Материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления пользователям Интернета и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
© 2018 - 2024
Первоначальный замысел: соединение теории Парсонса с феноменологией.
В итоге: создание совершенно нового способа социологической работы, который противостоит не только теории Парсонса, но и вообще всей прежней социологии («традиционной социологии», или «конструктивному анализу»).
Революционность этнометодологии:
— совершенно новое определение предмета;
— постановка под сомнение научности (объективности) всей прежней социологии;
— альтернативное определение природы социального порядка.
Это альтернатива, причем радикальная.
Непонимание этнометодологии как ее противниками, так и сторонниками: многие честно признавались, что не понимают ее (помимо прочего, в силу чрезвычайно усложненного и необычного языка); другие благожелательно, но неверно ее трактовали (как некое дополнение к традиционной теории или средство ее коррекции); третьи грубо ее искажали (либо просто вследствие непонимания, либо исходя из того, что она подрывает фундамент их работы — ведь, с этнометодологической точки зрения, традиционная социология является «народной» наукой, частью «фольклора», «этнознанием», стоящим в ряду с другими видами «этнознания», такими, как магия, астрология, народная медицина и т.д.).
Исторический путь этнометодологии: она утвердилась в профессиональном сообществе, институционализировалась, разделилась на ряд очень разных школ, сект и направлений; в настоящее время благополучно существует, но как бы на обочине социологического мейнстрима. — При этом она усложнилась: как за счет новых влияний (лингвистики аналитической философии и т.д.), так и в силу внутренней дифференциации на ряд версий и направлений.
Основные представители (на сегодня): Г. Гарфинкель, Х. Сакс (классики), а также Аарон Сикурел («когнитивная социология»), Эммануэль Щеглофф («анализ разговора», CA), Дэвид Садноу, Уильям Лабов, Питер Мак-Хью, Мелвин Поллнер, Дон Циммерман, Карин Кнор-Цетина и др.
«ПРЕДМЕТ» ЭТНОМЕТОДОЛОГИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ
В центре внимания — мир повседневной, обыденной практической жизни как подлинная социальная реальность.
Традиционная социология берет элементы этого мира как уже готовые реальные «факты» и не задается вопросами по поводу их природы, или их реальности. — Тогда как главный вопрос: как разные группы людей создают и поддерживают друг у друга непоколебимую уверенности в том, что социальный мир действительно реален и таков, каким он им представляется?
Подлинная реальность заключена в том, люди разными способами — как осознанно, так и в значительной мере неосознанно — создают, поддерживают и изменяют «смысл» внешней социальной реальности (т.е. своих обыденных сред).
Их действиями поддерживается осмысленная упорядоченность («воспринимаемая нормальность») их повседневных сред:
Пример: (эксперимент Гарфинкеля и Мак-Хью). — Группа студентов, не сознавая того, приняла участие в следующем эксперименте: их пригласили принять участие в апробации нового метода психотерапии; они должны были сформулировать свои проблемы и задать терапевту 10 вопросов, на которые можно было бы получить односложные ответы по типу «да» или «нет». — Студенты и психотерапевт находились в разных комнатах; терапевт не слышал вопросов студентов и выдавал последовательность ответов, заранее полученную по закону случайных чисел, одну и ту же для всех. — После «сеанса» многие студенты говорили, что он очень помог им в осознании собственных проблем; если ответы терапевта противоречили друг другу, многие трактовали это в том духе, что мнения и ответы терапевта менялись по мере углубления в существо проблем.
Этот пример показывает: цементом, скрепляющим общество, являются не обмены, не общие определения ситуации, не ролевые трансакции, не общие ценности и нормы, не общность интересов, — а явные и неявные методы, используемые людьми для создания видимости социального порядка («воспринимаемо нормальной среды»).
Социальный порядок создается действиями: общие смыслы, ценности и определения не наблюдаются (или вообще могут отсутствовать, как в данном примере); а наблюдаются усилия людей по созданию общего смысла социальной реальности (или его видимости).
Социальный порядок существует, пока поддерживается эта видимость порядка, достаточная для решения людьми их практических проблем.
Таким образом: этнометодологию интересует не содержание этой реальности, а методы, используемые людьми (в том числе социологами) для конструирования, подтверждения и изменения образа того, что существует вне них:
= не каковы конкретно общие понятия, определения и ценности, а как люди вообще приходят к согласию по поводу того, что такие понятия, определения и ценности есть.
