Можно считать, что человеческая культура в основном функционирует одинаково в прошлом и настоящем. В связи с этим представляет интерес первобытная культура — культура собирательства и охоты, имеющая весьма длинную историю и являющаяся в известном смысле культурой исходной, базовой, со всеми вытекающими отсюда особенностями.

Первобытная социокультурная система обладает своей динамикой развития, которая сводится к воспроизведению существующей системной структуры. Описания и анализ первобытной культуры показывают, что в поведении человека добывание пищи, размножение и самозащита неразрывно связаны. Жизнь собирателя и охотника была принудительной игрой по жестоким правилам, регулируемой этими тремя основными функциями человеческого поведения. Восприятие органами чувств различных раздражителей, оценка и использование их было ориентировано преимущественно на внешнюю среду, на природу, с помощью умственных способностей целенаправленно совершенствовал свое поведение.

Другой особенностью первобытной культуры является ее синкретичность, которая нашла воплощение в тотемизме. Действительно, фундаментальная черта этой культуры — идентификация общины и ее членов с животным, идущим в пищу, с тотемным животным. Такого рода идентификация является выражением факта неспособности первобытных людей при помощи рациональных средств труда преодолеть иррациональное поведение объекта труда — животных, поэтому они старались это компенсировать иллюзорно-магическими средствами. Необходимо наряду с этим подчеркнуть, что на основе концепции Дж. Фрэзера о родстве магии с наукой можно прийти к выводу, что первоначально магический тотемизм представлял собой единую недифференцированную сферу культуры. Он содержал в себе не только науку, но и мораль, искусство слова, а также магию изображения, существующую благодаря эстетическому, затем происходит его превращение в ряд относительно самостоятельных сфер обыденной и специализированной культуры.

Третья особенность первобытной культуры состоит в том, что она представляет собой культуру табу (запретов). Обычай табуирования возник вместе с тотемизмом, он в тех условиях выступает в виде важнейшего механизма контроля и регулирования социальных отношений. Так, половозрастное табу регулировало половые связи в коллективе, пищевое табу определяло характер пищи, предназначенной вождю, воинам, женщинам, детям и др. Ряд других табу был связан с неприкосновенностью жилища или очага, с правами и обязанностями отдельных категорий членов племени. Некоторые вещи, в том числе и пища, принадлежавшие вождю, тоже были табуированы. Исследователи (Дж. Фрэзер, Л. С. Васильев и др.) приводят многочисленные примеры того, что нарушения табу приводили к смерти нарушителя. Например, один из новозеландских вождей высокого ранга и великой святости оставил на обочине дороги остатки обеда, которые подобрал и съел его соплеменник. Когда ему сообщили, что он употребил в пищу остатки трапезы вождя, он скончался в мучительных страданиях.

К этому следует добавить, что у первобытных народов действует еще одно табу помимо вышеупомянутых, а именно: табу на прогресс, на новации любого рода. Подобно тому, как в случае с табу блокируется даже сильнейший инстинкт самосохранения, здесь парализуется потребность новаций в социально-экономической сфере.

Накопленные знания о первобытной и традиционной культурах свидетельствуют о важной роли мифа в жизни человека древнейшей эпохи. В изобразительном творчестве человека каменного века наиболее значительны две главные функции древнего мифа — освоение пространства и времени. Ведь не случайно представления о пространстве и времени впервые выражены в сюжетах мифов, тесно связанных с ритуалами. Когда древний человек покрывал стены пещеры или поверхность скалы различного рода изображениями, он в своем мифологическом сознании осваивал пространство и время.

23. Культура Древнего мира:

Древний Египет. Следует подчеркнуть, что фундаментальным принципом древнеегипетской культуры является вера в вечную жизнь, индивидуальное бессмертие. Поэтому весьма значительные успехи гения древних египтян в области мумификации, которые невозможны без соответствующих достижений в ряде наук, в том числе в физике, химии, медицине и хирургии. Такие операции требовали точного знания анатомии, о чем свидетельствуют хорошо сохранившиеся мумии.

Наиболее важным вкладом древних египтян в науку следует счигать медицинские знания. Древнеегипетский врач был одновременно жрецом и магом, что характерно для Ближнего Востока, где не было резкой границы между медициной и религией. Несмотря на это именно в Древнем Египте впервые в мировой истории возникла реальная медицина в современном значении этого слова.

