Правовое регулирование института прекращения договоров представляет большой практический интерес, поскольку на стадии прекращения договорных обязательств может наиболее рельефно проявиться то, насколько квалифицированно был составлен текст договора, благодаря чему реализуемые сторонами условия договора адекватно отразили их взаимные интересы. Определенный интерес представляет еще одна составляющая этого института - изменение договоров, ибо она тесно связана с правильным пониманием волеизъявления сторон и выявляет ошибки каждой из сторон на стадии заключения договора. В определенном смысле стадии изменения и прекращения договора являются результирующими, так как показывают сторонам, достигнута ли цель, поставленная каждой из сторон при заключении договора, охватывались ли их волей наступившие последствия (благоприятные или неблагоприятные). Поэтому для сторон договора необходимо знать и прогнозировать наступление таких последствий, что достигается путем анализа практики применения как общих норм, регулирующих институт изменения и прекращения договоров, так и специальных норм, регулирующих изменение и прекращение наиболее часто заключаемых сторонами договоров. Остановимся на некоторых ключевых, на наш взгляд, проблемах развития данного института права.

В статье 450 ГК РФ выделено три самостоятельных основания изменения и расторжения договора, что соответствует воззрениям законодателя на природную суть договорных отношений.

Первое основание изменения и расторжения договора - по соглашению сторон - отражает принцип свободы договора: кто обладает правомочием заключить договор, тот и должен иметь возможность свободно изменить либо расторгнуть его. Именно так, видимо, и следует понимать принцип свободы договора, который должен распространяться на все стадии договорного отношения, а не только на стадию заключения договора. Подтверждением тому служит норма п. 1 ст. 450 ГК РФ, в соответствии с которой договор может быть изменен или прекращен по соглашению сторон. Но это соглашение само по себе тоже представляет собой двух- или многостороннюю сделку (самостоятельный договор). На первый взгляд кажется, что в случае если договор расторгается по соглашению сторон, то у этого соглашения имеется только одно существенное условие: однозначное и общее выражение сторонами воли на расторжение договора. Однако не следует забывать, что к соглашению сторон о расторжении договора должны применяться правила гл. 26 ГК РФ "Прекращение обязательств", причем в зависимости от того, в форму какого вида прекращения обязательств облекается такое соглашение (новации, отступного, прощения долга и т.п.). Последнее требование применимо, поскольку стороны далеко не всегда могут заключить соглашение о расторжении договора в виде некоего абстрактного документа. Поэтому стороны в определенной степени не абсолютно свободны в заключении соглашения о прекращении договора, так как им приходится помнить о последствиях такого расторжения (не нарушает ли это права третьих лиц, кредиторов сторон, акционеров и т.п.).

Кроме того, исходя из смысла гражданского права соглашение сторон о прекращении договора должно подчиняться требованиям, предъявляемым к форме сделок в соответствии с гл. 9 ГК РФ. Очевидно, что форма заключения договора и форма расторжения договора должны быть одинаковыми (устная, простая письменная или нотариальная). Это же правило распространяется и на договоры, которые по закону вступают в силу с момента государственной регистрации, - прекращаться они должны также с момента государственной регистрации.

С вопросом о выборе формы соглашения о расторжении договора неразрывно связан вопрос о выборе оптимального способа такого расторжения. Поскольку соглашение о расторжении договора является двух- или многосторонней сделкой, то на него и, в частности, на его форму должна распространяться норма ст. 434 ГК РФ. Согласно п. 2 указанной статьи допустимыми способами заключения соглашения о расторжении договора в письменной форме являются составление сторонами единого документа, а также обмен документами посредством почтовой, телеграфной, телетайпной, телефонной, электронной или иной связи, позволяющей достоверно установить, что документ исходит от стороны по договору. Применительно к рассматриваемому вопросу это может означать возможность расторгнуть договор по телефону (а в некоторых соглашениях прямо указывается, что они могут заключаться по телефону). Несмотря на то, что законодатель разрешает передавать документы посредством телефонной связи, он все же не утверждает о заключении сделки по телефону. В частности, посредством телефонной связи - а точнее, одного из ее технических элементов - передаются документы по электронной почте. Но в этом случае речь идет отнюдь не о простом телефонном звонке. Тем не менее на практике эти понятия нередко смешиваются.

