С окончанием "холодной вой­ны" среда безопасности не из­менилась в лучшую сторону. Эпоха революций в политике, экономике, технологии про­должается и сегодня. Успех демократии по всему миру, рост новых глобальных торго­вых отношений, расширение сети глобальных коммуника­ций, прорывы в информаци­онных технологиях сущест­венно повлияли на внешнюю и внутреннюю среду безопас­ности всех без исключения стран, привели к трансформа­ции угроз национальной безо­пасности. Старые страхи, вы­зываемые угрозами "холодной войны", сменились новыми страхами перед лицом новых угроз: угрозой международной преступности и международного терроризма, опас­ностью распространения оружия массового поражения, опасностью национальной ненависти, опасностью агрессии со стороны государств, поддерживающих терроризм. С точки зрения национальной безопасности, XXI в. представляется бо­лее неопределенным, чем период "холодной войны".

В период "холодной войны" сохранение суверенитета госуда­рства, его конституционного строя, территориальной целост­ности были главными интересами государственного уровня стран-членов НАТО и Варшавского Договора. Силы, ведущие идеологическую борьбу, стремились к уничтожению самого образа жизни противоборствующих сторон. Поэтому про­никновение буржуазной идеологии, с одной стороны, или коммунистической идеологии, с другой стороны, в общест­венное сознание считалось основной угрозой национальной безопасности, а сохранение идеологических догм государства – основополагающим национальным интересом. В качестве вспомогательных рассматривались интересы, способствовав­шие укреплению обороноспособности государства и сниже­нию уязвимости от внешней военной угрозы. На основе та­ких представлений была выстроена биполярная система международной безопасности, наложившая отпечаток на всю систему международных отношений в XX в.

С окончанием "холодной войны" угроза образу жизни исчезла для большинства государств Европы и Центральной Азии. Се­годня уже нет значительной угрозы сохранения того или иного устройства государства со стороны приверженцев либерально-демократических или коммунистических идей. Очевидно, в XXI в. будет преобладать мышление либерализма, которое уже сегод­ня оказывает сильное влияние на восприятие национальных ин­тересов, ценностей и характера угроз им. И в России на рубеже веков безопасность личности приобрела первоочередное значе­ние. Безопасность государства признается в качестве инструмен­та, обеспечивающего безопасность личности и общества Либе­рализм все больше становится доминирующей идеологией, оп­ределяющей отношения между личностью и государством[4].

Либеральные философско-мировоззренческие взгляды на проблему национальной безопасности оказывают непосред­ственное влияние на саму среду безопасности, в которой раз­вивается личность, общество и государство. Они повлияли и на разработку новых концепций национальной безопасности в конце XX в. в новых независимых государствах Европы и Азии. В частности, ученые стран, недавно входивших в СССР, заговорили об "общечеловеческой" или "общей" безопаснос­ти, чтобы подчеркнуть расширение парадигмы националь­ной безопасности[5]. Новое понимание национальной безопас­ности в Российской Федерации, например, предполагает, что государство должно заниматься проблемами личности: мате­риальным благосостоянием, качеством окружающей среды и правами человека, что личность является главной ценностью государства и общества.

Изменились подходы к определению и оценке угроз наци­ональной безопасности. Если традиционное понятие национальной безопасности было связано с отсутствием военной угрозы или способностью защитить нацию от внешней агрес­сии, то сегодня рассматриваются угрозы экологических ката­строф, массовых перемещений беженцев, нарушения прав национальных меньшинств наряду с угрозами пограничных споров или распространения оружия массового поражения. Список анализируемых органами обеспечения националь­ной безопасности угроз стал длиннее по сравнению с эпохой идеологизированных государственных ценностей.

Однако с официальным окончанием "холодной войны" ста­рое мышление как отдельных политических деятелей, так и целых социальных общностей автоматически не изменилось. По-прежнему еще остаются приверженцы добиваться наци­ональной безопасности путем достижения односторонних преимуществ за счет своих оппонентов. Сторонники концеп­ций политического реализма и неореализма считают, что мир в XXI в. будет жить по принципу Т.Гоббса "война всех против всех". Американские политологи Генри Киссинджер и Кен­нет Уолтс и сегодня делят мир на антагонистические блоки и по-прежнему уделяют главное внимание балансу военной си­лы между этими блоками"[6]. Такое мышление свойственно и некоторым отечественным ученым, которые считают целесо­образным создание подобного блока между Российской Фе­дерацией и Китайской Народной Республикой. Такая точка зрения представляется ошибочной.

