1882–1892 Litton, 9, 10
2. Арминианские (уэслианские или методистские)
1940 Wiley, 1:124–165
3. Баптистские
1917 Mullins, 137–153
6. Реформатские (или пресвитерианские)
1861 Нерре, 12–21
1889 Shedd, 1:61–70
Соответствующие разделы в авторитетных римско–католических богословиях
(Вопрос напрямую не рассматривается.)
Другие работы
Kline, Meredith. The Structure of Biblical Authority. Grand Rapids: Eerdmans, 1972.
Kuyper, Abraham. Principles of Sacred Theology. Trans, by J. H. de Vries. Grand Rapids: Eerdmans, 1968, pp. 405—412 (первоначально опубликовано как Encyclopedia of Sacred Theology в 1898 г.).
McDonald, H. D. Theories of Revelation: An Historical Study, 1860—1960. Grand Rapids: Baker, 1979.
McDonald, H. D. "Word, Word of God, Word of the Lord". In EDT, pp. 1185–1188.
Packer, J. I. "Scripture". In NDT, pp. 585–587.
Pinnock, С. H. "Revelation". In NDT, pp. 585–587.
Vos, Geerhardus. Biblical Theology: Old and New Testaments. Grand Rapids: Eerdmans, 1948, pp. 28–55; 321–327.
Отрывок для запоминания
Пс. 1:1,2:
Блажен муж, который не ходит на совет нечестивых и не стоит на пути грешных, и не сидит в собрании развратителей; но в законе Господа воля его, и о законе Его размышляет он день и ночь!
ГЛАВА 2. Канон Писания
Что является частью Библии, а что нет?
Объяснение и обоснование в Писании
Как было показано в предыдущей главе, основное внимание нам следует уделять записанным словам Бога в Библии. Однако прежде нам следует выяснить, какие писания являются частью Библии, а какие нет. Речь идет о каноне Писания, который мы можем определить следующим образом: канон Писания — это список всех книг, которые являются частью Библии.
Мы не должны недооценивать важность этого вопроса. Слова Писания — это те слова, которые питают нашу духовную жизнь. Мы и сегодня утверждаем то, что сказал Моисей народу израильскому о законе Бога: «Ибо это не пустое для вас; но это жизнь ваша, и чрез это вы долгое время пробудете на той земле, в которую вы идете чрез Иордан, чтоб овладеть ею» (Втор. 32:47).
Прибавить что–либо к словам Божьим или убавить от них означало бы лишить народ Божий возможности полностью повиноваться Ему, так как изъятые повеления не были бы известны народу, а прибавленные могли бы требовать того, чего не требовал Бог. Поэтому Моисей предостерегал народ израильский: «Не прибавляйте к тому, что я заповедую вам, и не убавляйте от того; соблюдайте заповеди Господа, Бога вашего, которые я вам заповедую» (Втор. 4:2).
Поэтому точное определение состава канона Писания имеет огромное значение. Если нам следует верить в Бога и полностью подчиняться Ему, нам нужно собрание слов, о которых мы точно знаем, что это — слова Самого Бога, обращенные к нам. Если есть такие части Писания, которые вызывают у нас сомнение, мы будем относиться к ним так, словно они не обладают абсолютным божественным авторитетом, и не станем доверять им в той же степени, в какой мы доверяем Самому Богу.
А. Канон Ветхого Завета
Когда возникло представление о каноне — представление о том, что народ израильский должен хранить собрание записанных слов Бога? Само Писание свидетельствует об историческом развитии канона. Самым ранним собранием записанных слов Бога были десять заповедей. Таким образом, десять заповедей представляют собой начало библейского канона. Сам Бог написал на двух каменных скрижалях слова повелений к Своему народу: «И когда Бог перестал говорить с Моисеем на горе Синае, дал ему две скрижали откровения, скрижали каменные, на которых написано было перстом Божиим» (Исх. 31:18, курсив мой. — У. Г.). Мы читаем также: «Скрижали были дело Божие, и письмена, начертанные на скрижалях, были письмена Божий» (Исх. 32:16; ср.: Втор. 4:13; 10:4, курсив мой. — У. Г.). Скрижали были помешены в ковчег Завета (Втор. 10:5) и представляли собой условия завета между Богом и Его народом[16].
Это собрание слов Бога, обладавших абсолютным авторитетом, увеличивалось в течение всей истории Израиля. Сам Моисей написал дополнительные слова к тем, которые были положены рядом с ковчегом Завета (Втор. 31:24—26). Судя по всему, речь идет о Второзаконии, однако другие упоминания о писаниях Моисея указывают, что первые четыре книги Ветхого Завета также были написаны им (см.: Исх. 17:14; 24:4; 34:27; Чис. 33:2; Втор. 31:22). После смерти Моисея Иисус Навин сделал новое дополнение к собранию записанных слов Божьих: «И вписал Иисус слова сии в книгу закона Божия» (Нав. 24:26). Это особенно удивительно в свете повеления не прибавлять к словам, которые Бог дал народу через Моисея и не убавлять от них: «Не прибавляйте к тому, что я заповедаю вам, и не убавляйте от того…» (Втор. 4:2; ср.: 12:32). Чтобы не нарушать такого конкретного указания, Иисус Навин должен был быть уверенным, что он прибавляет к словам Божьим не от себя и что Сам Бог позволил сделать это дополнение.