Вопрос этот далеко не праздный, поскольку необходимо учитывать, что законодатель в нормах ГК РФ не случайно различает письменную и устную формы сделок, разграничивая доказательственные значения тех или иных действий сторон (возможность показаний свидетелей, способы передачи сообщений). Ведь запись телефонных переговоров и непосредственная коммуникация сторон при их присутствии в одном помещении не меняют сути дела. Более того, процесс переговоров, связанных с заключением или расторжением сделки, можно записать и с помощью видеокамеры. Но все это не должно вводить в заблуждение, поскольку ни запись телефонных разговоров, ни видеозапись сами по себе не представляют собой документов, которыми стороны обмениваются в доказательство заключения или расторжения договора. По мере совершенствования технических средств связи данный вопрос будет все более усложняться, поэтому для сторон во избежание недоразумений предпочтительнее заключать и расторгать договоры путем составления единого документа на бумажном носителе или иными, более традиционными, способами.

Однако форма заключения договора не всегда совпадает с формой его расторжения или изменения. Например, стороны могут заключить договор в нотариальной форме, а затем при рассмотрении спора заключить мировое соглашение о его изменении или прекращении, которое само по себе не требует нотариальной формы, но зато подлежит утверждению судом. При этом в гражданско-правовом смысле заключение сторонами мирового соглашения о расторжении договора также относится к первому основанию расторжения договора (п. 1 ст. 450 ГК РФ). И это единственный случай (применительно к рассматриваемой теме), когда договор считается измененным или прекращенным с момента вынесения (принятия) судебного решения, так как в соответствии с п. 3 ст. 135 АПК РФ немедленному исполнению (с момента их вынесения) подлежат определения об утверждении мирового соглашения об изменении и прекращении договора.

В других случаях договор будет считаться измененным или прекращенным с момента вступления судебного решения в законную силу (п. 3 ст. 453 ГК РФ), а не с момента вынесения судебного решения, как считают некоторые авторы, делая неверный вывод о том, что, если основанием для изменения или прекращения договора "служит судебное решение, договор считается измененным или прекращенным с момента вынесения указанного решения"[91]. Подобное умозаключение не основано на норме закона и несовместимо с представлением о том, что только вступившее в законную силу судебное решение обладает силой неопровержимости и обязательно к исполнению (п. 2 ст. 135 АПК РФ). Все эти случаи предусмотрены п. 2 ст. 450 ГК РФ в качестве второго основания изменения и расторжения договора.

Кроме того, необходимо отметить, что суд вмешивается в договорный процесс сторон и тогда, когда изменяет договор путем признания недействительными отдельных положений и условий договора в соответствии со ст. 180 ГК РФ. Согласно норме указанной статьи недействительность части сделки не влечет недействительности прочих ее частей, если недействительная часть не относится к существенным условиям. Очевидно, следует полагать, что признание судебным решением недействительной части сделки является одним из вариантов второго основания изменения договора согласно п. 2 ст. 450 ГК РФ.

В связи с выбором формы соглашения о расторжении и изменении договора возникает еще один вопрос - это субъектный состав такого соглашения. Часто на практике заключаются многосторонние договоры, для действительности которых достаточно, чтобы они были двусторонними. В качестве примеров сошлемся на договоры о залоге (между залогодателем, залогодержателем и должником), поручительства (между кредитором, поручителем и должником), факторинга (между финансовым агентом, должником и кредитором). В этих договорах участие одной из сторон не обязательно, ибо в силу соответственно ст. 334, 361 и 824 ГК РФ одна из сторон такого трехстороннего соглашения не названа законодателем, а в случае с факторингом должник вообще назван третьим лицом. Следовательно, эти лица являются "необязательными" участниками конкретного правоотношения, хотя другие участники порой настаивают на их включении в соглашение. Причем нередко такие трехсторонние договоры не содержат каких-либо специальных обязательств "необязательной" стороны. Возникает вопрос: как следует квалифицировать соглашение о расторжении таких многосторонних договоров, заключенных между двумя основными сторонами без участия третьей ("необязательной") стороны? Представляется, что если такие договоры не содержат каких-либо специальных прав и обязанностей "необязательной" стороны, то расторгнуть или изменить такой договор можно и без ее участия, поскольку соглашение об изменении и прекращении такого договора двумя "основными" сторонами будет действительно и породит необходимые юридические последствия. Но если такие договоры содержат специальные права и обязанности "необязательной" стороны, то расторгнуть или изменить такой договор можно только при наличии волеизъявления всех трех сторон.

