Материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления пользователям Интернета и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
© 2018 - 2024
Психотерапевтические методы можно охарактеризовать как по используемой теоретической и технической базе, так и по структуре задействованных отношений. В первом случае мы увидим гипнотерапию, психоаналитическую терапию, гештальт-терапию и т.д., во втором терапию индивидуальную, групповую, семейную. Разумеется, второе разделение также основывается на определенных теориях и отличиях в используемых техниках. В этой главе, посвященные отдельным психотерапевтическим методам, подглавы структурируются по обоим критериям. В 2.1. рассказывается о внушении и гипнозе. Сделано это в силу того, что данные методы, будучи первыми распространившимися методами научной психотерапии, не утратили своей актуальности и по сей день, более того, так или иначе присутствуют в любой психотерапии [12, C.667]. Подглава 2.2 показывает взгляд психоанализа на вопросы терапии невротических расстройств у детей. Влияние и заслуги основанного З.Фрейдом учения слишком сильны и требуют сказать о нем особо. 2.3 отводиться общему описанию игротерапии, что вызвано важностью и широким распространением данного метода в работе с детьми [12, С.673]. 2.4 рассматривает семейную психотерапию, ее основные направления и методы, как особый вид психотерапии, направленный на коррекцию межличностных отношений и имеющей целью устранение эмоциональных расстройств в семье, наиболее выраженных у больного индивида [26, С.328]. То есть, на мой взгляд, в семейной психотерапии теоретическая и техническая база настолько тесно связана с используемой структурой отношений, что разделение по двум, вышеприведенным мной критериям делается не вполне уместным, к какому бы направлению семейной психотерапии не относился
психотерапевт, признание ведущей роли семьи в развитии нервно-психических нарушений и возможностях их излечения делает его прежде всего именно семейным психотерапевтом. Сказанное ранее в этой работе о значении семьи в развитии невротических расстройств у детей позволяют говорить о наибольших возможностях семейной психотерапии в их лечении. В 2.5 и 2.6 можно прочитать об индивидуальной и групповой психотерапии невротических расстройств соответственно. В сгруппированных по типу используемой структуры отношений этих подглавах описываются различные технические приемы психотерапевтической работы.
Гипноз и внушение
Существовали и существуют различные взгляды на то, что такое суть гипноз и внушение, и каковы их отношения друг к другу. Термин «гипноз» предложил английский окулист Брэд в середине 19 в. Предлагая смотреть на какой-нибудь предмет не отрываясь, он вызывал у людей состояние, которое и обозначил этим термином [23, С.444].
Природа гипноза остается недостаточно ясной и объясняется различными теориями, от нейрофизиологических до психоаналитических и мистических [12, С.670]. Однако из современных определений рассматривает гипноз как фокальную концентрацию восприятия при ослаблении периферического внимания и указывает на всякий гипноз, по сути, есть самогипноз [23, С.445].
В обобщении знаний о гипнотическом состоянии [23, С.446] выделяется следующее:
1. Гипноз есть состояние повышенного внимания, сопровождающееся относительным ослаблением периферийных восприятий.
2. В гипнотическом состоянии возникают бессвязные переживания.
3. Гипнотическое состояние сопровождается повышенной внушаемостью.
Первоначально внушением считалось лишь воздействие на человека пребывающего в гипнотическом состоянии, сегодня под ним понимается и воздействие на бодрствующего человека [23, С.444]. Наиболее четко внушение определяется следующим образом: внушение – это аффективное воздействие на телесно-душевную целостность, осуществляемое на основе реализации фундаментальной возможности межчеловеческого взаимодействия – аффективного резонанса, эхотимии [23, С.444]. Представления о том, что между гипнозом и внушением существует взаимообуславливающая связь сегодня не актуальны, так как уже установлено, что между нормальными состояниями сознания и гипнотическими феноменами не существует какого либо разрыва, причем гипноз не является каким-то особенным, четко очерченным восприятия наблюдаются, например, при чтении книги, просмотре фильма, погружении в работу [23, С.446].
Указывается [12, С.667], что внушение так или иначе присутствует в любой психотерапии и это побуждает терапевта к осознанию своих суггестивных способностей и внушаемости пациентов, контролю суггестивных влияний в процессе психотерапии. Уже к моменту обращения пациент находится под влиянием суггестивного поля, зависящего от информированности ребенка и семьи о психотерапии и психотерапевте, выраженности и осознанности потребности в помощи, процедуры записи и обстановки ожидания и т.д. Положительность и отрицательность этого поля нередко являются полюсами, один из которых находит свое выражение в ребенке, а другой в инициирующих обращение родителях. Внушаемость может работать в одних направлениях и не работать в других, это зависит в числе прочего и от совпадения образа терапевта и его действий с ожиданиями ребенка и семьи – из этого проистекают как дополнительные возможности, так и риск ятрогений, усиление сопротивления лечению.
На явления гипноза и внушаемости значительное влияние оказывают аффективные отношения между пациентом и психотерапевтам [24, С.168, 177, 187-188]. Не случайно З.Фрейд первоначально в качестве сущности гипноза рассматривал бессознательную фиксацию субъекта на личности гипнотезера, позднее полагал, что гипноз представляет состояние влюбленности, а в дальнейшем признал, что в процессе гипноза обнаруживаются проявления переноса на личность гипнотизера инфантильных переживаний гипнотизируемого.
Выделяются следующие разновидности внушения [12, С.667-669]:
Внушение наяву – прямое и косвенное. Прямое внушение наяву делается повелительным, не допускающим сомнений, эмоционально насыщенным тоном в виде коротких, понятных пациенту фраз с повторением ключевых слов и выражений, подкрепляемых и усиливаемых невербальными сигналами. Внушение может быть императивным и мотивированным. Мотивированное внушение включает элементы разъяснения и убеждения. У маленьких детей может использоваться механизм запечатления – ребенок занят каким-либо поглощающим его занятием, а терапевт, не обращаясь к нему специально, произносит время от времени короткие внушающие фразы, которые могут вызывать короткие ориентировочные реакции, не прерывая занятия ребенка. Этим могут пользоваться обученные терапевтом члены семьи. Прямое внушение может проводиться также в состоянии поверхностного сна.
При использовании внушения наяву важно выбрать оптимальный ритм сеансов, чтобы внушения успевали включиться в структуру «я» и не возникало разрушений усвоенной информации в перерывах между сеансами. Этот ритм подбирается индивидуально с учетом возраста и других индивидуальных особенностей. У аффективно напряженных и боящихся лечения детей прямое внушение можно проводить в состоянии релаксации и/или в присутствии матери.
Косвенное внушение использует обходные пути, снижающие сопротивление. В качестве его посредника могут выступать родители, игры, куклы, режимные моменты, лечебные процедуры и медикаменты. Родительское косвенное внушение – дети обычно воспринимают необращенную им специально информацию значительно лучше, чем прямое обращение. Общаясь между собой, но, находясь в поле слуха ребенка, родители используют суггестивные формулы предпочтительно позитивного значения, наподобие: «Я знаю, что она может… Я верю, что … », или говорят вещи, несущие информирующее и убеждающее содержание, например, рассказы о преодолении подобных трудных ситуаций, поддерживающие ребенка отзывы о нем других людей.
Другие способы косвенного внушения используют плацебо-эффект – назначение нейтрального вещества с информацией об ожидаемом эффекте. В работе с маленькими детьми важен родительский плацебо-эффект – действие препарата на ребенка зависит от установки родителей. Как писал еще Ойген Блейгер [2, С.437-438], внушение можно замаскировать каким-либо средством, причем, выбирать нужно такие, которые действительно оказывают лечебное действие на какой-либо второстепенный симптом (горный воздух и т.д.)
Начиная с 7-9 лет, у достаточно психомоторно стабильных и мотивированных на излечение детей, возможно использование самовнушения. Процедуры самовнушения весьма различны, но их использование в психотерапии подчиненно общей схеме. Самовнушению предшествует разъяснительно-убеждающее влияние терапевта с элементами прямого и косвенного внушения. Затем дается четкая и точная инструкция по процедуре самовнушения. В этих двух шагах совершается передача части ответственности самому пациенту и формулируются критерии реального принятия этой ответственности. Далее происходит исполнение программы самовнушения с подкреплениями со стороны терапевта и терапевтически целесообразным развитием формул самовнушения. По достижении терапевтического эффекта. Инструкций по прекращению процедуры терапевт не дает – происходит спонтанное, определяемое самим ребенком ее угасание с возможностью при временных рецидивах вернуться к ней.
При построении формул самовнушения следует обращаться к ресурсам и возможностям, а не к борьбе с симптомами.
