Историки не одно уже столетие обсуждают причины, приведшие Англию к гражданской войне. Тогда же, в 1630-х годах, вряд ли кто-то допускал возможность подобной катастрофы. Ведь если не считать неудавшейся попытки мятежа графа Эссекса, то в период с 1569 по 1642 год в Англии царили мир и относительный покой — кстати, это самое длительное затишье за всю историю. Англия считалась самой спокойной страной в Европе. Конечно, периодически и здесь возникали беспорядки, например в ответ на проводившиеся «огораживания», но они редко приводили к роковым последствиям.

Сегодняшние исследователи приводят множество скрытых причин вспыхнувшей войны: прежде всего, давнее противостояние короля и парламента (оно сложилось еще во времена Елизаветы и значительно усилилось при Стюартах); также следует назвать антагонизм между пуританами и официальной англиканской церковью; сопротивление народа финансовой, религиозной и внешнеполитической стратегии короны; важную роль сыграло развитие сословий джентри и купечества, которые оспаривали привилегии традиционной английской знати. Все это хорошо видно, так сказать, в ретрспективе. Люди же, пережившие гражданскую войну, обычно не копались в далеком прошлом и искали причины случившегося непосредственно в ошибках Карла I. Парадоксально, но в 1637 году позиции короля были как никогда сильны, ничто не предвещало его фатального поражения через восемь лет. Он наконец-то достиг финансового благополучия, в стране отсутствовала организованная оппозиция, в распоряжении Карла находилась мощная и отработанная административная система. Казалось, он может править без парламента еще долгие годы. Одна роковая ошибка — и все кардинально изменилось. Таким просчетом со стороны Карла и архиепископа Лода стала попытка ввести религиозное единообразие в Шотландии (т. е. фактически заменить пресвитерианское вероисповедание англиканским).

Шотландия

В 1637 году они насильно, невзирая на все протесты, ввели в Шотландии английский молитвенник. На появление ненавистной книги в шотландских церквях местное население ответило вспышками недовольства и бесчинствами. Так, во время службы в церкви Св. Джайлса в Эдинбурге одна из прихожанок запустила стулом в голову священнику, вспыхнули беспорядки, пришлось вызывать стражу. В качестве ответной меры шотландские пресвитериане заключили свой религиозный союз — они подписали «национальный ковенант», в котором поклялись «восстановить чистоту веры». В 1638 году в Глазго прошла Ассамблея, которая своим решением отменила епископат — это было прямым отказом подчиняться королевской воле.

Шотландцы не остановились на этом и стали готовиться к военным действиям. В короткий срок им удалось собрать большую и хорошо подготовленную армию. Она и встретила возле города Берик-на-Твиде войско Карл, которое уступало шотландскому по всем параметрам. Силы были настолько неравны, что Карл I предпочел, не вступая в схватку, подписать перемирие. Однако он и не думал сдаваться. В 1639 году король вновь созвал парламент, намереваясь запросить денежные субсидии на подготовку новой армии. Однако строптивые парламентарии отказались обсуждать этот вопрос до тех пор, пока не будет разобран длинный список претензий к королю. В результате уже через две недели парламент был распущен, в историю он вошел под названием «Короткого парламента». Карл снова сделал попытку сразиться с шотландцами и вновь потерпел поражение. Более того, шотландская армия вторглась в пределы Англии, оккупировав Дарем и Нортумберленд. Дело окончилось подписанием договора, согласно которому король обязался выплачивать шотландцам по восемьсот пятьдесят фунтов стерлингов ежедневно, пока не будет достигнуто окончательное соглашение.

«Долгий парламент»

Теперь Карл I испытывал серьезные финансовые трудности. В 1640 году он снова созвал парламент, который затем получил название «Долгого». Цепь последующих событий привела к расколу парламента и образованию двух противоборствующих фракций. Вначале палата общин, действуя решительно и согласованно, добилась суда и казни ненавистного графа Страффорда (1641 г.). А ведь Карл I пообещал своему фавориту, что «ни один волос не упадет с его головы». Он и впрямь пытался спасти Страффорда, но под давлением разъяренной толпы, вышедшей на улицы Лондона, и настоятельных просьб королевы ему пришлось отступиться от первоначального намерения. Сохранилось письмо, в котором Страффорд горько жаловался на предательство покровителя. «Никогда не доверяйте королям», — советовал он. В своей давней борьбе за власть парламент, несомненно, отыграл очко у короля, заставив его подписать закон, согласно которому монарх не может распустить парламент без его согласия. В том же законе указывалось, что парламент должен созываться не реже одного раза в три года. Еще более важным достижением стал запрет на самовольное введение королем незаконных налогов, таких как «корабельные деньги» или штрафы за нарушение границ королевских заповедников.

