. Эту логику как будто специально создавал буржуазный класс (класс собственников) для вытеснения средневековой мистики и для дальнейшего своего внутреннего пользования. Это так называемая рассудочная логика, или логика мышления точного, однозначного, утилитарного, прагматичного, индивидуалистичного. Логика мышления человека, озабоченного лишь собственными своекорыстными целями и ценностями, не интересующегося ни другими людьми, ни, тем более, миром в целом. Это мышление так называемого частичного человека, потерявшего (или еще не обретшего) свою универсальность, то есть всестороннюю связь с другими людьми и мирозданием в целом, с обществом как системой во всей полноте его прошлого и будущего.

    Эта логика сложилась в раннеклассовом обществе и служила средством обогащения и укрепления власти рабовладельцев, которые не в меньшей степени, чем сегодняшние капиталисты, 99,9% своих жизненных усилий тратили на свое индивидуальное обогащение и только в исчезающее малых объемах интересовались миром как системой, судьбами мира и человечества, такими «эфемерными» субстанциями как красота, совесть, творчество, свобода, целостность мира, единство макрокосма и микрокосма и т. п. Всё это было им абсолютно не нужно, и людей, интересующихся этим, они попросту ненавидели. Этим занимались любители помудрствовать, философы.

    В средние века этим занимались некоторые не ангажированные феодалами, общечеловечески ориентированные монахи и священники. Правда, они, не владея логикой, адекватной столь сложному предмету (такая логика еще не была открыта), мистифицировали сложные духовные процессы. Называли чудом, богом данными парадоксальными свойствами мира, в которые можно «только верить» (Тертуллиан, Тютчев). Но сам предмет их внимания был реален и достоин осмысления. В VIII веке нашей эры был некий монах Эриугена. Написал он знаменитую книгу под названием «О разделении природы». В ней мир представлен как состоящий из четырех «разделов», порождающих друг друга или, скорее, превращающихся друг в друга эпох. Исходное состояние мира, по Эриугене – это «природа несотворенная и творящая». Это нечто вроде мифологического хаоса, первотворец, «демиург», может быть это «мировая душа» неоплатоников. Демиург порождает (превращается в неё) «природу сотворенную и творящую» это известный всем христианский бог, персонифицированная мировая душа. Бог порождает мир, «природу сотворенную и не творящую». Это планеты, люди, общества и т. п. Эта природа живет жизнью бога. Она реализует его замыслы, осуществляет его в мире. Природа, человек устремлены к богу. Если этого устремления нет, человек перестанет быть человеком, становится скотиной, как и природа рассеивается в хаос. Природа и человек, развиваясь, бесконечно удаляются от бога, но тем самым они и бесконечно осуществляют полноту его замыслов и поэтому приближаются к нему. Только в лоне бога, в системе бога человек и природа становятся самими собой, без бога они просто не существуют как таковые. Но и бог не существует, исчезает без порожденной им природы («сотворенной и не творящей»). Бог – это отец, который не является отцом, если нет сына. Бог существует не сам по себе, а лишь в своем сыне, в природе, им сотворенной.

    В этой внешне схоластической тарабарщине светится, присутствует гибкая пластика диалектического мышления: всё в мире взаимосвязано, взаимно превращаемо и в своем единстве устремлено к высшим уровням развития. Мир самодостаточен в динамике своих материальных и духовных компонентов, вечно жив и развивается сам из себя и сам для себя. Не случайно правящая верхушка католической церкви подвергло критике это возвышающее человека миропонимание. Не успев расправиться с автором, книгу Эриугены сожгли после его смерти. Лучшие умы человечества всегда отказывались служить сильным мира сего. Они служили самому человечеству, прогрессу человечества, его самосовершенствованию.

    Марксистская социология вырастает из этого диалектического мировоззрения, базируется на более высокой, чем декартовская, логике – диалектике. Тем самым, марксизм принимает эстафету от лучших мыслителей средневековья и античности, выступавших против засилья рассудка в культуре, узости мышления и социальности практики. Марксистская социология принимает эстафету сущностного, подлинно научного понимания общества и достигает в этом наивысших высот благодаря применению наконец сформулированной адекватной этой задаче логики – диалектики.