Поможем в ✍️ написании учебной работы

Имя

Поможем с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой

Выберите тип работыЧасть дипломаДипломная работаКурсовая работаКонтрольная работаРешение задачРефератНаучно - исследовательская работаОтчет по практикеОтветы на билетыТест/экзамен onlineМонографияЭссеДокладКомпьютерный набор текстаКомпьютерный чертежРецензияПереводРепетиторБизнес-планКонспектыПроверка качестваЭкзамен на сайтеАспирантский рефератМагистерская работаНаучная статьяНаучный трудТехническая редакция текстаЧертеж от рукиДиаграммы, таблицыПрезентация к защитеТезисный планРечь к дипломуДоработка заказа клиентаОтзыв на дипломПубликация статьи в ВАКПубликация статьи в ScopusДипломная работа MBAПовышение оригинальностиКопирайтингДругое

Нажимая кнопку "Продолжить", я принимаю политику конфиденциальности

ИМЭПИ РАН

СТРАТЕГИЯ ВНЕШНЕЭКОНОМИЧЕСКИХ СВЯЗЕЙ

РОССИИ

В УСЛОВИЯХ ГЛОБАЛИЗАЦИИ

(СЦЕНАРИЙ ДО 2025 ГОДА)

                                                  МОСКВА

                                                       2004

Аннотация и предисловие

      

     Данная работа представляет собой сценарные оценки развития внешнеэкономических связей России до 2025 г. на основе исследований ЦВЭИ РАН, проведенных в 2000-2004 годах, с их частичной финансовой поддержкой со стороны РГНФ (проект №04-02-00213а) и Отделения общественных наук РАН (подготовка разделов в монографиях «Россия в глобализирующемся мире. Политико-экономические очерки», М., «Наука», 2004 и «………», М., «Наука», 2005).

     Работа выполнена под руководством д.э.н. А.Н.Барковского авторским коллективом в составе: к.э.н. С.С.Алабян (раздел 3), д.э.н. А.Н.Барковский (разделы 1-3, 5.1, 6, 8), к.э.н. И.А.Квашнина (раздел 7.3), к.э.н. А.В.Комиссаров (раздел 4), д.э.н. Ю.А.Константинов (раздел 7.1), д.э.н. В.П.Оболенский (раздел 5.2), д.э.н. И.Н.Платонова (раздел 7.2), с.н.с. Р.Г.Томберг (раздел 5.3), к.э.н. Р.Р.Ултанбаев (раздел 5.1.2), к.э.н. Н.А.Ушакова (раздел 5.1.3), к.э.н. В.П.Шуйский (раздел 2), при участии д.э.н. Ю.Ф.Година (раздел 5.1.1), н.с. А.В.Ковалева (раздел 1), д.э.н. А.Г.Наговицына (раздел 7), к.э.н. В.А.Савина (раздел 6).

Компьютерное оформление выполнила О.В.Морозенкова

 

ОГЛАВЛЕНИЕ

Аннотация и предисловие

1. Введение……………………………………………………………………4

2. Стратегические партнеры России как стержневые ориентиры в ее внешнеэкономической политике………………………………………….5

3. Вариантные сценарии развития внешней торговли России до 2025 г.…9

4. Стратегия совершенствования внешнеторговой деятельности………..15

5. Геоэкономические направления международного сотрудничества России……………………………………………………………………...19

5.1. Россия на постсоветском пространстве……………………………..19

5.1.1. Россия и европейская часть постсоветского пространства.…19

5.1.2 Россия и Закавказье…………………………………………….21

5.1.3 Россия и Центральная Азия………………………………….…24

5.2. Россия и ЕС……………………………………………………………29

5.3 Россия и АТР…………………………………………………………..31

6. Территориальные аспекты участия России в процессах глобализации..36

7. Перспективы развития валютной системы и движения капитала………38

7.1. Взгляд на будущее устройство мировой валютной системы………..38

7.2. О стратегии развития валютных отношений России в долгосрочном периоде…………………………………………………………………..41

7.3. Россия в мировых инвестиционных потоках…………………………46

8. Заключение…………………………………………………………………50

 

1.ВВЕДЕНИЕ

 

Настоящая работа представляет собой попытку выйти за рамки ограниченной в целевом отношении концепции построения рыночной экономики, сосредоточившей основное внимание современных исследователей на механизме ее функционирования и связанной, главным образом, с преобразованиями в системе управления, и перейти в сферу проблематики роста путем рассмотрения вопросов стратегической перспективы развития внешнеэкономической составляющей российской экономики в условиях глобализации на длительный период.

В этом русле творческий коллектив из числа научных сотрудников ЦВЭИ РАН предпринял исследование, не претендующее на постижение абсолютной истины, но предлагающее свою версию развития событий в той части российской экономики, которая связана с ее изменениями под воздействием внешних факторов. Нам представляется интересным на основе анализа их воздействия на будущее развитие ответить на некоторые интригующие вопросы, связанные с построением внешнеэкономической политики России в глобальном экономическом пространстве в предстоящие десятилетия первой половины ХХ1 века, имея в виду кардинальные демографические изменения, перестройку стран в составе авангарда мирового развития и, соответственно, в стратегическом партнерстве с ведущими странами, существенные сдвиги в товарной и финансовой структуре экспорта и импорта под влиянием инноваций, заметные подвижки в роли внешнеэкономического фактора для развития крупных экономических районов (федеральных округов), в том числе и в связи с процессами регионализации в мировой экономике.

Стратегия внешнеэкономических связей России в условиях глобализации, на наш взгляд, опирается на соответствующий механизм реализации, который складывается из следующих элементов:

1) поэтапная тактика совершенствования системы управления ВЭС под воздействием внутренних и внешних факторов (например, снижение мировых цен на энергоносители, появление новых экспортных продуктов, заметный рост покупательной способности населения и соответственно импорта и др.);

2) механизм реализации среднесрочных целей, затрагивающих интересы нынешнего поколения, особенно с учетом присоединения России к ВТО и влияния этого процесса на социально-экономическую сбалансированность развития в крупных экономических районах;

3) учет долговременных тенденций мирохозяйственного развития с целью передачи будущим поколениям динамично и сбалансировано развивающейся национальной экономики (социальная удовлетворенность основных слоев населения, экологичность технологий, инновациоемкость обучения и смены элементов капитала, ресурсосберегаемость, сбалансированность доходов и расходов крупных экономических районов страны, лишающая смысла дотационность отдельных из них и высокую концентрацию регистрации бизнеса в столичных агломерациях).

Новизна темы дополняется также необходимостью учета новых акцентов стратегического значения, которые расставлены в последних президентских посланиях Федеральному собранию и поручениях Правительству нового состава, активизацией усилий российской дипломатии и предпринимательских структур на международной арене, особенно в связи с подготовкой нашей позиции на московском саммите «восьмерки» в 2006 году.

Все эти вопросы рассматриваются на обширном аналитико-статистическом фоне, с применением расчетов и оценок, связанных с представлением основных направлений развития внешней торговли России на длительную перспективу (до 2025 года включительно) в различных сценарных вариантах. В методологическом плане по этой теме имеются определенные заделы в научных центрах РАН и других научных учреждениях, в МИД и МЭРТ. Вместе с тем с учетом довольно быстро меняющейся обстановки в стране и на международной арене особенно важным представляется разработка вариантов сценарных прогнозов и проведение конкретных расчетов по основным геоэкономическим направлениям, товарным группам и федеральным округам, выполняющим сегодня функции крупных экономических районов. Это позволяет рассчитывать на дальнейшее детальное обсуждение методологии и методики предлагаемых оценок в научных и проектно-аналитических кругах.

Важно также учитывать последние отечественные и зарубежные исследования, дающие дополнительные ориентиры стратегического характера, например экономистов американского инвестиционного банка Goldman Sachs[1], которые оценивают, что к 2033 г. Россия по душевому показателю ВВП обгонит Италию, а к 2048 г. – Германию, заняв пятое место в первой десятке стран мира. При этом не последним фактором является сложившаяся динамика сокращения населения России и, соответственно, ее трудовых ресурсов к 2050 г. вдвое к уровню 2003 г. По прогнозу Госкомстата (средний вариант) к 2025 г. население России уменьшится до 128 млн., а к 2050 – до 102-108 млн. чел.[2] Это скажется не только на процессе иммиграции трудовых ресурсов в Россию из сопредельных стран, но и на структуре и объемах ее внешней торговли, в том числе и по крупным экономическим районам.

Мы ожидаем достаточно высокую востребованность методологических и фактических результатов исследования, в связи с чем можно рассчитывать на то, что оно явится, во-первых, генератором научной полемики, во-вторых, одним из ориентиров для проектирующих стратегические документы организаций, в том числе отраслевого и регионального профиля, в-третьих, пособием для учебно-педагогического процесса в экономических вузах.

2. СТРАТЕГИЧЕСКИЕ ПАРТНЕРЫ РОССИИ КАК СТЕРЖНЕВЫЕ ОРИЕНТИРЫ В ЕЕ ВНЕШНЕЭКОНОМИЧЕСКОЙ ПОЛИТИКЕ[3]

В самоопределившейся России взрыв дискуссий о цивилизационном выборе, месте страны в современном мире, ее союзниках и долговременных партнерах возник в начале 90-х гг. после распада СССР, СЭВ, Варшавского договора и мировой социалистической системы. Эта дискуссия вновь оживилась с наступлением ХХ1 века и осознанием того, что нашей стране будет крайне сложно добиться нового самоутверждения в мире и перестройки своей экономики без создания адекватных вызовам времени партнерских и союзнических отношений, облегчающих условия ее вхождения в мировое хозяйство.

Споры идут по традиционным для России линиям: западничество, антизападничество, самобытничество (вариант опоры на собственные силы). Соответственно предлагаются три модели геостратегического выбора: Россия – западная страна, Россия – лидер антизападного мира, Россия – самобытная и изолированная цивилизация.[4]

Самая непродуктивная и опасная, на наш взгляд, модель – антизападная. Главная ошибка антизападников в том, что они переоценивают возможности России и недооценивают – Запада. Между тем на старте ХХ1 века Россия по своему военному, а главное, экономическому и научно-техническому потенциалу намного уступает объединенному клубу западных стран. В этих условиях курс на конфронтацию с наиболее развитыми странами, а именно к этому, по-существу, призывают антизападники, - абсолютно бесперспективен.

Немногим лучше самобытническая (евразийская) модель, которая призывает к модернизации в опоре на собственные силы. Самобытничество, близко примыкающее к изоляционистской модели, обрекает Россию на исторически привычную стратегию догоняющего развития. Эта стратегия заведомо неэффективна с точки зрения возможности достижения ведущих позиций в современном мире. Учитывая накопленное отставание, вряд ли можно надеяться на быстрое развитие только на собственной основе даже в условиях мобилизационной экономики. К тому же этот вариант чреват отсечением России от мировых финансовых потоков и достижений научно-технической революции.

Вместе с тем вряд ли целесообразно безоговорочно становиться на позицию западничества. Минувший после самоопределения России период свидетельствует о том, что по многим стратегическим вопросам ее интересы не совпадают с интересами западного клуба. А на постсоветском пространстве они все больше сталкиваются между собой. О том, что Запад до сих пор не признает Россию своей среди партнеров свидетельствуют многие факты. Это и нестандартные, чрезмерно жесткие требования, предъявляемые нам на переговорах о присоединении к ВТО, и сохранение поправки Джексона-Вэника в американском законодательстве, содержащей ряд дискриминационных мер в отношении России, и возрождение части функций КОКОМ с образованием в 1993 г. Вассенорийской комиссии, которая призвана следить за нераспространением опасных материалов и технологий как раз в те страны, которые Россия рассматривает среди своих самых перспективных партнеров. И наконец, самое главное, что разделяет нас с Западом – сохранение блоком НАТО своего военного характера и его неуклонное продвижение к российским границам.[5]

Итак, можно констатировать, что и западническая модель в чистом виде не пригодна для нашей страны. Для России с ее пространственно-территориальной, многонациональной и исторической спецификой нужна модифицированная модель вхождения в глобализирующийся мир. Модель, где наша страна, не становясь интегральной частью Запада и не превращаясь в антизападный остров в мировом океане, сконцентрируется на задачах национального возрождения и модернизации без самоизоляции и конфронтации во внешней политике.

Именно этим определяется стратегическая ориентированность, наряду с ЕС, на две другие, весьма важные для России, геоэкономические части современного мира – постсоветское пространство, основная часть которого получила правовое оформление в виде СНГ как международной организации, и Азиатско-Тихоокеанский регион, где Россия оформила свое присутствие в международной организации АТЭС.

Однако реальные внешнеэкономические связи, при всей значимости соглашений с региональными группировками, осуществляются с конкретными странами на двусторонней основе, хотя при этом используются и многосторонние правила игры. По своими масштабам нынешних и перспективных объемов товарооборота с Россией именно они и составляют первооснову для определения стержневых ориентиров внешнеэкономической политики.

В методическом плане выделение таких стран в краткосрочном периоде не представляет особого труда. Достаточно взять первую десятку из российской таможенной статистики и мы получим ясную картину на этот счет. Что касается более отдаленной перспективы, то здесь большую роль играет изучение прогнозов общеэкономического развития как основных, так и потенциальных партнеров нашей страны, а также тенденций развития самой России, ее экспортных возможностей и импортных потребностей с учетом прогрессивных сдвигов в технологиях производства товаров и услуг.

