Среди Свидетелей Иеговы сегодня действует невероятно сложный свод правил, который лишает их права руководствоваться личной совестью в очень многих сферах жизни, подчиняет их духовной законодательной власти и верховному суду, состоящему из нескольких несовершенных людей[361]. Будучи когда–то частью той законодательной власти и бывшим членом этого суда, я убежден, что корень проблемы заключается в непонимании того, что как христиане мы сейчас находимся не под законом, а под милостивой добротой Бога через Христа. Благодаря Божьему Сыну мы можем наслаждаться свободой от необходимости выполнять требования закона, радоваться праведности, происходящей не от соблюдения правил, но от веры и любви.

Непонимание этого Божьего решения, сомнение в том, что невидимая Личность вообще может эффективно осуществлять свое главенство и руководство над своими последователями на земле без какой–либо высокоорганизованной видимой структуры власти, выступающей в качестве религиозного суда, нежелание поверить, что людей можно защитить от неправильных действий без того, чтобы окружить их «забором» из законов, правил и распоряжений — очевидно это приводит многих людей (возможно, даже большинство) к тому, что они останавливаются, потрясенные мыслью о том, что они не находятся под законом, что они отклоняют эту мысль не только как нецелесообразную, но и как опасную, вредную, способствующую вседозволенности. Это приводит к тому, что тем, кто стремится разработать и навязать другим «законное средство контроля» (фраза из публикации Общества Сторожевой Башни), становится легко склонить на свою сторону и убедить многих людей. Выполнение этих законов «обеспечивается» религиозной судебной системой.

Но так как Божий святой Дух, даваемый через Иисуса Христа, имеет большую, чем закон, силу, побуждая христиан проявлять любовь к Богу и ближним, апостол мог написать:

Плод же Духа — это любовь, радость, мир, долготерпение, доброта, добродетельность, вера, кротость, самообладание. Против таковых нет Закона [362].

В этом величие христианской свободы: знать, что можно радоваться свободному и спонтанному проявлению этих Божьих качеств без того, чтобы какая–либо религиозная власть могла запретить выражение любви, доброты или кротости или любого другого такого чувства. Можно не беспокоясь проявлять эти качества, зная, что «нет закона», нет такого запрета или свода правил, который мог бы препятствовать людям делать то, что они в своем сердце считают правильным, одобряемым Богом, даже если некоторым людям это не нравится.

Поэтому то, что мы не под законом, но под Божьей милосердной добротой, то, что мы освобождены Христом, конечно же, не уменьшает нашу ответственность, а в действительности только увеличивает ее. Ибо мы знаем, что должны «говорить и поступать так, как те, кто будет судим [не по человеческим законам и измышлениям, но] по закону свободного народа. Ибо тот, кто не проявляет милосердия, будет судим без милосердия. Милосердие торжествует над судом»[363]. Это тот «закон свободного народа», который ученик Иаков чуть выше в своем письме назвал «царским законом», самым высшим законом: «Люби ближнего твоего, как самого себя».

Когда мы знаем, что определяющим фактором в том, будет ли наш небесный Отец доволен нами или нет, является не то, выполняем ли мы «закон», набор каких–либо правил, или нет, а то, живем ли мы по любви, это оказывает на нас очищающее воздействие, укрепляет наше сердце. Сын Бога, наш Глава и Господин, подаривший нам эту свободу — свободу от того, чтобы жить по букве закона (и от того, чтобы подчиняться людям, навязывающим нам свои распоряжения) был для нас примером этой любви. Поэтому нам не нужно сосредоточивать свое внимание на сложном комплексе правил и решений организации и стараться запомнить все эти правила. Нам даже не нужно думать на языке законов. Напротив, мы направляем свое внимание на Сына Бога и на то, чему мы научились о нем из Слова Бога, а также верно стремимся отражать его жизнь в своей жизни.

Пастыри стада

Если у какого–нибудь человека будет сто овец и одна из них заблудится, то не оставит ли он девяносто девять в горах и не отправится ли на поиски заблудившейся? И если случится найти её, верно говорю вам, он будет радоваться ей больше, чем девяноста девяти незаблудившимся

(Матфея 18:12, 13).