Древние египтяне занимались и такой важной отраслью науки, как математика, одним из крупных достижений в которой было некоторое развитие десятичной системы счисления. Любая административная и техническая деятельность (особенно строительная) требует вычислений. Древнеегипетская административная организация требовала знания арифметики и геометрии. На достаточно высоком уровне для того времени находилась геометрия. С высокой степенью точности построены пирамиды, дворцы и скульптурные монументы. В “Московском математическом папирусе” имеются решения трудных задач на вычисление объема усеченной пирамиды, полушария, цилиндра. Древние египтяне также обладали некоторыми элементарными знаниями в области алгебры — умели решать уравнения с одним и двумя неизвестными.

Важной и значимой в истории мировой культуры чертой, впервые проявившейся в Древнем Египте, является гуманизм. Уже от эпохи Древнего царства (III тысячелетие до н.э.) до нас дошли высказывания типа надписи жреца Шеши: “Я спасал несчастного от более сильного... Я давал хлеб голодному, одеяние нагому. Я перевозил на своей лодке не имеющего ее. Я хоронил не имеющего сына своего...” Древние египтяне сумели выработать замечательные принципы нравственного поведения индивида, гуманизма. Книги мудрости Аменемоне свидетельствуют о весьма высоком уровне морали. Верховный принцип древнеегипетской этики воплощался в “Маат”, особом качестве мира, созданном богами в момент творения (в нем содержатся такие идеи, как “порядок”, “истина”, “справедливость” и “добродетель”), оно репрезентировало волю богов. Войны, эпидемии и засухи считались временными нарушениями установленного космического порядка. Неизменность мира означала отсутствие хороших и плохих времен. Не случайно в древнеегипетской мифологии не было ни Эдема, ни прошедшего Золотого века, ни Армагеддона.

Многие достижения древнеегипетской культуры вошли в арсенал европейской культуры, в том числе и науки, посредством греко-римской культуры. В основе календаря, которым мы пользуемся сегодня, лежит, в конечном счете, египетский календарь: именно он был первым солнечным календарем, с “жестко закрепленными” датами (в отличие от лунного, месяцы которого свободно “гуляют” по сезонам года). В основе европейской медицины лежит древнеегипетская медицина, имеется предположение, что иероглифы оказали влияние на создание финикийского алфавита, выступившего в качестве прототипа латинского алфавита.

Ряд мотивов лирики Древнего Египта вошли в качестве извечных тем в мировую литературу. Утренняя песнь любовников, после ночи объятий и утех, взывающих к птицам с просьбой повременить с возвращением нового дня, обращение к двери, отделяющей юношу от любимой им девушки; описание и восхваление ее достоинств и красоты и т.п. Все это потом бессчетное количество раз будет перепеваться и повторяться в художественном творчестве почти всех народов и, прежде всего в “Песне песней”. Затем эти мотивы прозвучат у великих лириков Греции и Рима: Сапфо, Днакреона, Феокрита, Катулла, Вергилия, Горация, Пропорция, Овидия, будут восприняты трубадурами и миннезингерами и от них перейдут к поэтам Возрождения.

Большое влияние на древние народы имела религия древних египтян: известен культ египетских божеств у греков и римлян. Христианство, возникшее в Палестине и быстро распространившееся по всей Римской империи и за ее пределами, уже в самом начале своего развития впитало в себя ряд моментов египетской религии и сделало их своими органическими элементами.

Древняя Месопотамия. Если Древний Египет представлял империю со всеми вытекающими отсюда последствиями, то несколько иная ситуация сложилась в Месопотамии (Двуречье) с ее двумя большими реками — Евфратом и Тигром, имеющими несколько притоков. В дополнение к египетской цивилизации цивилизация месопотамская представляет особый тип существовавшей на древнем Ближнем Востоке сельскохозяйственной цивилизации, основанной на ирригации. Возделываемые районы были в меньшей степени зависимы друг от друга, чем в долине Нила, и поэтому здесь, в Шумере, около 3000 г. до н.э. возникли первые города-государства, которыми правили цари-жрецы. Именно в регионе Двуречья и Евфрата впервые, за исключением Египта, сложились начальные формы классового общества и древнейшего государства, т.е. не было воздействия других более развитых обществ. Важнейшие государства: Ур, Эриду, Ларе, Ниппур, Лагаш, Урук, Сиппар. Богатству своему они обязаны развитию ремесла и торговли. Эпоху ранних династий в Уре, Уруке, Лагаше и Кише называют золотым веком Шумера или “первым расцветом Шумера”. Здесь производили предметы из золота, мечи, цветное стекло. Свободные члены общин были еще и владельцами значительной части земли. Владыки городов возводили дворцы, храмы и гробницы. Шумеры заложили основания для позднейшего хозяйственного и культурного развития Месопотамии.