 

Таблица 1. Основные торгово-экономические партнеры

России в 2003 году*

 

Страны	Объем товарооборота (млрд. долл.)	Доля стран в %	Движение капитала***				Накопленные инвестиции к началу 2004 г.***
			Объем притока, млрд. долл.	Доля стран в %	Объем оттока млрд. долл.	Доля стран в %	Зарубежных инвесторов в РФ млрд. долл.	Доля стран в %	РФ за рубежом млрд. долл.	Доля стран в %
Германия	18,6	9,8	4,3	14,5	…		10,2	17,9	-	-
Белоруссия	12,5	6,6	-	-	0,2	1,0	-		0,7	13,5
Украина	12,0	6,3	…	…	…		…		0,1	2,0
Китай	11,5	6,0	…	…	…		…		-	-
Италия	10,9	5,7	…		…		3,6	6,3	-	-
Нидерланды	9,9	5,2	1,8	5,9	…
США	7,2	3,8	1,1	3,8	…		5,3	9,3	0,5	9,6
Польша	6,3	3,5	…	…			-		-	-
Великобритания	6,3	3,5	4,6	15,5	…				-	-
Финляндия	6,2	3,3	…	…	…		-		-	-
Казахстан	5,8	3,0	…	…	…		-		-	-
Турция	5,7	3,0	…	…	…		-		-	-
Япония	4,3	2,3	1,0	3,4	…		1,9	3,3
Индия	3,3	1,7		-	-	-	-
Виргинские острова (брит.)	2,5	1,3	1,5	4,9	3,6	15,5	1,5	2,6	1,2**	23,1
Бразилия	1,7	0,9	-	-	-	-	-	-	-	-
Всего	190,7	100	29,7	100	23,3	100	57,0	100	5,2	100

*Составлено по «Таможенная статистика внешней торговли Российской Федерации 2003 г.», изд ГТК РФ, М., 2004; «Экономика России в 2003г. и первом квартале 2004 г.» Авт. колл. ВШМБ АНХ при Правительстве, М., 2004, с.179, 186.

**Все инвестиции относятся к категории «прочих», т.е. краткосрочных, что характерно для офшоров, как промежуточных пунктов движения капитала («серого»)

***Без учета операций финансовых властей и банков

 

Комментируя таблицу 1 с точки зрения тенденций в изменениях позиций стратегических партнеров России к 2025 году, необходимо отметить следующее:

1) С четвертого на первое место выдвинется Китай. Уже сегодня в импорте России из этой страны треть занимают машины и оборудование, в то время как в российском экспорте в КНР они составляют только 14,5%. Причем китайское оборудование относится, как правило, к 5-6 технологическим укладам на основе хай-тека, а наше, за исключением некоторых видов военной техники, - состоит из традиционных 3-4 укладов.

Китайские официальные круги заявили недавно о задаче доведения товарооборота с Россией до 100 млрд. долл. [6] Если обозначить временные рамки 2025 годом, то это означает семикратный скачок к уровню 2003 г., где среднегодовые темпы роста должны составить 22,5%. Возникает вопрос за счет чего может это произойти? Видимо экспорт из России возрастет за счет резкого увеличения поставок сырой нефти и газа из Восточной Сибири, необработанного леса и продукции ВПК, прежде всего из Дальневосточного федерального округа, а из КНР – товаров народного потребления, особенно бытовой техники, а также некоторых видов управляющих систем по обслуживанию производства и торговли.

Вместе с тем надо будет найти выход из стихийного процесса обезлюднения Дальнего Востока и вероятности экономического захвата гражданами КНР российских территорий в южном поясе Сибирского и Дальневосточного федеральных округов.[7] Сейчас число китайцев, более или менее постоянно проживающих в России, по разным оценкам, составляет от 200 тыс. до 2 млн. человек. Наиболее взвешенные, внушающие доверия оценки – от 200 до 450 тыс. человек. Китайский бизнес успешно теснит российский в торговле, производстве продуктов питания и товаров народного потребления, строительстве, усиливает сырьевую направленность российских приграничных районов. Эти процессы могут усилиться в условиях членства обеих стран в ВТО, устав которого однозначно руководствуется принципом национального режима, т.е. предоставления предпринимателям из стран-членов ВТО таких же условий, что и национальным. Так что через несколько десятилетий мы сможем вдруг осознать, что Китай в экономическом плане вернул себе 1 млн. кв. км, которые он утратил в Х1Х веке.[8] Один из вариантов смягчения данной ситуации, на наш взгляд, - подготовка генерального соглашения о принципах создания на указанных российских территориях совместных компаний, где РФ предоставляет природные ресурсы за определенные рентные платежи, интеллектуальные услуги науки и образования, КНР – трудовые ресурсы, некоторые технологии и транспортно-экспедиционные услуги. Необходимо продумать и другие, не только юридические, гарантии сохранения прав России на ее исконные восточные территории. Например, активизировать якутский (тюркский) акцент во взаимодействии с китайской диаспорой на Дальнем Востоке.

Можно предположить, что связи с КНР в перспективе станут стержневой основой экономического взаимодействия России с АТР, основательно укрепив многостороннее сотрудничество прежде всего в СВА (Россия, Китай, обе Кореи, Монголия) и окажут заметное влияние на развитие связей с севером США и Канады.

2) Следует ожидать более весомых результатов сотрудничества на постсоветском пространстве, прежде всего путем углубления связей России на новых технологических основах с Украиной, Белоруссией и Казахстаном. Вместе взятые, они уже сегодня опережают слившиеся воедино две бывшие Германии (ФРГ и ГДР, вторая из которых занимала первое место в товарообороте СССР) – 30,3 млрд. долл. против 18,6 млрд. долл. в 2003 г. Есть много аргументов в пользу второго места этих стратегических партнеров в перспективе: от традиций внутриотраслевой производственной и научно-технической кооперации до однородной технической (энергетика, транспорт, связь, стандарты) и интеллектуальной (наука, образование, культура) инфраструктуры.

     Вместе с тем хотелось бы отметить следующее: начав исследования и публикации по проблематике постсоветского пространства с середины 1991 года, т.е. еще до формального распада СССР, и имея на сегодняшний день солидные работы по данной теме, [9] Центр пришел к выводу, что с точки зрения экономической и политической безопасности России основным ориентиром ее внешней и внешнеэкономической политики, несмотря на более продвинутые достижения в отношениях с отдельными субгруппировками на этом пространстве, является СНГ в целом, ибо для будущего нашей страны с вышеупомянутой точки зрения важен весь «пояс» окружающих ее новых независимых государств, а не только входящих в ОРИ-ЕЭП или в ЕврАзЭС.

3) Явным стратегическим партнером №3 в товарообороте России останутся такие страны ЕС, как Германия, Италия, Нидерланды, Польша, Великобритания и Финляндия. Их совокупный нынешний товарооборот с нашей страной в 58,2 млрд. долл. вероятно сохранится в близких объемах с учетом стабильной взаимодополняемости структур экспорта и импорта (экспорт из России преимущественно топливно-сырьевых товаров и импорт из этих стран преимущественно машин и оборудования).

4) Наконец, есть и такая категория стратегических партнеров, как системообразующие страны различных континентов и геоэкономических регионов. К этой группе мы относим США, Турцию, Индию и Бразилию.

Ориентация на укрепление экономических связей с Турцией, которая уже сегодня опередила по объему товарооборота с Россией такую мощную державу как Япония, определяется тем, что из числа ближневосточных стран именно она в значительной мере является экономическим и политическим барьером от терроризма и наркобизнеса на пути в страны СНГ, в том числе и в Россию, а светский характер турецкого государства, с которым имеет особые отношения ряд стран СНГ, способствует сбалансированности отношений между христианством и мусульманством на постсоветском пространстве, включая саму Россию.

Индия, в перспективе вторая после Китая держава мира, хотя сегодня ее товарооборот с РФ не слишком велик –3,3 млрд. долл. в 2003 г. (14 место), однако обращает внимание уже нынешняя наиболее высокая доля машин и оборудования в российском экспорте именно в эту страну (43%) и лекарственных препаратов в импорте из Индии (36%), что создает в перспективе условия для взаимного сотрудничества в области высоких технологий.

Бразилия, в будущем третья страна в мире по своему экономическому потенциалу, сегодня находится в третьем десятке стран по объему товарооборота с Россией, где в российском экспорте преобладает химическая продукция (93%), а в импорте мясо и табачное сырье (св. 53%). Представляется, что столь узкая экспортно-импортная специализация двусторонних отношений – временное явление и Бразилия, располагающая высокоразвитым машиностроением, может стать для России не только важным партнером в производственной и научно-технической кооперации, но и опорной точкой для развития и диверсификации экономических отношений с такими странами Южной Америки, как Аргентина, Чили, Боливия, Уругвай и Парагвай, в том числе по новым технологиям переработки биомассы как источника пищи, кормов и энергии.

Отвлекаясь от роли США как мирового геополитического лидера, который для всех, за редким исключением, является стратегическим партнером, и от того навязчивого внимания, с каким «опекают» Россию наиболее влиятельные советологи-русологи от З.Бжезиньского до К.Райс, нельзя не учитывать роль США как экономического лидера региональной организации «Нафта», товарооборот членов которой с Россией достигает 7,9 млрд. долл. Для России «Нафта» имеет особое значение не столько как регион атлантического сотрудничества, сколько как один из субрегионов АТР, ориентированный на совместные интересы в освоении российских восточных территорий. Особенно это касается деятельности США и Канады в арктической и субарктической зонах..

Нельзя обойти молчанием и такой казус отечественной внешнеторговой статистики как российский экспорт на Виргинские острова (брит.) в Центральной Америке, где проживает около 15 тыс. жителей – в основном потомков рабов, привезенных из Африки. Они, видимо, и не подозревают, что статистика Федеральной таможенной службы РФ ежегодно списывает на островитян потребление 12-15 млн. т нефти и нефтепродуктов на сумму 2,5 – 3 млрд. долл. или 170-200 млн. долл. на каждого из них. Фактически же, конечно, острова – это лишь место регистрации в офшоре, а потребители совсем другие, о чем известно не только менеджменту олигархических структур, но и государственным органам. Но, как отмечает директор ВНИКИ А.Н.Спартак, в платежном балансе России до сих пор не расшифрованы утечки капитала по внешнеторговым каналам и они проходят по статье «чистые ошибки и пропуски».[10] Не слишком ли их много для страны, претендующей на звание цивилизованной рыночной экономики? И, естественно, мы этот казус не берем в учет, как и факт регистрации таможенной статистикой Москвы в качестве главного региона-экспортера российских нефти и газа.

В качестве одного из важнейших направлений стратегического партнерства мы рассматриваем участие России в «Большой восьмерке». Она представляет собой один из ключевых неформальных механизмов координации финансово-экономического и международно-политического курса ведущих индустриальных государств мира. Зародившись в 1975 г. как практика регулярных закрытых узких встреч западных лидеров, к настоящему времени «восьмерка» выросла в один из наиболее влиятельных международных институтов.

Роль «восьмерки» в международной системе определяется прежде всего реальным политическим, экономическим, да и военным «весом» участников клуба.[11] И дело не в том, что ведущие страны «золотого миллиарда» вынуждены были пригласить в свой состав для обсуждения мировых проблем далеко не самую богатую, но обладающую стратегическим оружием мирового значения державу, а прежде всего в тех возможностях для сотрудничества в области реализации крупномасштабных проектов на коллективной основе, которую создает это альянс.

Учитывая такие обстоятельства, полагали бы полезным в интересах и России, и мирового сообщества в целом в 2006 году, когда хозяином очередного саммита будет Россия, внести на обсуждение наши предложения об углублении долгосрочного сотрудничества в нескольких проектах, таких как космический мониторинг окружающей среды и трансконтинентальных перевозок, использование трансконтинентальных маршрутов (Севморпуть, Транссиб с его северными ответвлениями, газопроводные и водопроводные магистральные системы, автомобильная магистраль Варшава-Минск-Москва-Владивосток для контейнерных и иных перевозок). Однако эта тема заслуживает отдельной проработки и самостоятельного изложения.

ВАРИАНТНЫЕ СЦЕНАРИИ РАЗВИТИЯ ВНЕШНЕЙ ТОРГОВЛИ РОССИИ ДО 2025 ГОДА

     Предварительные замечания. Излагаемые здесь оценки не являются классическим прогнозом в том понимании, которое содержится, например, в книге проф. Государственного университета управления В.В.Полякова «Мировой рынок: вопросы прогнозирования»[12]. Но в указанной работе в качестве метода анализа предусматривается разработка сценариев как стадии, предшествующей собственно прогнозным оценкам, в которых применяется более сложная техника расчетов. В федеральном законе «О государственном прогнозировании и программах социально-экономического развития Российской Федерации», принятом 20 июля 1995 г. (115-ФЗ), отмечается важность наряду с иными прогнозными исследованиями именно внешнеэкономических прогнозов, причем в нескольких вариантах с учетом вероятностного воздействия внутренних и внешних политических, экономических и других факторов.