Характеризуя третье основание изменения и расторжения договоров - односторонний отказ от исполнения договора, - предусмотренное п. 3 ст. 450 ГК РФ, следует подчеркнуть, что односторонний отказ от исполнения договора и одностороннее расторжение договора не одно и то же, ибо законодатель разграничивает эти понятия.

В юридической литературе данному вопросу уделяется недостаточно внимания. В основном приводятся примеры одностороннего отказа от исполнения договора в случаях, предусмотренных особенной частью ГК РФ. Между тем в соответствии с п. 3 ст. 450 ГК РФ случаи одностороннего отказа от исполнения договора могут устанавливаться (допускаться) не только ГК РФ и федеральными законами, но и предусматриваться в договоре самими его сторонами. Поэтому стоит подробнее проанализировать соотношение понятий "одностороннее расторжение договора" и "односторонний отказ от исполнения договора". Прежде всего, эти понятия не тождественны - ведь не случайно законодатель довольно обособленно рассматривает их. Но в то же время в обоих случаях наступают одни и те же последствия: договор прекращается.

Давая оценку двум первым основаниям, М.И. Брагинский и В.В. Витрянский подчеркивают, что "четко разграничены изменение и расторжение договоров, происшедшие как по соглашению сторон, так и по требованию одной из них. Для обоих этих оснований установлены прямо противоположные презумпции. Имеется в виду, что возможность изменения и расторжения договора по соглашению сторон презюмируется диспозитивной нормой (п. 1 ст. 450 ГК), при этом "иное" может быть установлено самим Кодексом, другими законами либо договором. В отличие от этого одностороннее изменение допускается только в случаях, прямо предусмотренных Кодексом, другими законами или договором (п. 2 ст. 450 ГК)"[92]. От себя же добавим, что в первом случае не требуется обращения в суд для изменения или расторжения договора, а во втором прямо указано на необходимость обращения в суд с соответствующим иском.

Что касается третьего основания расторжения договора - одностороннего отказа от исполнения договора, то по смыслу нормы п. 3 ст. 450 ГК РФ договор прекращается с момента такого отказа от исполнения договора и при этом не требуется обращения в суд. В то же время нетрудно заметить, что законодатель употребляет применительно к понятию "односторонний отказ от исполнения договора" оговорку "если такой отказ допускается", что указывает на исключительный характер такого способа прекращения договорных отношений. Ведь в соответствии со ст. 310 ГК РФ установлена презумпция недопустимости одностороннего отказа от исполнения договора. Согласно этой норме односторонний отказ от исполнения договора не допускается в случаях, предусмотренных законом, а применительно к договорам, связанным с осуществлением предпринимательской деятельности, - также в случаях, предусмотренных договором (по соглашению сторон), если иное не вытекает из существа обязательства.

Возникает вопрос: можно ли распространить норму п. 3 ст. 450 ГК РФ на любые договоры, а не только на предпринимательские, поскольку данная норма не содержит в себе каких-либо ограничений? При решении этого вопроса усматривается определенная коллизия норм ст. 310 и п. 3 ст. 450 ГК РФ. Отдельные авторы совершенно справедливо решают эту коллизию в пользу п. 3 ст. 450 ГК РФ, ибо "закон допускает включение условия о праве на односторонний отказ (одностороннее изменение) и в договоры, не связанные с предпринимательской деятельностью, если иное не вытекает из закона или существа обязательства. Основанием для такого заключения служит п. 3 ст. 420 ГК РФ, согласно которому общим положениям ГК о договоре и правилам об отдельных видах договоров отдан приоритет по отношению к общим положениям об обязательствах (к числу которых относится ст. 310)"[93].