Но все эти победы, похоже, напугали некоторых членов палаты общин, которые посчитали, что парламент «слишком далеко» зашел в борьбе с короной. Они стали тайком переходить на сторону Карла I. Первые признаки раскола обнаружились уже в 1640 году при обсуждении «Билля о епископате». В нем предлагалось уничтожить «древо прелатства с его корнями и ветвями», а церковь поставить под контроль парламента. Авторами этого билля являлись член пуританской фракции Джон Пим и парламентарий от графства Кембридж сквайр Оливер Кромвель. Против предложенных решительных мер возражали представители умеренной партии. Этот конфликт положил начало расколу в английском парламенте, который еще более усилился после массовых убийств ирландских протестантов, случившихся в Ольстере в 1641 году. Король потребовал денег на подавление восстания в Ирландии, но парламент колебался. Всех волновал вопрос: если король собирается направить армию на подавление ирландских католиков, то не сделает ли он то же самое со своими английскими оппонентами?

Пуритане настаивали, что Карла надо немедленно лишить власти — в этом залог безопасности. Они подготовили длинный перечень злоупотреблений, допущенных за время единоличного правления короля. Этот документ получил название «Великая ремонстрация» и после бурного обсуждения был принят в 1641 году с перевесом всего в одиннадцать голосов.

Карл I ознакомился с документом, в котором депутат Пим, среди прочего, предлагал передать контроль над армией в руки парламента. Король, ободренный поддержкой «умеренных», реагировал совершенно безрассудно. Презрев традиции и общественное мнение, он явился в сопровождении вооруженных солдат в здание, где заседала палата общин, с намерением арестовать пятерых главных зачинщиков по обвинению в государственной измене. Однако «смутьянов» не оказалось на месте, их вовремя предупредили о готовящейся акции. Посреди мертвой тишины Карл вошел в зал заседаний и язвительно произнес: «Я вижу, что птички упорхнули. Надеюсь, вы их ко мне пришлете, иначе я сам найду способ их отыскать». Однако лондонцы не собирались выдавать опальных членов парламента, напротив, их чествовали как героев. Напуганный откровенным неподчинением своих подданных, король поспешил укрыться в укрепленном Хэмптон-Корте.

После этого начались переговоры между враждующими сторонами, которые длились восемь месяцев и ни к чему не привели. Двадцать второго августа 1642 года Карл I поднял королевский штандарт на крыше своего ноттингемского замка, что означало начало войны. В ответ парламент созвал собственную армию — как было объявлено, «для защиты веры, законности, свободы и мира в королевстве».

Гражданская война

С началом гражданской войны страна раскололась надвое. Северные, центральные графства и Уэльс поддерживали короля, в то время как юг страны, Восточная Англия и Лондон встали на сторону парламента. В то время в столице проживала десятая часть всего населения, сюда стекались тройные средства, которые использовались для борьбы с короной. Конечно, это очень обобщенное деление, в нем были исключения, и весьма существенные. Например, Оксфорд и Кембридж поддерживали короля, а Бристоль, Халл и Плимут — парламент. В социальном смысле тоже наблюдалось деление: католики, члены англиканской церкви, крупные землевладельцы и их арендаторы приняли сторону Карла, а пуритане, йомены (мелкие землевладельцы) и представители купечества поддерживали парламент.

При ближайшем рассмотрении ситуация видится еще более запутанной. Люди есть люди: часто солдаты сражались не согласно собственным убеждениям, а просто за того, кто их призвал в армию… или же за того, кто больше заплатил. Нередко случалось, что воюющие переходили с одной стороны на другую, подчас члены одной семьи оказывались в разных лагерях. Обе армии так же сильно отличались друг от друга, как и их вдохновители. Королевская характеризовалась внешним шиком и отменной конницей, посему сторонники Карла получили название «кавалеров». Парламентскую армию отличал высокий боевой дух и религиозный фанатизм: они свято веровали, что Бог на их стороне. За ними закрепилось название «круглоголовых» — из-за характерных коротких стрижек.