При этом прогноз социально-экономического развития на долгосрочную перспективу, составной частью которого является внешнеэкономический блок, разрабатывается раз в пять лет на десятилетний период. Поскольку нами рассматривается гораздо более длительный период, в котором можно уловить лишь наиболее долговременные тенденции, связанные прежде всего с демографическим и инновационным факторами, но никак не с ценовым и спросовым, т.е. конъюнктурными, вероятностные оценки, вытекающие из сценариев, предшествуя в таких случаях долгосрочным прогнозам как необходимый этап, отнюдь не заменяют сами прогнозы. 

Для периода до 2010 г. включительно нами использованы оценки, содержащиеся в последних монографиях ЦВЭИ РАН, изданных «Наукой» в 2003 г., где рассматриваются основные тенденции развития внешней торговли России, прежде всего на основе разбора таких документов, как подготовленные Центром стратегических исследований и рассмотренные в Правительстве РФ в 2001 году «Основные направления социально-экономического развития Российской Федерации на долгосрочную перспективу», более поздние «Сценарные условия … до 2006 г.» и некоторые другие.[13]

Для периода 2011-2025 гг. мы применили собственные оценки, основанные на анализе тенденций развития науки и техники, последствий демографического спада в России (ограничение возможностей производства трудоемкой продукции и снижение внутреннего спроса на топливно-сырьевые ресурсы и товары длительного пользования). Подобного рода оценки содержатся также в монографиях Б.Н.Кузыка и Ю.В.Яковца «Россия – 2050: стратегия инновационного прорыва», ИМЭМО РАН «Мир на рубеже тысячелетий – прогноз развития мировой экономики до 2015 г.» и «Инновационная экономика», монографии ЦЭМИ РАН «Наука и высокие технологии на рубеже третьего тысячелетия», материалах Центра стратегических разработок и «Прогноза технологического развития экономики России с учетом новых мировых интеграционных процессов» Комплексной программы Президиума РАН.

 

Россия и Закавказье

Интересы России в этом регионе имеют самый широкий спектр. В силу объективных исторических, географических, экономических и политических причин она остается тесно связанной с Азербайджаном, Арменией и Грузией. Имеются и весомые военно-стратегические мотивы сохранения тесных отношений с государствами Закавказья. Нестабильность в этом потенциально конфликтном регионе оказывает сильное влияние на положение в Северном Кавказе и в целом на безопасности России. Закавказский вектор является самым "горячим" направлением российской внешней политики, которое особо выделяется динамизмом, сложностью и остротой решаемых проблем, имеющих геостратегическое измерение.

Большое геоэкономическое значение зоны Закавказья для России определяется многими факторами. В регионе находятся перспективные крупные залежи углеводородного сырья в прилегающей зоне Каспия, а также имеются запасы ряда полиметаллических руд. В ближайшей перспективе возрастает стратегическое значение закавказских стран как транзитного региона, через территории которых начинают прокладывать транспортные маршруты, газопроводы и нефтепроводы, связывающие Европу и Азию.

В регионе расположены ряд крупных промышленных предприятий и энергетических объектов, которые нуждаются в инвестициях и налаживании взаимовыгодных кооперационных связей. Наконец, важной предпосылкой развития сотрудничества является защита прав соотечественников, проживающих в государствах Закавказья, регулирование вопросов трудовой миграции.

Несмотря на наличие благоприятных предпосылок, отношения России с закавказскими государствами складываются сложно и противоречиво. Реализация российских интересов осуществляется в условиях острых этнополитических конфликтов, осложняющих становление новых независимых государств.

Это обусловлено: противоречивой и непоследовательной политикой лидеров новых независимых государств Закавказья, сложной и острой социально-экономической обстановкой в регионе, нерешенными территориальными конфликтами, противодействием отдельных западных государств сближению бывших советских республик.

Тяжелое экономическое положение последних вынуждает их искать пути выхода из экономического кризиса за пределами постсоветского пространства. Ситуация усугубляется экономической слабостью России, которая не может оказывать необходимую экономическую помощь закавказским партнерам, стать для них надежной опорой, способствующей выходу из глубокого кризиса. Негативную роль сыграли и просчеты, допущенные в 90-е гг. российским руководством в отношениях с государствами Южного Кавказа.

       Несмотря на эти сложности, Россия по-прежнему остается основным торговым партнером закавказских государств. В 2003 году товарооборот с Россией в общем объеме торговли Азербайджана составил 10,2%, а в обмене со странами СНГ – 44,9%, в Армении соответственно – 15,5% и 69,3%, в Грузии – 15,0% и 39,3%. Однако степень их взаимозависимости уже значительно меньше, чем это было в начале 1990-х годов.

Экономическая разруха после распада СССР и скромный потенциал обусловливают незначительные объемы взаимного товарооборота стран Закавказья с Россией. Их доля в общем объеме товарооборота России в 2003 году оставалась весьма скромной всего 0,5%, а в ее обмене со странами СНГ – 3,1%. Двусторонний товарообмен носит несбалансированный характер. В 2003 году положительное сальдо России в торговле с Азербайджаном составило 235,7 млн. долларов, с Арменией – 113,2 и с Грузией – 74,2. В общем объеме торговли России с закавказскими странами в 2003 году на долю Азербайджана приходилось 50,2%, Армении – 28,5% и Грузии – 21,3%.

Сокращение объемов взаимной торговли ведет к уменьшению экономического присутствия России в закавказском регионе.[41] Эта тенденция для нас особенно опасна в настоящее время, когда в регионе идет интенсивный процесс формирования новых экономических структур и рынков. В результате освобождающиеся производственные и торговые ниши переходят под контроль фирм дальнего зарубежья. Поэтому сегодня России необходимо проявить большую активность в освоении закавказских рынков , ибо вскоре они станут труднодоступными.

В этом контексте важной основой экономического взаимодействия России со странами Южного Кавказа являются производственные и инвестиционные связи промышленных объединений и компаний. Однако такие связи не получили должного развития. Инвестиционная активность российского капитала в Закавказье проявляется в меньших масштабах, чем в других странах. Основной сферой приложения российских инвестиций в Закавказье пока является топливно-энергетический комплекс. Концерн "Лукойл" ведет разведку и освоение месторождений нефти на азербайджанском шельфе Каспия. Компания "Газпром" является основным поставщиком природного газа в закавказские страны. РАО "ЕЭС России" поставляет не только электроэнергию, но осуществляет генерацию и эксплуатацию энергосетей государств Закавказья. Развитию производственного взаимодействия мешают неурегулированность конфликтов, транспортные, торговые и правовые барьеры. К этим трудностям следует также отнести разрыв и переориентацию многих хозяйственных связей, возросшую конкуренцию со стороны западных фирм, слабые инвестиционные возможности российских компаний.

В настоящее время в Азербайджане действует около 300 компаний с участием российского капитала. Однако по объему вложенных инвестиций в азербайджанскую экономику (229 млн. долл.) к началу 2001 г. Россия занимала пятое место после США — 1248,2 млн. долларов, Турции — 691,6, Великобритании — 678,8, Норвегии — 275[42].

Азербайджанский лидер И. Алиев, выражая намерение обеспечить преемственность курса своего отца, выступает за сохранение и укрепление связей с Россией. Стремление Баку к модернизации своей промышленности будет означать возрастание значимости взаимодействия с Россией, причем не только в добыче и транспортировке азербайджанской нефти. Актуальными становятся кооперация в машиностроении, строительстве железнодорожного транспортного коридора "Север-Юг", расширение сельскохозяйственного экспорта в Россию. Азербайджан уже сделал шаги навстречу России в вопросе выработки нового статуса Каспийского моря, осуществлении поставок нефти по нефтепроводу "Баку-Новороссийск".

 Более широкое участие российского капитала в экономике Азербайджана на основе создания финансово-промышленных групп, оказания содействия в сооружении, реконструкции, модернизации и эксплуатации азербайджанских предприятий предусмотрено при реализации Программы экономического сотрудничества Азербайджана и России до 2010 года, где также отражены меры системного характера, связанные с установлением таможенных правил и процедур, гармонизацией законодательства, созданием режима свободной торговли, расширением межрегиональных и приграничных связей. К концу текущего 10-летия поставлена задача увеличить взаимный товарооборот до 1 млрд. долларов в год против 513,9 млн. долларов в 2003 году[43].

По объемам инвестиций в экономику Армении Россия продолжает занимать одно из ведущих мест. За прошедшие 10 лет (1992-2002 гг.) они составили 217 млн. долларов, в т.ч. в 2002 г. – около 30 млн. долларов. По этому показателю Россия уступает только Греции, общий объем вложений которой составил 245,4 млн. долларов. На сегодня в Армении действует 2608 предприятий с участием иностранного капитала, из них 625 – с российскими инвестициями (около 24%)[44]. Российские инвестиции в Армению направляются преимущественно в топливно-энергетический комплекс, цветную металлургию, химическую, пищевкусовую, кондитерскую промышленности и банковский сектор.

Руководство Армении в реализации политического курса проявляет многовекторность, прагматизм и гибкость, сочетая интеграционные процессы в рамках СНГ с сотрудничеством с западными экономическими и политическими структурами. В отношениях с НАТО Армения проявляет взвешенность и стремится строить их с учетом задач военно-политического партнерства с Россией. Наиболее серьезно развивается сотрудничество в топливно-энергетическом комплексе и в военно-технической отрасли, что отвечает интересам двух стран. В счет погашения государственного долга Армения передала в собственность России пять армянских предприятий, среди которых Разданская ТЭС, имеющая 30% всех электроэнергетических мощностей. Рассматривается вопрос участия России в строительстве газопровода Иран-Армения.

Успешное продвижение российского капитала на рынок Армении во многом зависит от решения проблемы Нагорного Карабаха и нормализации грузино-абхазских отношений. Неурегулированность этих вопросов привела к нарушению коммуникаций и повышению зависимости от транспортного фактора во внешнеэкономических отношениях России и Армении. Трудности на пути российских товаров пока возникают также из-за недостаточной гармонизации нормативно-законодательных актов, в частности, защиты инвестиций, налогового и таможенного законодательства.

Низкий уровень инвестиционного взаимодействия России с Грузией во многом обусловлен политико-экономическим и финансовым положением последней, которая по многим показателям рассматривается предпринимателями как зона высокого риска для крупных капиталовложений. Поэтому российский капитал до последнего времени не проявлял особой активности в отношении приватизируемых в Грузии промышленных объектов, накопленные долги и состояние основных фондов многих из которых требуют значительных капитальных вложений.

Российский бизнес в целом уступает по своим масштабам инвесторам из дальнего зарубежья. Так, на долю российских инвесторов в Грузии приходится порядка 1,5–2% общего объема капиталовложений при инвестициях третьих государств на уровне почти 34 процента. В Грузии действует более 200 совместных предприятий с участием российского капитала. Большинство из них являются небольшими торговыми фирмами.

Между Россией и Грузией накопилось немало проблем. Среди них порядок и сроки вывода российских военных баз с территории Грузии, визовый режим, статус грузинских автономий. Новый грузинский президент понимает, что от Москвы во многом зависит обеспечение территориальной целостности его страны и подъем разрушенной экономики.

Российские инвесторы в последнее время получили от нового руководства Грузии твердые гарантии защиты их капиталов. В России этим гарантиям поверили особенно после того как министерство экономики республики возглавил один из крупнейших российских предпринимателей К. Бендукидзе. Премьер-министр Грузии З. Жвания предложил российской стороне пакет инвестиционных предложений общей стоимостью несколько миллиардов долларов. Основными направлениями вложений инвестиций в Грузии являются энергетика, сельское хозяйство, пищевая и перерабатывающая промышленности, туризм, развитие инфраструктуры дорог[45]. Предлагается создать совместное российско-грузинское предприятие по экспорту газа в Турцию. Российские бизнесмены оценивают грузинские предложения как перспективные.

Грузинское руководство решило больше не мешать России вступать в ВТО, подписав 28 мая 2004 года с российской стороной протокол о завершении переговоров об условиях вступления России в ВТО. Правительство Грузии надеется, что в ответ российское правительство пойдет на реструктуризацию грузинского долга, достигшего 320 млн. долларов. Дальнейшее развитие российско-грузинского экономического сотрудничества в значительной мере зависит от урегулирования абхазского и южноосетинского конфликтов, создания климата доверия и добрососедства. Видимо начало в деле создания такого климата лежит в восстановлении принципа национальной автономии для народов Абхазии и Южной Осетии.

Рассматривая долговременные перспективы взаимодействия России с Закавказьем, мы исходим из того, что на рубеже двух столетий геополитическая ситуация на постсоветском пространстве в целом и в особенности в этом регионе кардинально изменилась. Новые независимые государства Закавказья стали ареной мирового стратегического соперничества основных международных экономических центров и геополитических блоков, заинтересованных в осуществлении контроля над сырьевыми и энергетическими ресурсами, транспортными коммуникациями, ведущими из Европы в Азию.

Сегодня в борьбе за сферы влияния в Закавказье активно участвуют различные игроки, намерения которых отнюдь не совпадают с исторически сложившимися геополитическими интересами России. Так, США считают этот регион зоной своих стратегических интересов. Евросоюз заинтересован в своих аспектах влияния на Закавказье , который богат ресурсами и географически расположен на пути коммуникаций из Азии в Европу. Турция желает получить рычаги воздействия на страны Закавказья, максимально используя свое транзитное географическое положение. Иран, располагающий серьезными запасами углеводородов на Каспии, стремится через Закавказье выйти на европейский рынок энергетических ресурсов.

