Изучение уголовных дел, по которым вынесены приговоры по ст. 174 или 174.1 УК РФ, позволяет выделить ряд проблем, связанных с квалификацией деяний, направленных на легализацию (отмывание) доходов, приобретенных преступным путем. К ним можно отнести:

- несовершенство действующего законодательства;

- включение в нормы не характерной для уголовного права терминологии;

- неоднозначность толкования ряда понятий, диспозиции анализируемых статей;

- недостаточную разработанность единой судебной и следственной практики.

Рассматривая вопросы квалификации деяний по ст. 174 и 174.1 УК РФ, необходимо проанализировать содержание и правила толкования признаков объекта, объективной стороны, субъекта и субъективной стороны составов преступлений, закрепленных в указанных статьях уголовного закона.

Составы преступления о легализации (отмывании) доходов находятся в гл. 22 УК РФ "Преступления в сфере экономической деятельности" разд. VIII "Преступления в сфере экономики", однако среди ученых до сих пор нет единства мнений по поводу его групповой принадлежности.

Содержание ст. 174 и 174.1 УК РФ позволяет сделать вывод, что данные составы направлены на защиту экономической системы страны, в частности от неправомерного обращения неконтролируемых денежных средств или иного имущества, приобретенных в результате преступной деятельности, на подрыв экономической основы преступности.

Так, по мнению В.М. Алиева, родовым объектом данных преступлений являются общественные отношения, обеспечивающие нормальную деятельность экономики страны как единого хозяйственного комплекса[26]. Б.М. Леонтьев к родовому объекту экономических преступлений относит интересы государства и отдельных субъектов в сфере их экономической деятельности[27], а видовой объект определяет как установленный государством порядок осуществления предпринимательской и иной экономической деятельности[28].

Таким образом, видовым объектом данного вида преступлений считаются общественные отношения, возникающие по поводу осуществления нормальной экономической деятельности по производству, распределению, обмену и потреблению материальных благ и услуг[29].

Т.Ю. Погосян к видовому объекту данных преступлений относит общественные отношения, обеспечивающие законный порядок осуществления предпринимательской деятельности[30].

Российское уголовное право охраняет принципы и нормы экономической деятельности. Эти принципы лежат в основе экономических (хозяйственных) отношений, которые и строятся с учетом указанных принципов. По сути, это принципы организации отношений в сфере экономической деятельности или принципы ее осуществления.

Принципы экономической деятельности с течением времени подвергаются изменениям так же, как и сама экономическая деятельность, вся общественно-экономическая формация.

Федеральной комиссией по рынку ценных бумаг (ФКЦБ) в свое время в Министерство финансов был направлен проект Кодекса аудиторской этики. Гильдией инвестиционных и финансовых аналитиков разработан и принят Кодекс профессиональной этики инвестиционных аналитиков, определяющий основные морально-этические принципы работы аналитиков. Крупнейшими мировыми банками принят Свод правил банковской деятельности, направленных против отмывания денег, разработанный при поддержке международной группы "Transparency International" ("Международная прозрачность"), деятельность которой направлена на противодействие коррупции.

В настоящее время необходимость уголовно-правовой охраны принципов добропорядочного экономического поведения обусловлена тем, что в экономике "широко практикуются недобросовестная конкуренция и чисто криминальные формы конкурентной борьбы"[31]. Подчеркивается, что вовлечение в легальный оборот денежных средств, приобретенных в результате совершения преступлений, приводит к уничтожению честной конкуренции[32], подрывает основы честного бизнеса[33]. Ю.Г. Васин считает, что легализация (отмывание) "не только подрывает законный и честный бизнес, но и развращает политические институты, являясь питательной средой коррупции"[34]. "Установив контроль над финансово-кредитными институтами, преступные организации получают преимущество в борьбе за бизнес"[35].

Таким образом, можно сделать вывод, что под видовым объектом преступлений в сфере экономической деятельности принято понимать общественные отношения, обеспечивающие соблюдение принципов свободы экономической деятельности, добросовестной конкуренции, добропорядочности субъектов экономической деятельности и др.

Если в определении родового и видового объектов рассматриваемых преступлений у большинства ученых каких-либо сомнений не существует, то в отношении непосредственного объекта мнения не столь однозначны. Так, отдельные авторы определяют его как совокупность общественных отношений, регулирующих кредитно-денежное обращение в сфере экономической деятельности[36]. Однако в ст. 174 и 174.1 УК речь идет не только о денежных средствах, но и об ином имуществе, которое может не являться объектом кредитно-денежных отношений и не всегда охватываться лишь кредитно-денежным обращением.

В литературе обращается внимание на то, что эти нормы направлены на защиту финансовой системы, нормальной деятельности рынка товаров, работ и услуг и призваны в конечном итоге стимулировать развитие национальной экономики, обеспечивать реализацию задач экономической политики[37].

Определение непосредственного объекта преступления, предусмотренного ст. 174 и 174.1 УК РФ, имеет большое значение, и в первую очередь для выяснения характера и степени общественной опасности совершенного деяния, правильной квалификации содеянного, отграничения совершенных преступлений от схожих преступных деяний.