Шумеры изобрели колесо к повозке, гончарный круг и бронзу, создали клинописную письменность. Шумеры изобрели цветное стекло (около 2400 г. до н.э.), на высоком уровне находилось ювелирное искусство. Влияние шумеров благодаря торговым контактам распространилось на Малую Азию и Египет. Шумеры создали правовые кодексы; в литературе особенное значение имели эпосы мифологического содержания (поэма о Гильгамеше). Около 2300 г. до н.э. Саргон 1 сформировал первую постоянную профессиональную армию, примерно в 2000 г. до н.э. была создана арифметика, в основе которой лежала 60-ричная система исчисления (для сравнения: древнеегипетский “Московский математический папирус” датируется 1900 г. до н.э.), что оказалось важным изобретением в истории человечества.

В шумерской цивилизации уже были заложены начала науки, которая, будучи вписанной в религиозное мировоззрение, была его служанкой. В силу этого научная деятельность была подчинена культу традиций и ориентировалась на недосягаемые образцы прошлого. Шумерские мыслители стремились выяснить сущность природы и собственной цивилизации, они создали оригинальную концепцию “Ме”, смысл которой до сих пор не установлен окончательно. В общем плане “Ме” представляют собой совокупность различных закономерностей и правил, обеспечивающих функционирование элементов как природы, так и шумерской цивилизации. Все законы и правила созданы великими богами, однако они существуют вне богов, они проявляются в движении неживой и живой материи, которая является безличной и вечной. В законах “Ме”, согласно шумерским мыслителям, содержится вся мудрость и наука. В мифе о том, как царица небес и царица Урука Инанна украли божественные законы “Ме”, сохранился список свыше ста этих законов, связанных с шумерской цивилизацией. До сих пор расшифровано свыше половины этих законов. Здесь самые разные понятия: правосудие, мудрость, героизм, вражда, искусство и боевое знамя, проституция и священное очищение, музыкальные инструменты и искусство писца, мир, победа, доброта и пр.

Кодекс Хаммурапи является прекрасным примером дальнейшего развития права, показателем высокого уровня культуры Месопотамии. Кодекс Хаммурапи представляет собой плод огромной работы по сбору, обобщению и систематизации правовых норм, в нем, как и в любом древнем своде законов, не проводилось деление на уголовное, гражданское, процессуальное, государственное и пр. право. Цель этого правового кодекса состоит в том, “дабы сильный не притеснял слабого, дабы сироте и вдове оказана была справедливость...” Текст законов Хаммурапи носит “синтетический” характер, устанавливая одновременно и правила, и ответственность за их нарушение. Кодекс Хаммурапи уделяет много внимания наказаниям за различные проступки и преступления — от нарушения обязанностей, связанных со службой, до Посягательства на имущество и преступлений против личности.

Древняя Индия. Индийская культура занимает одно из почетных мест в истории мировой культуры. Она отмечена грандиозными достижениями на протяжении более чем трехтысячелетнего развития. Наряду с долговечностью, ей присуще творческое восприятие достоинств иноземных культур, не в ущерб своим собственным фундаментальным ценностям. Первые центры культуры в Индии существовали уже в III и II тысячелетиях до н.э. — это Хараппа (ныне в западном Пакистане) и Мохенд-жо-Даро около р. Инд. Высокого уровня развития достигли ремесла, изобразительное искусство (памятники его и сегодня нас поражают своей изысканностью), появилась письменность, до сих пор не расшифрованная.

В целом эта культура не отличалась особенными художественными достижениями. Несомненно, она обладала литературой, религиозными эпическими поэмами, наподобие шумерских и вавилонских, но они навсегда для нас утрачены. Архитектура носила строго утилитарный характер, нигде при раскопках не найдено следов монументальной скульптуры и живописи. Однако высокого совершенства достигло искусство в области малых форм — гравюры на печатях, статуэтки.

Во II тысячелетии до н.э. в Индию пришли племена индоариев, жрецы которых создали великое собрание гимнов — “Ригведу”, теоретически до сих пор почитающуюся самым священным из многочисленных текстов индуизма. В эпоху, когда создавались древнейшие из ведических гимнов, арии достигли уже преддверия цивилизации. Их военная техника находилась на более высоком уровне, чем у народов Ближнего Востока, их жреческие школы довели племенной ритуал до степени искусства, их поэтическое творчество принимало сложные формы и подчинялось строгим канонам, но, с другой стороны, арии не создали городской культуры. Это был народ воинственных скотоводов, организованных скорее в племена, чем в царства. На протяжении эпохи “Ригведы” выкристаллизовались и в определенной мере сохранились до наших дней четыре сословия — жрецы (брахманы), воины (кшатрии), земледельцы (вайшьи), зависимые, слуги (шудры). Их санскритское наименование “варна” (неточно переводимое “каста”, а буквально означающее “цвет”) указывает на то, что произошли в результате контакта развитой сословной культуры с людьми чуждой культуры, имевшими кожу другого цвета (темного).

