История суда в нашей стране своими корнями уходит в далекую древность. В догосударственную эпоху правосудие в самой примитивной форме осуществлялось на собраниях жителей или советах авторитетных людей, старейшин. С образованием государства суд становится частью его действующего государственного аппарата.

Важно, подчеркнуть, что в России издавна суд вызывал нарекания. Решения его в большинстве случаев выносились в пользу богатых и знатных. В народе даже звучали пословицы: «С сильным не борись, с богатым не судись», «Не бойся закона, бойся судьи»[7].

Попытки реформирования судоустройства стали проявляться еще с правления первого царя из династии Романовых, Михаиле Федоровиче правительство из-за обилия жалоб на неправосудие разослало в 1620 г. грамоты, которые под страхом жесткого наказания запрещали приказным людям брать взятки. Но эта мера оказалась неудачной. При правлении сына Михаила Федоровича Алексея Михайловича вопли народа о неправедном суде вновь дошли до царского престола. Алексей Михайлович приказал собрать все выпущенные ранее царские указы, а в тех случаях, о которых нет указов, написать новые.

При Петре I предпринимались попытки отделить суд от администрации. В 1713 г. в губерниях упреждается должность судьи (ландрихтера), а в 1718 г. – обер-ландрихтера. Тем не менее, компетенция этих судей четко не была определена, и для решения наиболее сложных дел они вынуждены были обращаться в юстиц-коллегию. Также были созданы военный суд и духовный суд. Во главе всех установлений стоял Правительствующий сенат, являвшийся ревизионной инстанцией по отношению ко всем судебным органам.

Судебная реформа, проведенная Петром I, не ускорила решения проблем правосудия. Наличие многоступенчатых судебных инстанций замедлило разбирательство. Петровский суд не поборол волокиту и неустойчивость судебных приговоров – эту двуглавую «гидру», с которой пробовал справиться еще московский суд XVII в. Грубые люди и грубые нравы превращали сам суд в шумный «базар», где все кричали о своем и никто никого не слушал. Не удивительно, что дочь великого преобразователя Елизавета Петровна в конце своего царствования, говоря о внутренних врагах государства, особо выделяла именно беззаконие.

Екатерина II, пламенная почитательница знаменитых мыслителей своего века – Вольтера, Дидро, Монтескьё, пыталась ввести в русском государстве правосудие, обеспечить каждому защиту под сенью закона. Имея дело с обществом, разделенным на сословия, императрица и суду придала сословный характер. Главная мысль, которая легла в основу судебных учреждений Екатерины II: каждый судится себе равным, т.е. людьми своего сословия.

При «либеральной крепостнице» создается судебная система, в которую входили уездные и земские суды – для дворян, городские и губернские – для горожан, нижняя и верхняя расправа - для свободных крестьян. Зная о злоупотреблениях в судах, Екатерина II предприняла меры для сочинения нового судебного уложения. С этой целью 30 июля 1767 г. начала работать комиссия. Но вскоре начались волнения против екатерининских реформирований.

Старая судебная система, в своей основе созданная при Екатерине II и реорганизованная в 1801 г., громоздкая и малоэффективная, уже давно не отвечала предъявляемым к ней требованиям. Существовали уездные суды для всех сословий (уездный земский суд для дворян, уездная расправа для государственных крестьян, городовые магистраты для горожан). Вместо упраздненных судов второго звена (на уровне губерний) в губернских центрах действовали палаты уголовного и гражданского суда, и которых можно было обжаловать решения низшей инстанции. Кроме того в столицах действовали надворные суды для дворян и чиновников. Всю систему возглавлял Сенат как высшая судебная инстанция. Существовали также специальные суды: военный, духовный, коммерческий. В совестных судах, где заседали по два представителя от каждого сословия, рассматривались межсословные споры.

Александр Павлович (Александр І) в одном из указов обратил внимание на существующие, неправосудие и произвол. Но дальше этого дело не пошло, хотя радикальных предложений возникало множество. Яркий представителем, выступавший против крепостничества в России был А.Н. Радищев. Он предлагал отмену внесудебной расправы помещиков над крепостными, настаивал на равенстве всех сословий перед законом, введении суда присяжных поверенных[8]. Являлся сторонником введения в российское судопроизводство принципа презумпции невиновности[9], согласно, которому обвиняемый считается невиновным до тех пор, пока его вина не будет установлена судом и в соответствии с законом.