По сравнению с другими войнами, эта была достаточно гуманной, здесь никогда не случалось таких эксцессов, как, скажем, при Тридцати летней войне. Солдат побежденной армии не добивали, варварское уничтожение собственности отсутствовало. Хотя история, конечно, сохранила названия знаменитых битв, но чаще всего в них участвовали небольшие воинские соединения, которые быстро формировались и быстро распускались. В некоторых регионах жители образовывали отряды, которые, не примыкая ни к одной из сторон, занимались тем, что охраняли население от обеих армий. Первое серьезное столкновение произошло в октябре 1642 года при Эджхилле в Уорикшире, где армия «круглоголовых» встала на пути королевского войска, двигавшегося в сторону Лондона. Исход схватки неоднозначен. С одной стороны, принц Руперт, сын пфальцского курфюрста, а следовательно, племянник Карла, успешно провел кавалерийскую атаку и сокрушил противника. С другой стороны, пока он преследовал врага, парламентская пехота нанесла поражение королевской коннице. Карл продолжил движение вперед, сделал вялую попытку занять Лондон и в конце концов довольствовался тем, что разбил штаб в Оксфорде, в пятидесяти милях от столицы.

В следующем, 1643 году Карл выработал, на первый взгляд, вполне адекватную военную стратегию. Он спланировал концентрическую атаку Лондона с трех направлений: две армии, северная и западная, должны были поддержать его в этом маневре. Увы, план провалился, так как эти соединения не пожелали покидать свои регионы — боялись оказаться отрезанными от линий снабжения и вообще предпочитали воевать на родной земле. Но даже так, с учетом провалившегося нападения, роялистам удавалось удерживать позиции — их положение выглядело отнюдь не безнадежным. Но в 1644 году парламент заключил союз с шотландцами. Это означало, что теперь Карлу I предстояло сражаться на два фронта. В том же году произошла печально известная битва при Марстон-Муре, неподалеку от Йорка. Королевская армия была наголову разбита объединенными силами «круглоголовых» и шотландцев. В результате Карл утратил контроль над северными графствами.

Гражданская война в Англии

Год 1645-й знаменит тем, что в сражении при Нейсби впервые была проверена армия «нового образца». Она возникла главным образом благодаря усилиям Оливера Кромвеля и стала прообразом современных армий. Этих солдат отличал высокий профессионализм и железная дисциплина — никаких ссор или азартных игр, столь привычных среди бывалых вояк. Упорные тренировки и безусловное подчинение приказам командиров позволяло рассчитывать на армию в самых критических ситуациях. Немалую роль сыграло и то обстоятельство, что солдаты регулярно получали жалованье — хронисты отмечают повальное дезертирство из роялистской армии, когда в ней перестали платить. Достаточно скоро армия «нового образца» во всем превосходила наемное войско Карла I. По свидетельствам историков, встретившись с противником при Нейсби, «Кромвель не сумел сдержать улыбки… настолько велика была его уверенность в победе».

Действительность подтвердила его прогнозы: в результате яростного сражения «круглоголовые» победили роялистов. Песенка короля была спета. В 1646 году Карл I сдался шотландцам в Ноттингемшире, рассчитывая на сочувствие соотечественников. Напрасные мечты: шотландцы выдали его парламенту за вознаграждение в четыреста тысяч фунтов (официально это называлось возмещением военных издержек).

Армия, политика и левеллеры

Постепенно участники «новой армии» начали переходить на все более левые позиции. Начиная с весны 1647 года у них завязались тесные связи с радикальным движением в Лондоне. А Лондон в 1640-е годы являлся центром религиозного и политического брожения. Здесь печатались страстные памфлеты Джона Лилберна (1616–1657), Уильяма Уолвина (1600–1680) и Ричарда Овертона (?-1653) — вдохновителей движения левеллеров. Их программа включала целый ряд серьезных реформ в церковной и светской жизни: уничтожение власти короля и палаты лордов, неограниченная свобода совести, реформа законодательства и признание равных прав, полученных при рождении, для всех членов общества. К маю 1647 года левеллеры уже приобрели значительное влияние в армии — по времени это совпало с нарастающими разногласиями между армией и парламентом.

В мае парламент принял решение расформировать кавалерийские части «нового образца» — слишком дорогостоящие и к тому же политически ненадежные. В ответ генерал Ферфакс собрал верных ему солдат в городе Ньюмаркете. Второго июня кавалерийский эскадрон умудрился захватить в плен самого короля, отбив его у охраны. Армия к XVII столетию была уже изрядно политизирована. Никого уже не удивляли солдатские бунты по поводу плохого обеспечения или недостаточной оплаты, но в июне 1647 года лидеры «новой армии» под давлением радикально настроенных низших чинов составили документ, озаглавленный «Дело армии в его доподлинном изложении». В нем они заявляли, что нынешняя армия «не просто сборище наемников», что у них имеется политическая программа, которая предусматривает чистку парламента. Дабы убедить палату общин в серьезности своих намерений и заставить принять эти предложения, воинские части медленным маршем двинулись по направлению к Лондону. Они вели себя очень дисциплинированно, и авторитет армии лишь укрепился, когда к солдатам примкнули несколько представителей знати и пятьдесят восемь членов парламента. Шестого августа 1647 года части заняли Вестминстер (который сдался без всякого сопротивления) и взяли на себя контроль над парламентом.

