По пыльной улице шло множество чернокожих женщин и мужчин и босых детей, а когда машина остановилась в пробке, дети подошли к ней и начали попрошайничать. Даже через тонированное стекло они разглядели Гектора, и протягивали к нему ручки, и улыбались во все свои тридцать два белоснежных зуба.

— Даже не пытайся опустить стекла, — сказал Жан-Мишель, — я их заблокировал.

— Но почему они делают знаки именно мне? — спросил Гектор, глядя на очаровательную малышку, которая тянула к нему розовые ладошки.

— Догадались, что ты здесь новенький. Нас они уже знают.

Город был не в лучшем состоянии. Гектор видел совершенно развалившиеся дома, частично подремонтированные досками или листами толя, или виллы, которые раньше, наверное, были очень красивыми, но сейчас как будто заплесневели. На тротуаре чем-то торговали черные мужчины и женщины, но вещи вроде тех, что они продавали, в стране Гектора просто выбрасывают или сваливают на чердак. Правда, в одном месте можно было купить симпатичные разноцветные овощи. Гектор где-то слышал, будто негры всегда смеются, но здесь он увидел, что это вовсе не так. Да, дети улыбались, однако на лицах взрослых не было и тени улыбки.

Они по-прежнему стояли в пробке, и Гектор никак не мог понять, почему в такой бедной стране столько автомобилей.

— Машин не так уж много, но поскольку дорог почти нет, они очень быстро оказываются перегруженными. К тому же в городе единственный светофор!

Наконец им удалось выбраться из пробки, и вскоре машина быстро помчалась вперед. Дорога тоже была довольно запущенной, в самом центре валялись крупные камни, часто попадались огромные, размером с ванну, ямы, которые никто даже не пытался заделать. Но Жан-Мишель ко всему этому привык. И очень хорошо, потому что время от времени навстречу на бешеной скорости пролетали грузовики, облепленные людьми, которые цеплялись за борта и даже за крышу. Гектор подумал, что местные жители улыбаются не часто, но зато ничего не боятся, ведь если бы такой грузовик попал в аварию, им бы плохо пришлось. Гектор заметил, что многие грузовики раскрашены в разные цвета и на них крупными буквами написано: «Господь Бог нас хранит» и «Да здравствует Иисус, который нас всегда любит». Он понял, что здешние жители по-прежнему доверяют Богу, гораздо больше, чем в Гекторовой стране, потому что у него на родине люди скорее рассчитывают на защиту социальных служб.

Он задумался, не является ли вера в Бога одним из рецептов счастья. Но нет, из этого урок не извлечь, потому что человек не выбирает, верить ему в Бога или не верить.

Пейзаж был ничем не лучше того, что он видел возле аэропорта: большие, обожженные солнцем холмы и деревья, неспособные дать настоящую тень.

Гектор поинтересовался, почему в этой стране так мало деревьев.

На этот раз объяснение предложил Марсель. Причина — в эмбарго. Долгие годы этой страной руководили довольно плохие люди, но однажды их сменили совсем скверные, и это переполнило чашу терпения стран вроде Гекторовой. Тогда президенты и министры этих стран собрались вместе и проголосовали за эмбарго, чтобы вынудить плохих людей уйти в отставку. Эмбарго — это когда стране запрещают продавать другим государствам или покупать у них разные вещи, чтобы такая страна стала еще беднее, а ее жители разозлились и вынудили руководителей стать лучше или уйти в отставку. Проблема в том, что эмбарго никогда не срабатывает, поскольку руководителям таких стран обычно наплевать на то, что их обитатели, и даже младенцы, умирают с голоду, а те, кто голосовал за эмбарго, живут там, где принято беспокоиться о людях, тем более о младенцах. И они ничего не понимают, а эмбарго все продолжается, младенцы худеют, а их мамы становятся совсем грустными.

И деревьям плохо, потому что, раз страна больше не может покупать нефть или газ, тоже из-за эмбарго, жителям городов приходится рубить лес, чтобы разжечь огонь в кухне. В результате деревья исчезают. И сразу же дожди начинают вымывать почву, земля уходит, остаются лишь большие каменистые холмы, а от камней мало проку, если, конечно, вы не собираете их коллекцию.

— А теперь, — сказал Марсель, — ООН намеревается финансировать программу восстановления леса, но вы когда-нибудь видели, чтобы на камнях росли деревья?

Марсель казался озабоченным, когда излагал все это. Чувствовалось, что он в обиде на ООН (политиков, которые приняли решение об эмбарго), несмотря на то что скверные люди, руководившие страной, в конце концов все же ушли. Но если плохих больше нет, почему тогда дела не идут лучше? Марсель объяснил, что местные жители выбрали в президенты одного славного господина, который всегда был против скверных людей, правивших раньше. Но стоило ему занять в свою очередь место руководителя, как он почти перестал отличаться от своих предшественников.

Дорога начала подниматься в гору, и они добрались до более красивых мест, где были деревья и маленькие деревеньки, и Гектор увидел вдоль дороги людей, которые выглядели чуть более довольными. А когда машина притормаживала из-за какой-нибудь повозки или осла, дети не бросались к ней попрошайничать.

Они подъехали к строению, прилепившемуся к маленькой церкви. Сверху на нем была надпись «Амбулатория», а снаружи, на скамейке в тени, ожидало много чернокожих женщин с детьми на руках.

Они улыбались Гектору, когда он вместе с Жан-Мишелем входил в дом, и Жан-Мишель объяснил ему, что они, по всей видимости, приняли его за нового доктора. Впрочем, это было до некоторой степени верно, потому как психиатры, вопреки всему, что болтают некоторые, — настоящие врачи!

Внутри тоже находилось несколько чернокожих женщин. На них были белые халаты, и они осматривали младенцев. Еще там был молодой человек. Все они очень обрадовались Жан-Мишелю и Гектору. Жан-Мишель объяснил, что это медсестры и один медбрат и что они умеют делать то, чем в стране Гектора занимаются врачи, а он сам, Жан-Мишель, просто заехал сюда, чтобы осмотреть детей с более сложными заболеваниями. И что позднее ему нужно будет посетить еще три амбулатории.

Гектор не стал мешать Жан-Мишелю и вышел к Марселю, который курил трубку в тени деревьев. Он спросил Марселя, почему здешние жители выглядят более довольными, чем городские.

— В деревне всегда можно выкрутиться благодаря огороду и нескольким курам. А потом, здесь живут большими семьями и поддерживают друг друга. В городе люди уже не в состоянии выбраться из нищеты, если им однажды не повезло. Поэтому они не выдерживают, начинается пьянство, появляются наркотики, к тому же горожане все время видят, что бы они могли купить, будь у них средства. А здесь соблазнов гораздо меньше.

Гектор подумал, что это напоминает ему как минимум три урока, которые он уже записал.

А потом понял, что из этого можно извлечь еще один:

урок 11. Счастье — это когда у тебя есть дом и сад.

Он поразмыслил над всем увиденным и услышанным после своего приезда и добавил:

урок 12. Счастья труднее добиться в стране, которой руководят плохие люди.

И вспомнил о жизни старого китайского монаха и об истории семьи Инь Ли. И о самой Инь Ли, естественно.