Индийскую культуру нельзя понять и без учета такого чисто индийского феномена, как сословно-кастовая система. Ведь индийское общество состоит из ряда каст, каждая из которых регламентирована четко сформулированными нормами социального поведения и межкастовых взаимоотношений. Скорее всего, первоначально касты были географически локализованы и связаны друг с другом иерархическими отношениями сословной системы. В древнеиндийском обществе выделялись четыре сословия — варны, каждое из которых состояло из нескольких каст. Отношения между сословиями и кастами в эпоху позднего индуизма определялись правилами эндогамии (считался законным только брак в пределах единой группы), сотрапезничества (пищу можно было принимать от членов той же или высшей группы и есть в присутствии таких же) и предписанного рода занятий (каждый человек обязан был добывать средства к существованию, как это принято для членов его группы, и не имел права заниматься ничем иным).

Оптимизм индуизма символизирует троица: Брахма, Вишну, Шива, представляющие собой космические силы творения, сохранения и уничтожения. Брахма как творец изображается с цветком лотоса в четырех руках, обычно вместе со своей женой Сарасвати, богиней искусства. Вишну — это порядок и гармония природы, его представляют спящим на змее вечности, его жена Шри — богиня любви. Вишну появляется во многих воплощениях: одно из них — Рама, герой одноименного эпоса, другое — Кришна, обычно является ребенком или юношей. Шива, известный под именем великого бога, его изображают в виде йога или аскета, погруженного в медитацию. С его шеи свисает гирлянда черепов, в руке он держит трезубец, Ганг течет у его ног. Его жена Парвати часто имеет страшный вид: ее честь требует жертв. Многорукость танцующего Шивы символизирует силы Вселенной, танец выражает ее пульсацию.

Следует подчеркнуть, что само определение индуизма является весьма сложной задачей, решить которую не могут опытнейшие ученые. К этой религии необходимо подходить как к конгломерату ценностей и верований, объединенных в рамках специального порядка, имеющего специфическую структуру. Истоки индуизма находятся всего лишь в нескольких таких древнеиндийских текстах, как “Упанишады”, “Бхага-вад-Гита” и “Веданта Сутра”.

Древний Китай. Каждая из великих классических культур Востока уникальна. Своеобразие, уникальность китайской традиционной культуры сводится, прежде всего, к тому хорошо известному феномену, который на уровне обыденного сознания давно уже получил достаточно точное название — “китайские церемонии”. Только в Китае этико-ритуальные принципы и соответствующие им формы поведения уже в древности были решительно выдвинуты на первый план и так гипертрофированны, что со временем заменили идеи религиозно-мифологического восприятия мира, столь характерные почти для всех ранних обществ. Место мифических культурных героев заняли искусно демифологизованные легендарные правители древности, чье величие и мудрость были теснейшим образом связаны с их добродетелями. Место культа великих богов, прежде всего обожествленного первопредка Шанди, занял культ реальных клановых и семейных предков, а “живые боги” были вытеснены немногими абстрактными божествами — символами, первым и главным среди которых стало безлично-натуралистическое Небо.

Этот процесс нашел свое наиболее полное и яркое завершение в учении Конфуция. В конфуцианстве понятие “ли” (“этика ритуала”), охватывающее родственные понятия (“правила поведения”, “обряд”, “обычай”, “благопристойность” и др.) стало высшим символом ритуализованной этики, превратилось в наиболее общую характеристику правильного, даже идеализированного, социального устройства и поведения человека: “Правитель руководит подданными посредством ли”, “Преодоление себя и обращение к ли составляет гуманность. В тот день, когда преодолеют себя и обратятся к ли, поднебесная вернется к гуманности”.

Нормы “китайских церемоний” четко предписывали каждому китайцу его поведение, в соответствии с его статусом, который, кстати, мог меняться. Простолюдин в Китае не раз становился даже императором, тем более он мог стать даосом, буддийским монахом, а позже мусульманином или христианином. Но в одном плане китаец всегда, от рождения до смерти не изменялся: он вольно или невольно, сознательно или бессознательно оставался носителем незыблемых принципов конфуцианизированного комплекса этико-ритуальных норм.