В отличие от прямого внушения самовнушение хорошо воспринимается детьми с тревожностью и навязчивыми состояниями.
Внушение в гипнотическом состоянии [12, С.671] – наиболее распространенный терапевтический метод. Позволяет обойти действующие в бодрствующем состоянии сопротивления и барьеры. Способы и формулы внушения различны. Один из приемов внушения в гипнозе – внушенные сновидения, использует ранее полученный у пациента материал и символы.
Помимо внушения гипноз может применяться и для других лечебных методов [12, С.670-672] – гипнотерапии в узком смысле – гипнотическое состояние как лечебное средство используется само по себе, гипнокатарсиса – повторного переживания психотравмирующих обстоятельств в состоянии гипноза, гипноанализа [24, С.223] – получение материала, способного оказать помощь процессу психотерапии.
Гипнотизация производиться [12, С.672] при помощи массы различных методов. Наиболее употребительны фасциация (гипнотизация взглядом), вербальные техники, звуковые ритмы, фиксация взора на предмете, пассы и тактильные воздействия, невербальные цепочки действий терапевта (размеренное хождение с приближением и удалением и др.). Фасциация предпочтительнее у мальчиков, вербальная гипнотизация у девочек, но это зависит и от индивидуальных отношений маскулинности/фемининности. Следует учитывать прошлый опыт гипнотерапии.
Иногда гипнотизация может иметь осложнения и против нее существует ряд противопоказаний [12, С.671]. Тем не менее, в ряде случаев гипнотизацию может проводить мать ребенка [12, С.672].
Гипнотерапия может носить индивидуальный или групповой характер. При работе со снятием симптомов часто используется группа, при влиянии на причины заболевания предпочтительнее индивидуальная. Надо учитывать эффект усиления воздействия в группе и установки пациента [12, С.672].
Помимо классического прямого суггестивного гипноза, описанного выше, выделяют также непрямой гипноз, разрабатывавшийся, прежде всего, М.Х. Эриксоном. Ниже приводится его краткое описание [23, С.450-452].
При возникающих при непрямом гипнозе, по Эриксону, особенных отношениях «врач-пациент» принимается во внимание уникальность пациента. Это исключает возможность следования какой-либо одной определенной технике. Цель Эриксона состояла в том, чтобы ослабить внимание пациента, стимулировать изменения в привычных для него моделях контроля и повысить его готовность к восприятию своих собственных внутренних процессов. При непрямом гипнозе терапевт должен действовать весьма осторожно, чтобы сохранить автономию пациента и предоставить ему пространство для личных реакций. Эриксон обращался к конкретному пациенту и адаптировал терапию к его индивидуальным особенностям, проблемам, ресурсам. Для эффективного использования гипноза по Эриксону, терапевту необходимо достичь иного, нежели вербально-рациональный, уровня понимания. Как говорил он сам: «следует доверять бессознательному». Первоочередной терапевтической задачей является достичь готовности пациента к изменению, к его индивидуальной реакции, акцент делается на гибком, соответствующем индивиду образе действий, учете имеющихся ресурсов и их эффективному использованию на следующем этаже. Важнейшим терапевтическим инструментом является коммуникация с пациентом на всех уровнях восприятия и переживания. Эриксон был убежден – пациент, несмотря на все свои проблемы, сохраняет все ресурсы, необходимые для успешного завершения терапии. Основной принцип ее применения – пациенту не объясняется и не навязывается ничего, что не соответствует системе его отношений с окружающим миром, тогда как его собственные способности раскрываются и используются. Эриксон не стремился к окончательному исцелению, а пытался помочь в течение короткого времени разрешить проблему. Если пациенты нуждались в поддержке или терапии они могли возобновить лечение. Таким образом, терапевт вовлекался в пространство личных отношений пациента.
Двумя важнейшими чертами непрямого гипноза по Эриксону являются усиление позитивного и новое толкование неблагоприятного. Большое значение имеет использование метафор и анекдотов, затрагивающих различные уровни сознания. Терапия не заканчивается в кабинете терапевта. Она продолжается в повседневной жизни пациента благодаря действиям и обучению, осуществляющемуся в рамках решения терапевтических задач.
Кратко основные принципы гипноза по Эриксону суммируются следующим образом:
1. Посещение пациента в пространстве жизни.
2. Усиление его способностей, подчеркивание позитивного.
3. Активизация конструктивных эмоций.
4. Новое толкование (reframing).
5. Следование за пациентом (pacing) и медленное продвижение вперед (leading).
6. Использование метафор и анекдотов.
7. Постановка терапевтических задач.
Эриксонианский гипноз – один из немногих методов действительно интегральной психотерапии, его применение возможно в широчайшем диапазоне показаний и возраста [12, С.672]. Он может эффективно использоваться в работе с семьями, и сам Милтон Эриксон является родоначальником стратегической семенной психотерапии [26, С.410-411].
Психоаналитическая терапия
«Возникновение всей современной специальной медицинской психологии и теории неврозов стало возможным благодаря тому, что их основатель, Зигмунд Фрейд, впервые в истории медицины занял по отношению к «невротическим больным» совершенно непредвзятую психиатрическую, принимающую и сопровождающую позицию» [23, С.28] – эти слова, принадлежащие одному из основоположников немецкой психотерапии Й.Х. Шульцу, не считающемуся представителем психоанализа, наглядно показывают вклад Фрейда и созданного им направления в психотерапию невротических состояний.
В настоящее время существует множество модификаций психоаналитической терапии, использующих различные теории и методы [12, С.679]. Но все они генетически связаны с психоанализом Фрейда, поэтому рассмотрим его основные положения.
Центральную роль в развитии психоаналитического учения играет понятие конфликта [23, С.37]. Конфликт этот обусловлен существованием в психике человека противоборствующих сил. При этом в ответ на действие одних сил другие могут вызывать в сознании неприятные чувства, под действием которых происходит подавление и забывание первых. Этот процесс Фрейд назвал вытеснением [17, С.18]. Ему он отводит ключевую роль в развитии неврозов [17, С.21]: «Исследование истериков и других невротиков приводит нас к убеждению, что им не удалось вытеснение идеи, с которой связано несовместимое желание. Они, правда, устранили ее из сознания и из памяти и тем, казалось бы, избавили себя от большого количества неудовольствия, но в бессознательном – вытесненное желание продолжает существовать и ждет только первой возможности сделаться активным и послать в сознание искаженного, ставшего неузнаваемым заместителя. К этому-то замещающему представителю вскоре присоединяются те неприятные чувствования, от которых можно было считать себя избавленным благодаря вытеснению. Это замещающее вытесненную мысль представление – симптом – избавлено от дальнейших нападений со стороны Я и вместо кратковременного конфликта наступает бесконечное страдание». Как видно Фрейд здесь разделяет психику на "Я" (ЭГО) и бессознательное. Это так называемая топографическая модель. Однако позже выяснилось, что часть ЭГО также бессознательна. Так возникла структурная модель психики [23, С.44-45], включающая:
1. Ид (Оно) – в определенной мере соответствует бессознательному топографической модели. Содержит как врожденные влечения, так и продукты вытеснения.
2. Эго (Я) – представляет интересы личности и противостоит притязаниям Ид. Частично сознательно, частично нет.
3. Суперэго (Сверх-Я) – представляет функцию самооценки и выполняет роль хранителя идеалов. Частично сознательно, частично нет.
На основе структурной модели стала рассматриваться и конфликтные отношения, ведущие к развитию различных нарушений. Так Фрейд пишет [18, С. 538]: «Невроз перенесения соответствует конфликту между Я и Оно, Нарцистический невроз – конфликту между Я и Сверх-Я, а психоз – конфликту между Я и внешним миром».
Среди импульсов, подвергающихся вытеснению и ведущих к образованию неврозов, ведущее место отдается сексуальным [17, С.33]. Их патогенетический потенциал корениться в сексуальных переживаниях детства [17, С.34]. Следует учесть, как именно Фрейд понимает сексуальный инстинкт [17, С.36]: «Сексуальный инстинкт ребенка оказывается в высшей степени сложным; он допускает разложение на множество компонентов, которые ведут свое происхождение из различных источников. Прежде всего, сексуальный инстинкт совершенно не зависит от функции размножения, целям которого он служит впоследствии. Он преследует только достижение ощущений удовольствия различного рода». Процесс развития сексуального инстинкта у ребенка обуславливает возникновения различных влечений, которые могут вести к аномалиям в развитии. Именно они служат источником неврозов и перверсий [17, С.38-40]. Наивысшего развития сексуальная жизнь раннего детства достигает в Эдиповом комплексе. – эмоциональной привязанности к родителю противоположного пола, и соперничестве с родителем своего пола [18, С.533]. Эдипову комплексу Фрейд придает важнейшую роль в развитии неврозов [17, С.39-40]. Все те комплексы влечений, которые могут привести к неврозу, есть и у здорового человека, разница лишь в количественном соотношении сил [17, С.43]. Это было одним из важнейших достижений психоанализа, приведших к изменению отношения к невротическим больным.
