Как прибрежные государства Баренцева моря Норвегия и Россия пользуются суверенными правами в отношении континентального .шельфа в этом море. Обе страны создали исключительные экономические зоны или зоны рыболовной юрисдикции, распространяющиеся на 200 морских миль от их побережья и оставляющие в середине, за пределами 200 морских миль от чьего-либо побережья, зону. не прикрытую юрисдикцией двух стран с точки зрения управления ресурсами.

Первые переговоры по делимитации зон континентального шельфа России и Норвегии начались в 1970 году. Обе страны являлись участницами Конвенции о континентальном шельфе 1958 года, и положили ее в основу своих обсуждений.

Позиция Норвегии состояла в том, что, исходя из положений конвенции, применяться должно правило серединной линии. Советская сторона заявляла о наличии "особых условий" (концепция, которая в конвенции также называется "оговоркой"), и что необходимо применять линию, установленную Декретом 1926 года для определения принадлежности к СССР земель и островов в Арктике (часто называемую "секторальная линия"). Эта линия шла от тогдашней финско-советской сухопутной границы строго на север вдоль меридиана, обходя четырехугольник, определяющий острова архипелага Свальбард. Серединная линия, предложенная Норвегией, является равноудаленной от ближайших земельных владений и базовых линий обеих сторон, отсчитываемой на юге от материковой территории и далее на севере от островных территорий сторон. Серединная линия обеспечивает математически правильное деление Баренцева моря, и, хотя она проходит восточнее секторальной линии, определяет 64 процента этого четко определенного водного пространства принадлежащим России и лишь 36 процентов — Норвегии. Спорный район шельфа между двумя линиями составляет в целом 175 тысяч кв.км, из которых 155 тысяч кв.км находятся в Баренцевом море (это II процентов его общей площади).

Принимая во внимание важность затрагиваемых интересов, неудивительно, что переговоры затянулись. Они касаются и континентального шельфа, и исключительных экономических зон и пока не завершились. Обе стороны подходят к переговорам с наивысшей серьезностью, и оказалось возможным избежать конфронтации, которая зачастую возникает в отсутствие установленной границы между соприкасающимися морскими районами.

Поэтому, когда в 1977 году стороны установили расширенные рыболовные зоны, возникла острая необходимость обеспечить, чтобы отсутствие согласованной пограничной линии не затрудняло рыболовный промысел и связанные с ним инспекционные и правоприменительные действия. Стороны договорились о временных практических и не наносящих ущерба сторонам условиях рыболовства в четко определенном прилегающем районе. Этот режим обеспечил систему ответственного управления и контроля над районом, который включает в себя как спорные водные пространства между двумя предложенными разграничительными линиями, так и принадлежащие сторонам и не ставящиеся под сомнение пространства по другую сторону разграничительных линий. Режим основан на подходе на базе сотрудничества к вопросам управления ресурсами (квоты вылова и технические проблемы) и к задачам правоприменения обеими сторонами по отношению к собственным судам и к имеющим соответствующие лицензии судам третьих стран. Этот режим следует рассматривать как исключительно временное решение, хотя стороны, заново рассматривая его в каждом случае и без ущерба для продолжающихся переговоров по делимитации, ежегодно продлевали его на очередной год с 1979 года.

В течение некоторого времени советская сторона настаивала на предпочтительной для нее линии и в качестве альтернативного компромисса предлагала вариант, по которому обе стороны должны совместно участвовать в освоении шельфовых ресурсов в отдельно оговоренном районе. Норвежская сторона отвергала это, поскольку любое построенное по типу кондоминиума управление многоцелевой деятельностью по использованию разнообразных ресурсов было бы ей только политически неприемлемым, но и в высшей степени непрактичным — любое расхождение во мнениях, которое не удалось бы легко урегулировать, пришлось бы урегулировать в третейском порядке либо оно имело бы разрушительный эффект для деятельности. Норвежская сторона придерживалась позиции, что только после того, как линия разграничения будет согласована и зоны юрисдикции определены, можно было бы обсудить вопрос о выделении какого-то района для осуществления совместных проектов по разведке и эксплуатации шельфа. Девять лет назад советская сторона предложила изменение к заявленной ею ранее предпочтительной линии. За этим последовал процесс, в ходе которого стороны, оставаясь на своих первоначальных позициях, изучали вопрос о том, какие изменения могли бы составить основу для соглашения о линии разграничения. В этой работе был достигнут значительный прогресс, однако перспектива заключения общего соглашения оставалась неопределенной.

Рассматривая сложившуюся ситуацию в 1996 году. Президент Борис Ельцин и премьер-министр Гру Харлем Брундтланд пришли к решению, что процесс достижения договоренности будет облегчен, если стороны будут обсуждать одновременно прохождение линии разграничения и условия нефтяного сотрудничества в районе по обе стороны разгранлинии. В настоящее время идут конструктивные переговоры в этом новом ключе.

С обеих сторон на карту поставлены значительные интересы. Рыболовство будет по-прежнему сохранять важное экономическое значение для прибрежных регионов Севера. Успешная эксплуатация нефтяных и газовых месторождений в районах, которые были спорными и потому непригодными для использования, обеспечит благосостояние и развитие и регионам, и странам. Несомненно, технические стороны установления правил для промышленного сотрудничества в открытом море окажутся сложными. Возможно, положение участников переговоров будет облегчено тем фактом, что юрисдикция в открытом море затрагивает только природные ресурсы и не нарушает статус водных пространств за пределами территориальных вод как зоны открытого моря. Установление границ континентального шельфа и экономических зон не затронет свободу судоходства, включая военные корабли. Таким образом, переговоры по делимитации не могут иметь ощутимого негативного эффекта для стратегических интересов сторон.