Ее звали Джамиля, что означает «красавица», и она была родом из очень красивой страны, куда в молодости люди постарше Гектора ездили, чтобы курить травку, любуясь великолепными горами. Девушки привозили оттуда роскошные ткани для платьев или занавесок. (В те времена платья и занавески были очень похожи.)

С тех пор эта страна постоянно пребывала в состоянии войны. Сначала из-за того, что ее захватила соседняя большая страна, желавшая построить рай на Земле, а жителей очень красивой страны не устраивал этот вариант рая. И поэтому они годами воевали с солдатами соседней большой страны, для которой этот конфликт был словно огромный гнойный нарыв, из-за чего она серьезно болела. А потом все пошло еще хуже, причем для всех, множество мам рыдало, большая страна стала такой же слабой, как какая-нибудь маленькая, а страна Джамили все воевала и воевала, потому что среди ее жителей тоже нашлись желающие создать рай на Земле. (Будьте осторожны: люди, которые объявляют, что намерены создать рай на Земле, почти всегда приносят с собой ад.) Красивая страна стала беднее, чем во времена юности Гектора. Сейчас дела пошли лучше, порядок там начала наводить большая армия из всех стран мира (правда, в шортах они не ходили, потому что в тех краях холодно), и у людей снова появилась маленькая надежда.

Только не у Джамили: у нее надежды почти не осталось, и она хотела вернуть ее, вглядываясь в лицо Гектора, читающего отчет об операции. Его составил другой доктор, и ничего хорошего там не было, как вы уже догадались.

Гектор сказал, что будет заниматься ею до конца путешествия.

Он напустил на себя докторскую строгость и сказал стюардессе, что Джамиле нужно лечь, чтобы немного облегчить головную боль, и поэтому ее следует перевести в кресло по соседству с Гектором, который сможет проследить за ней. Стюардесса позвала очень симпатичного стюарда. Втроем они помогли Джамиле встать и перейти в другой салон. Джамиля оказалась высокой, но очень легкой.

Когда она устроилась рядом с Гектором в удобном кресле, которое раскладывалось почти как кровать, она впервые улыбнулась, и Гектор узнал Джамилю с фотографии на паспорте. Он спросил, продолжает ли у нее болеть голова, и она сказала, да, болит, но здесь ей гораздо комфортнее и Гектор такой добрый.

Они продолжили беседу. Гектор подумал, что это поможет ей забыть о головной боли, и, разговаривая с ней, изучал ее зрачки, как это делают врачи.

Оба они летели в большую страну, где больше всего психиатров в мире. Обратите внимание, мы говорим «больше всего психиатров в мире», но с тем же успехом могли сказать «больше всего бассейнов», «больше всего лауреатов Нобелевской премии», «больше всего стратегических бомбардировщиков», «больше всего яблочных пирогов», «больше всего компьютеров», «больше всего природных заповедников», «больше всего библиотек», «больше всего мажореток», «больше всего серийных убийц», «больше всего газет», «больше всего енотов-полоскунов», «больше всего еще множества всяких-разных вещей», потому что это была страна «Больше Всего», причем с давних пор. Наверняка потому, что ее населяли люди, покинувшие собственные страны из-за того, что хотели «больше всего», и в особенности больше свободы. (Единственные, кто не получил больше свободы, — индейцы, которые жили там еще раньше, но, как мы уже говорили, это происходило во времена, когда люди из стран, подобных Гекторовой, полагали, что им принадлежит всё.)

Джамиля летела к сестре, вышедшей замуж за гражданина этой страны. Она собиралась немного пожить с ними, отдохнуть.

Гектор объяснил, что хочет встретиться с одним профессором — большим специалистом по счастью. И сразу пожалел, что сказал это, поскольку подумал, что счастье — не лучшая тема для разговора с Джамилей.

Но она ему улыбнулась и заметила, что для нее счастье — это знать, что ее страна станет счастливее, что младших братьев, когда они вырастут, не убьют на войне, и что у ее сестры хороший муж и дети, которые ходят в школу, и ездят на каникулы, и могут стать докторами или адвокатами, лесниками или художниками или вообще кем захотят.

Гектор заметил, что она говорит не о собственном счастье, но о счастье других людей, тех, кого она любит.