Фрейд развивал свое учение о влечениях на протяжении всей жизни, и в дальнейшем они разделились на два, стоящие за ними основных инстинкта – жизни (Эрос) и смерти (Танатос) [23, С.41-44].
Сущность психоаналитического лечения Фрейд описывает следующим образом [17, С.21-22]: «Те пути, по которым произошло замещение (желания симптомом), могут быть открыты во время психоаналитического лечения больного, и для выздоровления необходимо, чтобы симптом был переведен в вытесненную идею по тем же самым путям. Если вытесненное опять переводится в область сознательной душевной деятельности, что предполагает преодоление значительных сопротивлений, тогда психический конфликт, которого хотел избежать больной, получает под руководством врача лучший выход, чем он получил с помощью вытеснения. Существует много таких целесообразных мероприятий, с помощью которых можно привести конфликт и невроз к благоприятному концу, причем в некоторых случаях можно комбинировать эти мероприятия. Или больной убеждается, что он несправедливо отказывался от патогенного желания, и принимает его всецело или частью, или это желание направляется само на более высокую, не возбуждающую никаких сомнений цель (что называется сублимацией), или же отстранение этого желания признается справедливым, но автоматический, а потому и недостаточный механизм вытеснения заменяется осуждением с помощью высших психических сил человека; таким образом достигается сознательное овладение несовместимым желанием».
Для раскрытия вытесненного содержания могут использоваться различные методы. Первые из них использовали анализ свободных ассоциаций, ассоциативный эксперимент, толкование сновидений, анализ ошибочных, случайных симптоматических действий [17, С.22-32]. Позже появились и другие. Так существуют телесно- и двигательно ориентированные психоаналитические методики [23, С.555-575]. В 1932 г. Мелани Кляйн предложила использовать у детей в качестве источника материала для анализа игру. Сейчас в психоанализе детей игра используется и как способ установления контакта с ребенком, что составило в аналитической работе нововведение А.Фрейд, и как инструмент диагностики, и как материал для проработки проблем [12, С.674-675].
Как видим, психоанализ не только придает значение детскому возрасту в возникновении последующих проблем, но и активно занимается детской психотерапией. Начало этому было положено самим Фрейдом. Особый интерес для данной темы представляет его работа «Анализ фобии пятилетнего мальчика» [16]. В ней описывается история развития у мальчика, вошедшего в историю психотерапии под именем маленького Ганса, страха лошадей, что можно отнести к фобическому неврозу, хотя для этого, конечно, нужна более сложная диагностика и говорить о развернутой картине невроза в таком возрасте, скорее всего рановато [12, С.467], и его благополучном излечении в результате психоаналитической терапии, проведенной отцом, под руководством Фрейда. Отец ребенка вел записи, которые и легли в основу произведения. Мы видим в ней подробнейшее изложение развития влечений, начиная с появления у мальчика интереса к своему пенису. Сексуальная жизнь ребенка предстает перед нами в насыщенном спектре своих подробностей. Игра противоборствующих желаний, копрофильные, инцестуозные, гомосексуальные влечения, возрождение мифа об Эдипе в индивидуальной детской душе, и древний, филогенитических страх кастрации – все это описывается с такой яркостью, которая превращает данный труд в увлекательное литературное произведение. «Анализ …» является связующим историческим звеном между психоанализом и семейной психотерапией [26, С. 331]. Следует упомянуть, что в завершении работы Фрейд указывает на положительные стороны невроза и делает замечания по поводу воспитания детей [16, С.267]: «Итак, я могу предположить, что продуцирование фобии Гансом было для него целительным, потому что: 1) оно направило внимание родителей на неизбежные трудности, которые ребенку при современном культурном воспитании приносит преодоление прирожденных компонентов влечения; 2) его болезнь повлекла помощь со стоны отца. Быть может, у него даже есть то преимущество перед другими детьми, что он не носит в себе того ядра вытесненных комплексов, которое для будущей жизни всякий раз должно иметь какое-нибудь значение». И [16, С.368-369]: «До сих пор воспитание всегда ставило себе задачей обуздание или правильное подавление влечений; успех получался далеко не удовлетворительный, а там, где он имелся, то – к выгоде небольшого числа людей, для которых такого подавления и не требовалось, никто также не спрашивал себя, каким путем и с какими жертвами достигается подавление неугодных влечений. Но попробуем эту задачу заменить другой, а именно – сделать индивидуума при наименьших потерях в его активности пригодным для культурной социальной жизни. Тогда нужно принять во внимание все разъяснения, полученные от психоанализа, по поводу происхождения патогенных комплексов и ядра всякой нервозности и воспитатель найдет уже в этом неоценимые указания, как держать себя по отношению к ребенку».
Как видно из этого заявления, Фрейд придавал большое значение воспитательному окружению в развитии неврозов и подчеркивая важность овладения психологическими знаниями для их профилактики.
Сам Фрейд называет случай с фобией маленького Ганса образцовым и типичным детским неврозом [16, С.369]. Возникновение фобии в результате неудавшегося вытеснения Эдипова комплекса, его возвращение и благополучная переработка в ходе проведенных отцом анализа и разъяснения рисуют типичную схему развития большинства детских неврозов (по классическому психоанализу) и последующей работы с ними. За исключением того, что врачу, конечно, веста такую работу значительно сложнее, на что и указывает Фрейд [16, С.273]. Особенностью этой работы с детьми, является то, что желания, лежащие в основе невроза у них еще непокрыты многочисленными наслоениями [21, С.274]. Их можно анализировать, исходя из непосредственного отношения с родителями, в то время как у взрослых главным инструментом анализа становится перенесение этих желаний на терапевта [17, С.43]. У ребенка важной частью психоаналитической терапии является разъяснение мучающих его вопросов, касающихся сексуальной исследовательской деятельности, формирование позиции по отношению к имеющимся и получаемым ответам, в то время как взрослый этими ответами располагает, но у него важно наладить взаимодействие с материалом, образовавшимся, когда он ими еще не располагал. Как пишет Фрейд [17, С.41]: «Если хотите, психоаналитическое лечение можно определить как продолжение воспитания в смысле устранения инфантильных остатков». Детский же психоанализ, исходя из этого, я мог бы определить как воспитание, направленное на предотвращение сохранения в психике компонентов, застревающих в своем развитии.
Как указывалось в главе 1, значительная роль в развитии детских неврозов принадлежит семейным отношениям. Психоанализ не игнорировал влияние семьи в этой проблеме, как видно уже хотя бы в одной из вышеприведенных цитат Фрейда [16, С.368-369]. Однако «Анализ фобии пятилетнего мальчика» показывает нам, что в центре психоаналитической терапии стоял индивид с его проблемами, вытекающими из борьбы возникающих в ходе развития инстинктивных влечений и социокультурных требований. Конкретные обстоятельства семейных отношений в расчет не принимаются. Хотя Фрейд и делает указание, интересное с точки зрения о наследственной передаче неврозов, - мать мальчика также была его пациенткой по поводу заболевания неврозом в девичестве [16, С.365]. Проблема влияния окружения ребенка на его развитие, формирование отношения ребенка к окружающему миру занимала психоанализ на протяжении всего развития. Мы можем видеть как результат этого ряд теорий объектных отношений [23, С.75-103]. Эти теории продолжают развиваться, значительное влияние на них оказало использование электронной техники в наблюдении за младенцами [23, С. 103].
Теорий объективных отношений позволяют распространить психоаналитическую терапию с индивида на семью и таким образом служат связующим звеном между психоанализом и семейной психотерапией [26, С.343]. В связи с предстоящим разговором о семейной психотерапии рассмотрим одну из них подробнее.
Концепция отделения и индивидуализации Малера [23, С.89-91]:
1. В течение первых недель жизни ребенок находится в состоянии нормального аутизма. Внешне это напоминает состояние примитивной галлюцинаторной дезориентации, в котором удовлетворение потребностей зависит от его полновластного окружения.
2. На втором месяце наступает симбиотическая фаза. Состояние недифференцированности, неотдаленности от матери. «Я» не отделяется от «НЕ-Я». Начинают образовываться «острова памяти», но внешнее и внутреннее еще не разделяется. Нет отделение себя от других. Особенно сильна связь с матерью, выражающаяся в функционировании тела и психики. Характер этой связи выступает в качестве субъекта развития, эмоциональная готовность матери к ней имеет большое значение на формирование базального чувства уверенности и основополагающих эмоционально-коммуникативных способностей.