Как известно, основное содержание учения Конфуция сводится к провозглашению идеала социальной гармонии и поиску средств достижения этого идеала, эталон которого сам мудрец видел в правлении легендарных мудрецов древности — тех самых, что блистали добродетелями. Выступив с критикой своего века и высоко ставя века минувшие, Конфуций на основе этого противопоставления создают идеал совершенного человека, который должен обладать гуманностью и чувством долга. Конфуцианство с его идеалом высокоморального человека явилось одной из основ, на которых зиждилась гигантская централизованная империя с ее мощным бюрократическим аппаратом.

Экзистенциальная функция религии в этих условиях выпала на долю даосизма (философия Лао-Цзы, старшего современника Конфуция) — учения, ставившего своей целью раскрыть перед человеком тайны мироздания, вечные проблемы жизни и смерти. В центре даосизма — учение о великом Дао, всеобщем Законе и Абсолюте, господствующем везде и во всем, всегда и безгранично. Его никто не создал, но все происходит от него; невидимое и неслышимое, недоступное органам чувств, безымянное и бесформенное, оно дает начало, имя и форму всему на свете; даже великое Небо следует Дао. Познать Дао, следовать ему, слиться с ним — в этом смысл, цель и счастье жизни. Даосизм получил популярность в народе и благосклонность императоров благодаря проповеди долголетия и бессмертия. Исходя из идеи о том, что тело человека представляет собой микрокосм, подобный макрокосму (Вселенной) даосизм предложил ряд рецептов достижения бессмертия:

1) ограничение до минимума в еде (путь, изученный в совершенстве индийскими аскетами — отшельниками); 2) физические и дыхательные упражнения, начиная от невинных движений и поз до инструкции по общению между полами (здесь видно влияние индийской йоги); 3) совершение свыше тысячи добродетельных поступков; 4) принятие пилюль и эликсира бессмертия; не случайно увлечение волшебными эликсирами и пилюлями в средневековом Китае вызвало бурное развитие алхимии.

Древняя Япония. Культура Японии принадлежит к великому кругу азиатских культур, при ее рассмотрении следует учитывать ряд особенностей. Во-первых, необходимо считаться с тем, что традиционная японская культура вкладывалась в значительной степени под влиянием буддизма, к тому же она впитала в себя достижения великих культур Азии.

Уникальный, практически сохранившийся на протяжении веков суверенитет сделал Японию хранителем сокровищницы азиатского мышления и культуры. Утонченные достижения индийского искусства во многом были разрушены гуннами, фанатическим иконоборством мусульман и бессознательным вандализмом торгашеских европейцев, считает японский ученый Какузо Ока кура. По его мнению, “Япония — музей азиатских культур, и даже больше, чем музей”. Во-вторых, нельзя сбрасывать со счетов то, что для японцев характерна исключительно сильно выраженная традиционность. А это значит, что нормативные функции народных поверий, великолепно совмещенных с положениями основных восточных религий (конфуцианство, буддизм и др.) еще долго будут играть свою роль в жизнедеятельности японской нации. Упомянутый выше Какузо Ока-кура отмечает роль традиций японской культуры в современной жизни: “Поэзия Ямато и музыка Бугако, которые отражают идеал Тан при режиме аристократии Фудзивары, являются источником вдохновения и наслаждения в наши дни, подобно мрачному дзэн-буддизму и танцам Но, которые были продуктом просвещения Сун”. Это значит, что Япония сохраняет истинно азиатскую душу, хотя она и “вплетает” ее в современные силы.

Японская культура во многих отношениях уникальна и удивительна, она насыщена контрастами в духовной жизни. С одной стороны, изумительная вежливость, гораздо более искренняя и менее церемонная, чем в Китае, с другой стороны — острый меч самурая, смелость, отвага и готовность к самопожертвованию, которые могут быть сравнимы только со слепым фанатизмом воинов ислама. Редкое трудолюбие сочетается с обостренным чувством чести и глубокой преданности императору, сюзерену, учителю или главе фирмы; необычное даже для изысканного Востока чувство прекрасного, в котором сочетаются скромность и простота; лаконизм и прелестное изящество одежды, убранства, интерьера Умение отрешиться от суеты повседневности и найти душевный покой в созерцании прекрасной природы, моделируемой в миниатюре крохотным двориком с камнями, мхом, ручейком и карликовыми деревьями.