Конференция в Патни

На тот момент в армии сохранялось сильное влияние левеллеров. Они подготовили свои предложения для новой конституции королевства и изложили их в «Народном соглашении». Для обсуждения этих предложений была созвана знаменитая конференция в Патни, которая продолжалась три дня — 28,29 октября и 1 ноября. В ней принимали участие представители левеллеров вместе с консервативно настроенными армейскими офицерами. Центральной темой для обсуждения стали пресловутые «прирожденные» права граждан. Левеллеры требовали единого права голоса «для всех свободных англичан» (естественно, за исключением женщин и прислуги), офицеры яростно им возражали.

Через десять дней после завершения конференции Карл I бежал из своего заключения в Хэмптон-Корте. Трудно сказать, причастны ли к тому армейские чины, но, без сомнения, это бегство сыграло им на руку. Они тут же заговорили о надвигающейся угрозе со стороны короля и отложили обсуждение левеллерского «Соглашения» до лучших времен. Потихоньку авторитет левеллеров стал падать. В ноябре 1647 года стычки, инспирированные левеллерами, произошли в Херефордшире. Позже, в 1649 году, они повторились в Бедфорде и Оксфорде, но все были быстро подавлены. Зачинщиков-левеллеров бросили в тюрьму, их памфлеты уничтожили. К 1650 году движение левеллеров исчерпало себя и потеряло политическое значение.

Казнь Карла I

После бегства в 1647 году из Хэмптон-Корта король нашел убежище в Кэрисбрукском замке на острове Уайт. Формально он являлся пленником родственника Оливера Кромвеля, занимавшего должность коменданта замка, но это не мешало Карлу строить планы и интриговать. Он получил поддержку из Шотландии, связался со остатками роялистской армии, и в 1648 году разразилась так называемая Вторая гражданская война. То там, то здесь в различных графствах страны вспыхивали восстания. Правда, эти восстания были плохо скоординированы, и для армии не составило труда их подавить. Тем не менее сам факт волнений убедил армейское руководство, что мира нет и не будет, пока Карл I остается в живых. По иронии судьбы, теперь парламент медлил, страшась вынести приговор королю. Чтобы сделать палату общин более сговорчивой, ста десяти ее членам запретили участвовать в заседаниях, еще сто шестьдесят самостоятельно отказались от этого права. Теперь от «Долгого парламента» осталось по списку всего восемьдесят человек — так сказать, «охвостье». Ему и надлежало принять судьбоносное решение.

Но даже и в таком составе до единодушия было далеко. Многие парламентарии отказывались судить Карла I, придерживаясь принципа: «Над королем нет суда». Что касается Карла, то он с самого начала занял непримиримую позицию: отказался от защитника, настаивая на незаконности подобного судилища. Это не помешало депутатам вынести обвинительный приговор — Карла I приговорили к смертной казни «путем отсечения головы от тела». Тридцатого января 1649 года приговор привели в исполнении на открытой улице перед Уайтхоллом. Это был беспрецедентный случай, когда народ судил своего короля, признал его виновным и казнил. Современники рассказывают, что когда палач поднял отрубленную голову на всеобщее обозрение, в толпе, собравшейся перед эшафотом, раздались дружные стоны и рыдания.

Многие пуритане в этом акте, да и в самой гражданской войне, увидели свидетельство того, что совершенное общество не только возможно, но и уже фактически наступает. Они и раньше верили, что царь небесный, Иисус Христос свергнет существующую монархию, что «благочестивая реформация» изменит современное общество. Некоторые предсказывали, что Господь «рано или поздно разрушит все монархии на земле». Другие утверждали, что «царствие Божье расцветет, когда власть нечестивцев… ослабеет и растает, как утренний туман». Конечно, нельзя говорить о поголовном энтузиазме, многие люди пришли в ужас, узнав о казни Карла I. Теперь они переживали за свои земли и имущество. Созрела насущная необходимость уравновесить столь радикальные изменения стабильным законодательством и порядком.