3. Приблизительно в возрасте от 4-х до 5-ти месяцев следует первая субфаза процессов отделения и индивидуализации: фаза дифференциации. Наблюдается повышенное любопытство к матери, ее сравнивание с другими. Появляется значение отца в отношении системы мать-ребенок. Установление связи с ним позволяет достичь новой позиции.
4. Приблизительно на 9-м месяце начинается вторая субфаза – переходная. Продвинувшись в своем моторном развитии, ребенок сам начинает определять дистанцию от матери, он может научиться активно использовать дистанцию и близость. Ребенок использует мать как основу в познании мира. Исследование объектов и «любовного отношения к миру» зависит от возможности «располагать» матерью. Особенно подчеркивается в этот период роль отца. Взрослый мужского пола кажется ребенку самым привлекательным объектом. Он, в большей степени, чем мать, восприятие которой искажено проекцией и инпроекцией, воспринимается как человек, обладающий собственными правами. Любовь малыша к себе и миру объектов достигли высшей точки, делающей возможным обобщение образа себя и его укрепление. Ребенок концентрируется на обретении автономных, не зависящих от матери и отца способностей. Он переживает чувство своей величины и всесилия. Образ самости зависит от позиции по отношению к объектам.
5. Всю первую половину второго года жизни занимает фаза «повторного сближения». Два характерные признака поведения ребенка: непрекращающееся «слежение» за матерью и убегание от нее. Происходит улучшение вербальной коммуникации и образование «образного интеллекта». Устанавливается когерентная самость и половая идентичность. Ребенок колеблется между регрессивным желанием возврата к матери и завоеванной самостоятельностью. Возникает триада целостной личности и, соответственно, конфликт включения или изгнания третьего. Фигура отца дает возможность его решения. Ребенок перестает считать себя центром, от которого зависят объекты, да счет идентификации с отцом и открытия независимого мира. Так объекты приобретают качество постоянства.
6. Так начинает четвертая субфаза: «консолидация индивидуальности, начало эмоционального объектного постоянства». Важнейшей задачей в течение этой фазы является приобретение четко очерченной индивидуальности и определенной меры объектного постоянства. Собственная идентичность обретает четкое переживание, развивающееся при поддержке вербальной коммуникации, ролевой и фантазийной игры и возрастающей способности к проверке реальности. Она реализует осознание отделенного от окружающих индивидуального единства. И ранее начавшееся установление самоидентичности определенного пола. Как видим, существующая в рамках психоанализа; эта теория придает значение отношению с родителями, в том числе их эмоциональной составляющей на развитие ребенка, что естественным образом включает роль этих отношений в развитие неврозов и ведет к соответствующим психотерапевтическим и психопрофилактическим выводам.
Игровая психотерапия
«Основополагающим в психотерапии невротических расстройств у детей является игровая терапия» [4, С. 267]. Она опирается на основные функции детской игры [12, С 673]. Наиболее известное определение игры принадлежит Эрику Эриксону [там же]: «Игра – это функция ЭГО, попытка синхронизировать телесные и социальные процессы со своим Я».
По своему влиянию на развитие, функции детской игры подразделяют на [12, С. 673-674]:
1. Биологические. Начиная с младенчества игра способствует развитию телесной моторики и ориентировочных реакций, доставляет организму ребенка кинестетическую стимуляцию. Создает возможность затраты энергии и расслабления.
2. Внутриличностные. Игра развивает способность к овладению ситуациями, исследованию окружающей среды, постижению устройства и возможностей тела, ума и мира. Эта функция игры более всего используется в игровой психотерапии. Игра позволяет ребенку отреагировать и разрешить внутриличностные конфликты, подчинить ситуации, сталкиваясь с которыми прежде в реальности он был бессилен.
3. Межличностные. Игра – одно из основных средств отделения и индивидуализации от матери или человека, выполняющего ее функции. Игра обучает установлению социальных отношений, их развитию и прекращению, и служит полигоном для освоения огромного количества социальных навыков – от того, как делиться игрушками, до того, как делиться идеями. Эта функция игры особенно широко используется при терапии в семье или группе.
4. Социокультурные. В любом обществе существуют игры позволяющие детям примерять желаемые взрослые роли, и игры, уменьшающие страх смерти. Эти игры служат усвоению идей, поведения и ценностей, ассоциируемых в обществе с этими ролями. Этот процесс используется в психотерапии, позволяя проиграть роли различных людей и пережить связанные с ними эмоций.
Игровая психотерапия широко используется в рамках различных психотерапевтических подходов, в различных форматах – индивидуальном, семейном, групповом, различных ситуациях – амбулаторной, госпитальной, школьной [12, С.674-676].
Применительно к психотерапии невротических расстройств у детей основными задачами игровой терапии являются [4, С.267-268]:
1. Расширение ролевого диапазона формирующейся личности.
2. Более адекватный выбор ролей в общении с целью достижения единства индивидуального и коллективного «Я».
3. Коррекция аффективно-обусловленных и невротически закрепленных стереотипов поведения, в том числе ранее испытанных испугов и беспокойства.
4. Устранение страхов, неуверенности в себе, чрезмерных сомнений в правильности своих действий.
При игровой терапии детей с невротическими расстройствами следует учесть, что количество игр, в которых они участвуют в повседневной жизни, у них меньше, чем у здоровых в психическом и соматическом отношении сверстников, следствием чего является обеднение психического развития, стереотипный, лишенный гибкости, характер поведения, развитие гиперсоциальности в виде повышенной требовательности, отсутствия компромиссов, заостренной принципиальности и чувства долга, что в свою очередь порождает настороженность в контактах с новыми людьми и снижение и без того невысокого у таких детей уровня общительности [4, С.267].
В соответствие со своими основными задачами игровая психотерапия невротических расстройств у детей разделяется на следующие направления: психотерапевтическая игра, разрешающая проблемы социальной адаптации [4, С.268], игра, направленная на отреагирование ранее испытанных острых или шоковых переживаний, оставивших свой след в эмоциональной памяти ребенка и неблагоприятно влияющих на его поведение и личностное развитие в настоящем [4, С.276], и игровая терапия страхов [4, С.279].
Также игры применяются для установления контакта с ребенком [12, С.674], сплочения психотерапевтической группы [4, С.294], развития эмоционально-волевых качеств [4, С.299]. В подглавах посвященных индивидуальной и групповой психотерапии будут приведены примеры игр, используемых в данных типах работы соответственно. Методы игровой психотерапии широко применяются в коррекционной работе [8], [7], [3].
Из психотерапевтических методов, использующих игру следует отдельно упомянуть психодраму. Его элементы применяются при индивидуальной [4, С.277], групповой [4, С.297] психотерапии невротических расстройств у детей, работе с семьями [26, С.100, 356], в психокоррекции эмоциональных затруднений [3].
Психодрама [23, С.495] – метод клинической психологии, социально терапии и экспериментальной педагогики, представляющий собой драматическую игру, в ходе которой через вербализацию и непосредственные действия осуществляется выход конфликтов, фантазий переживаний. В результате происходит концентрация эмоциональных переживаний, рационального осмысления и телесных действий в непосредственном жизненном опыте, благодаря чему становится возможным изменение собственного поведения.
Основателем психодрамы, как психотерапевтического метода, является Яков Леви Морено [23, С.495].
Психодрама может осуществляться как в индивидуальной психотерапии – монодрама, так и в группе [23, С.501].
В качестве сюжета в психодраме могут использоваться сказки, сны, воспоминания, неразрешимые ситуации и другое [23, С.503-505]. При проведении в группе другие участники могут брать на себя функции дополнительных ЭГО – представлять кого-то или что-то в переживаниях протогониста – пациента, выбирающего отражаемую в драматизации ситуацию [12, С.679].
В психодрамме используются различные приемы. Основным является обмен ролями, позволяющий увидеть удачные и неудачные социальные взаимодействия, не только собственными глазами, но и с точки зрения другого человека [23, С.504].
Терапевт в психодраме выполняет одновременно функции собственно терапевта, постановщика наблюдателя и участника [23, С.503].
Семейная психотерапия
«Семейная психотерапия – это психотерапевтический метод, цель которого так изменить нарушенные отношения между членами семьи, чтобы с помощью изменений в динамике и структуре отношений в семье и ее подсистемах уменьшились или полностью исчезли жалобы, проблемы, симптомы отдельных членов семьи, а также улучшилось функционирование системы в целом. В отличие от других психотерапевтических методов, в которых отношения в семье обсуждаются, семейная психотерапия переносит лечение в реальную семейную ситуацию» [23, С.463].
