Неправосудие – первое из должностных преступлений, возникшее в русском праве. Ответственность за данные преступления устанавливались еще Судебниками 1497-1550 гг.

Статья 1 Судебника 1497 года, принятого Иваном III совместно с Боярской Думой, запретила брать "посулы" за производство суда. Термин «посул» имел в те времена два значения. Первоначально под посулом понималась не столько взятка в буквальном смысле слова, сколько плата за проявленное судьей прилежание в разборе дела. Посулы, как вознаграждение судей сторонами, были обычным явлением до принятия Судебника 1497 года.

Однако централизация государственного аппарата и недовольство масс злоупотреблениями должностных лиц на местах требовали упорядочения прав должностных лиц. Еще в 1413 году известный церковный деятель Кирилл Белозерский в своем послании князю Андрею предлагал, чтобы «судьи... посулов не имели, довольно бы были уроки своими"[2]. И наконец, запрещение посула как взятки получило законодательное подтверждение в статьях Судебника: "А посулов боярам, и окольничим, и диакам от суда не имати никому».

В ст.3 Судебника 1550 года был определен состав должностного преступления – вынесение неправильного решения в результате получения взятки. В этом случае судьи должны были нести материальную и уголовную ответственность. Они обязывались возместить истцу сумму иска и все судебные пошлины в троекратном размере. Что касается уголовной ответственности, то в соответствии с феодальным правом наказание в отношении высших должностных лиц определял глава государства. Для более низких чинов судебного аппарата уголовная ответственность устанавливалась в этом Судебнике. Так, например, по ст.4 дьяк, составивший за взятку подложный протокол судебного заседания либо неправильно записавший показания сторон или свидетелей, уплачивал половину суммы иска. Другую половину возмещал боярин, который, будучи высшим должностным лицом в суде, должен был следить за своим подчиненным. Кроме того, дьяк попадал за данное преступление в тюрьму. Подьячий за то же преступление, согласно ст.5, подвергался торговой казни и битью кнутом.

В XVII веке взяточничество в судах все также было распространено. Посол герцога Шлезвиг-Гольштинского А. Олеарий так описывал нравы, царящие в московских судах: "Хотя брать взятки всем строго запрещается, под опасением наказания за то кнутом, но их тайно берут, особенно писцы, которые вообще охотно принимают посулы и подарки"[3]. Взятки брали не только писцы, но и судьи, соответственно, в гораздо больших размерах.

По Соборному Уложению 1649 года судья, вынесший за взятку неправильное решение, подлежал уголовному наказанию в следующем порядке: у боярина, окольничего и у думного человека за это преступление надлежало "отняти честь". Если же судья, вынесший неправосудный приговор, был не из думных людей, то он подвергался торговой казни.

Статья 10 гл. X Соборного Уложения предусматривала ответственность судьи за совершение им ошибки. Однако данная ответственность была неопределенной - "что государь укажет".

Специальным указом от 5 февраля 1724 г. Петр I усилил наказание за неправосудие, установив смертную или политическую казнь с конфискацией имущества.

В Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года в пятом разделе, озаглавленном "О преступлениях и проступках по службе государственной и общественной", имелась специальная глава "О неправосудии", которая предусматривала ответственность судей за вынесение незаконных судебных приговоров. Ответственность виновного зависела от того, действовал ли он умышленно или нет. Статья 398 Уложения предусматривала даже ответственность (в виде замечания или выговора) за несправедливое решение, которое последовало из-за ошибки судьи или "неправильного, лишь по недоразумению, толкования законов".

Составы преступлений и проступков чиновников при следствии и суде содержались в специальном отделе главы "О преступлениях и проступках чиновников по некоторым особенным родам службы" этого же раздела[4].

В 1860-1870 гг. в России были проведены буржуазные реформы (отмена крепостного права в 1861 г., земская реформа в 1864 г., судебная реформа в 1864 г., городская и военная реформы соответственно в 1870 и 1874 гг.), что послужило поводом для изменения, дополнения и исправления Уложения в 1885 г. Оно содержало раздел "О преступлениях и проступках по службе государственной и общественной", которым охватывалось значительное число глав и статей. Уголовно-правовая доктрина того времени еще не выработала понятия "должностное лицо", не употреблялось оно и в Уложении о наказаниях, в связи с чем в каждом составе должностных преступлений субъект определялся конкретно, применительно к совершенному деянию, например, виновный, чиновник, служащий и т.д[5].