В современной Европе и Центральной Азии угроза военно­го конфликта, несомненно, сохраняется, однако причины во­оруженных столкновений сегодня совсем другие: это этни­ческие, религиозные и националистические конфликты; сла­бость институтов государственной власти; массовая мигра­ция; террористические акции, пограничные споры; распространение обычного оружия среди населения отдельных стран; ухудшение экологии и др. Многие из этих проблем существо­вали десятилетиями, но они обострились после распада Сове­тского Союза и породили множество пограничных споров, которые не разрешены и по сей день. Границы новых госу­дарств, бывших республик СССР, образовавшихся после рас­пада Советского Союза, и сегодня не имеют четкой опреде­ленности. Это порождает явные и скрытые противоречия между государствами СНГ. Коммунистическая пропаганда отрицала существование в СССР "национального" вопроса. Пропаганда использовала термин "советский народ". Боясь репрессий, этнические меньшинства не осмеливались гово­рить и бороться за свои права, а Советское правительство ог­раничивало перемещение народов, нарушало права человека. Сегодня этнические конфликты представляют серьезную угрозу национальной безопасности. Примерами могут слу­жить войны в бывшей Югославии, Абхазии, Приднестровье, Нагорном Карабахе, Чечне и Афганистане. Конфликты по­рождают региональные проблемы безопасности, так как бе­женцы и боевики противоборствующих сторон часто пере­ходят на территорию соседних государств, где проживают представители этнических групп, участвующих в конфликте. Это, в свою очередь, порождает проблемы безопасности для правительств, не вовлеченных в изначальный конфликт госу­дарств.

Многие молодые независимые государства пришли к либе­ральной демократии со слабыми институтами государствен­ной власти. Как известно, слабость государственной власти создает множество проблем безопасности личности и обще­ству даже в отсутствие этнической напряженности. Приме­ром может служить Албания, где слабая государственная власть, судебная система и неразвитая экономика привели к анархии и жертвам в стране. Это вызвало серьезную озабо­ченность правительств других государств. Волна албанских беженцев, хлынувшая в Италию, продемонстрировала, что массовая миграция является еще одной из современных проблем безопасности. Развитие ситуации с миграцией зна­чительно влияет на стабильность и безопасность в Европе.

Россия ощутила на себе "груз" вынужденных мигрантов – беженцев, вынужденных переселенцев, экологических миг­рантов и жертв стихийных бедствий – в конце 80-х годов XX в. Широкий поток мигрантов, охвативший почти все регионы России, не иссякает и сегодня. Межнациональные конфликты, финансовая и политическая нестабильность в стране не способствуют его снижению. Государство же не ведет долж­ного учета и статистики миграционных потоков и не контро­лирует этот процесс.

Мигранты хаотично размещаются практически по всей территории России и пока трудно прогнозировать влияние их на национальную безопасность. С одной стороны, мигран­ты фактически возмещают эмиграционный отток населения из северных и восточных экономических районов; с другой стороны, происходит скрытое заселение российских терри­торий населением сопредельных стран. Примером может служить расселение эстонцев в Печерском районе Ленингра­дской области, заселение Приморского и Хабаровского краев гражданами КНР.

В XXI в. старая угроза безопасности в виде пограничных конфликтов с распадом Советского Союза и Югославии при­обрела новое звучание. Сегодня предметом спора государств являются многочисленные сухопутные и морские границы. Легко предвидеть, что некоторые такие пограничные разног­ласия в XXI в. приведут к вооруженным конфликтам. Терри­ториальные споры чаще всего возникают тогда, когда грани­цы между государствами четко не определены. Примером может служить вооруженный конфликт между Грузией и Абхазией, споры между Россией и Украиной по поводу быв­шей Крымской области СССР.

Сегодня неурегулированность территориальных проблем с Японией остается причиной вероятного кризисного развития российско-японских отношений. Ослабление внешнепо­литических позиций России, дальнейшее усугубление эконо­мического кризиса могут подтолкнуть Японию к активным притязания на острова Курильской гряды. Остаются терри­ториальные проблемы в отношениях России с Прибалтийс­кими государствами, неопределенность морских границ в Балтийском и Каспийском морях. Неурегулированность со­ветско-китайской границы в течение многих лет была причи­ной неспокойной обстановки на Дальнем Востоке. Эта проблема осталась в наследство и бывшим советским рес­публикам.