Семейная психотерапия возникла в результате длительного накопления фактов о взаимосвязи между воспитанием, эмоциональными отношениями, и другими условиями в семье и развитием нервно-психических нарушений [26, С.328-331].
Исторически первым направлением семейной психотерапии было психоаналитическое [26, С.331]. Оно оказало большое влияние на развитие семейной психотерапии во всем мире [26, С.343]. Некоторые упоминания о ней уже были в 2.2. В отличие от классического психоанализа внимание психоаналитической семейной терапии фокусируется на объектных отношениях, младенческой зависимости и неполном развитии Эго [26, С.345]. Как и в классическом психоанализе в ней используются техники конфронтации, кларификации, интерпретация, но также используются и не психоаналитические техники, например, улучшения коммуникативных способностей [там же].
Широкую известность приобрело школа семейной психотерапии, сформировавшаяся в расположенном в США городе Пало Алто. Ее представители создали различные теоретические и практические концепции, повлиявшие на развитие семейной психотерапии. Так один из ее лидеров – Дон Джексон разработал концепции «семейного гомеостаза» и существования преобладающих в семьях паттернов поведения [26, С.333-334]. По Джексону «семейная стабильность» обеспечивающая «семейный гомеостаз» - понятие динамическое, а жизни семьи – «стабильность в изменяемости». Симптоматическое поведение детей Джексон понимал как неудачную попытку восстановить «семейный статус-кво»: постоянные ссоры родителей приводят к нарушениям поведения детей, появление у ребенка симптоматического поведения отвлекает родителей от ссор и заставляет их больше внимания уделять ребенку – «носителю симптома».
Существование преобладающих в семье паттернов поведения, определяется по Джексону, семейными правилами, которые он разделил на 3 типа:
1. Открытые нормы – налажен открытый обмен информацией. О том, кто и что делает в семье.
2. Ценности – члены семьи открыто признают, что важно для них, а что нет.
3. Гомеостатические механизмы – их определяют как правила и ценности и претворяют в жизнь.
Недостаток правил, обуславливающих изменения ведет к нарушению функционирования семьи. Если семейные правила оказываются закрытыми – задача психотерапевта помочь осознать и изменить их [26, С.335].
Другой видный представитель школы Пало Алто – Джей Хейли [26, С.335]. Он разработал метод, получивший название «проблеморешающей терапии». Хейли считал, что симптом – один из способов контролировать поведение окружающих; и задача психотерапевта – предоставить людям другие способы воздействия.
Вкладом Хейли в семейную психотерапию стали различные задания членам семьи, в чем чувствуется влияние М. Эриксона [26, С.335-339]. Задания даются как на время сеанса, так и на дом. Их цели:
1. изменить поведение членов семьи;
2. найти дополнительный стимул для построения психотерапевта с членами семьи;
3. изучить реакции членов семьи, при выполнении ими заданий;
4. осуществить поддержку членов семьи, так как во время выполнения заданий психотерапевт как бы незримо присутствует.
Значительным достижение ученых из Пало Алто – Д.Джексона, Г.Бейтсона, Д.Хейли и Д.Викланда было создание концепции «двойной связи» [26, С.340]. Изначально она создавалась для объяснения развития шизофрении, и хотя позднейшие исследования не подтвердили роль «двойной связи» в этиологии данного заболевания, тем не менее, она признается особенно деструктивной формой парадоксальной коммуникации в семье [26, С.163]. «Двойная связь» возникает в ситуациях, когда индивид находится в значимых отношениях с лицом, от которого получает два взаимосвязанных, но противоречащих послания, причем, он не может вскрыть их противоречивость и вынужден на них отвечать, и невыполнение каждого из них сопряжено с наказанием [26, С.341].
Одним из наиболее широко представленных, перспективных, экономически целесообразных и терапевтически эффективных направлений семейной психотерапии принято считать системное направление [26, С.347]. В семейной системной психотерапии семья рассматривается как целостная система, которая, как и все живые системы, стремиться как к сохранению сложившихся связей между элементами, так и к их эволюции [26, С.352]. В нашей стране становление семейной системной психотерапии восходит к трудам В.Н. Масищева, который раньше зарубежных ученых увидел в неврозе глубокое личностное расстройство вследствие нарушений системы отношений личности [26, С.348]. Системная семейная психотерапия выделяет в семейной жизни такие категории как «кризисы развития» (брак, отделение от родительской семьи и т.д.), семейные роли, семейные подсистемы и границы между ними, стандарты взаимоотношений [26, С.352-253].
В качестве иллюстрации к системной семейной психотерапии рассмотрим основные принципы Миланского института семейных исследований, основанного Марой Сельвини – Паллауоли в 1967 [26, С.353 - 364].
1. Выдвижение терапевтических гипотез. До первой семейной сессии психотерапевты терапевтической команды, выслушав членов семьи выдвигают ряд гипотез о парадоксальности отношении в семье, приводящих к формированию у одного из ее членов симптомов болезни.
2. Принцип циркулярности. Циркулярность понимается и в смысле круговой причинности развития симптомов и в структуре опроса участников психотерапии. (Участник: «Когда мама хмурится, у меня падает настроение», психотерапевт у других членов семьи: «А что вы чувствуете, когда мать хмуриться? А вы сами, мама?»).
3. Нейтральность. Психотерапевт сохраняет принимающую, нейтральную позицию по отношению ко всем членам семьи.
4. Позитивное истолкование симптомов или проблем клиента и его семьи. Симптоматика пациента рассматривается как способ адаптации, поэтому задачей психотерапии становиться поиск других путей адаптации для пациента.
Другое очень популярное направление семейной психотерапии – стратегическая семейная психотерапия. Ее основоположником был уже упоминавшийся в 2.1. Милтон Эриксон. Суть стратегического подхода – разработка стратегии для решения проблем, так как изменения в семье важнее, нежели понимание причин нарушений [26, С.411].
Индивидуальные проблемы стратегические семейные психотерапевты рассматривают, как проявление семейных, самое важное – менять правила, привычки, решения и т.д. [26, С.412]. Главная техника стратегической семейной психотерапии – парадоксальное задание. Оно разрабатывается очень тщательно и преследует цель вовлечь в выполнение его всех членов семьи и сломать ригидные паттерны поведения, приводящие к созданию психического напряжения [26, С.414-415].
Семейная коммуникативная психотерапия [26, С.415-418] выделяется в рамках системного подхода. Она выросла из школы Пало Алто. Ведущие фигуры – Г. Бейтсон, Д. Хейли, Д. Джексон и П.Вацлавик. Самый важный вклад коммуникативных психотерапевтов не столько создание техники, сколько новый способ понимания функционирования семьи. Цель семейной коммуникативной психотерапии – изменение плохо функционирующих образцов коммуникации.
Основные группы техник семейной коммуникативной психотерапии:
1. обучение членов семьи правилам ясной коммуникации;
2. анализ и интерпретация способов коммуникации в семье;
3. манипулирование коммуникацией в семье с помощью разных
4. приемов или правил: а) необходимость говорить в 1-м лице и от себя лично; б) разделение фактов и субъективных переживаний; в) необходимость пользоваться общением «Я-ТЫ».
Семейная психотерапия основанная на опыте [26, С.418-443] – в ее основе лежит опыт и здравый смысл. Наиболее крупные представители – К. Витикер и А. Напир их задачи не просто избавить семью от проблем, но обеспечить ее рост. Из техник используются – переопределение симптомов как попыток роста, практические вмешательства – иногда довольно провоцирующие, моделирование фантастических альтернатив реальному стрессу, обучение свободе фантазировать, усиление отчаяния семьи для ее объединения, поддержка семейных революций, обучение новым методам общения – рассказыванию снов, свободным ассоциациям, «аффективный переворот» - психотерапевт позволяет своим чувствам абсурдности, любви или злости выражаться импульсивно, без обычных предосторожностей.
Семейная психотерапия конструкторов [26, C.443-449] основана на «психологии личностных конструктов» Джорджа Келли. Личностные конструкты по Келли – это мысли, при помощи которых индивид осознает или интерпретирует свой опыт. Для личностного конструкта необходимо как минимум 3 элемента – два сходных и один отличающийся. Отбор человеком конструктов происходит в процессе его когнитивного развития. Конструкты оцениваются по различным параметрам и объединяются в несколько типов. По мнению Келли определенные личностные конструкты оказывают большое влияние на организацию семейных отношений. Изменив конструкты можно изменить поведение.