Позднее также другие люди в Израиле, обычно те, кто нес служение пророка, записывали новые слова от Бога:
И изложил Самуил народу права царства, и написал в книгу, и положил пред Господом (1 Цар. 10:25).
Дела царя Давида, первые и последние, описаны в записях Самуила провидца и в записях Нафана пророка и в записях Гада прозорливца (1 Пар. 29:29).
Прочие деяния Иосафата, первые и последние, описаны в записях Ииуя, сына Ананиева, которые внесены в книгу царей Израилевых (2 Пар. 20:34; ср.: 3 Цар. 16:7, где Иуй, сын Анании, назван пророком).
Прочие деяния Озии, первые и последние, описал Исайя, сын Амоса, пророк (2 Пар. 26:22).
Прочие деяния Езекии и добродетели его описаны в видении Исайи, сына Амосова, пророка, и в книге царей Иудейских и Израильских (2 Пар. 32:32).
Так говорит Господь, Бог Израилев: напиши себе все слова, которые Я говорил тебе, в книгу
(Иер. 30:2)[17].
Содержание ветхозаветного канона продолжало расти до окончания письменной деятельности пророков. Если мы датируем Книгу Пророка Аггея 520г. до н.э., Захарии — 520—518 гг. до н.э. (к которой, вероятно, после 480г. было сделано дополнение), а Малахии — приблизительно 435 г. до н. э., то мы получаем представление о времени жизни последних ветхозаветных пророков. Приблизительно к тому же времени относятся и последние исторические книги Ветхого Завета — Ездры, Неемии и Есфирь. Ездра прибыл в Иерусалим в 458 г. до н. э., а Неемия находился в Иерусалиме в 445—433 гг. до н. э.[18] Книга Есфирь была написана после смерти Ксеркса I (= Ahasuerus) в 465 г. до н. э., возможно, в правление Артаксеркса I (464—423 гг. до н. э.). Таким образом, приблизительно после 435 г. до н. э. к ветхозаветному канону уже не делалось никаких добавлений. Последующая история израильского народа была зафиксирована в других писаниях, таких, как книги Маккавейские, однако эти писания не были включены в собрание слов Божьих прежних лет.
В еврейской литературе внебиблейского происхождения есть много свидетельств о том, что слова, имеющие божественный авторитет, больше не произносились. В Первой книге Маккавейской (ок. 100 г. до н. э.) автор пишет об оскверненном жертвеннике: «И пришла им добрая мысль разрушить его, чтобы он когда–нибудь не послужил им в поношение, так как язычники осквернили его; и разрушили они жертвенник, и камни сложили на горе храма в приличном месте, пока придет пророк и даст ответ о них» (1 Мак. 4:45,46). Эти люди явно не знали никого, чьи слова имели божественный авторитет, как слова ветхозаветных пророков. Память о таких пророках относилась к далекому прошлому, и автор говорит о великой скорби, «какой не было с того дня, как не видно стало у них пророка» (1 Мак. 9:27; ср.: 14:41).
Иосиф Флавий (род. ок. 37/38 г. н. э.) пояснял: «Была записана вся история от Артаксеркса до наших времен, однако она не была сочтена достойной доверия, равного прежним записям, так как непрерывная преемственность пророков была прервана» («Против Апиона» 1.41). Это утверждение величайшего иудейского историка I в. н. э. показывает, что он был знаком с писаниями, которые теперь известны под названием «апокрифов», но (как и многие его современники) рассматривал эти писания «не… достойными доверия, равного прежним записям», т. е. тому, что мы знаем как Ветхий Завет. По мнению Иосифа, примерно после 435 г. до н. э. к Писанию не добавлялись «слова Божьи».
Раввинистическая литература отражает сходную убежденность в том, что Святой Дух (в Его функции вдохновения пророчества) отошел от Израиля. «После того, как последние пророки Аггей, Захария и Малахия умерли, Святой Дух отошел от Израиля, но он [Израиль] все еще пользовался голосом с небес בת קול» (Вавилонский Талмуд, Yomah 9b, повтор в Sota 48b, Sanhedrin 1 la и в Midrash Rabbah на Песнь Песней 8.9.3)[19].
Кумранская община (иудейская секта, которая оставила после себя свитки Мертвого моря) также ожидала пророка, чьи слова имели бы власть более высокую, чем все существовавшие установления (см.: 1 QS 9.11). Сходные утверждения есть и в другой древней иудейской литературе (см.: 2 Вар. 85:3 и Молитву Азарии 15). Таким образом, писания, составленные примерно после 435 г. до н. э., не принимались иудейским народом в целом как равные по авторитету остальному Писанию.
В Новом Завете нет данных о дискуссии между Иисусом Христом и иудеями о составе канона. Судя по всему, существовало полное согласие между Ним и Его учениками, с одной стороны, и между Ним и вождями иудейского народа, с другой, о том, что ветхозаветный канон не расширялся со времен Эздры, Неемии, Эсфири, Алтея, Захарии и Малахии. Этот факт подтверждается тем, как Иисус и новозаветные авторы цитируют Ветхий Завет. В соответствии со статистическим подсчетом, Иисус и новозаветные авторы цитируют различные части ветхозаветных Писаний в качестве божественного авторитета около 259 раз[20], однако они ни разу не ссылаются ни на апокрифы, ни на какие–либо иные писания как на божественный авторитет[21]. Отсутствие ссылок на прочую литературу как на божественный авторитет и крайне частое цитирование сотен пассажей из Ветхого Завета как имеющих божественный авторитет показывают, что новозаветные авторы были согласны в том, что установившийся ветхозаветный канон, не менее и не более, следовало считать словами Самого Бога.