Кроме того, преимущество применения п. 3 ст. 450 ГК РФ заключается в том, что договор можно расторгнуть путем одностороннего отказа от его исполнения и без обращения в суд, и без дополнительного согласования с контрагентом (по соглашению сторон согласно п. 1 ст. 450 ГК РФ). Причем основание одностороннего отказа может быть закреплено уже на стадии заключения договора, что нередко полностью отвечает интересу добросовестной стороны в случае недобросовестного поведения другой стороны, которое обычно выявляется на стадии исполнения договора. При этом не требуется согласовывать волю с недобросовестной стороной, что часто просто неосуществимо, или подавать иск в суд. Таким образом, норма п. 3 ст. 450 ГК РФ является безусловно прогрессивной, поскольку максимально гарантирует соблюдение одного из основополагающих принципов гражданского права - принципа свободы договора. Учитывая это, добросовестная сторона должна лишь досконально продумать и настоять на закреплении в договоре (как можно конкретнее) всех возможных случаев "одностороннего отказа от исполнения договора" (с использованием именно этого словосочетания).

На практике встречаются договоры, содержащие условие, согласно которому только одна из сторон может изменять в одностороннем порядке договор по своему усмотрению. Такое условие, включенное в текст договора в пользу одной из сторон, рассматривается как кабальное, поскольку нарушает равноправие сторон. В определенных обстоятельствах его реализация - даже если бы подобное было возможно - может быть расценена как злоупотребление правом. Хотя законодатель и не оговорил ничтожность включения в договор такого условия, однозначность понимания данного вопроса не вызывает сомнения, поскольку оно вытекает из смысла нормы ст. 450 ГК РФ. Согласно ей право на одностороннее изменение договора должны иметь обе стороны, притом не во всех, а в строго ограниченных случаях (при существенном нарушении договора другой стороной).

Существует специальный порядок внесения изменений и дополнений в договор о залоге недвижимости, который предусмотрен ст. 23 Федерального закона от 16 июля 1998 г. № 102-ФЗ "Об ипотеке (залоге недвижимости)". Законодатель установил, что изменение регистрационной записи в Едином реестре недвижимого имущества является в определенных (но не во всех) случаях изменением или дополнением и договора ипотеки. В данной норме различаются понятия "исправление технических ошибок в регистрационной записи" и "внесение изменений и дополнений в регистрационную запись по соглашению сторон". Так, согласно п. 1 указанной статьи исправление технических ошибок в регистрационной записи об ипотеке допускается на основании заявления залогодателя или залогодержателя (т.е. в одностороннем порядке) с уведомлением другой стороны о внесенном исправлении при условии, что указанное исправление не может причинить ущерб третьим лицам или нарушить их законные интересы. Видимо, под техническими ошибками законодатель понимает такие неточности в элементах регистрационной записи, которые явно не соответствуют фактическим или документальным данным (арифметические ошибки и т.п.).

Изменение либо расторжение договора возможно при внесении поправок в его существенные условия. Закрепление сторонами их единого понимания важно на стадии заключения договора. Необходимо четко сформулировать и закрепить в тексте договора ожидаемый заинтересованной стороной результат его исполнения. Тогда при подаче иска о расторжении договора по мотиву существенного его нарушения другой стороной задача истца значительно облегчается. Ведь если в договоре дан правильный понятийный аппарат, то тем проще заинтересованной стороне апеллировать к нему. Поэтому в договорах, где сложно определить, в чем состоит имущественный интерес сторон, целесообразно четко прописать его. Например, в договоре купли - продажи предприятия необходимо закрепить, что имущественным интересом покупателя является приобретение предприятия, не имеющего долгов перед третьими лицами, а также обладающего удовлетворительной структурой баланса. В противном случае недобросовестный продавец может реализовать предприятие с долгами, о которых не знает покупатель, и тогда покупателю сложно будет обосновать свой имущественный интерес при подаче иска о расторжении договора и возврате ему покупной цены.

И наконец, следует обратить внимание на то, что стороны должны выбирать не только способ заключения, но и способ расторжения договора. И выбор этот должен быть осознанным, что позволяет сделать законодательство.