Добровольное заключение брака является принципом, установленным мировым правом и всеми внутренними правопорядками. В число международных правовых актов, содержащих нормы о свободном и полном согласии обеих вступающих в брак сторон, входят Всеобщая декларация прав человека от 10.12.1948 (п. 2 ст. 16), Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах от 16.12.1966 (п. 1 ст. 10), Международный пакт о гражданских и политических правах от 16.12.1966 (п. 3 ст. 23), Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод от 04.11.1950 (ст. 12), Американская конвенция о правах человека от 22.11.1969 (п. 3 ст. 17), Африканская хартия прав человека и народов от 26.06.1981 (ст. 18) и др.

Воля лиц, вступающих в брак, должна быть выражена независимо и беспрепятственно, без психологического или физического насилия; какое-либо произвольное ограничение волеизъявления недопустимо. Вместе с тем право любого государства определяет условия, необходимые для заключения брака, и обстоятельства, препятствующие вступлению в брак. Данное положение является важным завоеванием современного мирового сообщества. Истории человечества известны периоды, когда браки совершались помимо воли брачующихся или одного из них, как правило женщины, браки-сделки заключались между семьями жениха и невесты задолго до достижения ими брачного возраста. Одним из аспектов данной проблемы является наличие у лица, сочетающегося браком, душевной болезни или слабоумия, в связи с чем данное лицо не способно адекватно оценивать свои действия и их правовые последствия. В законодательстве разных стран отсутствует единообразное регулирование этого вопроса. Кроме того, внешне выраженное согласие на вступление в брак у одного из брачующихся не всегда соответствует его действительному намерению, в частности, может иметь место заблуждение относительно личности другого вступающего в брак[27].

Реализация принципа добровольности производится за счет требования личного присутствия брачующихся при заключении брака и публичного выражения согласия на вступление в брачный союз. В этой связи вызывает, мягко говоря, недоумение возможность вступления в брак по доверенности, установленная некоторыми зарубежными правопорядками. Например, допускается при чрезвычайных обстоятельствах вступление в брак по доверенности согласно законодательствам Испании и Италии[28]. Мусульманское право признает заключение брака не только лично, но и по поручению[29].

Практически во всех зарубежных правопорядках добровольность при заключении брака названа обязательным условием. В некоторых странах данное положение имеет статус конституционного принципа. Например, в п. 1 ст. 32 Конституции Испании закреплено: "Мужчина и женщина имеют право вступить в брак на основе полного юридического равноправия". Аналогичная норма содержится в ст. 36 Конституции Португалии[30]. Во Франции действует правило "нет брака, если нет согласия" (ст. 146 ГК Франции). Германское гражданское уложение предусматривает личное заявление брачующихся о желании заключить брак, которое невозможно под условием (§ 1311, 1312). В Латвийской Республике установлено правило, в соответствии с которым заведующий отделом записей гражданского состояния спрашивает у жениха и невесты, желают ли они вступить в брак, и, если они оба выражают это желание, заведующий объявляет, что на основании этого согласия и закона брак является заключенным (ст. 57 ГК Латвии). Грузинское законодательство закрепляет в качестве необходимого условия заключения брака согласие лиц, вступающих в брак (ст. 1107 ГК Грузии). Кодекс Республики Беларусь о браке и семье называет в числе условий заключения брака взаимное согласие лиц, вступающих в брак (ст. 17). В семейном праве Украины действует норма, гарантирующая добровольность при заключении брака и недопустимость принуждения женщины и мужчины к браку (ст. 24 СК Украины).

Брак по китайскому законодательству - не только свободный или добровольный, но и равноправный или взаимный союз мужчины и женщины. Свобода (добровольность) и равные права (взаимность) мужчины и женщины, вступающих в брак, - основное условие для заключения брака. Такое условие впервые было введено Законом КНР "О браке" 1950 года. Закреплено это условие и в действующем законодательстве - в Законе "О браке" 1981 года (в ред. 2001 года). Свобода означает, что желание на вступление в брак формируется вне зависимости от чьего-либо влияния, представляя собой самостоятельно осознанную готовность сочетаться узами брака и создать семью. Понуждение к заключению брака может исходить как от одного из вступающих в брак, так и от родственников и других лиц. Причем вмешательство в свободу брака может быть в форме физического и психического насилия. На протяжении веков браки в Китае заключались по соглашению между семьями, как правило, отцами брачующихся. "Родители имеют полную власть утверждать брачную связь, не разбирая возраста; даже иногда по дружеским связям условливаются в этом до рождения жениха и невесты"[31]. Сегодня УК КНР вмешательство в свободу брака рассматривает в качестве преступления (ст. 257). Взаимность (равные права) мужчины и женщины на вступление в брак также является нововведением демократического китайского государства, хотя отдельные положения, уравнивающие в правах мужчин и женщин, разрабатывались и в период Тайпинского восстания (1850 - 1864), и позже, после Синьхайской революции 1911 года. Однако до середины XX века положение женщины было абсолютно бесправным. В старом полуколониальном, полуфеодальном Китае женщины были низведены на самую низшую в обществе ступень. В отношении женщин тысячелетиями длившийся гнет патриархальной системы феодализма был особенно тяжек и пагубен. Во всем - будь то политика, экономика, культура, социальные или семейные вопросы - женщина не была равна мужчине. Ее согласие не считалось обязательным при заключении брака. В период брака и при его расторжении она не обладала ни правами на воспитание детей, ни правами на владение имуществом, его наследования; овдовев, не была вправе вступить в новый брак. Она не имела в обществе самостоятельного статуса, всецело завися от воли отца, по выходе замуж - от воли мужа, а в случае его смерти - от воли старшего сына.