Так как активы, полученные преступным путем, имеют равную правовую охрану с активами, имеющими легальное происхождение, с позиции экономико-правового анализа можно сделать вывод, что издержки (расходы) на получение единицы активов в последнем случае гораздо выше, поэтому в результате легализации доходов нарушаются основополагающие принципы, в том числе равенства участников экономических отношений, свободы конкуренции, следовательно, вред причиняется рыночной экономической деятельности как системе отношений участников гражданского оборота.

Порядок осуществления предпринимательской деятельности путем совершения финансовых операций и сделок, на наш взгляд, не может быть признан непосредственным объектом легализации (отмывания), так как, чтобы совершить какую-либо финансовую операцию, необходимо в установленном порядке открыть счет в банке, поместить деньги на счет, дать банку поручение об их переводе и т.п. То есть при легализации (отмывании) порядок совершения финансовых операций или сделок виновным не нарушается. При нарушении подобного порядка финансовые операции или сделки таковыми признаны быть не могут.

Поэтому форма предпринимательской деятельности путем совершения указанных операций (сделок) легализацией (отмыванием) не нарушается. А наоборот, такие по форме легальные операции используются виновными для сокрытия под установленной гражданским законодательством организационно-правовой "оболочкой" преступных доходов.

Исходя из приведенных доводов, представляется, что общественные отношения в сфере экономической деятельности, скорее всего, являются дополнительным непосредственным объектом легализации.

Соглашаясь с таким выводом, основным непосредственным объектом О.Ю. Якимов предлагает считать те отношения, которые страдают при осуществлении организованной преступной деятельности, т.е. общественные отношения, складывающиеся при обеспечении общественной безопасности, страдающие от деятельности организованных преступных групп[38]. По мнению, И.Н. Спирина, если основным непосредственным объектом легализации преступных доходов являются отношения по поводу обеспечения общественной безопасности, а не экономические отношения, необходимо признать, что расположение ст. 174 и 174.1 УК РФ в гл. 22 нарушает принцип построения Особенной части УК РФ. Статьи, устанавливающие уголовную ответственность за легализацию преступных доходов, следует поместить в гл. 24 "Преступления против общественной безопасности", например за номером 210.1 и 210.2 соответственно[39].

Однако более предпочтительным выглядит предложение признать, что легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества направлена на воспрепятствование установлению действительного источника происхождения незаконно добытого имущества и, стало быть, противодействует отправлению правосудия[40].

Такую позицию занимает В.В. Мальцев. По его мнению, "деяния, предусмотренные ст. 174, 174.1, 175 УК РФ, по своему социальному содержанию близки к преступлениям против правосудия, поэтому и нормы, их описывающие, должны быть перенесены в гл. 31 УК РФ"[41].

С подобным умозаключением следует согласиться, указав на то, что в преамбуле к Страсбургской конвенции об отмывании доходов указывается главная цель такого соглашения - лишение преступника доходов, добытых преступным путем. А главное, что, отмывая доходы, лицо, замешанное в совершении основного правонарушения, стремится избежать правовых последствий своих деяний (п. "а" ч. 1 ст. 6 Конвенции). Поэтому общественно опасен и, следовательно, наказуем не столько сам процесс легализации, сколько сокрытие преступного характера происхождения соответствующих доходов.

Поэтому совершением преступлений, предусмотренных ст. 174, 174.1 УК РФ, в первую очередь причиняется вред отношениям, возникающим в процессе регламентированной деятельности определенных органов государственной власти (судебных, прокуратуры, предварительного следствия) по осуществлению задач правосудия.

В таком случае законные права и интересы предпринимателей, инвесторов и иных лиц, занятых на рынке товаров, работ и услуг, а также интересы государства, направленные на обеспечение добросовестной конкуренции, по данным статьям УК РФ будут выступать дополнительным объектом охраны.

Все больший удельный вес в преступлениях, в том числе экономических, стал занимать иностранный (международный) элемент - совершение преступления на территории двух и более государств, попытки преступников скрыться от правосудия за рубежом, сбыт похищенного или отмывание преступных доходов за границей и т.п. Это так называемые транснациональные преступления.

По мнению К.Н. Алешина, попадание больших объемов криминальных денег в легальную экономику оказывает негативное воздействие на финансовую стабильность всей мировой экономики, отмывание преступных доходов является преступлением международного характера, даже если легализация преступных доходов имела место исключительно в рамках национальной экономики одного государства[42].

Согласно классификации ООН все транснациональные преступления подразделяются на 17 групп - открывает эту группу отмывание денег. Очевидно, что отмывание "грязных" денег оказывает существенное негативное влияние на распределение не только внутренних, но и международных денежных ресурсов, чем подрывает относительную стабильность мирового экономического порядка.

Точно так же невозможно и представить факт легализации (отмывания) "грязных" денег, чтобы он был совершен (или его существенные последствия проявились) только на территории России. Так, генеральный директор ЗАО "СпецВысотСтрой" Константин Золотухин в период с 2001 по 2004 г. с целью легализации денежных средств через подставные фирмы перевел свыше 1 млрд. руб. на расчетные счета иностранных юридических лиц, находящихся в Великобритании, США, а также ряда фирм, зарегистрированных на Кипре[43].