Что же следует сказать об апокрифах, которые были включены в канон Римско–католической церковью, но исключены в протестантизме?[22] Иудеи никогда не считали эти книги Писанием, а в ранней церкви существовали разные мнения на этот счет. Самые первые христианские свидетельства указывают на явно негативное отношение к желанию включить апокрифы в Писание, однако в некоторых церквах использовали апокрифы вплоть до Реформации[23]. Тот факт, что эти книги были включены Иеронимом в его латинский перевод Библии (Вульгата; перевод был окончен в 404 г. н. э.), также дает основание для их включения в канон, несмотря на то что сам Иероним называл эти книги не «каноническими», а «церковными», т. е. полезными для чтения. В последующие века, благодаря широкому употреблению латинской Вульгаты, эти книги были весьма доступны. Однако их еврейского оригинала не существовало, они были исключены из еврейского канона, а в Новом Завете на них не было ссылок, и поэтому считалось, что книги эти не обладают божественным авторитетом. Самый ранний христианский список книг Ветхого Завета, дошедший до наших дней, составлен Мелитоном, епископом сардийским, писавшим около 170 г. н. э.[24]:
Когда я пришел на Восток, то тщательно исследовал книги Ветхого Завета и установил факты, которые вам отсылаю. Вот каковы их названия: Пятикнижие Моисеево, Бытие, Исход, Числа, Левит, Второзаконие, Иисус Навин, Судьи, Руфь, четыре книги Царств[25], две книги Паралипоменон, Псалмы Давида, Притчи Соломона и Книга его Премудрости[26], Екклесиаст, Песнь Песней, Иов, пророки Исайя, Иеремия, двенадцать в одной книге, Даниил, Иезекииль, Ездра[27].
Примечательно, что Мелитон не называет здесь ни одного апокрифа и включает все книги современного канона Ветхого Завета, кроме Книги Есфирь[28]. Евсевий также цитирует Оригена, который подтверждает каноничность всех книг, входящих в состав современного канона (в том числе и Есфирь), и не называет каноническим ни один из апокрифов, а по поводу книг Маккавейских открыто говорит, что они «вне этих [канонических книг]»[29]. В 367 г. выдающийся церковный деятель Афанасий, епископ александрийский, когда писал свое Пасхальное послание, тоже перечислил все книги современного канона Нового Завета и все книги современного канона Ветхого Завета, кроме Книги Есфирь. Он упомянул также некоторые апокрифы, такие, как Книгу Премудрости Соломона, Книгу Премудрости Иисуса, сына Сирахова, Иудифь и Товит, но сказал, что они «не входят в канон, а предназначены отцами для чтения тем людям, которые недавно к нам присоединились и которые стремятся к слову праведности»[30]. Однако другие деятели ранней церкви цитировали многие из этих книг как Писание[31].
Во многих из этих книг содержатся противоречия, касающиеся истории и учения. Янг отмечает:
В этих книгах нет ничего такого, что могло бы подтвердить их божественное происхождение… Как Иудифь, так и Товит содержат исторические, хронологические и географические ошибки. В этих книгах оправдываются ложь и обман и утверждается, что спасение зависит от дел… Книга Премудрости Иисуса, сына Сирахова и Книга Премудрости Соломона основывают мораль на выгоде. В Премудрости Соломона говорится о творении мира из материи, которая существовала до творения (11:17). В Книге Премудрости Иисуса, сына Сирахова говорится, что милостыня является жертвой за грех (3:30), в Книге пророка Варуха — что Бог слышит молитву умерших (3:4), а в Первой книге Маккавейской содержатся исторические и географические ошибки[32].
До 1546 г. (до Трентского собора) Римско–католическая церковь официально не провозглашала апокрифы частью канона (кроме Первой и Второй книг Ездры и Молитвы Манассии). Немаловажно помнить, что Трентский собор был реакцией Римско–католической церкви на учение Мартина Лютера и быстро распространявшиеся идеи Реформации — ведь апокрифические книги содержат основания для католического учения о молитве за умерших и об оправдании верой и делами, а не одной только верой. Утвердив апокрифы в качестве канона, католики тем самым показали, что церковь имеет власть объявлять литературное произведение «Писанием», тогда как протестанты говорили, что церковь не должна делать этого, она может только признать, что Бог уже внушил ее содержание автору, как Его [Бога] Собственные слова[33]. (Здесь можно провести следующую аналогию: следователь может признать фальшивые деньги фальшивыми, а настоящие — настоящими, но он не может поддельные деньги сделать настоящими, и никакие заявления любого количества полицейских не в силах сделать поддельные деньги тем, чем они на самом деле не являются. Только государственное казначейство может производить деньги, которые действительно являются деньгами; точно также, только Бог может сделать слова Его собственными словами, достойными включения в Писание.)