Иисус был убежден, что его овцы «знают его голос». Он был уверен: «За чужим они никогда не последуют, но убегут от него, потому что не знают голоса чужих»[364]. Писание знакомит нас с «голосом» истинного Пастыря, помогает нам распознавать его среди всех остальных голосов. Приглашение Христа полностью соответствует словам заботливого пастуха, обращающегося к своему стаду:

Придите ко мне, все трудящиеся и обременённые, и я освежу вас. Возьмите на себя моё ярмо и научитесь от меня, ибо я кроток и смирен сердцем, и найдёте освежение душам вашим. Ибо ярмо моё удобное и ноша моя лёгкая[365].

Как вчера, так и сегодня во многих странах мира немало людей покидало и покидает традиционные религиозные объединения по одной причине: в проповедях своих церквей прихожане не слышат голос Доброго Пастыря, не слышат освежающих и успокаивающих слов, а, напротив, слышат пронзительный призыв к полной покорности человеческим авторитетам. Слышимый ими «голос» больше соответствует предупреждению, которое Иисус оставил для своих учеников:

Вы знаете, что мирские владыки господствуют над своими народами и великие этого мира держат их в своей власти. Но не так должно быть у вас[366]!

После того, как я написал книгу «Кризис совести», мне дали почитать работу, опубликованную раньше моей, но озаглавленную на удивление похоже: «Вопрос совести»[367]. Её автор, Чарльз Дэвис, родился в Англии и воспитывался родителями в традициях Римско–католической веры. Автор отмечает, что уже во времена своей юности он «считал само собой разумеющимся и непоколебимым фактом то, что Римская Церковь является единственной истинной Церковью». Это мировоззрение сохранилось у автора и с возрастом:

И во взрослой жизни Католическая церковь оставалась для меня неоспоримой и незыблемой. Она занимала главное место в моем мировоззрении.

С пятнадцатилетнего возраста он стал считать церковное служение целью своей жизни. И хотя наши религии кажутся настолько непохожими — маленький пруд Свидетелей Иеговы по сравнению с безбрежным океаном католицизма — я чувствовал, что у нас с автором было много общего: нас связывало одинаковое отношение к унаследованной от родителей религии.

Чарльз Дейвис более двадцати лет прослужил священником и впоследствии стал ведущим католическим богословом Великобритании. Он много путешествовал и выступал с лекциями как на родине, так и за рубежом. Затем, в 1966 году, он решил оставить свою религию (к которой принадлежал с рождения). В его истории я нашел поразительно много похожего с собственной жизнью, однако наибольшее впечатление на меня произвели причины , по которым он совершил столь серьезный шаг — отказался от прежних убеждений и от религиозной карьеры, которой посвятил всю свою жизнь. Я почувствовал духовную близость к автору и был глубоко тронут его повествованием. Он объяснет:

Я остаюсь христианином, но пришел к убеждению, что Церковь в том виде, как она существует и действует в настоящее время, является препятствием в жизни убежденных христиан, которых я знаю и уважаю. Не Церковь является источником тех ценностей, которых они придерживаются и по которым живут. Напротив, эти христиане вынуждены жить в постоянном напряжении и оппозиции к Церкви…

Для меня приверженность христианству неотделима от стремления к истине и заботы о людях. Я не вижу, чтобы эти задачи заботили официальную Церковь в первую очередь. Я наблюдаю в ней стремление к власти за счет истины. Мне грустно от осознания того вреда, который наносится людям деятельностью безличной и несвободной системы. Кроме того, я не считаю, что требования Церкви как института подкреплены необходимыми библейскими и историческими доказательствами[368].

То же самое я могу сказать и о себе: наиболее серьезное влияние на меня оказало не осознание ошибок в учении Общества Сторожевой башни (поскольку я понимал, что как несовершенный человек не могу ожидать совершенства от остальных), а преобладающий в организации дух . Именно сложившийся уклад и манера вести дела больше всего расстраивали и беспокоили меня. Я видел то же самое «стремление к власти за счет истины», тот же самый «вред, который наносится людям деятельностью безличной и несвободной системы». Стремление к власти явно преобладало над заботой о людях.

Я искренне люблю очень многих Свидетелей Иеговы, как в США, так и в других странах. Я также могу честно сказать, что восхищаюсь многими членами организации. Но мои чувства направлены к ним самим как к отдельным лицам . Я убежден, что достойные глубокого уважения внутренние качества этих Свидетелей присущи им не благодаря организации, в которой они оказались, но во многих отношениях вопреки ей. Как отметил Чарльз Дэвис, не она «является источником тех ценностей, которых они придерживаются» в отношениях с другими людьми «и по которым живут». И нередко по этой самой причине эти прекрасные люди вынуждены испытывать внутреннее напряжение, когда старательно стремятся жить по библейским принципам и проявлять христианские качества. Всякий раз, высказываясь в защиту той или иной позиции, они вынуждены делать это, преодолевая страх и неловкость.