Мусульманское право гарантирует свободу воли при заключении брака. Волеизъявление выражают обе стороны или их представители при свидетелях. Помимо обоюдного объявления согласия при совершении акта бракосочетания требуется предварительное согласие женщины, желающей вступить в брак. Это согласие выражают совершеннолетние и находящиеся в здравом уме. По попечению можно отдавать замуж только тех дочерей, которые слабоумны и не способны управлять собою[32].

При допустимости полигамии тем не менее по шариату невозможен пятый брак. Кроме того, недействительным считается второй брак, если на него не было согласия первой жены, третий - если на него не было согласия первой и второй жены, четвертый - если против брачного союза была одна из трех первых жен. Воля брачующихся может быть ограничена также требованием соблюдения срока "идде", необходимого для исключения возможной беременности, если женщина ранее состояла в другом браке.

Российское законодательство закрепляет принцип добровольности брачного союза в статьях 1 и 12 СК РФ. Установление данного положения связывается с рецепцией византийского права, с принятием христианства на Руси. В Кормчей книге IX века (гл. 50) было установлено: "Весть приим о хотящих браку сочетатися, в первых да весть... - аще своим вольным произволением, а не принуждением ради от родителей и сродников или от господий своих... сочетатися хотят"[33]. Хотя уже в русском обычном праве содержалось указание на требование согласия брачующихся при совершении брака. Д.И. Мейер связывал с личностью Петра I возникновение данного условия брака: "...несмотря на то, что по самому существу брака согласие брачащихся необходимо для его заключения, в прежние времена у нас не сознавали этой необходимости и очень часто, даже обыкновенно, браки совершались по воле родителей и господ брачащихся, так что только Петр Великий обратил надлежащее внимание на согласие самих брачащихся лиц и поставил его необходимым условием совершения брака..."[34].

К.П. Победоносцев определял, что свободное согласие обеих сторон - "условие, само по себе простое, но, глядя по состоянию общественного и семейного быта, оно усложняется... Теперь, когда почти повсюду гражданская личность признается свободною, сознание наше не допускает между двумя правоспособными лицами такого отношения, в коем одно могло бы положительно определять волю другого в столь важном акте, каков выбор жениха и невесты"[35].

Г.Ф. Шершеневич писал: "В основании брака лежит соглашение между сочетающимися - брак не может быть законно совершен без взаимного и непринужденного согласия сочетающихся лиц"[36]. Как общее правило понуждение к заключению брака не допускалось. Вместе с тем для действительности брака необходимо было, кроме доброй воли сочетающихся браком, согласие родителей или лиц, их заменяющих, начальства или господина. Позволение начальства как условие для заключения брака не существовало в византийском праве, встречалось лишь в отечественных памятниках.

Участие родителей, усыновителей и иных законных представителей в решении вопроса о заключении брака представлялось правильным ввиду естественной зависимости от них детей. На обязательность такого порядка указывала О.А. Хазова: "Необходимость контроля со стороны родителей за вступлением в брак своих детей обосновывалась необходимостью предупреждения совершения необдуманных, свойственных юности поступков"[37].

Институт согласия третьих лиц на брак несовершеннолетних, так называемое родительское благословение, существует не одну сотню лет. Было время (в России и за рубежом), когда родительское согласие считалось настолько важным условием действительности брака, что государство отказывалось признавать супружеские союзы, совершенные без согласия родителей. Ш.Л. Монтескье в своей работе "О духе законов" писал: "Требование получения согласия родителей на брак основывается на неразумии детей, невежественных по причине их молодости и легко поддающихся опьянению страстей"[38]. И.М. Кузнецова полагает, что "согласие родителей лиц, вступающих в брак в молодом возрасте, имеет большое значение для прочности молодой семьи (практика показывает, что нередко причиной разводов бывают плохие отношения с родителями супругов)"[39].