Это и есть предмет этнометодологических исследований:
— методы, используемые людьми для производства смысла в тех ситуациях, в которых они взаимодействуют;
— применяемые обывателями (в том числе социологами) методы конструирования, поддержания и изменения «того, что знает каждый», т.е. того, что полагается надежным, прочным и самоочевидным основанием («фоном») любых утверждений о мире;
— свойственные той или иной культуре методы организации практической повседневной деятельности.
ОПРЕДЕЛЕНИЕ ЭТНОМЕТОДОЛОГИИ (по Гарфинкелю):
«Этнометодологические исследования анализируют повседневные действия как методы, применяемые участниками для того, чтобы сделать сами эти действия очевидно разумными и практически объяснимыми, т.е. «описуемыми» в качестве организаций обычных повседневных действий… Их исследование направлено на выяснение того, как действительные будничные действия участников складываются из методов, которые делают практические действия, практические обстоятельства, обыденное знание социальных структур и практическое социологическое мышление доступными анализу, а также на открытие формальных свойств будничных практических основанных на здравом смысле действий «изнутри» действительных контекстов как текущей реализации этих контекстов».
Можно определить предмет этнометодологии и так: скрытые, неосознаваемые, нерефлектируемые механизмы социальной коммуникации. — Прототипом и образцом коммуникации (здесь) служит речевая коммуникация, т.е. разговор.
ПОДХОД К ИЗУЧЕНИЮ ПОВСЕДНЕВНОЙ РЕАЛЬНОСТИ:
Самая главная трудность: мы в эту реальность погружены, она является для нас привычной и непроблематичной. — Те процедуры повседневной деятельности, которые требует изучать этнометодология, оказываются «видимыми, но не замечаемыми». Надо каким-то образом их обнаружить, сделать заметными — и доступными (тем самым) для исследования.
Во-первых, нужно занять особую мыслительную позицию, которая называется «этнометодологической индифферентностью», — т.е. попытаться смотреть на обыденный мир так, как будто он незнаком, чужд и неизвестен.
Излюбленный образ этнометодологов: «социологи с Марса».
Притча 1: Социологи с Марса прилетели на Землю, когда люди уже вымерли, чтобы изучить социальную жизнь землян. Профессор послал ассистента за материалом. Тот вернулся с кипой книг и статей земных социологов, радостно сообщив, что не нужно никаких исследований и что из них можно узнать все, что нужно. На что профессор гневно ответил: «Как вы не понимаете, что эти материалы представляют собой лишь подлежащие анализу данные, так же как и сами общества! Ибо они основаны на подспудном знании участников, а именно это знание определяет реальность как раз теми способами, которые нам нужно изучить».
Во-вторых, были разработаны различного рода экспериментальные процедуры для разрушения обыденного порядка (breaching experiments), с помощью которых обыденные действия по восстановлению (производству) осмысленности и упорядоченности обыденных взаимодействий и сред делаются видимыми.
= Эти процедуры используются как «демонстрации». Хотя этнометодология и оперирует постоянно экспериментальными данными, сами эти эксперименты не являются в полном смысле слова исследовательскими методами; это «tutorial experiments».
(Соединение теоретических интересов с эмпирическими исследованиями.)
РАЦИОНАЛЬНАЯ ОПИСУЕМОСТЬ обыденного мира и его черт — одна из главных тем в этнометодологических исследованиях.
Притча 2: Инопланетный социолог прибыл на Землю для проведения полевого исследования. Вскоре он обнаружил удивительную вещь: жители Земли, где бы они ни находились и в какую бы социальную ситуацию ни включались, беспрестанно занимались тем, что взаимно описывали и объясняли друг другу, что они делали в прошлом, что делают в настоящий момент и что собираются сделать в будущем. В итоге он пришел к следующим выводам:
1) Люди постоянно заняты описаниями и самоописаниями.
2) Поведение в этих описаниях представляется мотивированным, т.е. осмысленным.
3) Существуют разные виды описаний: деятели разных типов спорят относительно правильности представленных описаний и выдвигают альтернативные.
4) В описания трактуются объекты и явления в определенных контекстах; в то же время сами эти описания оказываются явлениями в этих же самых контекстах; так что факты описания организуют эти самые контексты.