И, наконец, поразительная способность заимствовать и усваивать, перенимать и развивать достижения других народов, культур, сохраняя при этом свое, национальное, своеобразное, японское. Достаточно указать на дзэн-буддизм как чисто японское явление в отличие от китайского дзань-буддизма.

Синто — путь богов. Это древняя японская религия, и хотя ее истоки до сих пор не установлены, все исследователи единодушны в том, что она возникла и развивалась в Японии независимо от китайского влияния. Синто представляет собой род древней мифологии, ибо в раннем, буддийском синтоизме речь идет о сверхъестественном мире — мире богов и духов (коми), которые издревле почитались японцами. Известно, что истоки синтоизма восходят к глубокой древности и включают в себя все присущие первобытным народам формы верований и культов — тотемизм, анимизм, магию, культ мертвых, культ вождей и т.д. Подобно другим народам, древние японцы одухотворили все окружающие их явления природы и с благоговением относились к посредникам с миром духов и богов — к магам, колдунам и шаманам. Только позже под влиянием буддизма первобытные синтоистские шаманы стали жрецами, которые совершали ритуалы в честь различных богов и духов в специально для этого сооружавшихся храмах. Буддизм, как известно, проник в Японию еще до нашей эры, однако решительное влияние на психологию японцев она стала оказывать только в V—VI вв., когда, в Японию стали прибывать буддийские монаху, а вместе с ними и священные буддийские книги, написанные на китайском языке. И хотя среди историков нет до сих пор единогласия в объяснении причин успешного проникновения буддизма в японское общество, тем не менее, почти полуторатысячелетняя история его в Японии — своеобразный ренессанс после второй мировой войны (в виде так называемых “новых религий”) свидетельствует о том, что буддизм нашел в этой стране благодатную почву. Достаточно отметить, что буддизм явился теоретической основой управления государством и именно в Японии в полной мере воплотился принцип сэйкё-итти — единства политики и религии.

Древняя Греция. Веками классическая культура Древней Греции занимала воображение людей и очаровывает до сих пор. Она была преемницей древневосточных культур, только приобрела новые черты и стала колыбелью европейской культуры. Одной из важнейших черт древнегреческой культуры является ее интерактивный (от слова интеракция — взаимодействие) характер. Действительно, в Грецию ахейцы прибыли в XXI в. до н.э. с севера и северо-запада и создали в Афинах, Микенах, Тиринфе, Пилосе и Фивах свои царства; а около XVI в. до н.э. завоевали Крит. Именно на Крите, в Пилосе, обнаружено и расшифровано линейное письмо, которое является уже греческим. Однако культура ахейцев все еще слишком была зависима от критской культуры. В результате взаимопроникновения возникла культура, представлявшая собой своеобразную мешанину критской и архейской культур, остатки которой еще можно увидеть в раскопанных археологами руинах дворцов в Нилосе, Микенах и Тиринфе. Завоеватели принесли с собой прагреческий (индоевропейский) язык. Интересно, что по времени это вторжение совпадает с появлением хеттов, также пришедших с севера, в Малой Азии и на Ближнем Востоке. Иными словами, это был единый процесс расселения ариев с их прародины — Дона и Северного Причерноморья. Именно из сокровищницы архейской культуры с ее развитой мифологией черпали сюжеты Гомер и древнегреческие трагики, создавая прекрасные произведения европейской литературы.

Интерактивная культура греков породила интерактивную технику, первым выражением которой стало военное искусство и применяемая в нем тактика. Благодаря чему греки одерживали победы в битвах и победоносно завершили персидские войны; первым применил эту технику афинянин Мильтидат под Марафоном, затем спартанец Леонид под Фермопилами. Если в войнах Гомера главную роль играли сила и ловкость отдельных героев типа Ахилла, то греческая фаланга имеет закрытую структуру, не проницаемую для отдельного воина. Эта фаланга является не просто военным изобретением, но духовным выражением интерактивной культуры греческих городов-государств (полисов). В этих полисах не было ни монархов, ни жреческих каст, а осуществлялась античная рабовладельческая демократия.

Демократия — другая черта классической древнегреческой культуры. Государство не существовало “вне” и “над” гражданами, они сами в своей живой совокупности и были государством со всеми его культовыми, гражданскими и эстетическими установлениями. Отсюда в значительной мере свободная от оттенка официальности жизнь и деятельность античного грека. Это определяло то чувство единства личного и общественного, этического и эстетического, конкретного и всеобщего, интимного и монументального, которое достигает своего кульминационного выражения именно в классической культуре. Конечно, существование такого рода культуры было возможно лишь в сравнительно небольших полисах. В эллинистических монархиях мы имеем дело уже с иной культурой.