Семейная поведенческая психотерапия [26, С.449-453] – обосновывается в работах Б.Ф. Скиннера, А.Бандуры, Д. Роттера и Д. Келли. Основной принцип – поведение подкрепляется его последствием (оперантное обуславливание). Из этого следует: поведенческий паттерн будет сопротивляться изменениям во всех случаях, кроме тех, когда возникнут более благоприятные последствия.
Одна из наиболее часто применяемых техник – поведенческий тренинг родителей. Он преследует цель повышения их компетентности в вопросах воспитания детей, распознания и модификации паттернов эмоционально-поведенческого реагирования. В отличие от других семейных психотерапевтов, считающих, что проблема – семья, и психотерапию должны проходить все ее члены, поведенческие принимают точку зрения родителей, что проблема – ребенок. Поэтому на сеансы приходит ребенок и кто-либо из родителей. Помимо методов использующих оперантное обуславливание, применяются методы, использующие респондентное обуславливание, например – систематическая десенсибилизация, и аффективно-когнитивные процессы – рационально-эмоциональная поведенческая терапия по Элиасу и др. Семейная поведенческая терапия – в мире самая популярная вследствие своей простоты и дешевизны.
Наличие знаний о различных подходах семейной психотерапии могут оказать существенную помощь психотерапевту в решении проблем конкретной семьи, с каким бы подходом он себя не отождествлял, содействовать его личностному и профессиональному развитию. Теперь же рассмотрим возможную последовательность процесса семейной психотерапии применительно к случаю невротических расстройств у детей.
Согласно А.И.Захарову семейная психотерапия невротических расстройств у детей представляет собой стадию единого, системно понимаемого психотерапевтического процесса, задача которой заключается в восстановлении функционального единства семьи посредством нормализации отношений и психического здоровья ее членов. Другими стадиями этого процесса являются индивидуальная и групповая терапия [4, С.248], о которых речь пойдет в следующих подглавах.
Итак, кто-либо из родителей ребенка обращается к психотерапевту по поводу жалобы на его симпотоматическое поведение. Это является особенностью ситуации ребенка [12, С.664-665]. Инициатива на психотерапевтическую помощь никогда не исходит от ребенка самого, часто он даже не знает, что болен. Следует понимать, что родители не хотят видеть причины симптомов в своем поведении, а если и видят, то в поведении своего супруга, бабушки, дедушки, но не себя. Как в ситуации одного из сеансов К. Витикера [26, С. 436-443] родители могут желать с помощью психотерапевта вырезать колющее им глаза поведение ребенка. Необходимо с самого начала дать понять родителю, инициирующему обращение (инициатор обращения – И.О.), что требуется видеть не только ребенка, имеющего симптом (идентифицированный пациент – И.П.), но и всю семью, как это и делает Витикер [26, С.425]. Встречаясь с И.П. и членами его семьи в первую очередь терапевт должен создать такую остановку, в которой они, возможно, впервые в жизни, смогли бы отважиться пристально и объективно взглянуть на самих себя и свои поступки [19, С.254]:
1. Приложить максимум усилий ради уменьшения страха своих клиентов, придания им уверенности, раскрепощенности и надежды в успешности терапевтического процесса.
2. Выразить свою компетентность, соответствие стандарту специалиста в своей области.
3. Продемонстрировать, что он способен задавать именно такие вопросы, которые помогут выявить то, что нужно знать как ему самому, так и его клиентам.
На развитие невротических нарушений влияют деструктивные качества различных составляющих семейной жизни [26, С.471-474]: нарушение жизнедеятельности семьи, нарушенные семейные представления, нарушения семейной коммуникации, нарушения структурно-ролевых отношений в семье. Эти нарушения должны быть выявлены и скорректированы [26, С.475].
Первое семейное интервью направляется на определение общей ситуации в семье. Витикер формулирует вопрос широко: «Что с вашей семьей?». Обращаясь сначала к отцу, а затем последовательно ко всем ее членам, включая младших детей. Это определяется представлением о главенстве отца. Так поступают многие западные психотерапевты. Эйдемиллер с коллегами старается определить И.О. и строить отношение через него [26, С.425].
Работая с семьей психотерапевт вводит правила взаимодействия [19, С.264-266]:
1. Заботиться о том, чтобы все были включены в работу.
2. Напоминает, что никто не может прерывать других.
3. Подчеркивает, что никто не вправе препятствовать разговору.
4. Акцентирует внимание на том, что никто не имеет права говорить за другого.
5. Старается сделать так, чтобы каждый мог достаточно отчетливо выразить свои мысли, чтобы быть услышанным.
6. Убеждает людей, чтобы они говорили громче.
7. Насмешничает в случае молчания.
8. Соотносит молчание со скрытым контролем и обращает на него внимание.
Для предотвращения представления о И.П. как единственной причине проблем в семье психотерапевт никогда не рассматривает его изолированно от родителей [9, С.267].
Во время первого семейного интервью выясняется история семьи – знакомство родителей, процесс ухаживания и т.п., выясняется структура семьи, подгруппы внутри нее [26, С.426]. Совершая всю эту необходимую работу, психотерапевт должен утвердиться в сильной позиции, он должен быть гарантом безопасности отдельных членов семьи и не должен позволять кому-либо из них захватывать главенствующую роль в психотерапевтическом процессе и привносить в него деструктивные формы поведения [26, С.426-427].
Помимо непосредственного диалога с семьей для выяснения существующих в ней проблем могут быть использованы различные тесты и опросники [26, С. 301]. Хотя, на мой взгляд, у многих людей, особенно у считающих себя способными чувствовать проблемы других, подобные методы могут вызвать сознательное или неосознанное недоверие к психотерапевту, а также сделать процесс психотерапии слишком искусственным, хотя у ИТР результат, наверное, будет обратным.
Вообще, весь процесс постановки семейного диагноза проходит четыре стадии [26, С.295-301]:
1. Установление необходимости психотерапевтического изучения семьи. Устанавливается наличие в семье нарушений, порождающих психотравмирующие ситуации.
2. Общее знакомство с семьей.
3. Выявление психотравмирующей ситуации.
4. Коррекционный семейный диагноз.
Учитывая сильное влияние внутрисемейных отношений на развитие детских неврозов сам факт данных расстройств дает утвердительный ответ на 1 пункт. Три оставшихся преодолеваются на начальной стадии психотерапевтического процесса. Помимо выяснения отношений в семье, ее структуры, ценностей, норм, фантазий, страхов полезно для постановки коррекционного семейного диагноза узнать и об особенностях родительских семей родителей [23, С.464].
Таким образом, суммируя вышеприведенную информацию, можно сказать, что на начальной стадии процесса семейной психотерапии необходимо:
1. Установить прочный психотерапевтический союз с семьей.
2. Добиться от родителей понимания, что И.П. выражает проблематику их жизни.
3. Определить какие семейные нарушения привели к возникновению симптомов у И.П. с целью получить возможность их коррекции.
После этого возможен переход к собственно лечению. Для этого существуют различные методики. О некоторых из них уже говорилось в описании школ семейной психотерапии. Основные их виды можно разделить на [26, С.315-326]:
1. указания (директивы) – прямые и конкретнее указания терапевта о необходимости определенных действий со стороны всей семьи или отдельных ее членов для решения поставленных задач. Это могут быть
а) указания делать что-то;
б) указания делать нечто иначе, чем до сих пор;
в) указания не делать того, что делали до сих пор;
помимо прямых директив, возможно применение парадоксальных, истинная цель которых, противоположна провозглашаемым;
2. семейная дискуссия – обсуждение членами семьи широкого круга проблем, касающегося жизни семьи, и способов решения различных семейных вопросов;
3. обусловленное общение – разнообразные методы, сводящиеся к тому, что в привычные семейные взаимоотношения вводится какой-то новый элемент;
4. проигрывание семейных ролей – проигрывание ролей в различных играх символизирующих семейные отношения; могут использоваться обмен ролями между родителями и детьми «живые скульптуры» - изображение членами семьи различных аспектов семейных отношений.