Нарастает опасность распространения огнестрельного оружия среди гражданского населения. С окончанием "хо­лодной войны" продавцы огромных арсеналов оружия более не связаны политическими ограничениями в торговле "смертью". Неразбериха внутри молодых независимых госу­дарств, стремление получить большие прибыли на любых внешнеторговых сделках способствует появлению на мест­ных, региональных и международных рынках различного оружия.

Опасность, вызванная ухудшением экологии, более чем приведенные выше иные угрозы и опасности, может служить примером изменения нашего представления о национальной безопасности. До недавнего времени ухудшение экологии по чьему-то умыслу не рассматривалось в качестве угрозы наци­ональной безопасности. В странах, где остро ощущалась, ска­жем, нехватка воды, это было проблемой истощения природ­ных ресурсов.

Здоровая среда обитания человека сегодня повсеместно рас­сматривается в качестве величайшей национальной ценности. Однако эта ценность сегодня находится под угрозой в резуль­тате трансграничных загрязнений. В будущем эти разногласия могут приобрести еще большую остроту: экологические вопро­сы все чаще приводят к росту напряженности и усугубляют противоречия государств и по другим спорным вопросам

В странах Европы некоторые экологические проблемы приводят не только к возникновению напряженности, но и к ситуации близкой к конфликтной, из-за проблем совмест­ного использования водных ресурсов, утилизации опасных отходов и производства ядерной энергии.

Серьезную угрозу безопасности отдельных граждан, соци­альных общностей и государств представляют терроризм и ор­ганизованная преступность. Сегодня к терроризму прибегают религиозные, этнические, националистические группы. Орга­низованная преступность в некоторых странах (например, в России) подкупает государственные структуры обеспечения

Среди новых угроз и опасностей для россиян следует отме­тить, во-первых, слабость государственной власти, пассивность многих государственных органов и недостаточную межведом­ственную координацию и согласованность их действий; во-вторых, криминализация общества и "сращивание" государ­ственных структур с криминальным миром; в-третьих, нераз­витость свободного рынка, незавершенность модернизации предприятий, неразвитость российского сельского хозяйства, фермерства, нерешенность в законодательном плане вопроса о земле. В-четвертых, ухудшение демографической ситуации. В-пятых, ухудшение состояния вооруженных сил. И, наконец, в-шестых, экологические катастрофы во многих регионах страны и региональный сепаратизм.

Среду безопасности любой страны в значительной мере оп­ределяют философско-мировоззренческие взгляды полити­ческой элиты на национальную безопасность. Сегодня эти взгляды четко не выражены ни в Концепции национальной безопасности Российской Федерации[7], ни в практической по­литике обеспечения национальной безопасности. Различные политические партии не нашли общего понимания нацио­нальных интересов России. Государственные органы заняты разработкой множества "концепций", "политик" и "страте­гий" безопасности – военной, экономической, экологичес­кой, образовательной, ядерной, общественной, информаци­онной и т.д. Однако все эти "политики" и "стратегии" не опи­раются на единый концептуальный документ обеспечения безопасности. В существующей Концепции национальной безопасности не отражены главные ориентиры для этих "по­литик" и "стратегий" – национальные цели и национальные ценности Российской Федерации в XXI в. Отсутствие целеполагания обрекает на провал любую политику. Ибо сама поли­тика – это не что иное, как достижение поставленной цели. Национальные цели и национальные ценности, определен­ные концептуально, предотвращают ведомственный подход в политике. Сегодня к политике обеспечения национальной безопасности неоправданно относят отраслевые проблемы и заботы.

Ликвидация СССР, кризис федерализма, конфронтация между партиями и ветвями государственной власти, борьба между старым и новым мышлениями – все это причины анархии в формировании национальных целей, ценностей и интересов России.

Сторонники "особой роли" и "особого пути" России сводят политику обеспечения национальной безопасности к изоля­ции страны от внешнего мира.

Спектр мнений, функционирующих в обществе по поводу политики обеспечения национальной безопасности и ее фун­дамента – национальных ценностей, интересов и целей, дос­таточно сложен. Однако он дает представление о среде, в которой происходит процесс демократизации в России, форми­руется парадигма национальной безопасности страны в XXI веке. Чрезмерно пестрая палитра мнений по таким важней­шим вопросам опасно для стабильности в обществе и госуда­рстве. Эта опасность усиливается внутренним экономичес­ким положением и слабостью институтов государственной власти.