Еще одной характерной чертой классической греческой культуры является пронизывающая весь уклад жизни полиса борьба (агон), состязание, восходившее к культовым игрищам былой общины. Таков и спор — агон двух полухорий в классической комедии, связанный с сельскими хороводами, с их шуточными плясками-хорами, такова и форма философского трактата, разработанного как диалог. Такой момент наличествовал и в постановках трагедий, связанных с культом Диониса, проводимых как соревнование между тремя коллективами, составленными из хора, актеров и драматурга. Особое значение спор — агон приобрел в спортивных состязаниях, получивших свою классическую форму в Олимпийских играх.

И, наконец, следует отметить такую яркую черту классической греческой культуры, как энтропоцентризм. Именно в Афинах философ Протагор из Абдер провозглашает знаменитое изречение “человек есть мера всех вещей”, а в софокловской “Антигоне” лучше всего выражено удивление свершениями человека. Для греков человек был олицетворением всего сущего, прообразом всего созданного и создаваемого. Вот почему человеческий облик, возведенный к прекрасной норме, был не только преобладающей, но почти единственной темой классического искусства, природа же передавалась скупыми намеками. Ландшафт стал появляться только в эллинистической живописи. Антропоцентризм характерен и для других сфер классической греческой культуры.

Древний Рим. До сих пор широко распространено представление о том, что древнеримская культура не является самобытной, ибо римляне пытались подражать недосягаемым образцам классической греческой культуры, все перенимая и практически не создавая ничего своего. Однако новейшие исследования показывают самобытный характер культуры Древнего Рима, ведь она представляет собой определенное единство, возникшее в результате сочетания оригинального с заимствованными культурными инновациями. Не следует забывать того существенного момента, что древнеримская и древнегреческая культуры формировались и развивались на базе античной гражданской общины. Весь ее строй предопределял шкалу основных ценностей, которыми, так или иначе, руководствовались все сограждане. К таким ценностям принадлежали: идея значимости и изначального единства гражданской общины при неразрывной связи блага индивида с благом всего коллектива; идея верховной власти народа; идея теснейшей связи гражданской общины с богами и героями, которые заботятся о ее благе. Такое восприятие божества и в Греции, и в Риме открывало простор свободному поиску в области философии, науки, искусства и самой религии, не связанному догмами и канонами. Имеет значение и отсутствие жреческой касты.

Сходство многих черт базиса создавало благоприятные условия для взаимовлияния культур, и, прежде всего, для воздействия греческой культуры на римскую. Но сходство отнюдь не означает тождества — Рим во многом отличался от греческого, в первую очередь афинского, полиса. С самого начала своего существования Рим вел постоянные войны со своими соседями, что в значительной мере определило и его организацию, весь строй жизни и историю. Если греки создавали мифы о богах и полубогах, то для римлян в центре их мифологии был сам Рим, его героический победоносный народ, те, кто боролся и погиб за его величие. Боги, по убеждению римлян, лишь помогали им победить, выказывая тем самым свое особое расположение к римскому народу. Железная воинская дисциплина требовала воинских добродетелей — мужества, верности, стойкости, суровой непреклонности, гордого достоинства. Такие добродетели требовались не только для войны, но и для мирной жизни, для исполнения долга хорошего гражданина. Свои особенности были и в отношениях патрициев и плебеев — первостепенное значение приобрела борьба за различные законы, вырывавшиеся плебеями у их противников, что обусловило особую роль права в жизни общества. Обе стороны использовали в своих интересах религию, первоначально очень близкую к праву. Тесная связь религии с правом, с политической борьбой, с одной стороны, повышала ее значение в жизни общества, с другой — способствовала ее формализации, детализации различных способов общения с богами, узнавания их воли. Это исключало полет фантазии и собственную инициативу в религиозной сфере, не ставшей источником поэтического творчества. Упомянутые различия во многом определили путь освоения римлянами греческой культуры.