Таким образом, апокрифы не следует считать частью Писания: 1) в тексте самих книг нет требования признать их авторитет, как в других книгах Ветхого Завета; 2) они не рассматривались как Слово Божье в среде еврейского народа, где они возникли; 3) ни Иисус, ни новозаветные авторы не считали их Писанием; 4) в них содержатся учения, которые не согласуются с остальной частью Библии. Мы должны сделать вывод, что эти книги являются не более чем человеческими словами, а не богодухновенными, равными словам Писания. Они имеют значение для исторических и лингвистических исследований, в них содержится несколько важных историй о храбрости и вере многих евреев периода окончания Ветхого Завета, но они никогда не были частью ветхозаветного канона, и их не следует считать частью Библии. Поэтому они не являются авторитетом для современных христиан.
В заключение нужно сказать, что сегодня христианам не следует тревожиться о том, что нечто важное могло быть оставлено вне канона, а нечто отличное от слов Бога было в него включено.
Б. Канон Нового Завета
Развитие канона Нового Завета начинается с книг апостолов. Не следует забывать, что составление Писания связано с великими свершениями Бога в истории спасения. Ветхий Завета фиксирует и истолковывает призвание Авраама и жизнь его потомков, исход из Египта и скитания в пустыне, утверждение народа Божьего в Ханаане, установление монархии, плен и возвращение из плена. Все эти великие свершения Божьи истолкованы для нас в Его Слове — Писании. Ветхий Завет завершается ожиданием Мессии (Мал. 3:1–4; 4:1–6). Следующим этапом истории спасения был приход Мессии, и нет ничего удивительного в том, что Писание не дополнялось до тех пор, пока не произошло это величайшее событие в истории спасения.
Поэтому Новый Завет состоит из книг апостолов[34]. Именно апостолам Святой Дух дал способность точно вспоминать слова и дела Иисуса и правильно истолковывать их для последующих поколений.
Иисус обещал эту силу Своим ученикам (которых стали называть апостолами после Его воскресения): «Утешитель же, Дух Святый, Которого пошлет Отец во имя Мое, научит вас всему и напомнит вам все, что Я говорил вам» (Ин. 14:26). Иисус обещал также дальнейшее откровение истины от Святого Духа, когда сказал ученикам: «Когда же приидет Он, Дух истины, то наставит вас на всякую истину: ибо не от Себя говорить будет, но будет говорить, что услышит, и будущее возвестит вам. Он прославит Меня, потому что от Моего возьмет и возвестит вам» (Ин. 16:13,14). В этих стихах ученикам дано обетование удивительных даров, которые призваны дать им возможность стать составителями Писания: Святой Дух научит их «всему», поможет помнить им «все», что Иисус говорил им, наставит их «на всякую истину».
Кроме того, люди, которые несли в ранней церкви апостольское служение, имели авторитет, равный авторитету ветхозаветных пророков, власть говорить и писать слова Бога. Петр призывает своих читателей не забывать «заповедь Господа и Спасителя, преданную Апостолами вашими» (2 Пет. 3:2). Солгать апостолам (Деян. 5:2) — то же самое, что солгать Святому Духу (Деян. 5:3) или солгать Богу (Деян. 5:4).
Упоминания о своей способности говорить слова Самого Бога особенно часты в писаниях апостола Павла. Он не только говорит, что Святой Дух открыл ему то, что «не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило… на сердце человеку» (1 Кор. 2:9), но также, что, когда он произносит это откровение, он говорит «не от человеческой мудрости изученными словами, но изученными от Духа Святого, излагая духовное духовными словами» (1 Кор. 2:13; перевод мой. — У. Г. )[35].
Павел также говорит коринфянам: «Если кто почитает себя пророком или духовным, тот да разумеет, что я пишу вам, ибо это заповеди Господни» (1 Кор. 14:37). Слово, которое переведено в этом стихе как «что», — 1реческое относительное местоимение множественного числа (&), и буквально может быть переведено как «то, что я пишу вам». Таким образом, Павел утверждает, что его наставления коринфской церкви не просто его собственные наставления, а повеления Господа. Позднее, защищая свое апостольское служение, Павел говорит, что он даст коринфянам «доказательства на то, Христос ли говорит во мне» (2 Кор. 13:3). Можно привести и другие, подобные, стихи (напр.: Рим. 2:16; Гал. 1:8,9; 1 Фес. 2:13; 4:8,15; 5:27; 2 Фес. 3:6,14).
Итак, апостолы имели власть писать слова Божьи, равные по истинности и авторитету словам ветхозаветных Писаний. Они пользовались этой властью для того, чтобы записать и истолковать великие истины о жизни, смерти и воскресении Христа, а также показать их практическое значение для жизни верующих.
Поэтому нет ничего удивительного в том, что Писания Нового Завета расположены рядом с Писаниями Ветхого Завета в едином каноне. Ведь именно это мы и видим, по крайней мере в двух случаях.
1) Во 2 Пет. 3:16 Петр показывает, что не просто знает о существовании письменных посланий Павла, но также открыто причисляет «все послания [Павла]» к «прочим Писаниям». Петр говорит: «Как и возлюбленный брат наш Павел, по данной ему премудрости, написал вам, как он говорит об этом и во всех посланиях, в которых есть нечто неудобовразумительное, что невежды и неутвержденные, к собственной своей погибели, превращают, как и прочие Писания » (2 Пет. 3:15,16, курсив мой. — У Г. ). Слово, которое переведено здесь как «Писания», — это γραφή, слово, которое встречается в Новом Завете 51 раз и в каждом из этих случаев обозначает Писания Ветхого Завета. Таким образом, слово «Писание» было для новозаветных авторов специальным термином и употреблялось только в отношении тех книг, которые, по их мнению, были словами Бога, а потому принадлежали к канону Писания. В этом же стихе Петр относит книги Павла к «другим Писаниям» (имея в виду ветхозаветные Писания). Таким образом, Павел считает книги Павла также достойными именоваться «Писанием», т. е. достойными включения в канон.