Политика западных государств в Закавказье направлена на вытеснение России из этого важного региона. Особенно наглядно это проявляется в борьбе за доступ к добыче каспийской нефти и контроле за маршрутами ее транспортировки. Положение осложняется тем, что руководители закавказских государств, хотя и в разной степени, стратегически ориентированы на США и НАТО, надеясь с помощью более богатых стран решить свои проблемы обеспечения безопасности и получения экономической помощи.

Все эти обстоятельства заметно меняют ситуацию в закавказском регионе, ведут к снижению влияния России в политической, экономической и военной сфере при одновременном усилении присутствия здесь США, стран НАТО, ЕС, Турции и Ирана. Долгосрочное воздействие этих факторов на эволюцию обстановки в странах Южного Кавказа требует от России серьезного переосмысления своей стратегии в отношении закавказского сегмента постсоветского пространства. "Уход" России из этого региона чреват для нее серьезными осложнениями в будущем.

Сегодня в контексте процессов глобализации необходимо проанализировать ее различные аспекты, чтобы лучше понять имеющиеся возможности и вызовы для России. Речь идет о выработке новой стратегии, в основу которой следует положить принцип рассмотрения Закавказья как единой с Северным Кавказом России геоэкономической зоны. Такой подход, с одной стороны, позволит сконцентрировать усилия на решении крупных трансграничных проектов, имеющих общий характер и ключевое значение для закавказских стран и все более возрастающее — для России. К ним, например, относятся международные проекты добычи и транспортировки энергоресурсов шельфа Каспия, строительства евроазиатских транспортных коридоров "Север-Юг" и TRACECA. Их реализация способна существенно изменить геополитическую ситуацию в регионе, превратив его в коммуникационный узел глобального значения.

С другой стороны, это будет способствовать повышению эффективности двустороннего взаимодействия России с каждой страной Закавказья, применению, в опоре на других членов региона, к решению отдельных проблем дифференцированного подхода, отражающего специфику политических и экономических взаимоотношений. Благодаря координации разрозненных усилий российских компаний и банков в рамках двусторонних связей, представляется возможность выйти на эффективное решение общих проблем развития экономики Кавказа, в реализации которых заинтересована российская сторона.

В целях укрепления экономических позиций России в Закавказье необходимо полнее использовать потенциал Торгово-промышленной палаты, союзов и объединений промышленников и предпринимателей. В интересах координации усилий российских союзов и объединений предпринимателей целесообразно создать своего рода Деловой совет по Кавказу. В его рамках можно было бы вырабатывать варианты объединения усилий и ресурсов для участия на рынке Закавказья в проектах кооперации по развитию сырьевой базы и производственных мощностей, приватизации промышленных объектов. Для поддержки наиболее значимых проектов развития сотрудничества и кооперации в производстве конкурентоспособной продукции, строительстве энергетических и промышленных объектов, трансграничных транспортных коммуникаций целесообразно было бы сформировать из государственных и частных финансовых средств, прежде всего Южного федерального округа РФ, стран Закавказья и сопредельных государств, специальный инвестиционный фонд. В интересах активизации контактов с закавказскими партнерами целесообразно инициировать создание ассоциаций делового сотрудничества, регулярное проведение региональных экономических форумов и конференций в рамках всего кавказского региона.

Таким образом, долгосрочная стратегия России в отношениях с закавказскими государствами должна исходить из рассмотрения их как целостного региона, связанного тесным сотрудничеством с российским Северным Кавказом. В перспективе это облегчит выход на устойчивое стратегическое партнерство в формировании единого экономического и, особенно, оборонного пространства, что немаловажно для южных границ СНГ.

Только в этом случае, по мнению авторов доклада, геополитическая и геоэкономическая ситуация на Кавказе в XXI столетии станет более предсказуемой и совместно регулируемой как в отношениях между ними и между каждым из этих государств с Россией, так и во взаимодействии с США, НАТО, Евросоюзом, Турцией, Ираном и другими странами мира. Наша задача – найти общее понимание в этом вопросе прежде всего с руководством закавказских государств.

 

Россия и Центральная Азия

Закрепление России на рынках Центральной Азии становится частью стратегической задачи организации постсоветского экономического пространства. Если попытки структурировать слабо организованное экономическое пространство СНГ в том или ином формате закончатся неудачей, оно окажется периферией таких центров экономической мощи как ЕС и Атлантическим регионом в целом на Западе, АТР- на востоке, Китаем – на юге. В одиночку Россия, не говоря уже о странах Центральной Азии, не сможет успешно противостоять центробежным воздействиям экономически организованных соседей.

Расширение емкости российского рынка за счет поддержания активных торгово-экономических связей со странами региона с их более чем 56-миллионным населением – важный фактор повышения конкурентоспособности России в глобальной экономике, где успешно функционировать способны структуры с емкостью рынка порядка 300 млн. потребителей. Такие рынки в состоянии не только успешно развиваться, но и в высокой степени устойчивы по отношению к внешним шокам и вызовам глобализации. Центральноазиатские государства предъявляют и, очевидно, будут предъявлять в ближайшие 10-15 лет спрос на продукцию российского машиностроения, химической промышленности, минеральное сырье, что, помимо расширения рынка, стимулирует работу российских предприятий по повышению конкурентоспособности выпускаемой ими продукции.

Сотрудничество с государствами региона, учитывая их богатейшие сырьевые ресурсы, либо отсутствующие в России, либо имеющиеся в недостаточном количестве (меднопорфировые, колчеданные руды, хлопок и особенно нефть и газ) сохраняют важное значение для обеспечения воспроизводственных процессов в российской экономике. Особая ставка делается на ресурсы Каспия. Конструктивные связи с государствами региона играет все более важную роль в обеспечении национальной безопасности России, испытывающей в Центральной Азии такие угрозы, как территориальные претензии, чреватые перерастанием в конфликты и войны; национализм и религиозный фундаментализм; техногенные и экологические катастрофы; стихийные миграционные процессы; наркобизнес; усиление международного терроризма и т.д.

Центральноазиатский регион – важный коммуникационный центр на стыке Европы и Азии. Участие России в развитии транспортных маршрутов Восток-Запад и Север-Юг будет способствовать росту торговых потоков, привлечению иностранных инвестиций, увеличению доходов от предоставления транспортных услуг.

Вместе с тем отсутствие у России четкой и адекватной современным реалиям экономической политики по отношению к центральноазиатским государствам СНГ до настоящего времени не позволяет в полной мере использовать имеющийся потенциал сотрудничества с этими странами для решения как долгосрочных, так и текущих экономических проблем.

Лишь появление в Центральной Азии американских военных баз после 11.09.2001 г. заставило Россию вновь повернуться лицом к региону. Сегодня позиции США обозначены еще более четко. В одной из своих статей последнего времени З.Бжезиньский прямо говорит: «Поскольку надежный доступ к энергоресурсам по разумным ценам жизненно важен для трех наиболее динамично развивающихся регионов – Северной Америки, Европы и Восточной Азии, - стратегическое доминирование в этих странах (от Казахстана и Азербайджана до Саудовской Аравии- прим. автора), даже в форме соглашений о сотрудничестве, было бы решающим вкладом в дело укрепления гегемонистских позиций США в мире»[46]. В июне 2004 г. между правительствами США и пяти центральноазиатских республик подписано рамочное соглашение о развитии отношений в области торговли и инвестиций, предусматривающее меры по расширению международной торговли и привлечению иностранных инвестиций, а также по налаживанию торговых отношений между центральноазиатскими республиками СНГ и Афганистаном в целях укрепления региональной стабильности и безопасности. Учрежден Совет по торговле и инвестициям, призванный проводить мониторинг торгово-инвестиционного сотрудничества, выявлять возможности его расширения, рассматривать вопросы, связанные с интеллектуальной собственностью, защитой окружающей среды, проводить консультации по экономическим вопросам и т.д.

На роль ключевого игрока в регионе выдвигается и Китай, не только демонстрирующий в последнее время растущую заинтересованность в его сырьевых ресурсах и емких рынках сбыта, но и явные претензии на политическое влияние в Центральной Азии. О серьезности намерений Китая свидетельствует масштаб намеченных финансовых вливаний в экономику стран Центральной Азии, прежде всего Узбекистана. На саммите ШОС в июне 2004г. председатель КНР Ху Цзиньтао объявил о выделении 900 млн. долл. на развитие экономических отношений в рамках ШОС. Учитывая, что Казахстан и Россия практически отказались от привлечения государственных кредитов на двусторонней основе, а возможности Киргизии и Таджикистана ограничены, можно ожидать, что большую часть этого кредита получит Узбекистан. Кроме того, Китай предложил финансовое содействие Узбекистану на общую сумму 350 млн. долл.[47]. Столь значительные кредиты на льготных условиях Китай предоставляет очень редко и лишь тем странам, которые включаются в сферу его геополитических интересов. Не исключено, что усиление позиций в Центральной Азии может быть использовано Китаем для изменения нынешней конфигурации его взаимодействия с Россией.

Избранные Россией для налаживания сотрудничества с Центральной Азией методы, на наш взгляд, вряд ли окажутся достаточно эффективными, поскольку базируются на представлениях вчерашнего дня и не учитывают новых целей и ориентиров стран региона, стремящихся выйти на траекторию устойчивого развития, обрести достойное место в современной глобальной экономике-экономике знаний и нуждающихся в сильных партнерах или союзниках, способных оказать реальную помощь в противостоянии угрозам и вызовам глобализации, избегая при этом хотя бы прямого политического нажима и требований, затрагивающих национальный суверенитет.

Внешнеэкономические стратегии цетральноазиатских государств, находящихся фактически на начальных этапах строительства индустриального общества, базируются в основном на импортозамещении в сочетании с мерами по наращиванию экспорта природно-сырьевых ресурсов. В дальнейшем предполагается переход к экспортоориентированной модели, сопровождающийся прогрессивными изменениями в структуре экспорта, значительным повышением в нем доли продукции обрабатывающих отраслей, в т.ч. высокотехнологичных, в развитии и модернизации которых основная ставка делается на иностранных инвесторов.

Россия пытается в новых условиях строить сотрудничество со странами региона, опираясь на устаревшие геополитические постулаты и иллюзорные представления о том, что «нам нельзя друг без друга», давно уже опровергнутые практикой. Не определив достаточно четко стратегических геоэкономических целей в Центральной Азии, она пытается восстановить прежнее доминирование в регионе, по сути вольно или невольно возрождая прежнюю модель взаимодействия – промышленный центр – аграрно-сырьевая периферия. Ту же модель центральноазиатским республикам предлагает и Запад, наращивающий свое присутствие в регионе, и Китай, недвусмысленно обозначивший подобную цель. Однако экономический и политический ресурс Запада, а в скором времени – Китая делает их более конкурентоспособными на этом поле по сравнению с Россией.

При несомненно положительном влиянии притока российских инвестиций на развитие ТЭК центральноазиатских республик этот процесс носит неоднозначный характер. Содействуя увеличению производственного потенциала нефтегазовой отрасли, это сотрудничество лишь в малой степени облегчает центральноазиатским государствам решение одной их важнейших внешнеэкономических задач – увеличения экспорта энергоносителей – одного из основных источников финансирования национальных программ развития. Инвестируя в ТЭК центральноазиатских стран, российские компании, вполне естественно, руководствуются прежде всего собственными интересами. В соответствии с заключенными долгосрочными соглашениями «Газпром», замыкая на себя значительную часть газового экспорта центральноазиатских республик, получает возможность закупать этот газ, используемый в основном для внутренних нужд, по выгодным для него ценам, одновременно увеличивая объемы своего экспорта на рынки вне СНГ, где цены значительно выше.

    Россия пытается удержать контроль и над путями транспортировки нефти. Впрочем, контролировать транспортировку нефти России гораздо сложнее, чем газа, поскольку в этой области она сталкивается с сильнейшей конкуренцией западных нефтяных компаний, все прочнее утверждающихся на Каспии при поддержке прикаспийских государств.

Таким образом российские инвестиции в ТЭК центральноазиатских государств, сопровождающиеся нарастанием противоречий между хозяйствующими субъектами стран-партнеров, скорее усиливают центробежные тенденции в СНГ, чем способствуют консолидации экономического пространства Содружества.

Несмотря на видимую заинтересованность России в формировании транспортного коридора «Север-Юг», она значительно отстает по уровню развития своей портовой инфраструктуры от Ирана. И если российские порты окажутся не в состоянии обслуживать растущий объем перевозок из Индии, Пакистана и других азиатских стран в Европу, поток грузов может быть переориентирован на иранские порты, а оттуда в обход России пойдет по маршрутам транспортного коридора ТРАСЕКА.

Расширяя взаимодействие с центральноазиатскими странами в сфере ТЭК и в транспортной инфраструктуре, Россия активизирует пространственный ресурс сотрудничества, делая ставку на преимущества своего географического положения как евразийского государства. При этом упускается из виду, что ориентация России на Запад заставляет страны региона, по меткому замечанию З.Бжезиньского, все больше воспринимать ее как бывшую европейскую колониальную державу и все меньше- как родственное евразийское государство[48]. В отсутствии внятной общенациональной стратегии взаимодействия со странами Центральной Азии нескоординированные действия хозяйствующих субъектов, руководствующих прежде всего соображениями коммерческой выгоды, ведут к тому, что наиболее востребованный в постиндустриальной экономике интеллектуальный ресурс оказывается отодвинутым на задний план. Сотрудничество сконцентрировано в основном в нижних этажах экономики, высокотехнологичные и наукоемкие отрасли включены в него лишь в очень малой степени. Если намеченные вложения «Газпрома» и «Лукойла» в нефтегазовую промышленность Узбекистана оцениваются в 2,5 млрд. долл., то вложения российских компаний в обрабатывающие отрасли измеряются лишь десятками миллионов долларов. Даже в ТЭК, где сотрудничество получило значительное развитие, оно охватывает по преимуществу базовые отрасли, в очень малой степени затрагивая переработку энергоносителей, сферу научно-технического содействия и передачу технологий.