Раздел "О преступлениях и проступках по службе государственной и общественной" начинался главой об ответственности служащего или должностного лица за неисполнение или нарушение различного рода указов, предписаний, повелений, к которым по закону относились справки, информация, сведения и другого рода бумаги, требующие обязательного исполнения. Раздел содержал главы, устанавливающие ответственность чиновников, должностных лиц и служащих за превышение власти; за небрежное хранение, за пользование, растрату, присвоение, недостачу вверенных материальных ценностей; за подлог по службе. Взяточничеству, именуемому как мздоимство и лихоимство, посвящалось несколько статей. Раздельно были представлены составы получения взятки лично чиновником или через кого-либо - взятки-вознаграждения.

Уложение устанавливало ответственность за совершение должностных преступлений по некоторым видам другой деятельности государственной службы (например, в суде, нотариате, полиции).

Уложение о наказаниях представляло собой как по форме, так и по содержанию консервативный правовой акт, который противоречил реформам 70-х гг. XIX в[6]. Поэтому еще при императоре Александре II начались законопроектные работы по его замене.

Принятое в 1903 г. Уголовное уложение в гл. 37 "О преступных деяниях по службе государственной и общественной" содержало 51 состав (ст. 636-687). Уголовному уложению не суждено было вступить в силу на территории всей Российской империи. Полностью оно действовало лишь в Латвии, Литве, Эстонии, Польше. На остальной территории России действовали две первые главы Особенной части "О бунте против Верховной власти" и "О государственной измене" и несколько десятков других норм. В июне 1904 г. была введена в действие гл. 5 "О смуте".

Уголовное уложение 1903 г. в ч. 4 ст. 636 давало законодательное определение служащего, указывая, что служащим почитается всякое лицо, несущее обязанности или исполняющее временное поручение по службе государственной или общественной, в качестве должностного лица, или полицейского, или иного стража, или служителя, или лица сельского или мещанского управления. Закон не выделял какие-либо признаки субъекта, а делал акцент на некоторых видах должностей. Глава 37 начиналась ст. 636, предусматривающей ответственность за совершение лицом действий, не входящих в его компетенцию и не предоставленных законом. Ответственность за эти деяния дифференцировалась в зависимости от формы вины: "умышленно учинено или по небрежности". Отдельной статьей (637) определялось, что "не почитается превышением власти, когда служащий в каких-либо чрезвычайных обстоятельствах учинил по службе действия, не предоставленные ему законом".

Несколькими составами были представлены в Уложении многочисленные формы должностного бездействия по службе (ст. 639-652), такие, как: непринятие виновным мер по предупреждению и пресечению вреда, угрожающему порядку управления или казенному, общественному интересу; непринятие виновным мер к обнародованию, объявлению или приведению в действие закона или иного Высочайшего повеления, обязательного постановления; не доведение до сведения своего начальства о получении входящей бумаги, если при этом последовал важный вред для порядка управления; недонесение, вопреки обязанности, своему начальству, полицейской или судебной власти об учиненных тяжких преступлениях; и др.

В этом же разделе были установлены самостоятельные составы, которые применительно к современному уголовному законодательству характеризуют преступления против порядка управления и правосудия. К числу таких, например, относились:

- незаконное лишение личной свободы, заключение или продление срока лишения свободы (ст. 649);

- применение недозволенного законом порядка при производстве обыска, осмотра или выемки (ст. 650);

- нарушение порядка проведения иных следственных действий, связанных с насилием над личностью (ч. 2 ст. 650),

- и в производстве оскорбляющего чувство стыдливости при освидетельствовании лица женского пола (ст. 651);

- в постановлении судьей или иным служащим, уполномоченным законом на решение дел гражданских или дел уголовных, заведомо неправого решения (ст. 675), и др.

Предусматривались в Уложении ответственность за злоупотребление по службе и должностной подлог (ст. 665, 667).

Ответственность за взяточничество содержалась в двух статьях Уложения (656 и 657), при этом ст. 656 предусматривала ответственность за принятие взятки-подкупа, а ст. 657 - взятки-вознаграждения. Этой же статьей (ч. 2 и 3) устанавливалась ответственность за вымогательство взятки. Ответственность за посредничество во взяточничестве регулировалось ст. 660, где указывалось, что "служащий, виновный в оказании заведомо содействия учинившему взяточничество, передачею взятки, принятием ее под своим именем или иным посредничеством, наказывается как пособник ко всем этим преступлениям". Есть основания утверждать, что эта норма являлась общей для установления уголовной ответственности за указанные в ней деяния, поскольку ст. 661 Уложения выделяла специальные виды ответственности за такого рода действия.