Не удивительно, что здесь мы сталкиваемся с интересным феноменом — если греческое искусство и литература благополучно были “пересажены” на римскую почву, то греческая математика и логика на ней не прижились. Логика перестала быть моментом научного поиска, логические знания античности как бы “засыхали” в силу интеллектуального уровня “потребителей” римской культуры, их практичности и трезвости. В результате произошло обеднение развитых логических традиций, для ранних латинских переводов характерны поверхностность и путаница в терминологии. Все это объясняется спецификой римской культуры: сила, а не утонченность, мощь, а не быстрота, массивность, а не красота, утилитарность, а не гармония в обыденной жизни, факт, а не воображение доминируют в искусстве; беспощадно реалистичный портят в живописи, величественная скульптура характерны для нее. “Сила, облеченная в величие”, — вот римский идеал, который блокировал развитие логики и математики. Ясно, что постепенно формировавшаяся греко-римская, античная культура по мере увеличения римской державы, превратившейся в Римскую империю, не только распространилась в римских провинциях, но и сама вобрала в себя достижения культур этрусков, западных и восточных народов. Однако, впитывая иные культурные ценности и образцы, римская культура эволюционирует в своей социальной логике, сохраняя на разных этапах эволюции свою целостность и, заимствуя лишь то, что этой целостности не противоречит.

Византийская империя возникла на рубеже двух эпох — крушения поздней античности и рождения средневекового общества в результате разделения Римской империи на восточную и западную части. После падения Западной Римской империи концепция всемирного римского владычества, титул императора и сама идея мировой монархии, а также традиции античной образованности уцелели только на Востоке — в Византийской империи. В ранний период наивысшего расцвета она достигла в правление императора Юстиниана 1 (527—565). Увеличение территории Византийской империи почти вдвое, широкие законодательные и административные реформы, развитие ремесла и торговли, расцвет науки и других сфер культуры — все это знаменовало превращение Византии при Юстиниане вновь в самое могущественное государство Средиземноморья.

Географическое положение Византии, раскинувшей свои владения на двух континентах — в Европе и Азии, а порою простиравшей свою власть и на области Африки, делало эту империю как бы связующим звеном между Востоком и Западом. Постоянное раздвоение между восточным и западным миром, скрещение азиатских и европейских влияний (с преобладанием в отдельные эпохи то одних, то других) стали историческим уделом Византии. Смешение греко-римских и восточных традиции наложило отпечаток на общественную жизнь, государственность, религиозно-философские идеи, культуру и искусство византийского общества. Однако Византия пошла своим историческим путем, во многом отличным от судеб стран, как Востока, так и Запада, что определило и особенности ее культуры.

В истории европейской, да и всей мировой культуры византийской цивилизации принадлежит особое место, для нее характерны торжественная пышность, внутреннее благородство, изящество формы и глубина мысли. В течение всего тысячелетнего существования Византийская империя, впитавшая в себя наследие греко-римского мира и эллинистического Востока, представляла собой центр своеобразной и поистине блестящей культуры. Кроме того, вплоть до XIII в. Византия по уровню развития образованности, по напряженности духовной жизни и красочному сверканию предметных форм культуры, несомненно, находилась впереди всех стран средневековой Европы.

Особенности византийской культуры состоят в следующем: 1) синтез западных и восточных элементов в различных сферах материальной и духовной жизни общества при господствующем положении греко-римских традиций; 2) сохранение в значительной степени традиций античной цивилизации, послуживших основой развития в Византии гуманистических идей и оплодотворивших европейскую культуру эпохи Ренессанса; 3) Византийская империя в отличие от раздробленной средневековой Европы сохранила государственные политические доктрины, что наложило отпечаток на различные сферы культуры, а именно: при все возрастающем влиянии христианства никогда не затухало светское художественное творчество; 4) отличие православия от католичества, что проявлялось в своеобразии философско-богословских воззрений православных теологов и философов Востока, в догматике, литургике, обрядности православной церкви, в системе христианских этических и эстетических ценностей Византии.

Становление византийской культуры происходило в обстановке глубоко противоречивой идейной жизни ранней Византии. Это было время складывания идеологии византийского общества, оформления системы христианского миросозерцания, утверждавшегося в острой борьбе с философскими, этическими, эстетическими и естественнонаучными воззрениями античного мира.

В патриотической литературе ранневизантийской эпохи, в трудах Василия Кесарийского, Григория Назианзина и Григория Нисского, в речах Иоанна Златоуста, где закладывался фундамент средневекового христианского богословия, мы видим сочетание идей раннего христианства с неоплатонической философией, парадоксальное переплетение античных риторических форм с новым идейным содержанием. Каппадокийские мыслители Василий Кесарийский, Григорий Нисский и Григорий Назианзин закладывают фундамент византийской философии. Их философские построения уходят корнями в древнюю историю эллинского мышления. В центре патриотической философии находится понимание бытия как блага, что дает своеобразное оправдание космоса, а, следовательно, мира и человека. У Григория Нисского эта концепция порой приближается к пантеизму.