В качестве примера еще раз обратимся к интерпретации ребенком состояний сна и бодрствования. Является ли то, что я сейчас переживаю сном? Как мы можем знать и доказать, спим ли мы в данный момент или бодрствуем, и не есть ли все наши мысли -сны? Г.Б. Меттьюз в своей книге «Философия детства» рассматривает следующий эпизод: шестилетний Тим спрашивает у отца, откуда нам известно, что все окружающее - не сон. Далее Тим приводит собственное решение проблемы: все окружающее не может быть сном, потому что во сне люди не спрашивают, сон это или нет. Сама постановка вопроса весьма выразительна. Меттьюз в качестве сравнения приводит рассуждения на эту тему Б. Рассела, который отмечает, что нет логической невозможности в предположении, что вся жизнь есть сон, в котором мы создаем все объекты, предстающие перед нами. Сходную постановку вопроса мы находим у Декарта, который приходит к выводу о том, что не существует решающих указаний, по которым бодрствование можно было бы отличить от сна. Единственно достоверным, по Декарту, является существование самого центрального индивидуального сознания, которое подвергает сомнению существование мира явлений, так же как и истинность собственного существования. Отсюда следует знаменитая посылка Декарта «мыслю, следовательно, существую».⁵⁰ На этом фоне рассуждения шестилетнего ребенка весьма примечательны: 1) если

47Ясперс К. Введение в философию... С. 228.

48Там же. ⁴⁹ См.: Matthaws G.B. The Philosophy of Childhood... P. 5.

50 См.: Декарт Р. Рассуждение о методе, чтобы верно направлять свой разум и отыскивать истину в науках // Декарт Р. Сочинения: В 2 т. М, 1989. Т. 1. Часть четвертая. Доводы. доказывающие существование Бога и бессмертие души, или Основания метафизики.

72

бы все окружающее было сном, люди не спрашивали бы, сон это или нет, 2) люди спрашивают, является ли все окружающее сном. Следовательно: 3) окружающее не является сном.

Это логически правильно построенное рассуждение, хотя, конечно, первую посылку можно поставить под сомнение. Сходная по теме, но противоположная по смыслу ситуация обрисована в «Алисе в Зазеркалье» Л. Кэрролла, где персонажи-близнецы Траляля и Труляля пытаются убедить Алису в том, что она так же, как и они сами, существуют лишь во сне Черного Короля, а не иначе.⁵' Уязвимость посылки Тима связана с отсутствием уверенности в том, насколько «настоящими» являлись бы вопросы, если бы их задавали во сне. Меттьюз находит интересный аналог решения Тима в современной философской литературе - рассуждения Н. Малколма о том, что по отношению к утверждению «я бодрствую» невозможно выдвинуть утверждение, которое явилось бы его истинным отрицанием.⁵²

Рассмотрим еще один эпизод. «Одна родительница в моем классе, - пишет Меттьюз, - вспоминала, что ее трехлетняя дочь, когда-то спрашивала ее: «"Мама, мы "живые" или мы как бы на видео?" Очевидно, что вопрос этого ребенка имеет несомненное сходство с традиционным вопросом "о сне и бодрствовании". Но это также свежий и новый вопрос, который, конечно же, нельзя представить до появления телевидения, видеокамер и видеомагнитофонов».⁵³ Некоторые важные особенности «проблемы сна и бодрствования» переносятся ребенком на «проблему видео». Ведь возможно, что когда в моем воображении ко мне в голову приходит мысль, что я активен, в моем сознании может просто прокручиваться видео запись. Однако новизна вопроса заключается в том, что в отличие от «проблемы сна и бодрствования», «проблема видео» предполагает, что наши жизни уже записаны на пленку и только ждут, когда их покажут.

Таким образом, данные примеры наглядно свидетельствуют о том, что проблема «сна и бодрствования» приводит ребенка в процессе наивного философствования к пониманию того, что Различные объекты представляются сознанию как составляющие элементы разных сфер реальности. Это значит, что ребенок приходит к пониманию возможности «перемещения» в различных сферах

51 См.: Кэрролл Л. Алиса в стране чудес. Алиса в Зазеркалье. М., 1979. С. 156 - 157.

52См.: Matthaws G.B. Philosophy and the Yong Child... P. 26; 108. 53См.: Matthaws G.B. The Philosophy of Childhood... P. 17.

реальности. Иначе говоря, он осознает мир состоящим из множества реальностей. По мере перемещения из одной реальности в другую ребенок воспринимаю этот переход как своего рода шок, который вызван переключением внимания в связи с этим переходом. Лучше всего это иллюстрируется тем состоянием, которое испытывает человек, просыпаясь. Таким образом, проблема «сна и бодрствования», которая, казалось бы, легко «снимается» с позиции здравого смысла, в наивном философствовании детства расширяется до уровня проблемы многомерности мира, проблемы множественности реальностей.

П. Бергер и Т. Лукман отмечают, что среди множества реальностей существует одна, представляющая собой реальность par exellence. Это - реальность повседневной жизни.⁵⁴ Напряженность сознания наиболее высока в повседневной жизни, т.е. последняя накладывается на сознание наиболее сильно, настоятельно и глубоко. Реальность повседневной жизни воспринимается ребенком, прежде всего, как упорядоченная реальность. Ее феномены уже систематизированы в образцах, которые кажутся независимыми от нашего понимания и которые налагаются на него. Реальность повседневной жизни уже объективирована, т.е. конституирована порядком объектов, которые обозначены как объекты «мира без Я». Язык, используемый в повседневной жизни, постоянно предоставляет эти необходимые объективации и устанавливает порядок, в рамках которого приобретают смысл и значение и эти объективации, и сама повседневная жизнь.

Реальность повседневной жизни организуется вокруг «здесь» нашего тела и «сейчас» нашего настоящего времени. Это «здесь-и-сейчас» - фокус нашего внимания к реальности повседневности. Это означает, что ребенок воспринимает повседневную жизнь в зави­симости от степени пространственной и временной приближенности или удаленности. Ближайшей к нему является та зона повседневной жизни, которая непосредственно доступна его физической манипуляции. Эта зона включает мир, находящийся в пределах его досягаемости, мир, в котором он действует так, чтобы видоизменить его реальность. Конечно, ребенок осознает, что реальность повседневной жизни содержит и другие зоны, не столь доступные его пониманию. Но у него пока нет прагматического интереса в этих

⁵⁴ См.: Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности: Трактат по социологии знания. М., 1995. С. 40.

74

зонах, либо интерес есть, но он не является непосредственным, поскольку они могут быть для него зонами манипуляции лишь потенциально. Но все-таки, если интерес философствующего ребенка к этим отдаленным зонам возникает, чем же он обусловлен? На наш взгляд, психологической составляющей этого интереса является состояние риска и связанное с этим удовольствие, интеллектуальной же составляющей является насущность познания, в силу стремительности приближения и вхождения этих зон в сферу повседневности ребенка в связи с высокой динамикой физиологических, психологических, социокультурных перемен, происходящих в его жизни.