Итак: в своей повседневной жизни люди постоянно заняты тем, что описывают друг другу мир и самих себя. — Они делают это постоянно: чем бы они в любой данный момент ни занимались, они, помимо прочего, заняты и описаниями.
Эти описания могут быть вербальными (например: «это лекция»). — Но они могут быть и не высказанными в речи. — Они могут быть и невербальными (язык — не единственное средство внешней экспрессии и коммуникации).
Эти описания (accounts) являются одновременно и объяснениями. — Они дают рабочее объяснение того, что происходит, вполне достаточное для обывателя с точки зрения его текущих практических целей.
Эти описания рациональны: они делают обыденные действия «очевидно разумными и практически объяснимыми». (Миру повседневной жизни свойственна эта особая рациональность, отличная от формальной научной рациональности.)
Эти описания встроены (инкорпорированы) в повседневные действия как их неотъемлемая часть. — Рациональная описуемость трактуется так «текущая практическая реализация» (или «текущее практическое свершение»).
РЕФЛЕКСИВНОСТЬ: качество повседневных практических действий:
= смысл производится самими практическими действиями в повседневных контекстах: не то чтобы действие исходило из заранее готового смысла, скорее сам смысл продуцируется действием: совершающееся действие создает текущий контекст, в который само же после этого и помещается (в «нормальном» случае).
Парадоксальное следствие: смысловые образования, создаваемые профессиональными социологами, являются не объективным описанием действительного социального мира, а порождением их повседневной практической деятельности.
Таким образом: практические действия заключают в себе методы, делающие эти действия очевидно разумными и практически объяснимыми (accountable).
Эти методы и изучаются этнометодологией. (Повторить еще раз: именно эти методы придают обыденным средам свойства рациональности, понятности, нормальности. Пример с психотерапией показывает: для студентов обыденная ситуация в полной мере обладала этими свойствами. — И так везде и всегда.)
Эти методы обеспечивают и поддерживают ОБЩИЕ ПОНИМАНИЯ:
(или, по крайней мере, видимость того, что общие понимания есть)
Пример: (из исследований обыденных разговоров)
Муж: Дана сегодня сам опустил монету в счетчик.
Жена: Ты брал его с собой за пластинками?
Различение: то, о чем в действительности идет речь, не совпадает с тем, что говорится фактически. — Реально передается гораздо больше информации:
Муж: Сегодня, когда я вез Дану, нашего четырехлетнего сына, домой из детского сада, он смог дотянуться и опустить монету в счетчик парковки, когда мы остановились в платной зоне, тогда как раньше мне всегда приходилось брать его для этого на руки.
Жена: Раз он опускал монету в счетчик, значит, вы останавливались, когда он был с тобой. Я знаю, что ты останавливался у магазина грампластинок или когда ехал за ним, или по пути домой. Было ли это на обратном пути, когда он был с тобой, или ты заезжал за пластинками, когда ехал за ним, а с ним остановился в другом месте?
Любой разговор (и вообще любое взаимодействие) происходит на относительно непроблематичном фоне общих пониманий, или общего знания, которым (как предполагается) обладают участники. — Понятие «фоновых ожиданий».
Путь раскрытия содержания этого знания ведет в бесконечность: этнометодологию же интересуют методы.
Один из методов (в приведенном примере) связан с неопределенностью языка:
ЕСТЕСТВЕННЫЙ ЯЗЫК обладает сущностной неопределенностью. — Это значит, что контекст, создаваемый естественно-языковыми описаниями, обладает неопределенностью и открытостью. — Более того, он должен обладать такой неопределенностью, и члены обязаны своими действиями ее поддерживать: этим обеспечивается возможность включения других в совместную деятельность (и вместе с тем обратная возможность исключения из совместной деятельности других, не разделяющих с участниками общих фоновых пониманий, знаний, ожиданий). — Люди ожидают от других выполнения этой негласной обязанности и отвечают на ее невыполнение негативными санкциями.
Пример 1: неуместность замены кратких высказываний («выражений») полными (или «многословными») в разговоре мужа и жены о новом достижении сына (см. выше).
Пример 2: абсурдность высказывания мужа в день свадьбы: «Я тебя люблю. А что я подразумеваю под любовью — посмотри в энциклопедии Брокгауза».
Понятие «членства»: «член» трактуется в этнометодологии как «владение естественным языком». — Это аналитическое понятие, заимствованное у Парсонса, но существенно переосмысленное. — Невозможность его замены на более привычные термины «актор», «агент», «личность» (тем более «человек», «индивид»)
Другие методы: нормализация.