А потом Джамиля пожаловалась, что голова у нее опять заболела сильнее. Гектор позвал стюардессу и сказал, что хочет поговорить с командиром корабля. (Это можно сделать, только если ты доктор.) Скоро пришел командир корабля в красивой форме и с красивыми усами. (Не беспокойтесь, там был еще один пилот, который остался в кабине и управлял самолетом.) Гектор объяснил ему ситуацию, и командир корабля спросил, не стоит ли самолету снизиться и лететь на меньшей высоте.

Гектор ответил, что можно попробовать. Пилотам и врачам известно: если что-то давит у вас внутри, в теле, то чем выше вы находитесь — например, на вершине горы или в самолете, — тем сильнее это давит, потому что давление воздуха, вас окружающего, ослабевает, даже в герметизированном самолете. Поэтому капитан быстро ушел, чтобы направить самолет на снижение.

Джамиля сказала Гектору, что доставляет ему слишком много хлопот, но он возразил, что ему нравится беседовать с командиром самолета и велеть идти на снижение и что в следующий раз он потребует выполнить мертвую петлю, дабы у Джамили не так болела голова. Это ее рассмешило, и она снова стала похожа на Джамилю с фотографии в паспорте.

Потом он попросил стюардессу принести шампанского, потому что оно не могло повредить Джамиле.

Они чокнулись, и Джамиля сказала, что впервые в жизни пьет шампанское, так как в ее стране его долгое время запрещали и там можно было найти только дрянную водку, оставленную побежденными солдатами. Она попробовала шампанское и нашла его чудесным, а Гектор с ней согласился.

Он вспомнил последний урок — счастье в том, чтобы гулять и веселиться , — и захотел, чтобы Джамиля им воспользовалась.

Они еще немного поговорили, головная боль прошла, и она спокойно уснула.

Пассажиры забеспокоились, они смотрели в иллюминаторы и видели, что самолет летит ниже, чем раньше. Тогда стюардессы объяснили им, в чем дело, пассажиры поглядели на Гектора и Джамилю и успокоились.

Гектор сидел рядом со спящей Джамилей и размышлял.

Джамиля должна, по идее, часто думать о своей смерти. Как сам он думал о ней около часа в кладовке. А она уже долгие месяцы живет в такой кладовке. Однако же продолжает улыбаться.

И сказала ему, что довольна, потому что у ее страны и семьи появилось больше шансов стать счастливыми.

Он взял свой блокнотик и записал:

урок 17. Счастье в том, чтобы думать о счастье тех, кого любишь.

Гектор видит сны

Пилот с красивыми усами очень хорошо посадил самолет, без единого толчка, и все зааплодировали. Наверное, потому, что пассажиры немного волновались — ведь самолет летел недостаточно высоко. Так что мягкая посадка сделала их счастливыми, хотя обычно в подобной ситуации они не испытывают никаких чувств.

Опять все дело в сравнении, подумал Гектор.

Пока пассажиры покидали самолет, бросая на них быстрые взгляды, он вместе с Джамилей и стюардессой ожидал врачей, вызванных пилотом по радиосвязи. Джамиля проснулась, ее зрачки, к счастью, не изменились, и она смогла сжать ладони Гектора в своих руках, но не очень сильно конечно же, поскольку была девушкой и к тому же устала.

Прибыли двое высоких и толстых мужчин в белых халатах с креслом-каталкой, и Гектор стал им объяснять, что случилось. Однако они его не слушали и первым делом спросили Джамилю, есть ли у нее страховка. То есть до того, как лечить ее, они хотели знать, сможет ли она заплатить! К тому же они не были врачами, потому что в этой стране врачи предпочитают никуда не ездить, а ждать, пока больных доставят к ним. Гектор занервничал, но Джамиля сказала, что не надо, так как ее сестра приобрела все необходимые страховки и наверняка ждет ее в аэропорту, а отец сестриного мужа — доктор. Так что о ней позаботятся, и Гектор может идти.

Они обменялись номерами телефонов, чтобы узнавать друг у друга, как дела, и Гектор ушел. Он обернулся в последний раз и увидел Джамилю, сидящую очень прямо в кресле между двумя санитарами. Она улыбалась и махала рукой на прощание.

Гектор прибыл в большущий город на берегу океана, туда, где всегда хорошая погода, а в парках даже растут пальмы. По размеру город был не меньше некоторых стран. Во всех направлениях его пересекали автомобильные дороги, отлично различимые с высоты. Глядя в иллюминатор, Гектор подумал, что пейзаж немного напоминает спагетти, разбросанные по ковру со сложным рисунком. Кроме того, на этом ковре были рассыпаны сверкающие зеленовато-синие драгоценные камешки — бассейны: здесь имелось огромное количество бассейнов.

