Каспийский регион на протяжении очень долгого времени стоит в центре рассмотрения многочисленных исторических, социологических, политологических, геополитических и геоэкономических концепций и направлений. Авторы наиболее масштабных и значительных трудов по таким наукам, как геополитика, политология, экономика, держат в фокусе внимания сложное переплетение самых разнообразных связей и взаимоотношений как между странами и политико-экономическими силами, действующими в самом регионе, так и рассматривают влияние этих связей и взаимоотношений на континентальную и общемировую геополитическую и экономическую ситуацию.

Все факторы, начиная от выгодного географического положения и заканчивая ролью культурно-цивилизационного моста, которую на протяжении тысячелетия играл Каспийский регион, определяют подход к указанным проблемам в публикациях подавляющего большинства авторов, разрабатывающих теорию межгосударственных и международных отношений, экономическую теорию и теорию геополитики. При этом, вне зависимости от того, какую точку зрения на историю и перспективы развития региона имеет тот или иной автор, какой идеологической позиции или политической ориентации он придерживается, наконец, к какой научной школе он принадлежит, как правило, большинство исследователей сходятся в оценке места и роли Каспийского региона в системе современных международных политических, экономических и культурных связей, оценивая эту роль, как ключевую и первостепенную, имеющую влияние на развитие ситуации в масштабах, выходящих далеко за рамки территорий, непосредственно прилегающих к Каспию[3].

Понятие «Каспийский регион», активно и прочно вошедшее в оборот после распада СССР в 1991 г., до сих пор не имеет четкого определения, которое давало бы исчерпывающую характеристику данной территории. Существуют различные подходы к определению понятия «Каспийский регион»: географический, геополитический, транспортно коммуникационный, культурно цивилизационный. С позиции евразийства Каспийский регион является всего лишь составной частью более обширной территории – Евразии, на которой и разворачиваются глобальные процессы[4]. В определении Каспийского региона существует подход, согласно которому к нему относятся девять стран: Грузия, Армения, Узбекистан и Турция, которые наряду с Россией, Ираном, Азербайджаном, Туркменистаном и Казахстаном относятся к Каспийскому бассейну. В узком смысле к Каспийскому региону относят только прикаспийские страны: Россию, Казахстан, Азербайджан, Туркменистан, Иран. Как считают авторы монографии «Геополитика Каспийского региона» «в более широком геополитическом смысле в понятие «Каспийский регион» включают и остальные страны Центральной Азии: Армению, Грузию, Киргизию, Таджикистан и Узбекистан»[5]. Однако большинство авторов, занимаясь исследованием геополитики Каспийского региона, сосредоточивают свое внимание на пяти странах (Россия, Азербайджан, Казахстан, Туркменистан и Иран), непосредственно прилегающих к Каспийскому морю. Поэтому нам также представляется наиболее правильным использование именно такого подхода в исследовании данной темы.