Фигуранта крупнейшего на Камчатке "крабового дела" Алексея Козлова, обвиняемого в организации незаконной добычи более двух тысяч тонн крабов в исключительной экономической зоне России и легализации продукции в США и Японии, суд признал виновным в преступлениях, предусмотренных ст. 201 и 174 УК РФ[44].

Представляется возможным сделать вывод, что на современном этапе развития мирового сообщества легализация (отмывание) преступных доходов часто производится путем проведения транснациональных финансовых операций, связанных с перемещением отмываемых капталов через государственные границы.

Существенным свойством, характеризующим транснациональные преступления, является их повышенная общественная опасность как важнейший социальный (материальный) признак преступлений, определяемый прежде всего объектом преступления, т.е. содержанием тех общественных отношений, социальных интересов, которым причиняется ущерб. Поэтому транснациональные преступления в первую очередь - это такие преступления, совершение или угроза совершения которых вызывает озабоченность нескольких государств (всего сообщества) и во вторую - преступления, признаки которых, а также меры противодействия закреплены или требуют своего закрепления в международном соглашении.

Объектами транснациональных преступлений являются как общественные отношения внутри государств, так и межгосударственные отношения в экономической сфере. Признавая то или иное деяние в качестве преступления, мировое сообщество, как правило, в преамбулах соответствующих международных договоров всякий раз отмечает их опасность как для межгосударственных, так и для внутригосударственных отношений.

Так, в преамбуле Конвенции об отмывании, выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности (Страсбург, 8 ноября 1990 г.) государства-члены отмечают, что борьба против опасных форм преступности, во все большей степени приобретающих международный характер, требует использования эффективных и современных методов в международном масштабе, полагая, что одним из таких методов является лишение преступника доходов, добытых преступным путем.

Противодействие подобным преступлениям, как правило, требует привлечения значительного числа людских и материальных ресурсов, объединения усилий более двух государств, мирового сообщества в целом.

Значение этих вопросов еще более возрастает с учетом задач, стоящих перед Россией, в рамках созданной по ее инициативе в октябре 2004 г. Евразийской группы по противодействию легализации преступных доходов и финансированию терроризма (в составе России, Беларуси, Казахстана, Киргизии, Таджикистана и Китая). В задачи этой Группы, признанной ФАТФ в качестве своей региональной структуры, входит оказание содействия государствам-участникам в создании эффективных национальных систем на базе общепринятых международных стандартов в данной сфере.

Таким образом, отмывание доходов - это преступление международного характера, относимое международным сообществом к разряду серьезных (тяжких), одновременно посягает на международный и национальный правопорядок, права и свободы человека, на мирное сотрудничество государств в области экономики. Главная опасность его не столько в содержании преступного деяния, сколько в его международной распространенности.

Поэтому факультативным непосредственным объектом состава преступления, предусмотренного ст. 174 и ст. 174.1 УК РФ, можно признать международные экономические отношения, основанные на принципе запрета заведомо криминальных форм поведения в международной экономической деятельности. Национальная экономика терпит ущерб при использовании ее субъектами заведомо криминальных форм поведения в экономической деятельности. Отнесение легализации только к "внутренним" экономическим преступлениям, как это имеет место сейчас, не отражает в должной степени ее повышенную общественную опасность, так как в связи с глобализацией мировой экономики вред от отмывания доходов причиняется и международной экономической деятельности, и ее финансовой составляющей. Выделим те основные угрозы экономической безопасности, которые вызывают озабоченность международного сообщества в связи с нарастанием масштабов легализации. К ним относятся:

- дестабилизация рыночной экономической деятельности;

- финансирование терроризма;

- разрастание масштабов коррупции;

- дестабилизация денежно-кредитной системы, особенно в части деятельности международных финансовых институтов;

- девальвация общественных устоев.

Вместе с тем нельзя согласиться с О.Ю. Якимовым в том, что в целях унификации российского законодательства и международного права в УК РФ необходимо выделить новый разд. XIII "Преступления транснационального характера" и одноименную гл. 35, куда поместить все преступления, борьба с которыми основана на международных договорах, соглашениях, конвенциях и т.п., заключенных или ратифицированных Российской Федерацией, в том числе и отмывание доходов[45].

Такое предложение не имеет никакой смысловой нагрузки и из практических соображений вредно, так как большинство составов преступлений в УК РФ (против личности, в сфере экономики, против общественной безопасности и др.) сформулированы с учетом и на основе положений международных соглашений, участницей которых является Россия, консолидация таких составов в отдельном разделе Особенной части уголовного права просто невозможна. Поэтому принцип соответствия национального законодательства принятым международно-правовым обязательствам государства следует понимать не как обязательную группировку "конвенционных" составов в отдельном разделе УК РФ, а как восприятие положений международно-правовых договоров в законотворческой и правоприменительной деятельности.