Представляется целесообразным установление действующим российским законодательством такого условия для заключения брака, как согласие родителей (усыновителей), при отсутствии родителей (усыновителей) - согласие опекунов или попечителей. Допустимо освобождение от "родительской власти" по достижении ребенком определенного возраста (22 лет), получении им профессионального образования и приобретении способности вести самостоятельную жизнь. При отсутствии согласия родителей лицо, желающее вступить в брак, может обратиться в суд с требованием о разрешении заключить брак без согласия законных представителей. Однако возникает другая проблема, связанная с созданием специализированных судов по семейным делам.

Действующее федеральное законодательство не предусматривает согласие родителей даже при вступлении в брак несовершеннолетнего (п. 2 ст. 13 СК РФ), хотя региональное законодательство в пределах своих полномочий по вопросу снижения брачного возраста устанавливает в качестве особого условия согласие родителей (лиц, их заменяющих) на заключение брака лицом, не достигшим брачного совершеннолетия. Современное право некоторых государств, прежде всего относящихся к англосаксонской системе права, называет в качестве обязательного условия действительности брака наличие согласия родителей или лиц, их заменяющих.

Итак, понуждение к заключению брака не допускается. В России заключение брака возможно только при личном присутствии брачующихся (п. 1 ст. 11 СК РФ). Вступающие в брак подтверждают взаимное добровольное согласие на заключение брака, а также отсутствие обстоятельств, препятствующих данному акту.

Так из материалов дела усматривается, что К., 1953 года рождения, в мае 1991 г. освободился из мест лишения свободы. На протяжении ряда лет он злоупотреблял спиртными напитками, с 1979 г. состоял на учете в наркологическом диспансере.

19.07.91 в Клинском горзагсе был зарегистрирован брак К. с Ш., 1965 года рождения, родной дочерью его сестры. 25.07.91 Ш. была прописана в четырехкомнатной квартире N 1 д. 37/1 по ул. Гагарина, ответственным квартиросъемщиком которой являлась К.А. (бабушка ответчицы).

К. обратился в суд с иском к Ш. о признании брака недействительным и признании не приобретшей право на жилплощадь.

Решением Клинского горсуда от 25.06.97, оставленным без изменения определением судебной коллегии по гражданским делам Мособлсуда от 18.08.97, в иске отказано.

Постановлением президиума Мособлсуда от 11.08.98 отклонен протест прокурора области об отмене судебных постановлений.

В протесте, внесенном в Судебную коллегию по гражданским делам Верховного Суда РФ, ставится вопрос об отмене постановленных по делу решений.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ находит постановленные по делу решения подлежащими отмене по следующим основаниям.

Отказывая К. в признании брака недействительным, суд пришел к выводу, что брак между истцом и Ш. был зарегистрирован с их обоюдного согласия, они вели совместное хозяйство, членом семьи являлась и бабушка ответчицы К.А. Признавая за ответчицей право на спорное жилое помещение, суд указал, что она приобрела право на него не только как жена К., но и как член семьи нанимателя этого жилья.

Однако данные выводы суда не соответствуют установленным по делу фактическим обстоятельствам.

Как усматривается из приобщенного к настоящему гражданскому делу дела о расторжении брака между К. и Ш., рассмотренного этим же судом в 1992 г., брак расторгнут в отсутствие К. в судебном заседании, в связи с наличием его заявления о согласии на развод. Впоследствии постановлением президиума от 02.04.96 указанное решение суда отменено в связи с грубым нарушением прав К. и существенным нарушением процессуального права.

Кроме того, президиум указал, что проведенной по заявлению истца проверкой Клинской горпрокуратурой установлено, что ответчик имел намерение участвовать в деле, поскольку приводил доводы, свидетельствующие об отсутствии семьи как таковой и заключении брака без намерения создать семью со стороны Ш., преследующей лишь цель получения права на жилое помещение. В постановлении подчеркивалось, что эти доводы требовали тщательной проверки, поскольку не было учтено, что стороны состоят в родственных отношениях и брак расторгнут по инициативе ответчицы, спустя семь месяцев после его регистрации.

Истец последовательно на протяжении всего судебного разбирательства утверждал, что не имел намерения вступать в брак с ответчицей, более того, не присутствовал при его регистрации и не поддерживал с ней каких-либо отношений, что подтверждается объяснениями ряда свидетелей, в том числе Моисеенко В.Н., Комракова Е.Н., Ролина Г.Е., Реморчук В.Н., Ролиной Т.Ю., Решетова А.В., Хаустовой Н.К., Плешкова А.Е., Грошевой З.Н.