Гектор рассказывал о своем путешествии Аньес, которая приехала за ним в аэропорт, а теперь сидела за рулем красивого автомобиля, катившего по одной из дорог, увиденных им в иллюминатор. Небо было голубым, а воздух из-за высокой температуры дрожал, но в машине жара не ощущалась, так как Аньес включила кондиционер на полную мощность. По воспоминаниям Гектора, она никогда не боялась холода, что для девушек нехарактерно.

Аньес была когда-то подружкой Гектора, но однажды они расстались. На самом деле Гектор бросил Аньес, потому что был тогда очень молод и не умел отличать очень хороших девушек от других, так как эти другие ему просто не попадались. Поэтому он бросил Аньес, чтобы встречаться с девушками, которые подходили ему гораздо меньше, но об этом он тогда даже не догадывался, а понял гораздо позже. Только к тому моменту Аньес уже уехала в страну «Больше Всего» и вышла замуж за местного юношу, и у них даже родилось трое детей. Однако Аньес и Гектор остались друзьями, потому что любили друг друга, хоть и не делали тех вещей, которыми обычно занимаются влюбленные.

Когда Гектор рассказал историю Джамили, Аньес даже подскочила:

— Ты хоть понимаешь, как рисковал? Тут люди, не задумываясь, подают в суд на врачей, и их адвокаты требуют огромных компенсаций. А в этом самолете действуют местные законы. К тому же твоя страховка не обеспечила бы покрытия. Какое счастье, что все закончилось благополучно!

Гектор возразил, что Джамиля — хороший человек, не из тех, кто подает в суд на врача, но одновременно понял, почему оказался единственным доктором, которого стюардессам удалось отыскать в самолете: все остальные, наверное, испугались последующей встречи с адвокатами. И поступили как школьники, которые не хотят, чтобы их вызвали к доске, и потому отводят взгляд.

Гектор знал адвокатов и никогда не боялся, лишь находил их утомительными, когда они долго разглагольствовали за ужином. Но Аньес объяснила, что здесь они представляют грозную силу и зарабатывают столько же, сколько Эдуард. (Аньес знала и Эдуарда, который в молодости был слегка влюблен в нее, однако в те времена Аньес любила Гектора; в общем, любовь — сложная штука.)

Аньес жила в очень красивом доме, с прекрасным газоном, пальмами и бассейном в форме фасолины. И муж Аньес был вполне ничего: у Гектора будто появился брат — вечный отличник по физкультуре. Его звали Ален, и он был очень мил с Гектором, вот только каждый вечер спрашивал, не отправится ли тот с утра побегать вместе с ним: каждый свой день Ален начинал с пятикилометровой пробежки. А поскольку он делал это в полседьмого утра, особого желания присоединиться Гектор не испытывал, ему в это время хотелось видеть сны, потому что для психиатра они очень важны.

Пока Ален бегал, а Аньес готовила завтрак для детей, чтобы потом отправить их в школу, Гектору снилась Инь Ли, хотя иногда в его снах все путалось: вместо Джамили с головной болью в самолете возникала Инь Ли, и он пытался ее спасти, очень крепко сжимая ей руки. Потом Гектор оказывался в кресле на колесиках, а Клара везла его по проходу между самолетными сиденьями. Пилот, подходивший поговорить с ним, принимал облик старого китайского монаха, одетого по-монашески, но в фуражке пилота, и он посмеивался, глядя на Гектора. К этому моменту тот успел вернуться в свое самолетное кресло, но оказался абсолютно голым и не решался встать с места, боясь, что другие пассажиры и стюардессы это заметят. Кто-то сидящий рядом с ним, чтобы успокоить, положил руку ему на плечо, и выяснилось, что это Инь Ли, но одновременно Клара, кузина Мари-Луизы, Джамиля — все в одной женщине, которая его любила и улыбалась ему. Вот это и было счастьем, но тут он проснулся.

Гектор достал свой блокнот и записал:

урок 18. Счастье — это если бы можно было любить несколько женщин одновременно.

Он сразу же зачеркнул эту фразу и сверху еще нарисовал всякие каракули, потому что испугался, как бы Клара однажды не нашла его блокнот и не прочла то, что он сейчас написал.