«Дерзкий попович» М.М. Сперанский в записке «Об устройстве судебных и правительственных учреждений в России» в 1803 году предлагал отделить суд от полиции, образовать суд присяжных заседателей, ввести публичность судопроизводства и установить окончательное производство в сенате без последующего пересмотра дел верховной властью. В 1821 и в 1826 годах Сперанский в целях улучшения системы судоустройства предложил объединить палаты уголовного суда и палаты гражданского суда в единый губернский суд. Дополнениями к этим предложениям были соображения председателя Государственного совета Кочубея, в которых предлагалось создать «мирные суды». Эти суды рассматривали бы имущественные споры, руководствуясь совестью и здравым рассудком, а не исключительно формами судопроизводства; но решения этих судов должны были обязательными.

После воцарения Николая І было обнаружено плачевное состояние судов.

В судебном производстве господствовали следующие принципы: тайное, письменное судопроизводство, формальная оценка доказательств, неравенство сторон, зависящее от сословности, зависимость суда от администрации. Закон не устанавливал для судей образовательного ценза, часто в судах первой инстанции большинство судей были неграмотными или малограмотными. А.Ф. Кони отмечал в своих сочинениях некоторые курьезы о названиях заголовков судебных дел: «… Об угрозе дворянина N учинить над собой резьбу» [10].

Безусловно, неотъемлемым признаком гражданского общества являются равные для всех возможности защищать свое достоинство, физическую неприкосновенность, частную жизнь. Но в девятнадцатом веке невозможно говорить о гражданском обществе, когда существовали категории людей, лишенные этих прав. К сожалению, в Росси в дореформенный период авторитет закона замещался авторитетом начальства. Согласно сложившимся в то время общественным нормам, крепостные должны были беспрекословно подчиняться помещикам, чиновники низшего ранга – старшему по должности, дети – родителям и другим старшим членам семьи. Сложившиеся правовые нормы, а также общественное мнение практически не допускали неповиновения или простого несогласия с барской, начальственной или родительской волей. Все это создавало условия для произвола.

По словам К. Победоносцева, государственная служба из службы Отечеству переросла в службу лично начальнику. В 1859 году он писал: «…Начальник мог повелевать беспрекословно не по закону, а самым способным к начальству, по системе Николая І, читался не тот, кто привык рассуждать, а привык повиноваться слепо и беспрекословно не по закону, не по совести (и закон, и совесть слишком близко касались опасной области идей), а воле начальника».[11]

В результате такого сложившегося порядка знание законов становится для российского человека делом необязательным и даже не желательным. Такая правовая безграмотность способствовала установлению самовластия начальства и произвола на должностных местах, в результате авторитет закона замещался авторитетом внешних атрибутов власти.

Самое нелепое распоряжение должностного лица становилось обязательным для его подчиненных. Также особой силой, особенно для низших слоев, обладала любая бумага, имевшая печать. Это отношение к социальным нормам порождало бескрайние возможности для произвола.

Особый размах самовластия приобретало в помещичьих имениях. Власть помещика не была ничем ограничена, он мог чувствовать себя полным хозяином и законодателем. Часто решал сам как наказать крестьянина за провинность. Существовавшая правовая система дореформенной России давала очень малые возможности противостоять ситуации, что порождало у одних мнение о полной безнаказанности, у других – неверие в возможность найти защиту в лице государства.

К тому же государством этого времени отдавалось предпочтение поддерживать суровость нравов. Ярким примером можно считать, то, что за подавляющее большинство уголовных преступлений по Уголовному уложению 1845 года как дополнительная кара предусматривалось телесное наказание. А в качестве орудия наказания использовались розги, плетни, бичи. Телесные наказания широко использовались как дисциплинарная и воспитательная мера.

Побои и истязания повсеместно и в государстве, и в семье, и в школе признавались как единственное средство для всех преступников. В результате этого суровость нравов стала обыкновенной нормой жизни, к ней привыкли все и ее не замечали. Такие нравы и отсутствие возможности найти защиту достаточно серьезно подрывали веру в закон и соответственно как следствие доверие к органам государственной власти.

Само же судоустройство было чрезвычайно не угодным народу, имело множество недостатков, и прорех в своем устройстве.