2) В 1 Тим. 5:17,18 Павел говорит: «Достойно начальствующим пресвитерам должно оказывать сугубую честь, особенно тем, которые трудятся в слове и учении. Ибо Писание говорит: „не заграждай рта у вола молотящего"; и: „трудящийся достоин награды своей"». Первая цитата из «Писания» — это Втор. 25:4, однако второй — «трудящийся достоин награды своей» — мы не находим нигде в Ветхом Завете. Но она есть в греческом тексте Л к. 10:7 точно в тех же словах. Видимо, Павел цитирует здесь Евангелие от Луки[36] и называет его «Писанием», т. е. чем–то, что достойно быть частью канона[37]. В обоих этих отрывках (2 Пет. 3:16 и 1 Тим. 5:17,18) мы видим свидетельство, что на очень раннем этапе истории церкви Писания Нового Завета признавались частью канона.
Поскольку апостолы по своему апостольскому служению имели власть записывать слова Писания, подлинные записанные учения апостолов принимались ранней церковью как часть канона Писания. Если мы принимаем аргументы в пользу традиционных взглядов на авторство Писаний Нового Завета[38], то большая часть Нового Завета входит в канон уже благодаря прямому авторству апостолов. Тогда в канон входит Евангелие от Матфея, от Иоанна, все послания Павла, Послание Иакова[39], Первое и Второе послания Петра, Первое, Второе и Третье послания Иоанна и Откровение.
Таким образом, остается пять книг: Евангелие от Марка, от Луки, Деяния, Послание к Евреям и Послание Иуды, которые были написаны не апостолами. Данные о том, каким именно образом эти книги стали считаться частью Писания, в ранней церкви очень скудны, однако Евангелие от Марка, Евангелие от Луки и Деяния Апостолов получили всеобщее признание очень рано, вероятно из–за близкого знакомства Марка с апостолом Петром, а Луки (автора Деяний) — с апостолом Павлом. Похоже, что Послание Иуды получило признание из–за его отношений с Иаковом (см.: Иуд. 1) и потому, что он был братом Иисуса[40].
Послание к Евреям было принято в канон потому, что его считали посланием Павла. Однако, начиная с самого раннего времени, были люди, которые отвергали авторство Павла и выдвигали другие предположения. Ориген (умер ок. 254 г. н. э.) упоминает о различных теориях и заключает: «Но кто действительно написал это послание, знает только Бог»[41]. Ранних читателей убедили, скорее всего, достоинства самой книги, как они убеждают верующих и в наши дни. Но в конечном счете автором этого послания может быть только Сам Бог. Со страниц Послания к Евреям величественная слава Христа сияет столь ярко, что ни один верующий, серьезно вчитывающийся в него, не станет сомневаться в том, что его место — в каноне Писания.
Это подводит нас к самой сути вопроса о каноничности. Для того чтобы книга принадлежала к канону, абсолютно необходимо, чтобы она обладала божественным авторитетом. Если слова книги — это слова Божьи (высказанные через людей) и если ранняя церковь во главе с апостолами считала эту книгу частью Писания, то такая книга принадлежит к канону. Но если слова книги не являются словами Божьими, то она не принадлежит к канону. Вопрос об апостольском авторстве важен, потому что Христос в первую очередь апостолам дал способность записывать слова, обладающие абсолютным божественным авторитетом. Если можно доказать, что книга написана апостолом, то тем самым автоматически устанавливается и абсолютный божественный авторитет книги[42]. Таким образом, ранняя церковь автоматически принимала как часть канона письменные учения апостолов, которые сами апостолы желали сохранить как Писание.
Однако в ранней церкви были и другие люди, которым Христос также дал способность записывать слова Божьи под воздействием Святого Духа, а потому их произведения должны были стать частью канона. В этих случаях перед ранней церковью стояла задача распознать характеристики собственных слов Божьих (явленных через людей).
В случае некоторых книг (по крайней мере, Евангелия от Марка, Евангелия от Луки, Деяний Апостолов и, возможно, Послания к Евреям и Послания Иуды) церковь имела личное свидетельство еще живших в то время апостолов, которое подтверждало божественный авторитет этих текстов. Например, Павел мог подтвердить аутентичность Евангелия от Луки и Деяний, а Петр мог подтвердить аутентичность Евангелия от Марка, как книги, содержащей ту самую Благую весть, которую проповедовал он сам. Иногда церкви просто следовало решить, слышала ли она в словах этих книг голос Самого Бога. В таких случаях слова этих книг свидетельствовали сами за себя; т. е. слова несли свидетельство о божественном авторстве, когда христиане их читали. Похоже, именно так и произошло с Посланием к Евреям.