Примеры: эксперименты по нарушению рутинного хода взаимодействия:
(1) игра в крестики-нолики;
(2) «как дела?» — расспросы;
(3) домашние эксперименты «постоялец».
«Нормализация» состоит в том, чтобы тем или иным способом восстановить черты нормальности, знакомости, рутинности и понятности в ситуации, когда действия одного из участников не поддерживают предполагаемый изначально общий контекст. («Болен», «перетрудился», «дурак», «не в своем уме» и т.д.).
То, что здесь обнажается, присутствует в обыденной жизни постоянно.
КОНСТИТУТИВНЫЕ ОЖИДАНИЯ
Аналогичные эксперименты показали наличие конститутивных ожиданий, на основе которых поддерживается видимость общего понимания реальности (достаточная для текущих практических целей участников).
Например: (в очерке о доверии) анализ игр показал, что поддержание рутинного социального порядка держится не только на соблюдении правил игры, но и на обязанности соблюдать сами эти правила как таковые.
«Исходя из альтернативных возможностей, человек (а) ожидает, что … (вставить релевантную черту); (б) ожидает, что если она обладает силой для него, то она будет обладать силой и для другого человека тоже, и (в) ожидает, что, как он ожидает, что она будет оставаться в силе для другого человека, так и другой человек будет ожидать, что она будет оставаться в силе для него».
Основа любого взаимодействия — поддержание взаимного доверия, т.е. соблюдение требований, заключенных в этих ожиданиях, исполнение этих ожиданий.
Когда речь идет о таких ожиданиях, речь идет о формальных структурах практических действий: это (например) такие структуры, как:
(1) пресуппозиция (допущение) совпадения релевантностей;
(2) пресуппозиция взаимозаменяемости точек зрения;
(3) ожидание того, что знание отношения, заключенного во взаимодействии, будет общепринятой схемой коммуникации;
(4) принятие «того, что знает каждый» (т.е. заранее установленного корпуса социально гарантированного знания) как правильного основания для действия в социальном мире.
<И так далее>.
Значимость фоновых ожиданий (не только содержательных, но также и формальных) для поддержания рутинного социального порядка демонстрируется экспериментально.
(См. очерк о доверии и другие работы.)
Эти эксперименты показывают, что:
— фоновые ожидания принудительны, человек не волен соблюдать или не соблюдать их;
— несоблюдение этих базовых правил повседневной жизни имеет моральные следствия: острые аффективные реакции на их нарушение (замешательство, шок, парализация действия, гнев, ярость, мучительные переживания).
(Сравнить: Дюркгейм. — Социальный порядок и принудительность.)
ПРОБЛЕМА ИНДЕКСИЧНОСТИ
Различается два вида выражений:
(1) индексичные выражения — выражения, которые относятся к людям, месту, времени, объектам, событиям и т.д., представляя их в специфических и конкретных уникальных проявлениях; выражения, смысл которых строго определяется их контекстом; (в них схватываются уникальные и отличительные свойства того, о чем говорится);
(2) объективные выражения — выражения, представляющие явления с точки зрения их общих свойств; выражения, «свободные от контекста».
В обыденных средах употребляются выражения первого типа; наука (в том числе социология) должна оперировать выражениями второго типа.
Проблемы:
1. Проблема перевода индексичных выражений в объективные — главнейшая проблема социологии.
2. Реальная деятельность социологов-профессионалов сводится к тому, что они просто безотчетно переносят выражения из тех обыденных контекстов, в которых они были изначально сформулированы, в обыденный контекст собственной профессиональной работы. («Обыденные социологи».)
3. В обыденных средах индексичные выражения имеют двойственную природу (уникальность и связь с типизациями). — Каждый человек социолог (причем обыденный), в том числе профессиональные социологи, и в том числе сами этнометодологи.
Традиционная социология создает образ человека как «культурного болвана» («социологического болвана», «психологического болвана», «рассуждающего болвана», «институционального идиота»). — В каких-то кризисных ситуациях человек может в значительной мере приобретать это качество. — Однако этнометодология показывает, что человек гораздо более гибок и искусен в конструировании, поддержании и воссоздании социального порядка, чем это обычно предполагается традиционной социологией.
Дата: 2019-07-30, просмотров: 210.