ПАСТЫРСКОЕ СЛУЖЕНИЕ

Старейшин и других людей, наделенных в собрании Свидетелей Иеговы ответственностью, призывают исполнять пастырское служение подобно доброму пастырю из наглядного примера, вынесенного в эпиграф к данной главе. В этом описании Иисус рисует прекрасную картину того, как добросовестный пастырь заботится о своих животных — не только о стаде целиком, но о каждой овце по отдельности, как об индивидуальном и дорогом для него живом существе, нуждающемся в его уходе и защите. Пастырь из этой притчи Иисуса разительно отличается от религиозных пастырей времен пророка Иезекииля, о которых сказано:

Слабых не укрепляли, и больной овцы не врачевали, и пораненной не перевязывали, и угнанной не возвращали, и потерянной не искали, а правили ими с насилием и жестокостью[369].

Я не сомневаюсь в том, что большинство старейшин Свидетелей Иеговы считают себя такими пастырями, какие описаны в первом случае. Несомненно, большинство, по крайней мере, стремится к тому, чтобы соответствовать описанию Христа. К сожалению, однако, в результате существования многочисленных организационных правил «овцам» нередко приходится сталкиваться с пастухами, соответствующим второму описанию. Паства находится под непрестанным давлением со стороны руководителей. Даже сильных постоянно побуждают увеличить темп. Очень и очень немного времени уделяется помощи уставшим, больным, пораненным, сбившимся с пути и заблудившимся овцам. Печальный факт состоит в том, что в одном собрании за другим старейшины уделяют очень мало времени тому, чтобы побыть с членами «стада» в период трудностей, болезни, подавленности или уныния. Время старейшин тратится преимущественно на то, чтобы «поощрять» Свидетелей к еще большей активности в проповедническом служении. Они «слишком заняты» для того, чтобы укрепить, поддержать или помочь, хотя и быстро находят время для того, чтобы при возникновении подозрений расследовать случаи нарушений[370].

Стоит обратить внимание на число Свидетелей Иеговы, которые ежегодно исключаются из организации. В 1985 году таких было 36 638 человек, в 1986 — 37 426[371]. Без сомнения, значительная часть этих людей была исключена за занятие делами, против которых апостол увещевал в 1 Коринфянам 5:9–13: блуд, воровство, пьянство и им подобные безнравственные поступки.

Столь высокие показатели количества лишенных общения вряд ли могут служить убедительным свидетельством о том, как оступившимся членам собрания помогают укрепить духовное здоровье, восстановиться , исправиться и исцелиться — это требовало бы от старейшин не просто встретиться и пожертвовать несколькими часами своего времени, но оказывать самоотверженную помощь ослабевшему на протяжении нескольких недель или месяцев.

Много трудностей Свидетели Иеговы испытывают и со своей молодежью. При этом раз за разом единственным «решением» возникающих проблем становится приглашение на «правовой комитет», нередко с последующим лишением общения. Организация может привести много правдивых историй о том, как они помогли оставить неправильный путь наркоманам, грубым или безнравственным лицам из числа «мирских» людей. Такое часто происходит после того, как Свидетели встречают подобных людей во время проповеднического служения. Но как только человек принимает крещение, стремление помочь ему резко убывает (ведь время, затрачиваемое на такую помощь, не учитывается в ежемесячном «отчете о служении»). Таким образом, с привлечением новых людей в организацию (и увеличением численности «стада») дела обстоят заметно лучше, чем с помощью действующим членам организации оставаться духовно сильными и сопротивляться искушениям[372].

Озабоченность численным ростом можно увидеть в следующем высказывании из «Ежегодника» на 1980 год (с. 11, англ .): «Если бы не лишение общения, в Соединенных Штатах [в 1979 году] рост составил бы почти три с половиной процента вместо полутора процентов». (Это означает, что в 1979 году из организации было исключено два процента от общего числа членов.) Кажется невероятным, что в данном случае организация обеспокоена не судьбой «заблудившихся овец», а низким показателем роста ! Как все это непохоже на пастыря из притчи Иисуса, который готов был оставить девяносто девять овец ради спасения одной потерявшейся[373].