Нас не должно удивлять, что ранняя церковь могла принять Послание к Евреям и другие тексты, написанные не апостолами, как слова Самого Бога. Разве Иисус не сказал: «Овцы Мои слушаются голоса Моего» (Ин. 10:27)? (Греческий текст допускает также следующий перевод: «Овцы Мои слышат голос Мой». — Примеч. пер. ) Поэтому не следует полагать, что ранняя церковь не могла использовать сочетание различных факторов. Чтобы определить, действительно ли книга была словами Божьими (явленными через человека) и потому достойной включения в канон, церковь могла опираться на авторитет апостолов, учитывать согласованность с остальной частью Писания и «богодухновенность» написанного, подтвержденную подавляющим большинством верующих. И вполне вероятно, что этот процесс продолжался в течение определенного времени, так как книги попадали в различные церкви в разное время, пока, наконец, вся Церковь не смогла прийти к правильному решению, включив в канон лишь те книги, которые действительно были «богодухновенными», и исключив те, которые таковыми не являлись[43].
Написанное в 367 г. н. э. Тридцать девятое пасхальное послание Афанасия содержит точный список двадцати семи книг Нового Завета, которыми мы пользуемся и сегодня. Этот список был принят в восточной части средиземноморского мира. Тридцать лет спустя, в 397 г. н. э., Карфагенский собор, который представлял церкви западной части средиземноморского мира, согласился с восточной частью и принял тот же список. Это самые древние окончательные списки книг современного канона.
Следует ли нам ожидать, что в дополнение к канону будут написаны еще какие–либо книги? Ответ находим в первом предложении Послания к Евреям, где этот вопрос подставлен в перспективе истории спасения: «Бог, многократно и многообразно говоривший издревле отцам в пророках, в последние дни сии говорил нам в Сыне, Которого поставил наследником всего, чрез Которого и веки сотворил» (Евр. 1:1,2).
Противопоставление, выраженное в словах «издревле» и «в последние дни сии», предполагает, что речь Бога, обращенная к нам через Его Сына, — это кульминация Его речи к человечеству и Его величайшее и последнее откровение за всю историю спасения. Исключительность величия откровения, явленного через Его Сына, далеко превосходящее откровение Ветхого Завета, вновь и вновь подчеркивается в гл. 1 и 2 Послания к Евреям. Все эти факты указывают на окончание откровения Бога во Христе.
Но откуда мы узнаем об откровении через Христа? Писания Нового Завета содержат окончательное, авторитетное и достаточное истолкование дела искупления. Апостолы и их спутники рассказывают о словах и поступках Христа и истолковывают их с абсолютным божественным авторитетом. Они закончили писать, и уже нельзя прибавить ничего такого, что обладало бы таким же абсолютным божественным авторитетом. Таким образом, когда апостолы и действующие по их указанию спутники закончили писать, мы получили в письменной форме окончательное изложение всего того, что Бог желает, чтобы мы знали о жизни, смерти и воскресении Христа и о значении всего этого для жизни верующих во все времена. Поскольку это величайшее откровение Бога человечеству, не следует ожидать другого. Итак, в Евр. 1:1,2 показано нам, почему никакие другие книги не могут быть прибавлены к Библии после новозаветных времен. Сейчас канон завершен.
Такой же вывод можно сделать исходя из текста Отк. 22:18,19:
И я также свидетельствую всякому слышащему слова пророчества книги сей: если кто приложит что к ним, на того наложит Бог язвы, о которых написано в книге сей: и если кто отнимет что от слов книги пророчества сего, у того отнимет Бог участие в книге жизни и в святом граде и в том, что написано в книге сей[44].
В этих стихах подразумевается, в первую очередь, сама Книга Откровение, так как Иоанн говорит о ней как о «словах пророчества книги сей» (ст. 7 и 10; вся книга названа пророчеством в Отк. 1:3). Кроме того, упоминание о «древе жизни» и о «святом граде», которые описаны «в книге сей», указывает, что имеется в виду сама Книга Откровение.
Однако совсем не случайно подобное утверждение стоит в конце последней главы Книги Откровение (последней книги Нового Завета). Откровение действительно следует поместить в каноне последним. Что касается многих книг, их размещение в корпусе канона не имеет большого значения. Но как Бытие следует разместить первым (поскольку в нем говорится о творении), так Откровение следует разместить последним (так как в нем говорится о будущем и о новом творении Бога). События, которые описаны в Откровении, являются исторически последующими по отношению к предыдущей части Нового Завета. Итак, мы не ошибемся, если сделаем вывод, что предостережение, высказанное в конце Книги Откровение, относится и ко всему Писанию. Находясь там, где оно и должно находиться, это предостережение представляет собой уместное заключение всего канона Писания. Если учесть этот вывод, а также сказанное в Евр. 1:1,2 и ту перспективу истории спасения, которая совершенно очевидна в этих стихах, то становится ясно, что другого Писания, помимо того, которое у нас уже есть, ожидать не стоит.
Но как мы можем знать, что в канон Писания включены нужные книги? Ответить на этот вопрос можно двояко. Во–первых, если мы спрашиваем, на чем может быть основана наша уверенность, то наш ответ, в конечном счете, может быть только один — на верности Бога. Мы знаем, что Бог любит Свой народ и для Него очень важно, чтобы он имел в распоряжении Его собственные слова, так как они — наша жизнь (Втор. 32:47; Мф. 4:4). Они более ценны, более важны, чем что бы то ни было в этом мире. Мы знаем также, что Бог, наш Отец, контролирует весь ход истории, и это не такой Отец, который стал бы обманывать нас, или не был бы верен нам, или скрыл бы от нас то, что нам совершенно необходимо.