По утверждению К., единственной действительной причиной вступления в брак стороны Ш. было намерение приобрести право пользования его квартирой.

Из искового заявления по настоящему делу усматривается, что истец в момент заключения брака с Ш. находился в болезненном состоянии (обострение хронического алкоголизма), что объективно подтверждается помещением его на стационарное лечение спустя неделю после заключения брака.

Объяснения ответчицы об обстоятельствах вступления в брак, совместного проживания и ведения общего хозяйства находятся в противоречии с фактическим положением дел.

Так, истица утверждала, что К. давал ей деньги, она приобретала для него вещи, в том числе ковры, мебель.

Между тем К. на момент регистрации брака нигде не работал, после регистрации брака дважды находился на излечении в наркологическом диспансере. В заявлении о расторжении брака Ш. сама уже утверждала, что истец ушел от нее через месяц после регистрации брака. Как свидетельствуют материалы дела, фактически К. в это время находился на стационарном лечении.

Суд, утверждая, что регистрация брака была по желанию сторон и в их присутствии, сослался на показания С., заведующей Клинским ЗАГСом, между тем объяснения этой свидетельницы требовали более критической оценки, поскольку она является заинтересованным лицом, так как Ш. ранее состояла с ее сыном в браке, от которого имеется ребенок, прописанный также в спорной квартире.

Показания свидетеля Сухоруковой Т.М., пояснившей суду, что К. обращался к ней по вопросу прописки жены и в ее присутствии расписался в форме N 15, не в полной мере соответствуют заключениям почерковедческих экспертиз об обстоятельствах подписи и ее характере.

По заключению первоначально проведенной почерковедческой экспертизы подписи в документах выполнены не К. В связи с несогласием Ш. с выводами этой экспертизы была назначена повторная экспертиза, которая не опровергла первоначальные выводы, а лишь высказала предположение о выполнении подписей в документах К. с учетом "сбивающих" факторов, т.е. состояния алкогольного состояния.

Не могут быть признаны достаточно объективными и достоверными объяснения свидетелей Бессонова Ю.Г. и Блинникова Ю.Н., на которые суд сослался в своем решении. Так, Бессонов, бывший участковый инспектор, пояснил, что после освобождения из мест лишения свободы в 1991 г. К. был прописан к матери, стал злоупотреблять спиртными напитками, за ним был установлен административный надзор. Его объяснения в части знакомства с Ш. не конкретизированы и противоречат показаниям других свидетелей. Блинников, работавший участковым инспектором с 1993 г., утверждал, что К. представлял ему Ш. как свою жену, между тем с апреля 1993 г., по объяснениям Ш., она состоит в другом браке.

Учитывая, что истец злоупотреблял спиртными напитками и состоял на учете в наркологическом диспансере, его представитель в судебном заседании заявлял ходатайство о назначении судебно-психиатрической экспертизы для выяснения вопроса о состоянии здоровья К. и возможности понимать значение своих действий в период заключения брака с Ш. и оформления ее прописки, которое безмотивно было отклонено судом, хотя указанное обстоятельство имеет существенное значение для разрешения спора[40].

Наличие таких обстоятельств, как насилие и угроза, для признания брака недействительным сомнений не вызывает. Суд устанавливает существование этих фактов и своим решением признает заключенный брак недействительным, поскольку нарушено условие о взаимном добровольном согласии мужчины и женщины на вступление в брак (ст. 27 СК РФ). Не имеет юридического значения, от кого исходит принуждение: от одного из вступающих в брак, от родителей, родственников или знакомых брачующихся. Л.М. Пчелинцева правильно считает, что от принуждения следует отличать разного рода родительские советы и рекомендации по поводу предстоящего брака[41]. Более того, такая точка зрения подтверждает целесообразность установления обязательного согласия родителей на брак детей.

Что касается таких обстоятельств, как сокрытие болезни (кроме венерической и ВИЧ-инфекции), беременности от другого мужчины либо, наоборот, сообщение о несуществующей беременности, то в этих случаях нельзя говорить об отсутствии взаимного и добровольного согласия на брак и, следовательно, такой обман не является основанием для признания брака недействительным, однако способен дискредитировать брак, разрушить его[42]. Такой брак может быть расторгнут в установленном порядке.

Вместе с тем встречается мнение, что обман и заблуждение являются основаниями для признания брака недействительным[43]. Такая позиция может быть принята, если обман и заблуждение имеют место относительно самого акта бракосочетания, но не личностных качеств одного из брачующихся, его здоровья, социального и материального положения.