Между тем центральноазиатские страны стремятся развивать более быстрыми темпами производство не нефтегазового сырья, а продуктов его переработки. В частности, ставя стратегическую задачу- занять видное место на рынке нефтепродуктов Европы и Роcсии, они в последние годы ведут широкомасштабные работы по расширению и модернизации своих НПЗ. Повышение в результате этих работ глубины переработки с 50% до 85% - выше чем у многих российских производителей – позволяет центральноазиатским странам начать конкурировать с Россией на самых перспективных сегментах рынка нефтепродуктов – высокооктанового неэтилированного бензина, керосина, низкосернистого дизельного топлива, высококачественных масел. О серьезности намерений центральноазиатских государств занять твердые позиции на рынке нефтепродуктов свидетельствует их стремление связать рост инвестиций в проекты по добыче углеродов с увеличением производства продуктов их переработки.

Западные инвесторы поддерживают курс стран региона на диверсификацию ТЭК. Россия же, которую центральноазиатские страны опережают в выборе эффективной стратегии развития ТЭК, по-прежнему рассматривает их преимущественно как экспортеров сырья, что не способствует упрочению ее экономического присутствия в регионе.

Недостаточное внимание к сотрудничеству с центральноазиатскими странами в высокотехнологичных отраслях, недооценка их научного, технологического потенциала и объективной заинтересованности в расширении научно-технических связей, отдельные островки которых сохраняются на микроуровне в отношениях между традиционными партнерами (например, ряд российских НИИ продолжает сотрудничество в разработке новых технологий добычи золота и переработки руды с Узбекистаном), но не направляется в единое русло государственной инновационной политики и стратегии, ведут к постепенной потере Россией значительного сегмента основного рынка сбыта этой продукции, представленного государствами Содружества. Освободившуюся нишу занимают фирмы развитых стран, в конкуренции с которыми российские компании проигрывают не только по объективным причинам, но и в силу недостаточной информированности о специфике центральноазиатских рынков высокотехнологичной и научно-технической продукции. Нельзя упускать из вида и того, что, несмотря на частичное разрушение высокотехнологичных отраслей и научной инфраструктуры, страны Центральной Азии на основе прежних разработок или новых подходов сумели добиться на некоторых направлениях неплохих результатов, использование которых содействовало бы переходу России к инновационной экономике.

Практика создания российскими предпринимателями транснациональных ФПГ с центральноазиатскими странами вряд ли получит широкое распространение в среднесрочной перспективе, что, конечно, не исключает осуществления отдельных проектов. Национальный капитал в центральноазиатских странах пока не настолько силен, чтобы на равных с российским участвовать в подобных образованиях; во всех странах региона, кроме, пожалуй, Казахстана, отсутствует необходимая финансовая и институциональная инфраструктура. В то же время в Казахстане и отчасти в Узбекистане отечественный бизнес уже достаточно окреп для того, чтобы бороться за командные позиции в национальной экономике, и рассматривает российские ФПГ не с точки зрения эффекта от возможной интернационализации их деятельности, а прежде всего как потенциальных конкурентов на своей территории.

Одной из важных предпосылок достижения Россией ее стратегических геоэкономических целей в Центральной Азии является более реальный подход к оценке политической ситуации в регионе, где уже в ближайшее время может произойти смена лидеров. На смену выходцам из партийно-советской номенклатуры придут лидеры типа Саакашвили, ориентирующиеся не на слабую в экономическом и политическом отношении Россию, а на новые центры силы - США, Китай, ЕС. Россия же, как представляется, даже при разработке долгосрочных проектов исходит из представлений о стабильности нынешних режимов. Очевидно, разработка долгосрочной стратегии экономического сотрудничества со странами Центральной Азии требует серьезного прогноза развития политической ситуации в регионе.

Учитывая большую зависимость состояния и тенденций развития торгово-экономических связей России с государствами Центральной Азии от политической ситуации в регионе, нестабильность самой этой ситуации, неполноту и недостаточную надежность имеющейся в нашем распоряжении статистической базы, прогноз развития этих связей на длительную перспективу может носить лишь весьма приблизительный характер. Подобные оценки выражают чаще намерения сторон, чем возможные реальные результаты их сотрудничества.

Расчеты выполнялись методом экстраполяции на базе данных таможенной статистики России, скорректированных при необходимости в соответствии с данными национальных статистик, в ряде случаев значительно расходящихся с данными ФТС РФ. Учитывались также показатели прогнозов развития внешнеэкономических связей подготовленных в центральноазиатских республиках в той мере, в какой они оказались доступными.

Прогноз на 2005г. подготовлен в двух вариантах – максимальном и минимальном в рамках инерционного сценария, т.е. исходя из предположения о развитии наметившихся к настоящему времени тенденций с некоторой корректировкой на возможное влияние либерализационных мер в сфере ВЭД, принятых недавно странами Центральной Азии (например, введение конвертации сума в Узбекистане). Прогноз на 2010г. выполнен также в двух вариантах в соответствии как с инерционным, так и с инновационным сценарием, предполагающим структурные изменения в экспортно-импортных операциях, связанные с переходом России к инновационному развитию и началом реализации экспортоориентированной стратегии в центральноазиатских странах. Результат расчетов представлен в таблицах 1 и 2.

 

Таблица 1.Возможные объемы торговли России со странами Центральной Азии в 2005г.

	Экспорт		Импорт		Оборот		Сальдо
	Минимальный вариант	Максимальный вариант	Минимальный вариант	Максимальный вариант	Минимальный вариант	Максимальный вариант	Минимальный вариант	Максимальный вариант
Казахстан	3354,4	3701,2	2482,0	2679,0	5836,4	6380,2	872,4	1022,2
Киргизия	105,7	124,7	81,5	84	187,2	208,7	24,2	40,7
Таджикистан	70,96	90,8	69,9	76,7	140,86	167,5	1,06	14,1
Туркменистан	229,7	267,2	29,9	161,9	259,6	429,1	199,8	105,3
Узбекистан	505,81	616,97	443,6	547,9	949,41	1164,87	62,21	69,07
Итого	4266,57	4800,87	3106,9	3549,5	7373,47	8350,37	1159,67	1251,37

Таблица 2

Инерционный сценарий

Инновационный сценарий

экспорт

Импорт

Оборот

Сальдо

экспорт

Импорт

Оборот

Сальдо

Минимальный вариант Максимальный вариант Минимальный вариант Максимальный вариант Минимальный вариант Максимальный вариант Минимальный вариант Максимальный вариант Минимальный вариант Максимальный вариант Минимальный вариант Максимальный вариант Минимальный вариант Максимальный вариант Минимальный вариант Максимальный вариант Казахстан 3945,8 4353,7 2821,8 3045,8 6767,6 7399,5 1124 1307,9 4665,2 5147,4 3258,9 3517,5 7924,1 8664,9 1406,3 1629,9 Киргизия 124,3 146,7 93,1 103,4 217,4 250,1 31,2 43,3 142,6 179,3 106,9 117,4 249,5 296,7 35,7 61,9 Таджикистан 82,3 105,3 79,9 87,4 162,2 192,7 2,4 17,9 102,3 107,2 88,8 102,5 191,1 209,7 13,5 4,7 Туркменистан 270,2 314,3 694,3 1354,3 964,5 1668,6 -424,1 -1040 277,9 348 2134,3 4234,3 2412,2 4582,3 -1856,4 -3886,3 Узбекистан 603 770 1074 1193 1677 1963 -471 -423 836 1067 1299 1500 2135 2567 -463 -433 Итого 5025,6 5690,0 4763,1 5783,9 9788,7 11473,9 262,5 -93,9 6024 6848,9 6887,9 9471,7 12911,9 16320,6 -863,9 -2622,8

 

 

ТЕРРИТОРИАЛЬНЫЕ АСПЕКТЫ

Таблица.1 Структура внешнего долга резидентов РФ (по международной методологии)

Получатели кредитов	1 января 2003 г. млрд. долл.	1 января 2004 г.     млрд. долл.
Органы государственного управления   Банковская система (без участия в капитале)   Нефинансовые предприятия (без участия в капитале)   Органы денежно-кредитного регулирования	97,7          14,2           33,8        7,5	99,2        24,8                       50,3                  7,8
Всего:	153,2	182,1

Источник: Банк России

Таблица.2 Стоимостная структура государственного

Внешнего долга РФ (млрд. долл. США)

Категория долга	Погашение (% от долга) 2003 (%) 2004 (%) 2005 (%)
Международные организации	18,6       15,49       13,06
Парижский клуб	6,71         6,22         6,06
Еврооблигации	4,59         2,85       10,14
ОВГВЗ	24,23        0,00          0,00
Прочее	-                -              -

Источник: Минфин РФ

 

Таблица.3 Платежи по погашению и обслуживанию государственного внешнего долга Российской Федерации (млрд. долл. США)

Категория задолженности	2003  долг %	2004  долг %	2005 долг %	2006  долг %	2007 долг %	2008 долг %
Официальные кредиторы	4,48 2,33	4,07 2,74	4,01 2,61	2,31 1,82	2,39  1,7	2,52 1,58
Ценные бумаги в в иностранной валюте	3,65 3,27	1,12 3,05	3,67 3,17	2,84 2,35	3,69 2,35	3,64 2,24
Долг перед МФО	2,71 0,66	2,26 0,59	1,91 0,54	1,75 0,17	1,30 0,12	0,88 0,09
Кредиты Банка России Минфину	0,00 0,22	0,70 0,31	1,20 0,27	1,70 0,16	2,60 0,13	0,00
Всего	10,85 6,47	8,15 6,70	10,97 6,60	8,61 4,49	9,97 4,30	7,04 3,91
Итого	17,32	14,85	17,38	13,10	14,27	10,94

Источник: Минфин РФ

 

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

 

     В данной работе мы стремились на основе максимально свежих оценок, расчетов и статистических данных представить комплексный взгляд на взаимозависимость факторов формирования долговременных процессов развития внешнеэкономических связей, опирающийся на совокупность прогнозных (сценарных) оценок как экономического, так и внешнеполитического характера, что и составляет основу для принятия решений по вопросам стратегической безопасности (без специфики военно-стратегических вопросов). Наиболее принципиальные положения в тексте выделены жирным шрифтом.

     Выводы, к которым пришли авторы, вкратце сводятся к следующему:

- Наименее сложным представляется прогнозирование последствий вовлечения в сферу внешнеэкономической деятельности результатов научно-технического прогресса и демографических сдвигов, поскольку они уже заложены в объективные оценки статистического и информационно-аналитического характера. Речь, конечно, идет не о новых открытиях в период до 2025 г., а о тех технологиях 5 и 6 укладов, которые уже известны и могут быть освоены в этот период производителями и, что особенно важно, потребителями;

- Более сложным представляется получение оценок, касающихся объемных и, соответственно, структурных показателей внешней торговли. Главным барьером здесь является слабое улавливание тенденций движения мировых базисных цен и цен международных товарных и региональных рынков, хотя такие элементы влияния на их предсказуемость, как правила ВТО (глобализация) и взаимодействия в рамках региональных экономических организаций (региональзация) в кратко- и среднесрочных периодах позволяют сделать приблизительные оценки. Что касается долгосрочного периода, мы за основу так же берем цены, сложившиеся в 2000 и 2002 гг. и ведем дальнейшие оценки на этой базе, что, конечно, несколько снижает их достоверность. В то же время известная инерционность товарного наполнения торговых связей, оказания (и пользования ими) услуг дает основания для применения такого метода оценок с их корректировкой на инновационную и геополитическую составляющие;

- Близки, а возможно и выше, по степени предсказуемости оценки, касающиеся перспектив движения капитала, особенно по линии государственных заимствований у международных финансовых структур. Что касается так называемых прочих (практически – спекулятивных) инвестиций, которые по сравнению с прямыми и портфельными в нынешней России занимают неправомерно высокий удельный вес, то это признак болезни России, результат слабой государственнической экономической политики и предсказуемость «хода лечения» этого заболевания зависит от совершенствования нашей национальной нормативной базы в противоборстве с активно противостоящими этому отечественными олигархическими структурами, опирающимися на международный финансовый криминал;

- И совсем уже малодостоверными с точки зрения долгосрочных прогнозов представляются оценки, касающиеся системы управления внешнеэкономической деятельностью и международных валютно-финансовых отношений, где элемент случайности, коньюнктуры и субъективизма постоянно высок несмотря на попытки упорядочить эти процессы. Тем не менее мы полагали целесообразным высказать свои оценки и по такого рода явлениям, имея в виду, что на основе изложенных соображений можно вести дальнейшую дискуссию и проводить возможные корректировки.