После Октябрьской революции 1917 года первое время при разрешении гражданских и уголовных дел судам предоставлялось право руководствоваться законами свергнутых правительств, которые не были отменены и не противоречили революционной совести и революционному правосознанию. Но уже в 1918 году Декретом N 3 "О суде" было запрещено применение старых законов, вновь созданным судам предписывалось руководствоваться декретами рабоче-крестьянского правительства и социалистической совестью[7]. Нормы, предусматривающие уголовную ответственность за совершение должностными лицам преступлений, препятствующих осуществлению правосудия, возникли уже в начальный период развития советского уголовного законодательства. Однако, правосудие в качестве родового объекта группы преступлений еще отдельно не выделялось[8].

Обращения правительства к населению, постановления съезда Советов, декреты, наказы местных Советов рабочих, крестьянских и солдатских депутатов, инструкции Наркомюста, а также судебная практика содержали указания на отдельные виды должностных преступлений без определения признаков их составов. Впервые о должностных преступлениях упоминается в ст. 8 декрета СНК от 24 ноября 1917 г. "О суде", согласно которой дела о злоупотреблениях чиновников были отнесены к компетенции рабочих и крестьянских революционных трибуналов.

Борьбе с должностными преступлениями уделялось внимание в таких нормативных документах, как: постановление Чрезвычайного VI Всероссийского Съезда Советов от 8 ноября 1918 г. "О точном соблюдении законов", которое призывало всех "должностных лиц Советской власти к строжайшему соблюдению законов РСФСР, изданных и издаваемых центральной властью постановлений, положений и распоряжений"[9]; циркуляр Кассационного отдела ВЦИК "О подсудности революционных трибуналов"[10] и др.

В Положении о Революционных Военных Трибуналах, принятом ВЦИК 20 ноября 1919 г., более детально, чем в предыдущих актах, раскрывались формы должностных преступлений:

а) саботаж,

б) превышение и бездействие власти, если это деяние сопровождалось наступлением существенного вреда;

в) присвоение, растрата или истребление вверенного по службе имущества;

г) служебный подлог;

д) вымогательство[11].

В августе 1921 г. декретом СНК "О борьбе со взяточничеством" были внесены изменения в декрет 1918 г. "О взяточничестве", согласно которым были усилены признаки преступления и повышено наказание за взятку. В ст. 2 декрета указывалось, что "усиливающими меру наказания за взятку обстоятельствами являются: а) особые полномочия должностного лица, б) нарушение служащими обязанностей службы, в) вымогательство взятки"[12].

Первым кодифицированным законодательным актом был Уголовный кодекс 1922 г., где должностные (служебные) преступления предусматривались в гл. 2 Особенной части вслед за государственными преступлениями. Статья 105 УК, устанавливающая ответственность за злоупотребление властью, имела примечание, в котором было сформулировано понятие "должностное лицо". "под должностными лицами разумеются лица, занимающие постоянные или временные должности в каком-либо государственном (советском) учреждении или предприятии, а также в организации или объединении, имеющем по закону определенные права, обязанности и полномочия в осуществлении хозяйственных, административных, просветительных и других общегосударственных задач"[13]. В данном понятии не только раскрывалось определение должностного лица, но уточнялось, что им признаются как постоянные, так и временные работники соответствующих органов. В Уголовном кодексе 1922 г. должностные преступления были представлены в определенной системе.

В Уголовном кодексе 1922 г. были сформулированы составы таких преступлений, как превышение власти (ст. 106 - совершение действий, явно выходящих за пределы предоставленных должностному лицу прав и полномочий); бездействие власти (ст. 107 - невыполнение должностным лицом действий, которые он по обязанности своей службы должен был выполнить) и тесно связанный с ними состав халатности (ст. 108 - невнимательное и небрежное отношение к возложенным по службе обязанностям); служебный подлог (ст. 116 - внесение должностным лицом в официальные документы заведомо ложных сведений, подделки, подчистки или пометки задним числом) и др.