К тому же существовала значительная медлительность в делопроизводстве. К 1864 г. в судах накопилось до 3 миллионов нерешенных дел.

Рассмотрение дел во всех судебных инстанциях происходило при закрытых дверях. На деятельность суда оказывали различные административные учреждения. Следствие и исполнение приговора предоставлялись органам полиции, которая, кроме того, могла принимать на себя и судебные функции.

Радикальные идеи о демократизации суда и судопроизводства высказывались членами тайных обществ, в том числе и декабристами. Большой интерес представлял проект М.А. Балугьянского [12] «Рассуждения об учреждении губерний», внесенные в 1827 году. Отмечая «произвол и деспотизм». Им предлагалась следующая система судоустройства: во главе всей системы должен был стоять сенат, или верховный суд, состав которого назначался бы императором из председателей судных палат. Функции этого судебного органа: 1) рассмотрение апелляций на приговоры нижестоящих судов, 2) разрешение споров о подсудности, 3) рассмотрение уголовных дел по обвинению в посягательстве на императора. Сенат должен был стоять из трех департаментов: гражданских дел, уголовных дел и прошений.

Следующей за сенатом инстанцией должны были следовать «палаты судные», учреждаемые по одной на две губернии, состоящей из двух департаментов – уголовного и гражданского суда. Состав судных палат должен был назначаться императором пожизненно. Затем следовал уездный суд, учреждавшийся на один, два или три уезда. Он также должен был состоять из двух департаментов – тяжебных и уголовных дел. Состав уездного суда избирался бы дворянством и чиновничеством уезда пожизненно и утверждался императором.

В городах Балугьянский предлагал создать магистратские суды, которые состояли бы из председателя, назначаемого министром юстиции по представлению судной палаты, и заседателей, «избираемых на неопределённое время из жителей, внесенных в городскую книгу без различия состояния, дворяне ли они, или мещане, или купцы»[13].

Таким образом, проект Балугьянского, сохраняя прежний сословный принцип построения судебной системой большим шагом вперед, так как значительно сокращал число судебных инстанций и ограничивал рассмотрение дела, по существу, только двум инстанциями. Проект предусматривал необходимость установления независимости судей и этим, видимо, можно объяснить пожизненность назначения судей.

Проект Балугьянского мог значительно улучшить судебную систему, но бюрократическое окружение Николая I, и он сам встретили его рядом решительных возражений, что и повлекло за собой его полное отклонение.

В России существовал произвол и казнокрадство. Чернышевский Н.Г. писал, что крепостничество дает широкий простор для всякого рода произвола, в том числе и судебного. Произвол администрации, беззакония, которые она творит, могут иногда задевать и самих дворян.

Судебный произвол, господствовавший в России, является необходимой принадлежностью той формы правления, которую Чернышевский вслед за Добролюбовым именует «азиатством». Азиатством называется такой порядок дел, при котором не ограждены от произвола ни личность, ни труд, ни собственность. В азиатских государствах закон совершенно бессилен. Там господствует исключительно насилие [14].

Судебная система была завещана Александру II свыше. Во всей существовавшей системе сложившейся до 1864 г. практически не имела положительных черт. Лишь только то, что суды были сословными можно считать положительным, так как это значительно облегчало разбирательство дел по отдельным сословиям. Но в, то, же момент эта черта выступает и как отрицательная, так как явно разграничивала имущественное расслоение между сословиями. Кроме того существовало еще большое количество недостатков. Судебные функции выполняли и административные органы – губернские правления, органы полиции и др.

Рассмотрение дел во всех судебных инстанциях происходило при закрытых дверях. На деятельность суда оказывали различные административные органы, ведение следствия и исполнение приговора предоставлялись органами полиции, которые, кроме того, могли принимать на себя и судебные функции по «маловажным» делам. По словам А.Ф.Кони «следствие было в грубых и нечистых руках, а между тем составляло не только фундамент, но, в сущности, единственный материал для суждения о деле»[15], так как суд получал дело, знакомился с ним только по материалам, подготовленным полицией.

Делопроизводство могло тянуться годами. В судебном процессе господствовали инквизиционное начало и теория формальных доказательств.

Итак, можно выделить несколько недостатков дореформенного периода: медлительность рассмотрения дел, формализм и письменность, неточность правил в доказательствах. Спор между сторонами на основе состязательности бумаг, подаваемых в суд.