Суровость наказания, описанного в Отк. 22:18,19, которое постигает тех, кто добавляет к словам Божьим или убавляют от них, также подтверждает, насколько важно иметь правильный канон. Нет наказания более сурового, чем это, ибо это наказание вечного осуждения. Следовательно, Бог придает огромное значение тому, чтобы у нас было правильно составленное собрание богодухновенных Писаний, в котором не было бы ничего лишнего и в которое было бы включено все необходимое. Так может ли наш Бог–Отец, Который контролирует весь ход истории, допустить, чтобы Его Церковь в течение двух тысяч лет была лишена того, что Сам Он так высоко ценит, того, что так необходимо для нашей духовной жизни?[45]
Тот факт, что книги канона Писания были сохранены и должным образом собраны вместе, верующим следует рассматривать не как часть истории Церкви, которая последовала за великими деяниями Бога в спасении Его народа, а как неотъемлемую часть самой истории спасения. Подобно тому, как Бог действовал в творении, в призвании израильского народа, в жизни, смерти и воскресении Христа, а также в труде и книгах апостолов, также Бог участвовал и в сохранении и собрании книг Писания ради блага Своего народа в течение всей эпохи Церкви. Таким образом, мы основываем нашу уверенность в том, что современный канон составлен правильно, на верности Бога.
Во–вторых, на этот вопрос мы можем ответить и иначе. Давайте подумаем, каким именно образом мы убеждаемся в том, что современный канон составлен правильно? В этом процессе действуют два фактора: сила Святого Духа, Который убеждает нас, когда мы читаем Писание, а также исторические данные, которые нам доступны.
Когда мы читаем Писание, Святой Дух действует в нас, убеждая, что все книги, входящие в Писание, — от Бога и являются Его словами, обращенными к нам. Во все века христиане свидетельствовали, что, читая книги Библии, они чувствовали, что слова Писания отзывались в их сердце так, как не отзывались слова никаких других книг. День за днем, год за годом христиане обнаруживают, что слова Библии — это действительно слова Бога, Который обращается к ним с такой властью, силой и убедительностью, которой не обладают никакие другие сочинения. Воистину Слово Божье «живо и действенно и острее всякого меча обоюдоострого: оно проникает до разделения души и духа, составов и мозгов, и судит помышления и намерения сердечные» (Евр. 4:12).
Однако нам помогают и исторические подтверждения. Конечно, если составление канона было одним из важнейших свершений Бога в истории спасения (как это было показано выше), то христианам в наши дни не следует брать на себя ответственность и добавлять что–либо к канону или выбрасывать какие–либо книги из него: этот процесс уже давно завешен. Тем не менее тщательное исследование исторических обстоятельств, сопутствовавших составлению канона, полезно для укрепления нашей убежденности в том, что решения, принятые ранней церковью, были правильными. О некоторых из этих исторических сведений говорилось на предыдущих страницах. Те, кто желает провести более глубокое исследование, могут ознакомиться с этой темой более подробно[46].
Следует упомянуть и еще об одном историческом факте. В наши дни не существует веских оснований ни для включения в канон каких–либо иных книг, ни для исключения каких–либо книг из канона. О тех текстах, которые некоторые ранние церкви хотели включить в канон, можно сказать, что вряд ли кто–либо из современных евангельских христиан пожелал бы подобного дополнения. Да и многие из писателей ранней церкви четко отделяли себя от апостолов, а свои книги — от их книг. Например, Игнатий, около 110 г. н. э., сказал: «Я не повелеваю вам, как Петр и Павел; они были апостолами, а я — каторжник; они были свободными, а я и сейчас раб» (Игнатий, Послание к Римлянам, 4.3; ср. его отношение к апостолам в Первом послании к Клименту 42:1,2; 44:1,2 [95 г. н.э.]; Игнатий, Послание к Магнесийцам, 7:1; 13:1,2 и др.).
Даже в тех книгах, которые многими считались достойными включения в канон, содержатся учения, противоречащие остальному Писанию. Например, «Пастырь» Гермы учит «необходимости покаяния» и «возможности прощения грехов, по крайней мере единожды, после крещения… Автор, похоже, отождествляет Святой Дух с Сыном Божьим до воплощения и считает, что Троица возникла только после того, как человеческая сущность Христа была вознесена на небо» (Oxford Dictionary of the Christian Church, p. 641).
«Евангелие от Фомы», которое в течение некоторого времени считалось частью канона, оканчивается следующим абсурдным утверждением (par. 114):
Симон Петр сказал им: «Пусть Мария отойдет от нас, так как женщины недостойны жизни». Иисус сказал: «Нет, Я введу ее, чтобы сделать мужчиной, чтобы она также могла стать живым духом, схожим с вашим. Ибо каждая женщина, ставшая мужчиной, войдет в Царствие Небесное»[47].
Все другие сохранившиеся книги, которые рассматривались ранней церковью на предмет включения в канон, также содержат явные опровержения каноничности или богословские отклонения, которые ясно указывают на то, что они не достойны включения в Библию[48].