В первом УК РСФСР 1922 года постановление неправосудного приговора и незаконное задержание, незаконный привод или принуждение к даче показаний, а также заключение под стражу в качестве меры пресечения «из корыстных или иных личных видов» были отнесены к преступлениям должностным и содержались в соответствующей главе данного УК. Такими составами являлись постановления судьи из корыстных или иных личных видов неправосудного приговора (ст. 111), незаконное задержание, незаконный привод, а также принуждение к даче показаний (ст. 112). Такое же положение названных составов сохранилось и в УК РСФСР 1926 года.

После принятия УК 1922 г. поиски наиболее рациональных законодательных решений в должностных преступлениях не прекращались. Постановлением ВЦИК от 10 июля 1923 г. "Об изменениях и дополнениях Уголовного кодекса РСФСР" были внесены уточнения в некоторые признаки составов должностных преступлений, в отдельных случаях повышено наказание. Вместе с тем этот декрет заменил ответственность уголовную ответственностью дисциплинарной за злоупотребление властью (ст. 105), превышение власти (ст. 106), бездействие власти (ст. 107) и халатное отношение к службе (ст. 108), совершенные без отягчающих обстоятельств[14].

Уголовный кодекс 1926 г., вступивший в силу с 1 января 1927 г., воспринял должностные преступления практически без изменений, установив ответственность за них в гл. 3 Особенной части, вслед за "Иными преступлениями против порядка управления". К новшествам, пожалуй, следует отнести то, что к ст. 109 «Злоупотребление властью или служебным положением» было установлено два примечания: первое – раскрывало понятие «должностное лицо», аналогичное указанному в примечании к ст. 105 УК 1922 г., а второе – выделяло должностных лиц профессиональных союзов.

За время действия УК 1926 г. в него вносились существенные дополнения и изменения, в которых учитывалась судебная практика, а также проблемы государства того периода касались и должностных преступлений. Так, постановлением ВЦИК и СНК РСФСР от 28 мая 1928 г. "Об изменении статей 112, 113, 120, 121 и 128 Уголовного кодекса РСФСР"[15] были внесены изменения в главу о должностных преступлениях. В указанных составах вместо применения дисциплинарных взысканий (налагавшихся в некоторых случаях соответствующими органами) было установлено преследование в уголовном порядке.

Важное значение в борьбе с должностными преступлениями придавалось постановлению ЦИК и СНК СССР от 25 июня 1932 г. "О революционной законности". В нем обращалось внимание на "наличие все еще значительного числа нарушений революционной законности со стороны должностных лиц и искривлений в практике ее проведения, особенно в деревне"[16]. В соответствии с указанным постановлением суды и прокуратура обязаны были "привлекать к строгой ответственности должностных лиц во всех случаях нарушения прав трудящихся, в особенности в случаях незаконных арестов, обысков, конфискации или изъятия имущества и пр., и налагать на виновных строгие меры взыскания" (п. 4). Это постановление не внесло каких-либо изменений и дополнений непосредственно в должностные преступления по Уголовному кодексу, однако оно обращало особое внимание на борьбу с преступлениями, совершенными должностными лицами.

Ситуация существенно изменилась после смерти в 1953 году И.В. Сталина, когда большое количество незаконно осужденных людей были реабилитированы. Общественность впервые могла увидеть и осознать всю важность и значение общественных отношений в области правосудия, что дало, в свою очередь, основание для постановки вопроса о выделении их в качестве специального объекта уголовно-правовой защиты.

Это и было сделано при разработке УК РСФСР 1960 года, где появилась специальная глава (восьмая) "Преступления против правосудия", которая в том числе содержала нормы об ответственности за нарушение законности соответствующими должностными лицами при производстве следствия и дознания (привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности, заведомо незаконный арест или задержание, принуждение к даче показаний), а также судьями (вынесение заведомо неправосудного приговора, решения, определения или постановления; заведомо незаконный арест).

После принятия Уголовного кодекса 1960 г. были изданы некоторые законы и указы, которые вносили изменения в существующее законодательство. Такая система должностных преступлений сохранялась в законодательстве до принятия Уголовного кодекса 1996 г.

Большинство норм УК РСФСР 1960 года, предусматривающих ответственность за совершение должностных преступлений против правосудия, оставлены практически без изменения в УК РФ 1996 года. Кроме того, в действующем УК появились новые (по сравнению с УК РСФСР 1960 года) составы должностных преступлений против правосудия, субъектами которых являются лицо, производящее дознание, следователь и прокурор. Это – незаконное освобождение от уголовной ответственности (ст.300 УК) и фальсификация доказательств по уголовному делу (ч.2 ст.303 УК).