     Руководствуясь этими положениями, мы стремились, не сгущая негативные, и не приукрашивая позитивные стороны оценок, в рамках периода, предполагающего смену двух ближайших поколений населения нашей страны и ее национальных лидеров, дать пищу для размышлений тем, кто волею судеб в научном или практическом плане сегодня и завтра отягощен обязанностями заботы о стратегии национальной безопасности. 

[1] См. «Эксперт» №39, 20-26 октября 2003 г.

[2] И.А.Погосов. Перспективы экономики России: предпосылки социально-инвестиционного развития. – «Проблемы прогнозирования», 2004, №3, с. 30.

[3] В российской экономической литературе не имеется устоявшегося понятия «стратегический партнер». В данном случае под этим термином понимается «государство или региональное образование, экономические связи с которым отвечают долгосрочным национальным интересам России и способствуют решению ее стратегических задач». Допустимы, очевидно, и более узкие трактовки: «стратегический партнер в таком-то регионе или отрасли».

[4] Поскольку тема геостратегических моделей для нас не является специальным предметом исследования, рекомендуем обратиться к наиболее свежим оценкам, содержащимся в в двух статьях Е.М.Кузьминой: Геополитические аспекты функционирования ЕВРАЗЭС; Варианты развития геополитической ситуации вокруг ЕВРАЗЕС – в сб. ИМЭПИ РАН «Проблемы постсоветских стран. Выпуск №6, Экономическое пространство ЕВРАЗЭС: факторы и пределы интеграции», М., 2004, с.94-117 и 237-248

[5] Весьма активен в продвижении «западнической» концепции для России З.Бжезиньский – см.Великая шахматная доска. М., «Международные отношения», 1998, с. 142-148. Но у нас имеются и собственные носители этой идеи, в частности, бывший министр иностранных дел РФ А.Козырев, который еще в 1992 г. провозгласил ее ориентиром своей деятельности. – см.»Московские новости», 14.06.1992.

[6] См. интервью посла КНР в Москве в приложении «Дипкурьер» к Независимой газете от 26 июня 2004 г.

[7] Правда, некоторые авторитетные китаисты утверждают, что эти опасения преувеличены. См., например,: В.Г.Гельбрас. «Россия в условиях глобальной китайской миграции». Научное издание. – М, «Муравей», 2004, В.А.Савин. Последствия китайской миграции для России. – Внешнеэкономический бюллетень.2004, №8, с. 27-31.

[8] Более подробно аргументацию на этот счет см. – Прозрачные границы. Безопасность и трансграничное сотрудничество в зоне новых приграничных территорий России. М., Научно-образовательный форум по международным отношениям, 2002, с.200-203.

[9] См., например, статью А.Барковского и Л.Краснова «Ни центра, ни периферии» в рубрике «К единому экономическому пространству», Экономика и жизнь, 1991 г., октябрь, №41, с.5, и монографию Центра «Экономические стратегии стран СНГ и Россия», М., РУДН, 2003.

[10] А.Н.Спартак. Россия в международном разделении труда* Выбор конкурентоспособной стратегии. М., МАКС-ПРЕСС, 2004, с. 258.

[11] В.Б.Луков. Россия в «большой восьмерке» 1992-2001 гг. Учебное пособие ДА МИД РФ,М., 2001, с.3

[12] В.В.Поляков. Мировой рынок: вопросы прогнозирования. М., 2003, с. 13-18.

[13] См., например, Актуальные проблемы внешнеэкономической стратегии России. М.,»Наука», 2003, с. 10-12, 15, 49-56.

[14] А.Н.Спартак. Россия в международном разделении труда* Выбор конкурентоспособной стратегии. М., МАКС ПРЕСС, 2004, с. 248.

[15] Г.А.Месяц, М.Д.Прохоров. Водородная энергетика и топливные элементы. «Вестник Российской академии наук», 2004, т.74, №7, с.579-597.

[16] См., например, Наука и высокие технологии на рубеже третьего тысячелетия. М., «Наука», 2001.

[17] Справедливая глобализация: создание возможностей для всех. Публикация Международного бюро труда, Женева, 2004.

[18] А.А.Макаров, В.Е.Фортов. Тенденции развития мировой энергетики и энергетическая стратегия России. Вестник Российской академии наук, М.,2004, №3, с. 204.

[19] Север и энергетическая стратегия России. В книге «Север России: актуальные проблемы развития и государственный подход в к их решению» ,М.- Сыктывкар, 2004, с.128.

[20] См. Б.Н.Кузык. Высокотехнологичный комплекс в экономической системе России. Научный доклад в ООН РАН, М., 2004, с. 36-39.

[21] Здесь речь идет об импорте продовольствия и сельскохозяйственного сырья, который зависит не столько от инновационного фактора, как в случае потребительских товаров длительного пользования, сколько именно от покупательной способности населения. Представляется, что упомянутый резкий скачок с последующим «успокоением» динамики будет связан именно с этим фактором (сначала удовлетворяются потребности в разнообразной и качественной еде, а потом во всем остальном). Меньшую же динамику импорта при инновационном варианте по этой товарной группе мы связываем с более быстрым ростом собственного производства на основе биотехнологий, которые уже сегодня развиваются в России опережающими темпами по сравнению с другими видами новейших технологий.

[22] Подробно о геоэкономических направлениях внешней торговли России до 2025 г. см. А.Н.Барковский, В.П.Оболенский «Внешнеэкономическая политика России в глобальном экономическом пространстве» в книге «Россия в глобализирующемся мире. Политико-экономические очерки», М.»Наука», 2004, с. 434-437.

[23] Г.А.Месяц, М.Д.Прохоров. Там же.

[24] Мы проявляем в целом сдержанное отношение к некоторым эйфорическим оценкам возможности воздействия инновационных факторов на развитие российской внешней торговли, которые скорее базируются на пожеланиях, чем на достоверной информации о намерениях предпринимательского сектора об обновлении производства. Есть примеры несостоятельности такого рода иллюзий. Так Федеральная программа развития экспорта России, принятая Правительством в 1996 г., намечала поднять к 2005 году долю машин и оборудования в экспорте до 20-25%, а удельный вес высокотехнологичной продукции до 40% всего машинотехнического экспорта. Поэтому при оценке вариантов мы старались исходить не только из оценки потребностей, но прежде всего из возможностей российской экономики, ее предпринимательских структур.

[25] Кузык Б.Н., Яковец Ю.В. Россия – 2050: стратегия инновационного прорыва. М., «Экономика», 2004, с.602.

[26] Более подробно по этому вопросу см.: А.Н.Барковский. Реформа внешней торговли в России.»Внешнеэкономический бюллетень»,2004, №7 и №8.

[27] Внешняя торговля России на рубеже веков, М., «Экономика», 2001 г. с.235.

[28] Ведомости, 15.04.04

[29] Эксперт, №10, 15-21 марта 2004 г.

[30] Ведомости, 09.02.2004 г.

[31] См. Л.Б.Вардомский. Проблемы приграничного и прибрежного сотрудничества - в книге Россия в гобализирующемся мире, М., 2004 г. стр.499.

[32] Коммерсант, 11.05.2004 г.

[33] Маевский В.И. Версия макроэкономичексой стратегии развития России // Экономическая наука современной России. - №1, 2004 г. – С. 11-13.

[34] А.Рей. Конкурентные стратегии государства и фирм в экспортно ориентированном развитии. – «Вопросы экономики», 2004, №8, с. 53.

[35] Более подробно см. А.Н. Барковский «Реформа внешней торговли России», журнал «Внешнеэкономический бюллетень» №7, №8.

[36] См. подробнее монографию ЦВЭИ РАН «Экономические стратегии стран СНГ и Россия», М., РУДН, 2003, с. 57-64

[37] Что касается среднесрочных прогнозов, то имеются определенные количественные оценки на 2001-2005 гг., подготовленные под руководством Ф.Н.Клоцвога в Институте народнохозяйственного прогнозтрования РАН. – См., например, «Моделирование и прогнозирование интеграционного взаимодействия российской и украинской экономик». – «Проблемы прогнозирования», 2002, №3. Однако в этих работах на первый план выдвинуты методики расчетов, а не оценки социально-политических сдвигов.

[38] Международно-правовые основы таких отношений закреплены, кстати, в подписанной на основе днепропетровской встречи президентов России и Украины (февраль 2001 г.) Программы межрегионального и приграничного сотрудничества на 2001-2007 гг. – Прозрачные границы. М., 2002, с. 294. Что касается участия Украины в различных еврорегионах, см. там же, с.294-296.

[39] Я.Жалило. Украина: евразийская интеграция или европейский выбор? – Международный журнал «Центральная Азия и Кавказ», Лулео (Швеция), 2003, №6, с.179-180.

[40] Там же, с.186-187.

[41] Практически сегодня наибольший удельный вес в экономических связях республик Закавказья с Россией составляют перечисляемые их диаспорами денежные средства. Так денежные переводы на родину азербайджанцев, находящихся на заработках в России составляют ежегодно около 5 млрд долл. – «Центральная Азия и Кавказ».Журнал Центра социально-политических исследований. Швеция, 2004, №3, с. 185.

[42] М.Е.Гулиев. Экономические связи Азербайджана с Россией: проблемы, приоритеты, перспективы. СПб, 2002, с.13

[43] Зеркало (Азербайджан), 2004 г., 8 апреля

[44] Независимая газета, 2004 г., 5 марта.

[45] Свободная Грузия, 2004 г., 29 мая.

[46] Время новостей, 13,04,2004г.

[47] Независимая газета 30.06.2004 г.

[48] Збигнев Бжезинский Зыбучие пески гегемонии. Время новостей, 13.04.2004 г.

[49] Столь жесткая позиция европейцев вынудила включиться в диалог высшее российское руководство.

[50] В ЕС после 2007 г. должны вступить Болгария, Румыния и Турция

[51] Внешнеэкономический комплекс России: современное состояние и перспектива, №2, 2001г., М., ВНИКИ., с. 56

[52] ^{СОПС. Отчет о прикладном экономическом исследовании «Проблемы и перспективы участия России в форуме «Азиатско-Тихоокеанское экономическое сотрудничество» М. 2002}

 

[53] Наряду с исследователями СОПСа на это обращено особое внимание в кандидатской диссертации А.Саенко «Экспорт Дальнего Востока России в страны АТР: стратегия развития», защищенной в начале 2004 г. в Финансовой академии при Правительстве РФ

[54] Под редакцией академика А.Г.Гранберга, М., «Наука», 2004, 720 с.

[55] Региональное развитие: опыт России и Европейского Союза., М., «Экономика», 2000, с.3.

[56] Региональная экономика. Учебник. Под ред. В.И.Видяпина, М.С. Степанова. М., «ИНФРА», 2002, с. 90-116

[57] Речь идет о таких базовых для анализа изданиях, как Регионы России. Социально-экономические показатели. Официальное издание. Раздел 23. Внешнеэкономическая деятельность и Региональной таможенной статистике Главного научно-исследовательского центра Федеральной таможенной службы.

[58] Некоторые фрагменты такого анализа содержатся в наших публикациях за 2003-2004 гг. в журналах «Внешнеэкономический бюллетень», «Проблемы прогнозирования», «Экономический вестник». Совместное издание РИА «Новости» и МЭРТ РФ, 2004, №7, с 104-112, сб. ЦВЭИ ИМЭПИ РАН «Стратегические ориентиры развития России в глобальном экономическом пространстве». М., ЭПИКОН, 2004.

[59] Основные положения этого раздела опубликованы проф. Ю.А.Константиновым в Аналитическом банковском журнале №6 за 2004 г.

[60] Есть оценки, что даже при выполнении амбициозной задачи удвоения ВВП к 2010 г. и сохранении этой динамики роста (8% в год в дальнейшем), при увеличении ВВП США ежегодно только на 1%, мы достигнем их потенциала через 236 лет. – см. Вестник Российской академии наук, т.74, №7, с. 589.

[61] См. Triennial Central Bank Survey. Foreign exchange and derivatives market activity in 2001//Bank for International Settlements. March 2002, p.50.

[62] См. Triennial Central Bank Survey. Foreign exchange and derivatives market activity in 2001//Bank for International Settlements. March 2002, p.51-53.

 

[63] Rodrik D. Who Needs Capital Account Convertibility? http://www.ksg.harvard.edu/rodrik/papers.html.

[64] Составлено по: Rodrik D. Who Needs Capital Account Convertibility? http://www.ksg.harvard.edu/rodrik/papers.html.

[65] «Эксперт» №21 2004 г.

[66] Основные направления социально-экономического развития Российской Федерации на долгосрочную перспективу. Центр стратегических разработок 1999-2000.

ИМЭПИ РАН

СТРАТЕГИЯ ВНЕШНЕЭКОНОМИЧЕСКИХ СВЯЗЕЙ

РОССИИ

В УСЛОВИЯХ ГЛОБАЛИЗАЦИИ

(СЦЕНАРИЙ ДО 2025 ГОДА)

                                                  МОСКВА

                                                       2004

Аннотация и предисловие

      

     Данная работа представляет собой сценарные оценки развития внешнеэкономических связей России до 2025 г. на основе исследований ЦВЭИ РАН, проведенных в 2000-2004 годах, с их частичной финансовой поддержкой со стороны РГНФ (проект №04-02-00213а) и Отделения общественных наук РАН (подготовка разделов в монографиях «Россия в глобализирующемся мире. Политико-экономические очерки», М., «Наука», 2004 и «………», М., «Наука», 2005).