С другой стороны, нет никаких причин отвергать те книги, которые присутствуют в каноне сейчас. Что касается тех новозаветных книг, которые медленно обретали поддержку всей церкви (как, напр., Второе послание Петра или Второе и Третье послания Иоанна), следует сказать, что сомнения в основном были связаны с тем, что первоначально они не были широко известны, и знакомство с содержанием всех новозаветных книг в полном составе происходило постепенно. (Сомнения Мартина Лютера в отношении Послания Иакова вполне объяснимы, учитывая те богословские споры, в которые был вовлечен Лютер, однако эти сомнения едва ли можно считать серьезными. Внешнее противоречие с учением Павла легко разрешается, так как Иаков использует три термина — оправдание, вера и дела — в ином смысле, чем их употребляет Павел.[49])
Таким образом, точность состава современного канона подтверждается историческими данными. Однако, в связи с любым историческим исследованием, следует помнить, что ранняя церковь не имела власти присвоить божественный или даже хотя бы церковный авторитет человеческим писаниям, ее задачей было распознать божественный характер текстов, которые уже в действительности имели такой характер. Кто–то может задать гипотетический вопрос: что если бы, например, обнаружили еще какие–либо послания Павла, следовало бы тогда добавить их к Писанию? Это сложный вопрос, так как здесь играют роль два противоречивых соображения. С одной стороны, если бы подавляющее большинство верующих было убеждено, что это действительно подлинные послания Павла, написанные в ходе его апостольского служения, то природа апостольского авторитета Павла гарантировала бы, что эти тексты являются словами Самого Бога (так же как словами Павла) и что содержащееся в них учение согласуется с остальной частью Писания. Но, с другой стороны, возможно, эти книги не были включены в канон потому, что апостол сам не пожелал сохранить их как часть Писания. Более того, нужно сразу же сказать, что этот гипотетический вопрос остается не более чем гипотетическим. Крайне трудно представить себе исторические данные, которые могут убедительно доказать всей церкви, что послание, утерянное примерно 1900 лет назад, действительно было написано Павлом. И еще труднее понять, почему всемогущий Бог, заботившийся о Своем народе в течение этого периода, лишил его того, что желал явить как часть Своего окончательного откровения о Себе в Иисусе Христе. Эти соображения делают настолько маловероятной возможность открытия подобной рукописи когда–либо в будущем, что подобный гипотетический вопрос просто не заслуживает дальнейшего серьезного рассмотрения.
И в заключение: есть ли в современном каноне такие книги, которых там не должно быть? Нет. Мы можем подтвердить нашу уверенность в этом верностью нашего Бога–Отца, Который не стал бы вводить в заблуждение Свой народ. Он не мог допустить, чтобы люди в течение двух тысяч лет считали Его Словом то, что таковым не является. Мы постоянно видим подтверждения этой уверенности в исторических исследованиях и в действии Святого Духа, Который позволяет слышать нам голос Божий, когда мы читаем каждую из шестидесяти шести книг современного канона Писания.
Но, может быть, есть книги, которые следует включить в канон? Ответ может быть только отрицательным. Во всей известной нам литературе нет таких книг, которые хотя бы приближались к эталону Писания. Достаточно исследовать их богословское соответствие остальному Писанию и их претензии на авторитет. И вновь верность Бога Своему народу убеждает нас, что нет ничего такого, что Бог желал бы дать нам для того, чтобы мы полностью верили Ему и повиновались. Современный канон Писания в точности таков, каким Бог желает его видеть, и таковым он и останется до возвращения Христа.
Вопросы для самостоятельной работы
1. Почему для вашей христианской жизни важно, чтобы вы знали, какие тексты являются Словом Божьим, а какие нет? Как изменились бы ваши отношения с Богом, если бы вам приходилось искать Его слова, которые были бы рассеяны среди трудов христианских писателей разных веков? Как изменилась бы ваша христианская жизнь, если бы слова Бога содержались не только в Библии, но также и в официальных постановлениях церкви?
2. Были ли у вас сомнения в каноничности той или иной книги Библии? По какой причине возникали эти вопросы? Что человеку следует предпринять, чтобы разрешить их?
3. Мормоны, свидетели Иеговы и сторонники других культов утверждают, что они получили откровения от Бога, которые они считают равными Библии по авторитету. По каким причинам следует считать эти утверждения ложными? Относятся ли эти люди к Библии как к авторитету, равному этим другим «откровениям»?
4. Если вы никогда не читали ни одного из ветхозаветных апокрифов, вероятно, у вас возникнет желание ознакомиться с ними[50]. Чувствуете ли вы, что можете доверять этим текстам так же, как вы доверяете Писанию? Сравните то влияние, которое они на вас оказывают, с тем влиянием, которое на вас оказывает Писание. Возможно, вы захотите провести такое же сравнение с книгами, которые называются новозаветными апокрифами[51], или, возможно, с «Книгой Мормона», или с Кораном. Позитивное или негативное влияние оказывают эти книги на вашу жизнь? Как их влияние соотносится с духовным влиянием Библии на вашу жизнь?
Специальные термины
апокрифы
апостол
богодухновенный
завет
история спасения
канон
канонический
свидетельство о себе
Библиография
В раздел «Другие работы» к данной главе я включил несколько работ, написанных не с евангельских позиций, так как в них исследованы исторические данные, важные для истории канона.
Соответствующие разделы в евангельских систематических богословиях
Дата: 2019-07-24, просмотров: 221.