Одним из наиболее известных российских геополитиков современности А. Дугиным выдвинут тезис о том, что «любое рассмотрение кавказского региона в геополитической системе координат предполагает конечное сведение всей многосложной картины реальной расстановки сил к столкновению всегда и во всем противоположных интересов России и США, стран Северо-атлантического альянса»[6]. Справедливо указывая на то, что «важнейшее геополитическое значение имеет фактор каспийской нефти и, соответственно, нефтепровода»[7], А. Дугин полагает, что установление контроля за этим последним является важнейшей геополитической задачей для США, поскольку именно через контроль над нефтью и ее транспортировкой в развитые страны Соединенным Штатам удается сохранять мировую гегемонию. Соответственно, важнейшей задачей другого участника этого глобального противостояния (по мысли А. Дугина, определяющего весь характер взаимоотношения Каспийского региона с остальным миром и его роль в мировой экономике и политике), т.е. России, является учет нового общего геополитического контекста и выбор правильной стратегии в этих условиях. Таковыми, по мнению ученого, помимо традиционной методологии поощрения пророссийских настроений у региональных элит и игры на внутренних противоречиях, должны выступать и более нетрадиционные для российской политики в регионе ходы. А. Дугин осознает сложную общественно-политическую и порой бедственную экономическую реальность в странах региона, возникших на руинах бывшего СССР, а также то, что исторические связи с Россией подорваны событиями конца 80 – 90-х гг. и развалом СССР. Автор указывает на сильное влияние антироссийских и прозападном настроенных сил в регионе. Наиболее ценным с точки зрения влияния в современном мире, особенно в мусульманской его части, экономического, культурно-психологического потенциала, потенциальным союзником для России, по мнению А. Дугина, является Иран. Автор «Основ геополитики» полагает, что Москве следует заключить с Ираном политический и стратегический пакт, в соответствии с которым обе страны будут с двух сторон способствовать дестабилизации тех регионов, где сильно влияние Турции, которая считается главным агентом США или самого Вашингтона. Вместе с тем, необходимо максимально стабилизировать те районы, где сильны позиции, как России, так и Ирана[8]. При этом ценность Ирана и такого альянса с ним, по А. Дугину, столь высока, что он не видит ничего страшного для России в том, чтобы оказывать поддержку тем проирански настроенным и ориентированным сепаратистам и «фундаменталистам» (последний термин А. Дугин берет в кавычки), которые в будущем могут быть использованы для геополитической пользы России. Каковы механизмы их использования, и в чем конкретно может выражаться эта польза, автор не указывает. В любом случае, основным императивом стратегии России в регионе А. Дугин полагает «необходимость противостоять планам США и их сателлитам в этом регионе, т.е. противодействовать всем проектам и трендам, могущими быть охарактеризованными как "атлантические"[9]. «Главные цели российской политики в североатлантическом регионе – это обеспечение национальной безопасности, поддержание добрососедских отношений с государствами региона для сохранения политического и военно-политического баланса, минимизирование факторов риска и недопущение конфликтных ситуаций», – утверждает другой автор, Н.А. Нартов[10].

Если А. Дугин и отчасти Н.А. Нартов, исходя из необходимости жесткого противостояния Западу и атлантистам и видя Каспийский регион, как один из передовых рубежей и важных экономически-сырьевых узлов этого противостояния, считают что Россия, Иран и те страны, которые склонны или будут склонны в перспективе к альянсу с ними, способны добиться успеха в такой борьбе, то представитель геополитической и политологической науки на Западе, американский политик и ученый З. Бжезинский, являющийся в какой-то мере антиподом А. Дугина, придерживается противоположного мнения. В своей работе «Выбор. Мировое господство или глобальное лидерство» З. Бжезинский открыто высказывает мнение, что не только Россия, Иран или Турция (как наиболее могущественные региональные державы) поодиночке не способны навязать свою волю в целом всему региону, но и «совместного выступления двоих из них против третьего игрока, скажем, России и Ирана против Турции, было бы недостаточно», как раз в силу того, по мнению З. Бжезинского, что в регионе уже слишком много значит позиция США и Европейского Союза[11]. О возможности успешного противостояния этих стран или их альянса с самим США автор, очевидно, не готов говорить всерьез. Придерживаясь такой точки зрения, З. Бжезинский, очевидно, принимает во внимание и пристально изучаемые им тенденции в некоторых изменениях во внешней политике государств Каспийского региона, которые на протяжении 90-х гг. проявляли все большее тяготение к принятию более самостоятельных и нередко идущих вразрез с интересами России решений. Причем такие тенденции З. Бжезинский усматривает не только в политической реальности государств СНГ, которые традиционно считаются достаточно самостоятельными и не боящимися перечить России во внешнем политическом курсе (Азербайджан, Узбекистан, Грузия), но и таких, считающихся в широком общественном сознании полностью лояльными Москве странах, как Казахстан[12]. Разумеется, в ситуации, когда страны региона разделены, З. Бжезинский считает Азербайджан заслуживающим мощнейшей геополитической поддержки со стороны Америки. Объяснением этой оценки может служить не только факт нахождения на территории этой страны и принадлежащей ей части каспийского шельфа богатых нефтяных месторождений, но и приводимое выше автором «Великой шахматной доски» суждение о том, что «первоочередными объектами Москвы для политического подчинения представляются Азербайджан и Казахстан». При этом указывается на то, что достижение доминирования в Азербайджане помогло бы упрочению соответствующих позиций России в Грузии и Армении. Подчинение же Казахстана, по мысли З. Бжезинского, способствовало бы автоматическому вовлечению в орбиту контроля Москвы не только таких государств Центральной Азии как Кыргызстан, Таджикистан и даже Узбекистан, но и входящего в интересующий нас регион Туркменистана[13]. Кроме того, он косвенно признает возможность осознанного или невольного альянса России и Ирана в этом регионе, указывая на возможность того, что последний, в случае если не проведет демократические реформы (очевидно, на американский вкус), может оказывать неблагоприятное влияние на перспективы Азербайджана (имеются в виду, очевидно, перспективы отдаления последнего от России и углубления сотрудничества с Турцией и США).