     Работа выполнена под руководством д.э.н. А.Н.Барковского авторским коллективом в составе: к.э.н. С.С.Алабян (раздел 3), д.э.н. А.Н.Барковский (разделы 1-3, 5.1, 6, 8), к.э.н. И.А.Квашнина (раздел 7.3), к.э.н. А.В.Комиссаров (раздел 4), д.э.н. Ю.А.Константинов (раздел 7.1), д.э.н. В.П.Оболенский (раздел 5.2), д.э.н. И.Н.Платонова (раздел 7.2), с.н.с. Р.Г.Томберг (раздел 5.3), к.э.н. Р.Р.Ултанбаев (раздел 5.1.2), к.э.н. Н.А.Ушакова (раздел 5.1.3), к.э.н. В.П.Шуйский (раздел 2), при участии д.э.н. Ю.Ф.Година (раздел 5.1.1), н.с. А.В.Ковалева (раздел 1), д.э.н. А.Г.Наговицына (раздел 7), к.э.н. В.А.Савина (раздел 6).

Компьютерное оформление выполнила О.В.Морозенкова

 

ОГЛАВЛЕНИЕ

Аннотация и предисловие

1. Введение……………………………………………………………………4

2. Стратегические партнеры России как стержневые ориентиры в ее внешнеэкономической политике………………………………………….5

3. Вариантные сценарии развития внешней торговли России до 2025 г.…9

4. Стратегия совершенствования внешнеторговой деятельности………..15

5. Геоэкономические направления международного сотрудничества России……………………………………………………………………...19

5.1. Россия на постсоветском пространстве……………………………..19

5.1.1. Россия и европейская часть постсоветского пространства.…19

5.1.2 Россия и Закавказье…………………………………………….21

5.1.3 Россия и Центральная Азия………………………………….…24

5.2. Россия и ЕС……………………………………………………………29

5.3 Россия и АТР…………………………………………………………..31

6. Территориальные аспекты участия России в процессах глобализации..36

7. Перспективы развития валютной системы и движения капитала………38

7.1. Взгляд на будущее устройство мировой валютной системы………..38

7.2. О стратегии развития валютных отношений России в долгосрочном периоде…………………………………………………………………..41

7.3. Россия в мировых инвестиционных потоках…………………………46

8. Заключение…………………………………………………………………50

 

1.ВВЕДЕНИЕ

 

Настоящая работа представляет собой попытку выйти за рамки ограниченной в целевом отношении концепции построения рыночной экономики, сосредоточившей основное внимание современных исследователей на механизме ее функционирования и связанной, главным образом, с преобразованиями в системе управления, и перейти в сферу проблематики роста путем рассмотрения вопросов стратегической перспективы развития внешнеэкономической составляющей российской экономики в условиях глобализации на длительный период.

В этом русле творческий коллектив из числа научных сотрудников ЦВЭИ РАН предпринял исследование, не претендующее на постижение абсолютной истины, но предлагающее свою версию развития событий в той части российской экономики, которая связана с ее изменениями под воздействием внешних факторов. Нам представляется интересным на основе анализа их воздействия на будущее развитие ответить на некоторые интригующие вопросы, связанные с построением внешнеэкономической политики России в глобальном экономическом пространстве в предстоящие десятилетия первой половины ХХ1 века, имея в виду кардинальные демографические изменения, перестройку стран в составе авангарда мирового развития и, соответственно, в стратегическом партнерстве с ведущими странами, существенные сдвиги в товарной и финансовой структуре экспорта и импорта под влиянием инноваций, заметные подвижки в роли внешнеэкономического фактора для развития крупных экономических районов (федеральных округов), в том числе и в связи с процессами регионализации в мировой экономике.

Стратегия внешнеэкономических связей России в условиях глобализации, на наш взгляд, опирается на соответствующий механизм реализации, который складывается из следующих элементов:

1) поэтапная тактика совершенствования системы управления ВЭС под воздействием внутренних и внешних факторов (например, снижение мировых цен на энергоносители, появление новых экспортных продуктов, заметный рост покупательной способности населения и соответственно импорта и др.);

2) механизм реализации среднесрочных целей, затрагивающих интересы нынешнего поколения, особенно с учетом присоединения России к ВТО и влияния этого процесса на социально-экономическую сбалансированность развития в крупных экономических районах;

3) учет долговременных тенденций мирохозяйственного развития с целью передачи будущим поколениям динамично и сбалансировано развивающейся национальной экономики (социальная удовлетворенность основных слоев населения, экологичность технологий, инновациоемкость обучения и смены элементов капитала, ресурсосберегаемость, сбалансированность доходов и расходов крупных экономических районов страны, лишающая смысла дотационность отдельных из них и высокую концентрацию регистрации бизнеса в столичных агломерациях).

Новизна темы дополняется также необходимостью учета новых акцентов стратегического значения, которые расставлены в последних президентских посланиях Федеральному собранию и поручениях Правительству нового состава, активизацией усилий российской дипломатии и предпринимательских структур на международной арене, особенно в связи с подготовкой нашей позиции на московском саммите «восьмерки» в 2006 году.

Все эти вопросы рассматриваются на обширном аналитико-статистическом фоне, с применением расчетов и оценок, связанных с представлением основных направлений развития внешней торговли России на длительную перспективу (до 2025 года включительно) в различных сценарных вариантах. В методологическом плане по этой теме имеются определенные заделы в научных центрах РАН и других научных учреждениях, в МИД и МЭРТ. Вместе с тем с учетом довольно быстро меняющейся обстановки в стране и на международной арене особенно важным представляется разработка вариантов сценарных прогнозов и проведение конкретных расчетов по основным геоэкономическим направлениям, товарным группам и федеральным округам, выполняющим сегодня функции крупных экономических районов. Это позволяет рассчитывать на дальнейшее детальное обсуждение методологии и методики предлагаемых оценок в научных и проектно-аналитических кругах.

Важно также учитывать последние отечественные и зарубежные исследования, дающие дополнительные ориентиры стратегического характера, например экономистов американского инвестиционного банка Goldman Sachs[1], которые оценивают, что к 2033 г. Россия по душевому показателю ВВП обгонит Италию, а к 2048 г. – Германию, заняв пятое место в первой десятке стран мира. При этом не последним фактором является сложившаяся динамика сокращения населения России и, соответственно, ее трудовых ресурсов к 2050 г. вдвое к уровню 2003 г. По прогнозу Госкомстата (средний вариант) к 2025 г. население России уменьшится до 128 млн., а к 2050 – до 102-108 млн. чел.[2] Это скажется не только на процессе иммиграции трудовых ресурсов в Россию из сопредельных стран, но и на структуре и объемах ее внешней торговли, в том числе и по крупным экономическим районам.

Мы ожидаем достаточно высокую востребованность методологических и фактических результатов исследования, в связи с чем можно рассчитывать на то, что оно явится, во-первых, генератором научной полемики, во-вторых, одним из ориентиров для проектирующих стратегические документы организаций, в том числе отраслевого и регионального профиля, в-третьих, пособием для учебно-педагогического процесса в экономических вузах.

2. СТРАТЕГИЧЕСКИЕ ПАРТНЕРЫ РОССИИ КАК СТЕРЖНЕВЫЕ ОРИЕНТИРЫ В ЕЕ ВНЕШНЕЭКОНОМИЧЕСКОЙ ПОЛИТИКЕ[3]

В самоопределившейся России взрыв дискуссий о цивилизационном выборе, месте страны в современном мире, ее союзниках и долговременных партнерах возник в начале 90-х гг. после распада СССР, СЭВ, Варшавского договора и мировой социалистической системы. Эта дискуссия вновь оживилась с наступлением ХХ1 века и осознанием того, что нашей стране будет крайне сложно добиться нового самоутверждения в мире и перестройки своей экономики без создания адекватных вызовам времени партнерских и союзнических отношений, облегчающих условия ее вхождения в мировое хозяйство.

Споры идут по традиционным для России линиям: западничество, антизападничество, самобытничество (вариант опоры на собственные силы). Соответственно предлагаются три модели геостратегического выбора: Россия – западная страна, Россия – лидер антизападного мира, Россия – самобытная и изолированная цивилизация.[4]

Самая непродуктивная и опасная, на наш взгляд, модель – антизападная. Главная ошибка антизападников в том, что они переоценивают возможности России и недооценивают – Запада. Между тем на старте ХХ1 века Россия по своему военному, а главное, экономическому и научно-техническому потенциалу намного уступает объединенному клубу западных стран. В этих условиях курс на конфронтацию с наиболее развитыми странами, а именно к этому, по-существу, призывают антизападники, - абсолютно бесперспективен.

Немногим лучше самобытническая (евразийская) модель, которая призывает к модернизации в опоре на собственные силы. Самобытничество, близко примыкающее к изоляционистской модели, обрекает Россию на исторически привычную стратегию догоняющего развития. Эта стратегия заведомо неэффективна с точки зрения возможности достижения ведущих позиций в современном мире. Учитывая накопленное отставание, вряд ли можно надеяться на быстрое развитие только на собственной основе даже в условиях мобилизационной экономики. К тому же этот вариант чреват отсечением России от мировых финансовых потоков и достижений научно-технической революции.

Вместе с тем вряд ли целесообразно безоговорочно становиться на позицию западничества. Минувший после самоопределения России период свидетельствует о том, что по многим стратегическим вопросам ее интересы не совпадают с интересами западного клуба. А на постсоветском пространстве они все больше сталкиваются между собой. О том, что Запад до сих пор не признает Россию своей среди партнеров свидетельствуют многие факты. Это и нестандартные, чрезмерно жесткие требования, предъявляемые нам на переговорах о присоединении к ВТО, и сохранение поправки Джексона-Вэника в американском законодательстве, содержащей ряд дискриминационных мер в отношении России, и возрождение части функций КОКОМ с образованием в 1993 г. Вассенорийской комиссии, которая призвана следить за нераспространением опасных материалов и технологий как раз в те страны, которые Россия рассматривает среди своих самых перспективных партнеров. И наконец, самое главное, что разделяет нас с Западом – сохранение блоком НАТО своего военного характера и его неуклонное продвижение к российским границам.[5]

Итак, можно констатировать, что и западническая модель в чистом виде не пригодна для нашей страны. Для России с ее пространственно-территориальной, многонациональной и исторической спецификой нужна модифицированная модель вхождения в глобализирующийся мир. Модель, где наша страна, не становясь интегральной частью Запада и не превращаясь в антизападный остров в мировом океане, сконцентрируется на задачах национального возрождения и модернизации без самоизоляции и конфронтации во внешней политике.

Именно этим определяется стратегическая ориентированность, наряду с ЕС, на две другие, весьма важные для России, геоэкономические части современного мира – постсоветское пространство, основная часть которого получила правовое оформление в виде СНГ как международной организации, и Азиатско-Тихоокеанский регион, где Россия оформила свое присутствие в международной организации АТЭС.

Однако реальные внешнеэкономические связи, при всей значимости соглашений с региональными группировками, осуществляются с конкретными странами на двусторонней основе, хотя при этом используются и многосторонние правила игры. По своими масштабам нынешних и перспективных объемов товарооборота с Россией именно они и составляют первооснову для определения стержневых ориентиров внешнеэкономической политики.

В методическом плане выделение таких стран в краткосрочном периоде не представляет особого труда. Достаточно взять первую десятку из российской таможенной статистики и мы получим ясную картину на этот счет. Что касается более отдаленной перспективы, то здесь большую роль играет изучение прогнозов общеэкономического развития как основных, так и потенциальных партнеров нашей страны, а также тенденций развития самой России, ее экспортных возможностей и импортных потребностей с учетом прогрессивных сдвигов в технологиях производства товаров и услуг.

 

Таблица 1. Основные торгово-экономические партнеры

России в 2003 году*

 

Страны	Объем товарооборота (млрд. долл.)	Доля стран в %	Движение капитала***				Накопленные инвестиции к началу 2004 г.***
			Объем притока, млрд. долл.	Доля стран в %	Объем оттока млрд. долл.	Доля стран в %	Зарубежных инвесторов в РФ млрд. долл.	Доля стран в %	РФ за рубежом млрд. долл.	Доля стран в %
Германия	18,6	9,8	4,3	14,5	…		10,2	17,9	-	-
Белоруссия	12,5	6,6	-	-	0,2	1,0	-		0,7	13,5
Украина	12,0	6,3	…	…	…		…		0,1	2,0
Китай	11,5	6,0	…	…	…		…		-	-
Италия	10,9	5,7	…		…		3,6	6,3	-	-
Нидерланды	9,9	5,2	1,8	5,9	…
США	7,2	3,8	1,1	3,8	…		5,3	9,3	0,5	9,6
Польша	6,3	3,5	…	…			-		-	-
Великобритания	6,3	3,5	4,6	15,5	…				-	-
Финляндия	6,2	3,3	…	…	…		-		-	-
Казахстан	5,8	3,0	…	…	…		-		-	-
Турция	5,7	3,0	…	…	…		-		-	-
Япония	4,3	2,3	1,0	3,4	…		1,9	3,3
Индия	3,3	1,7		-	-	-	-
Виргинские острова (брит.)	2,5	1,3	1,5	4,9	3,6	15,5	1,5	2,6	1,2**	23,1
Бразилия	1,7	0,9	-	-	-	-	-	-	-	-
Всего	190,7	100	29,7	100	23,3	100	57,0	100	5,2	100

*Составлено по «Таможенная статистика внешней торговли Российской Федерации 2003 г.», изд ГТК РФ, М., 2004; «Экономика России в 2003г. и первом квартале 2004 г.» Авт. колл. ВШМБ АНХ при Правительстве, М., 2004, с.179, 186.