Отдельный вопрос семейной психотерапии – это вовлечение в нее детей. Вирджиния Сатир считает, что начинать надо с работы с мужем и женой, - с супружеской терапии, - чтобы напомнить им, что они не только родители, но и каждый из них в отдельности личность [9, С. 225]. Относительно собственно участия детей она отвечает следующим образом [9, С.222-253]: она привлекает к семейной терапии не только И.П., но и других детей семьи; по крайней мере на двух сессиях необходимо присутствие всей семьи; если детям уже исполнилось 4 года, они присутствуют на большинстве сессий; в ходе сессий супружеской терапии, необходимо подготовить родителей к присоединению детей; при присоединении детей терапевт предоставляет право в первую очередь родителям контролировать их поведение, но ясно излагает правила поведения, относящиеся к его кругу деятельности в терапевтической комнате; терапевт в общении с ребенком содействует развитию у него чувства индивидуальности, поощряет его задавать вопросы, дает им понять естественность разногласий между людьми, он расспрашивает каждого ребенка и помогает ему дать ответ; терапевт учит родителей понимать своих детей и получать от них обратную связь; он дает ребенку возможность объяснить свое поведение, выразить фрустрацию и грев; он дает возможность детям понять своих родителей и самих себя в роли детей; он помогает ребенку открыться, а родителям отвечать на скрытые вопросы ребенка; он учит детей и родителей отвечать за свои поступки; он помогает упрочить отношения между родителем и ребенком того же пола; он помогает супругам отвлечься от детей и уделить больше внимания друг другу.
Эта краткая запись определяет направление семейной психотерапевтической работы связанное с участием детей. Относительно работы с родителями некоторые дополнительные подробности можно узнать из главы 3.
После проведенной совместно с психотерапевтом коррекционной работы наступает фаза завершения психотерапии и отсоединения семьи. В. Сатир предлагает следующий ряд признаков, позволяющих считать семейную психотерапию завершенной [9, с.280-281]:
1. Когда члены семьи могут взаимодействовать, проверять информацию, спрашивать.
2. Когда они могут интерпретировать враждебность.
3. Когда они могут понять, как видят их окружающие.
4. Когда они могут понять, как видят себя самих.
5. Когда один член семьи может рассказать другому, как он себя проявляет.
6. Когда один член семьи может рассказать другому о том, чего он от него ожидает, на что надеется и чего боится.
7. Когда они могут спорить.
8. Когда они способны совершать выбор.
9. Когда они способны учиться на практике.
10.Когда они могут освободиться от вредных последствий прежних моделей.
11.Когда они могут ясно выражать свои мысли, то есть быть конгруэнтными в своем поведении, с минимальными различиями между чувствами и их выражением и с минимумом скрытых сообщений.
На последнем занятии может быть проведена экологическая проверка [26, С.356] – создание членами семьи образа своего будущего. Для этого пригодна, к примеру, процедура «совместного рисования семейного счастья». Обсуждение подобных работ позволяет определить наиболее эффективные пути использования семейных ресурсов.
Как пишет К. Витикер [26, С.435] семьи заканчивают процесс психотерапии по-разному. Он отмечает, что эта фаза характеризует с тревогой расставания, и один из самых простых способов для психотерапевта, говорить при этом о собственной печали расставания. Если на фазе расставания, есть ощущение тупика или даже вреда психотерапии, то он должен взять инициативу в свои руки и найти выход из ситуации.
Индивидуальная психотерапия
«Задача индивидуальной психотерапии состоит в достижении психического единства и актуализации возможностей развития посредством перестройки отношений, разрешения внутреннего конфликта, устранения блокирующих личностное развитие страхов, неуверенности в себе и болезненного перенапряжения психофизиологических ресурсов организма» [4, С.248].
1. Рациональную или аналитическую – разъяснение, анализ, обсуждение, убеждение. Частичное ее применение начинается со старшего дошкольного возраста как комментария игры детей и их художественного творчества. В младшем школьном возрасте применение рациональной терапии становится более развернутым. В этих возрастных группах задача рациональной терапии не столько разъяснение и анализ, сколько поиск положительных личностных проявлений у детей, а также их одобрение, поддержка, похвала, обещание достижения результатов, напутствие.
2. Суггестивную – внушение наяву (См. 2.1).
3. Гипносуггестивную – внушение в состоянии гипноза (См. 2.1).
4. Игровую (См. 2.3), и арт-терапию – группу методов, объединенную пониманием изобразительной деятельности и изображения как способа коммуникации и послания с которыми строится психотерапевтическая работа [12, С.665].
Основные принципы рациональной психотерапии [4, С.263]:
1. Контактность с ребенком.
2. Предварительная эмоциональная активация.
3. Краткость и понятность.
4. Последовательность.
5. Поэтапность.
6. Согласованность с родителями.
7. Дополнение другими видами психотерапии.
Рациональная психотерапия проводится в виде бесед. Основными темами для детей старшего дошкольного возраста будут [4, С.263-264]:
1. Чем я хочу походить на родителей, брать с них пример. Беседа касается отношений с родителями, испытываемых к ним чувств. Вопросы дублируются в отношении других взрослых в семье.
2. Мои отношения с братом (сестрой). Подробности отношений с сибсами, и отношения к ним других членов семьи.
3. Что мне не хочется делать дома.
4. Что у меня не получается.
5. Что мне не нравится в детском саду.
6. Почему я иногда боюсь и чем это вызвано. Анализ причин страхов.
7. Чему бы я хотел научиться в школе. Выяснение притязаний относительно будущей школьной жизни, их соответствия реальным способностям, прогнозирование будущих затруднений.
Темы бесед с младшими школьниками [4, С.264-265] аналогичны, но более сложно мотивированы, больше сосредоточены на путях преодоления проблем, творческом росте и развитии. Дополнительно будут три темы:
1. Как я встретил школу.
2. Почему я не отличник.
3. Устаю ли я в школе и от чего именно.
Действенность психотерапевтических бесед определяется [4, С.265]:
1. Выяснением имеющихся затруднений.
2. Принятием понятных вариантов решения.
3. Рассмотрением реальных перспектив развития самоконтроля, самообладания и личностно приемлемых отношений со сверстниками.
Когда дети осознали свои личностные проблемы, а родители изменили взгляды на себя, воспитание и отношения в семье возможно следующее развитие психотерапевтического процесса [4, С.265]:
1. При отсутствии выраженной астении, головных болей, низкой концентрации внимания и работоспособности, повышенной возбудимости и импульсивности можно начинать психотерапию с психологически мотивированных методов преодоления страха, коррекции и развития общения, создания более эффективной психической защиты.
2. В противном случае более целесообразно сначала использовать гипнотерапию и релаксацию.
3. Если психологически мотивированные расстройства достаточно выражены, прежде всего, в виде страхов, а быстрой утомляемости и резкого снижения работоспособности нет, то возможно сочетание психологических (рациональных, игровых) и психофизиологически обоснованных (гипносуггестивных) методов.
С целью коррекции отдельных невротических симптомов после преодоления страхов и укрепления веры в себя можно использовать внушение наяву [4, С.266].
В гипносуггестивной психотерапии [4, С.267] для детей составляются индивидуальные терапевтические программы рассчитанные на снижение утомляемости при занятиях, уменьшение вегето-сосудистых последствий эмоционального стресса, восстановление естественных биоритмов, нормализацию сна и защитных сил. Больший эффект достигается при единовременном лечении нервно расстроенных детей и родителей.
Для улучшения адаптации детей к дошкольным и школьным учреждениям используется терапевтическая игра, разрешающая проблемы социальной адаптации [4, С.268]. Адаптационная игра более успешна в обстановке, напоминающей детское учреждение.
Например, можно использовать группу детского сада после ухода детей. Минимальное число участников – трое: ребенок, мать, психолог. Наилучшие результаты – при включении отца, братьев, сестер и эмоционально поддерживающей аудитории из нескольких взрослых (бабушек, дедушек, проходящих психотерапевтическое обучение). В процессе адаптационной игры [4, С.268-276] происходит опробование более эффективных в социальном плане ролей, обмен ролями с другими участниками социального взаимодействия, формируется новое отношение к неприятной и прежде вызывающей фрустрацию деятельности (посещение детского сада, работа на уроке и т.д.), происходит обучение лучшему, более уверенному и слаженному поведению.
Для эмоционального отреагирования ранее испытанных острых или шоковых переживаний, оставивших след в эмоциональной памяти ребенка применяются такие игровые приемы как успешное избавление от опасности, разыгрывание роли предмета страха, изображение человека, свободного от страха, проигрывание вселяющей страх ситуации в безопасных условиях [4, С.276-278].