В конечном итоге З. Бжезинский приходит к выводу о том, что существующие реалии исключают империю или монополию, как существенную цель для любой заинтересованной геостратегической фигуры.

Ныне в Каспийском регионе три главных нефтедобытчика – Казахстан (лидер по объему добычи и доказанным запасам), Азербайджан и Туркмения. Газ добывают те же страны и Россия. Главный разработчик газовых месторождений – Туркмения. Иран добычу нефти и газа на Каспии не ведет. Он имеет спорные с Азербайджаном и Туркменией месторождения и перспективные на углеводороды геологические структуры и, судя по всему, не намерен приступать к освоению своей части Каспийского моря до окончательного урегулирования статуса водоема.

Интерес зарубежных нефтяных компаний к Каспийскому морю определяется исчерпанием мировых запасов минерального топлива. Обеспеченность доказанными ресурсами нефти на сегодняшний день не превышает полувека. Каспийское море по величине своих нефтяных запасов примерно равно Северному морю. Европейские потребители североморской нефти будут постепенно переориентированы на потребление ресурсов Каспия.

Современные процессы глобализации не могли не затронуть богатый стратегическими топливными ресурсами Каспийский регион, который будучи расположен в центре Евразии, оказался в переходной зоне между Западной и Восточной цивилизациями, между богатым Севером и бедным Югом. Главных геополитических игроков в прикаспийском регионе можно объединить в четыре группы.

Во-первых, это экономически и политически значимые для современного мира страны, имеющие свои интересы вдали от своих государственных пределов, – США, страны ЕС. В недалеком будущем к ним смогут прибавиться Китай и Япония.

Во-вторых, это страны, прилегающие к Каспийскому региону (либо расположенные относительно недалеко от него) и соперничающие между собой за расширение своего влияния в регионе или за контроль над потоками энергоресурсов из него: Грузия, Армения, Узбекистан, Афганистан, Украина, Болгария, Греция и др.

В-третьих, это страны, имеющие в Каспийском регионе интересы идеологического характера, выражающиеся в виде панисламизма (братства всех исламских народов) – Саудовская Аравия, Пакистан, ОАЭ – и пантюркизма (объединение народов, говорящих на тюркских языках, в границах единого государства) – Турция[14].

И, наконец, в-четвертых, сами страны Каспийского региона, в числе их Россия.

Основные вопросы, касающиеся правового статуса, такие как использование водной поверхности, завершение разграничения морского дна, рыболовство, судоходство, демилитаризация, движение военных кораблей пока находятся в стадии обсуждения. Вместе с тем, в проекте Конвенции о правовом статусе Каспийского моря уже согласованы положения по вопросам экологии и использования биоресурсов моря. Стороны надеются, что наблюдаемые сближения создадут основу также и для принятия решения по разграничению водной поверхности[15].

Отдельная проблема – это продолжающаяся милитаризация Каспийского моря. Каждая из стран наращивает свою военную группировку на Каспии и вводит в строй все новые силы. Причем предлоги для массированного вооружения представляются самые разные, от защиты геологических ресурсов, до охраны транспортных коммуникаций и экологии.

Пятерка прикаспийских стран и, прежде всего, Россия и Иран продолжают предпринимать усилия для устранения влияния внерегиональных игроков и, прежде всего, США, пытающихся проникнуть на Каспий через Азербайджан. Предлогом как раз выступает охрана стратегических объектов, таких как нефтегазодобывающих платформ и трубопроводных систем. Появляющиеся инициативы новых транскапийских трубопроводов вряд ли пока реализуемы. Этому будут препятствовать, прежде всего, жесткая позиция России и слабый интерес Азербайджана, который не слишком-то жаждет вкладываться в амбициозные проекты.

Из крупных международных мероприятий, посвященных проблемам Каспия следует отметить проведение в Анкаре 9-ой международной выставки и конференцию «Нефть и газ», которая была посвящена разработке шельфа Каспийского моря и вопросам поставки добываемой нефти и газа европейским потребителям. В ее работе приняли участие делегации государств Черноморского и Каспийского регионов[16].