**Все инвестиции относятся к категории «прочих», т.е. краткосрочных, что характерно для офшоров, как промежуточных пунктов движения капитала («серого»)

***Без учета операций финансовых властей и банков

 

Комментируя таблицу 1 с точки зрения тенденций в изменениях позиций стратегических партнеров России к 2025 году, необходимо отметить следующее:

1) С четвертого на первое место выдвинется Китай. Уже сегодня в импорте России из этой страны треть занимают машины и оборудование, в то время как в российском экспорте в КНР они составляют только 14,5%. Причем китайское оборудование относится, как правило, к 5-6 технологическим укладам на основе хай-тека, а наше, за исключением некоторых видов военной техники, - состоит из традиционных 3-4 укладов.

Китайские официальные круги заявили недавно о задаче доведения товарооборота с Россией до 100 млрд. долл. [6] Если обозначить временные рамки 2025 годом, то это означает семикратный скачок к уровню 2003 г., где среднегодовые темпы роста должны составить 22,5%. Возникает вопрос за счет чего может это произойти? Видимо экспорт из России возрастет за счет резкого увеличения поставок сырой нефти и газа из Восточной Сибири, необработанного леса и продукции ВПК, прежде всего из Дальневосточного федерального округа, а из КНР – товаров народного потребления, особенно бытовой техники, а также некоторых видов управляющих систем по обслуживанию производства и торговли.

Вместе с тем надо будет найти выход из стихийного процесса обезлюднения Дальнего Востока и вероятности экономического захвата гражданами КНР российских территорий в южном поясе Сибирского и Дальневосточного федеральных округов.[7] Сейчас число китайцев, более или менее постоянно проживающих в России, по разным оценкам, составляет от 200 тыс. до 2 млн. человек. Наиболее взвешенные, внушающие доверия оценки – от 200 до 450 тыс. человек. Китайский бизнес успешно теснит российский в торговле, производстве продуктов питания и товаров народного потребления, строительстве, усиливает сырьевую направленность российских приграничных районов. Эти процессы могут усилиться в условиях членства обеих стран в ВТО, устав которого однозначно руководствуется принципом национального режима, т.е. предоставления предпринимателям из стран-членов ВТО таких же условий, что и национальным. Так что через несколько десятилетий мы сможем вдруг осознать, что Китай в экономическом плане вернул себе 1 млн. кв. км, которые он утратил в Х1Х веке.[8] Один из вариантов смягчения данной ситуации, на наш взгляд, - подготовка генерального соглашения о принципах создания на указанных российских территориях совместных компаний, где РФ предоставляет природные ресурсы за определенные рентные платежи, интеллектуальные услуги науки и образования, КНР – трудовые ресурсы, некоторые технологии и транспортно-экспедиционные услуги. Необходимо продумать и другие, не только юридические, гарантии сохранения прав России на ее исконные восточные территории. Например, активизировать якутский (тюркский) акцент во взаимодействии с китайской диаспорой на Дальнем Востоке.

Можно предположить, что связи с КНР в перспективе станут стержневой основой экономического взаимодействия России с АТР, основательно укрепив многостороннее сотрудничество прежде всего в СВА (Россия, Китай, обе Кореи, Монголия) и окажут заметное влияние на развитие связей с севером США и Канады.

2) Следует ожидать более весомых результатов сотрудничества на постсоветском пространстве, прежде всего путем углубления связей России на новых технологических основах с Украиной, Белоруссией и Казахстаном. Вместе взятые, они уже сегодня опережают слившиеся воедино две бывшие Германии (ФРГ и ГДР, вторая из которых занимала первое место в товарообороте СССР) – 30,3 млрд. долл. против 18,6 млрд. долл. в 2003 г. Есть много аргументов в пользу второго места этих стратегических партнеров в перспективе: от традиций внутриотраслевой производственной и научно-технической кооперации до однородной технической (энергетика, транспорт, связь, стандарты) и интеллектуальной (наука, образование, культура) инфраструктуры.

     Вместе с тем хотелось бы отметить следующее: начав исследования и публикации по проблематике постсоветского пространства с середины 1991 года, т.е. еще до формального распада СССР, и имея на сегодняшний день солидные работы по данной теме, [9] Центр пришел к выводу, что с точки зрения экономической и политической безопасности России основным ориентиром ее внешней и внешнеэкономической политики, несмотря на более продвинутые достижения в отношениях с отдельными субгруппировками на этом пространстве, является СНГ в целом, ибо для будущего нашей страны с вышеупомянутой точки зрения важен весь «пояс» окружающих ее новых независимых государств, а не только входящих в ОРИ-ЕЭП или в ЕврАзЭС.

3) Явным стратегическим партнером №3 в товарообороте России останутся такие страны ЕС, как Германия, Италия, Нидерланды, Польша, Великобритания и Финляндия. Их совокупный нынешний товарооборот с нашей страной в 58,2 млрд. долл. вероятно сохранится в близких объемах с учетом стабильной взаимодополняемости структур экспорта и импорта (экспорт из России преимущественно топливно-сырьевых товаров и импорт из этих стран преимущественно машин и оборудования).

4) Наконец, есть и такая категория стратегических партнеров, как системообразующие страны различных континентов и геоэкономических регионов. К этой группе мы относим США, Турцию, Индию и Бразилию.

Ориентация на укрепление экономических связей с Турцией, которая уже сегодня опередила по объему товарооборота с Россией такую мощную державу как Япония, определяется тем, что из числа ближневосточных стран именно она в значительной мере является экономическим и политическим барьером от терроризма и наркобизнеса на пути в страны СНГ, в том числе и в Россию, а светский характер турецкого государства, с которым имеет особые отношения ряд стран СНГ, способствует сбалансированности отношений между христианством и мусульманством на постсоветском пространстве, включая саму Россию.

Индия, в перспективе вторая после Китая держава мира, хотя сегодня ее товарооборот с РФ не слишком велик –3,3 млрд. долл. в 2003 г. (14 место), однако обращает внимание уже нынешняя наиболее высокая доля машин и оборудования в российском экспорте именно в эту страну (43%) и лекарственных препаратов в импорте из Индии (36%), что создает в перспективе условия для взаимного сотрудничества в области высоких технологий.

Бразилия, в будущем третья страна в мире по своему экономическому потенциалу, сегодня находится в третьем десятке стран по объему товарооборота с Россией, где в российском экспорте преобладает химическая продукция (93%), а в импорте мясо и табачное сырье (св. 53%). Представляется, что столь узкая экспортно-импортная специализация двусторонних отношений – временное явление и Бразилия, располагающая высокоразвитым машиностроением, может стать для России не только важным партнером в производственной и научно-технической кооперации, но и опорной точкой для развития и диверсификации экономических отношений с такими странами Южной Америки, как Аргентина, Чили, Боливия, Уругвай и Парагвай, в том числе по новым технологиям переработки биомассы как источника пищи, кормов и энергии.

Отвлекаясь от роли США как мирового геополитического лидера, который для всех, за редким исключением, является стратегическим партнером, и от того навязчивого внимания, с каким «опекают» Россию наиболее влиятельные советологи-русологи от З.Бжезиньского до К.Райс, нельзя не учитывать роль США как экономического лидера региональной организации «Нафта», товарооборот членов которой с Россией достигает 7,9 млрд. долл. Для России «Нафта» имеет особое значение не столько как регион атлантического сотрудничества, сколько как один из субрегионов АТР, ориентированный на совместные интересы в освоении российских восточных территорий. Особенно это касается деятельности США и Канады в арктической и субарктической зонах..

Нельзя обойти молчанием и такой казус отечественной внешнеторговой статистики как российский экспорт на Виргинские острова (брит.) в Центральной Америке, где проживает около 15 тыс. жителей – в основном потомков рабов, привезенных из Африки. Они, видимо, и не подозревают, что статистика Федеральной таможенной службы РФ ежегодно списывает на островитян потребление 12-15 млн. т нефти и нефтепродуктов на сумму 2,5 – 3 млрд. долл. или 170-200 млн. долл. на каждого из них. Фактически же, конечно, острова – это лишь место регистрации в офшоре, а потребители совсем другие, о чем известно не только менеджменту олигархических структур, но и государственным органам. Но, как отмечает директор ВНИКИ А.Н.Спартак, в платежном балансе России до сих пор не расшифрованы утечки капитала по внешнеторговым каналам и они проходят по статье «чистые ошибки и пропуски».[10] Не слишком ли их много для страны, претендующей на звание цивилизованной рыночной экономики? И, естественно, мы этот казус не берем в учет, как и факт регистрации таможенной статистикой Москвы в качестве главного региона-экспортера российских нефти и газа.

В качестве одного из важнейших направлений стратегического партнерства мы рассматриваем участие России в «Большой восьмерке». Она представляет собой один из ключевых неформальных механизмов координации финансово-экономического и международно-политического курса ведущих индустриальных государств мира. Зародившись в 1975 г. как практика регулярных закрытых узких встреч западных лидеров, к настоящему времени «восьмерка» выросла в один из наиболее влиятельных международных институтов.

Роль «восьмерки» в международной системе определяется прежде всего реальным политическим, экономическим, да и военным «весом» участников клуба.[11] И дело не в том, что ведущие страны «золотого миллиарда» вынуждены были пригласить в свой состав для обсуждения мировых проблем далеко не самую богатую, но обладающую стратегическим оружием мирового значения державу, а прежде всего в тех возможностях для сотрудничества в области реализации крупномасштабных проектов на коллективной основе, которую создает это альянс.

Учитывая такие обстоятельства, полагали бы полезным в интересах и России, и мирового сообщества в целом в 2006 году, когда хозяином очередного саммита будет Россия, внести на обсуждение наши предложения об углублении долгосрочного сотрудничества в нескольких проектах, таких как космический мониторинг окружающей среды и трансконтинентальных перевозок, использование трансконтинентальных маршрутов (Севморпуть, Транссиб с его северными ответвлениями, газопроводные и водопроводные магистральные системы, автомобильная магистраль Варшава-Минск-Москва-Владивосток для контейнерных и иных перевозок). Однако эта тема заслуживает отдельной проработки и самостоятельного изложения.

ВАРИАНТНЫЕ СЦЕНАРИИ РАЗВИТИЯ ВНЕШНЕЙ ТОРГОВЛИ РОССИИ ДО 2025 ГОДА

     Предварительные замечания. Излагаемые здесь оценки не являются классическим прогнозом в том понимании, которое содержится, например, в книге проф. Государственного университета управления В.В.Полякова «Мировой рынок: вопросы прогнозирования»[12]. Но в указанной работе в качестве метода анализа предусматривается разработка сценариев как стадии, предшествующей собственно прогнозным оценкам, в которых применяется более сложная техника расчетов. В федеральном законе «О государственном прогнозировании и программах социально-экономического развития Российской Федерации», принятом 20 июля 1995 г. (115-ФЗ), отмечается важность наряду с иными прогнозными исследованиями именно внешнеэкономических прогнозов, причем в нескольких вариантах с учетом вероятностного воздействия внутренних и внешних политических, экономических и других факторов.

При этом прогноз социально-экономического развития на долгосрочную перспективу, составной частью которого является внешнеэкономический блок, разрабатывается раз в пять лет на десятилетний период. Поскольку нами рассматривается гораздо более длительный период, в котором можно уловить лишь наиболее долговременные тенденции, связанные прежде всего с демографическим и инновационным факторами, но никак не с ценовым и спросовым, т.е. конъюнктурными, вероятностные оценки, вытекающие из сценариев, предшествуя в таких случаях долгосрочным прогнозам как необходимый этап, отнюдь не заменяют сами прогнозы. 

Для периода до 2010 г. включительно нами использованы оценки, содержащиеся в последних монографиях ЦВЭИ РАН, изданных «Наукой» в 2003 г., где рассматриваются основные тенденции развития внешней торговли России, прежде всего на основе разбора таких документов, как подготовленные Центром стратегических исследований и рассмотренные в Правительстве РФ в 2001 году «Основные направления социально-экономического развития Российской Федерации на долгосрочную перспективу», более поздние «Сценарные условия … до 2006 г.» и некоторые другие.[13]

Для периода 2011-2025 гг. мы применили собственные оценки, основанные на анализе тенденций развития науки и техники, последствий демографического спада в России (ограничение возможностей производства трудоемкой продукции и снижение внутреннего спроса на топливно-сырьевые ресурсы и товары длительного пользования). Подобного рода оценки содержатся также в монографиях Б.Н.Кузыка и Ю.В.Яковца «Россия – 2050: стратегия инновационного прорыва», ИМЭМО РАН «Мир на рубеже тысячелетий – прогноз развития мировой экономики до 2015 г.» и «Инновационная экономика», монографии ЦЭМИ РАН «Наука и высокие технологии на рубеже третьего тысячелетия», материалах Центра стратегических разработок и «Прогноза технологического развития экономики России с учетом новых мировых интеграционных процессов» Комплексной программы Президиума РАН.