Для терапии таких страхов как страх замкнутых пространств, глубины, высоты, неправильного ответа, неожиданного прикосновения и т.д. применяются игры, в которые в игровой форме присутствуют элементы угрожающей ситуации [4, С.279-292]. Так для преодоления страха неожиданного воздействия используется игра «пятнашки», напоминающая всем известную игру с некоторой адаптацией к условиям психотерапии, повышающим ее эффективность. Психотерапия страхов проводится только после коррекции неправильного воспитания и нарушенных отношений в семье, при согласовании тактики психотерапии с родителями и их непосредственном участии. Более эффективно одновременное использование для терапии страхов игры и рисования [4, С.287-288]. После первого игрового занятия дается занятие на дом нарисовать все свои страхи, кроме страха смерти себя и родителей, так как они уходят вместе с другими. После игры через неделю или две страхи просматриваются и выясняется, продолжает ли ребенок их боятся. В среднем 40 % их нейтрализуется в своем угрожающем значении. В отношении остальных дается позитивная суггестивная установка: «нарисуй, что ты не боишься этого страха». Эти рисунки опять обсуждаются через неделю. В пределах 75-80 % страхи уходят полностью. Оставшиеся разрушаются через выдуманные сказочные, условные или реальные истории, сочиняемые дома, пересказываемые родителям (дошкольники) или записываемые в тетрадь (школьники), иллюстрированные рисунками и различными поделками. По ним составляется игра, руководителем которой становится автор, и происходит ее ролевое разыгрывание, при котором важным является спонтанность и импровизация.
После психодраматического разрешения страхов устраивается «экзамен», удостоверяющий их отсутствие [4, С.288-292]. Для этого используются игры, обладающие одновременно психотерапевтическим и диагностическим эффектом. Например, при страхе темноты – в помещении создается темнота, все закрывают глаза и кто-нибудь начинает ходить, стучать, издавать шуршащие звуки, вроде полтергейста. При включенном свете и открытых глазах участники должны догадаться, какие звуки были и чем могли быть вызваны. Страх заменяется интересом, его рационализацией.
После проведения адаптационных игр, эмоционального отреагирования и преодоления страхов при невысокой общительности, частых конфликтах со сверстниками и неблагоприятной позиции в группе, неуверенности и нерешительности, неспособности постоять за себя процесс психотерапии необходимо продолжать, но сделать это наиболее целесообразно в психотерапевтически ориентированной группе сверстников [4, С.293].
Групповая психотерапия
«Задача групповой психотерапии состоят в укреплении психического единства личности посредством нормализации межличностных отношений, улучшение способности к принятию и игранию ролей, создания более адекватной психической защиты» [4, С.293].
Выделяют 11 терапевтических факторов групповой терапии [23, С.586]: внушение надежды; переживание универсальности проблемы передачи информации, например терапевтам, а также другими членами группы; переживание альтруизма и его необходимости; исправленная рекапитуляция первичной семьи; развитие техник общения с другими людьми; подражательное поведение; межличностное обучение, переживание групповой сплоченности, то есть отношений в группе; катарсис и, так называемые, «экзистенциальные факторы» - знание, что жизнь иногда нечестна и не справедлива, что люди умирают и что человек должен принимать на себя ответственность за себя и за то, как он жил и живет.
Успешность групповой терапии зависит от профессиональной подготовки терапевта и его личных качеств, условий проведения, правильного подбора группы и тактики руководства [4, С.203].
Групповая психотерапия проводится в амбулаторных или стационарных условиях [4. С.204]. В групповой терапии детей, в соответствии с их склонностями и потребностями, использующей игровые методы, достигается лечебный эффект, в случае затяжных, мало курабельных неврозов [4, С.203].
Показаниями к групповой терапии являются [4, С.205]: неадекватный уровень притязаний, эгоцентризм, неустойчивость самооценки, не верил в себя и свои возможности, излишние застенчивость, скованность и неуверенность в общении, черты тревожно-мнительного характера, зафиксированность эмоциональных реакций в виде фобий и т.д.
Противопоказания [там же]: отрицательное отношение к лечению, трудно контролируемое поведение, снижение интеллекта.
В процессе групповой терапии одновременно присутствуют диагностики, терапия и обучение [там же].
При формировании группы следует придерживаться следующих критериев [4, С. 206-207]:
1. Разноплановость структуры группы при клинической и психологической совместимости ее участников. В группу включаются дети с разной тяжестью заболевания, разным возрастом, полом, темпераментом, установками на коллектив и т.д., но не стоит включать в группу детей, не совместимых между собой – больных истерическим неврозом в большом количестве, больных с тиками, с тяжелым течением невроза, массивными органическими наслоениями и гиперактивностью. Желательно, для создания определенного психотерапевтического климата, включить несколько хорошо курабельных больные. Отбор психологически совместимых участников осуществляется на стадии индивидуальной психотерапии.
2. Закрытый характер группы и отсутствие повторных больных.
Количество детей в группе оптимально 4-6 в дошкольном и 6-8 в младшем школьном возрасте [4, С.293].
Процесс групповой психотерапии включает четыре взаимоперекрывающиеся этапа [4, С.208]:
1. объединение детей в группу.
2. этап рассказов – импровизаций.
3. этап игры.
4. этап обсуждения.
Объединение детей в группу [4, С.208-209].
Этап начинается совместной, интересной для детей деятельностью – экскурсии в парк, музей, кино; осмотром поликлиники и кабинетов; детского творчества (рисование и т.п.); рассказов о книгах и увлечениях и т.д. Далее значение придается беседам врача с участниками группы, имеющими цель вовлечь детей в психотерапевтический процесс и создать эмоциональную общность. Потом идет переход к играм, сначала простым, вроде «палочки-выручалочки», «кошки-мышки», затем к более сложным, включая создание театрализованных постановок.
Этап рассказов – импровизаций [4, С.209-210]. Рассказы составляются дома и по очереди рассказываются в группе. Они могут отражать любые ситуации. Число участников рассказа не должно превышать числа участников группы, продолжительность ограничивается 10-15 мин. Рассказы дают врачу много ценного о переживаниях детей, способствуют отреагированию внутренних конфликтов, способствуют развитию воображения и межличностной коммуникации. После выступления всех участников проводится их обсуждение и выбор лучшего рассказа.
Этап игры [4, С.210-220]. Темы игр предлагаются детьми и врачом. В них воспроизводятся рассказы, сказки, условные и реальные ситуации. В отличие от игр на 1-ом этапе они требуют включения врача и более высокой активности играющих. Игровой этап начинается с предложенных детьми рассказов, не связанных с состоянием больных. Предлагающий игру, руководит ею и сам становится ее главным действующим лицом. Затем начинают разыгрываться сказки, потом переходят к условным игровых ситуациям, которые когда-то могли произойти на самом деле. В основе такого поэтапного перехода лежит поэтапность освобождения от страхов и психологического обучения. Если игра в сказки способствует уменьшению страхов перед сказочными героями, то разыгрывание условных ситуаций увеличивает способность к решению реальных задач, проигрывание которых следует за ними. На этом этапе нарастает процесс статусной дифференциации группы, возможно возникновение напряженных и конфликтных отношений между ее участниками. Врач использует эту ситуацию для объяснения проблем реальной жизни, и так корректирует отношение изнутри как участник игры. Чтобы группа нашла пути преодоления возникшего стресса. Для предотвращения изоляции и повышения активности малоактивных участников терапевт вводит правило участия всех детей в игре, а затем поочередного выдвижения игровых тем всеми участниками включая врача. Когда к нему переходит руководство, он стремится назначать на главные роли изолированных участников, подбирает им роли, способные подчеркнуть положительные черты их характера. Терапевт, участвуя в игре, может зеркально отражать нежелательные черты характера у одних детей (с целью их осознания), развивать положительные черты других, проецировать некоторые стоны «Я» участников группы. Раскрывать их желания и потребности, создавать проблемные ситуации общения, подсказывать способы их решения и т.д.
В играх по реальным ситуациям идет переход к ситуациям, отражающим реальные проблемы конкретных детей. Имеющий данную проблему становится главным участником игры, затем роли меняются, выбравший главную роль ребенок показывает решение проблемы, потом участник возвращаются на свои прежние роли. В данном случае ролевая игра осуществляется в несколько действий: актуализация проблемы, ее решение и закрепление достигнутых результатов.
Подводя итог этапа игры, можно сказать, что игры ставятся в последовательности от игр терапевтических – устраняющих аффективные препятствия в межличностных отношениях, к играм обучающим – способствующим более адекватной адаптации и социализации детей.
Этап обсуждения [4, С.220]. Имеет целью закрепления результатов лечения, дальнейшего расширения кругозора детей и развития их самосознания. На нем в доступной форме обсуждаются вопросы об отношении к себе и окружающим и зависимости, ответственности и долга, потребностей и возможностей, признания, дружбы и т.д.
В случаях хронических невротических расстройств у детей, сочетающихся с трудноразрешимым семейным конфликтом и регидными взглядами родителей на воспитание проводится совместно групповая психотерапия детей и родителей [4, С.221]. Некоторые подробности такой работы даны в главе 3.
Дата: 2019-07-31, просмотров: 201.