Исчисление исковой давности осуществляется по общим правилам исчисления гражданско-правовых сроков, за некоторыми исключениями. Одним из таких исключений является определение момента начала течения давностного срока: по общему правилу, установленному ст. 191 ГК РФ, течение срока, определенного периодом времени, начинается на следующий день после календарной даты или наступления события, которыми определено его начало; исковая давность подлежит исчислению со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права. Определение момента начала течения давностного срока, несомненно, является важнейшей проблемой исчисления исковой давности, поскольку от правильного определения этого момента зависит дальнейшее исчисление срока, и, в конечном итоге, исход рассматриваемого судебного спора.

Приобретение права на защиту, для осуществления которого устанавливается исковая давность (и соответственно, с момента возникновения которого должен исчисляться давностный срок), всегда связано с нарушением регулятивного субъективного материального гражданского права и происходит в момент правонарушения. Нарушение права может выражаться как в действии, так и в бездействии лица, но в любом случае возникает вопрос, каким критерием необходимо руководствоваться при определении начального момента течения срока для защиты нарушенного права – объективным, приурочивая начало течения срока к факту нарушения права, либо субъективным, связывая его с фактом получения управомоченным лицом информации о нарушении принадлежащего ему права[43].

В действующем российском гражданском законодательстве (ст. 200 ГК РФ) в качестве общего правила используется субъективный критерий определения начала течения исковой давности: течение давностного срока подлежит исчислению со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права, однако здесь же предусматривается, что изъятия из этого правила могут устанавливаться ГК РФ и иными законами. Исходя из смысла п. 1 ст. 200 ГК РФ, исключениями из общего правила следует признавать лишь те правила, в которых начало течения исковой давности определяется по объективному критерию. Таким образом, правила, хотя и установленные в иных нормах закона (например, ст. 410 КТМ РФ, п. 7 ст. 49 ФЗ «Об акционерных обществах», п. 1 ст. 43 ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью»), однако, по сути, конкретизирующие порядок применения общего правила п. 1 ст. 200 ГК РФ, к определенным категориям требований, изъятиями в смысле ст. 200 ГК РФ не являются (сформулированы исходя из субъективного критерия), поэтому в специальном исследовании не нуждаются.

Особо следует отметить правило определения начала течения давностного срока[44], закрепленное в п. 1 ст. II55 ГК РФ, согласно которому шестимесячный давностный срок начинает течь не со дня, когда наследник узнал или должен был узнать о нарушении его права на принятие наследства (субъективный критерий), и не с момента нарушения его права на принятие наследства (объективный критерий), а после того, как отпали уважительные причины пропуска пресекательного срока для принятия наследства, установленного ст. 1154 ГК РФ (т.е. после того, как у наследника появилась реальная возможность осуществить право на защиту его нарушенного права на принятие наследства).

Наследник признается пропустившим пресекательный срок по уважительным причинам, если он не знал и не должен был знать об открытии наследства, либо пропустил срок по другим уважительным причинам (при определении обстоятельств, которые могут быть расценены судом в качестве таких причин, при отсутствии каких-либо указаний в законе и разъяснений высших судебных инстанций, представляется целесообразным по аналогии закона использовать примерный перечень, содержащийся в Ст. 205 ГК РФ).

Правило ст. 1155 ГК РФ об определении начала течения давностного срока буквально не соответствует субъективному критерию, однако перекликается с ним по основанию установления: закрепляя правила п. 1 ст. 200 и п. 1 ст. 1155 ГК РФ, законодатель исходил из того, что исковую давность необходимо исчислять с момента, когда управомоченное лицо приобрело реальную возможность защитить свое право в судебном порядке (только в первом случае появление указанной возможности связывается с получением информации о нарушении права, во втором – с отпадением обстоятельств, препятствующих обращению в суд). Таким образом, правило определения течения давностного срока, предусмотренное ст. 1155 ГК РФ, нельзя считать изъятием из общего правила определения начала течения давностного срока, несмотря на то, что моменты начала течения давностного срока согласно общему правилу п. 1 ст. 200 и правилу п. 1 ст. 1155 не совпадают: в первом случае давность исчисляется со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права, во втором случае – со дня, следующего за отпадением обстоятельств, послуживших причиной пропуска пресекательного срока. В связи с изложенным, в целях обеспечения более четкого исчисления исковой давности по требованиям наследников, пропустивших срок для принятия наследства, представляется необходимым устранить указанное несоответствие нормы ст. 1155 статье 200 ГК РФ, заменив в пункте 1 статьи 1155 ГК РФ слова «после того, как» словами «со дня, когда».

Нетрудно заметить, что правило п. 1 ст. 200 ГК РФ не согласуется с общим императивным правилом ст. 191 ГК РФ, согласно которой течение срока, определенного периодом времени, начинается на следующий день (а не со дня, как указано в ст. 200 ГК РФ) после наступления события, которым определено его начало. Правило ст. 200 ГК РФ представляется вполне оправданным с точки зрения удобства практического применения судами, поэтому целесообразно внести дополнение в ст. 191 ГК РФ, предусмотрев возможность установления исключений из общего правила исчисления гражданско-правовых сроков Кодексом и иными федеральными законами.

Итак, общее правило ст. 200 ГК РФ подлежит применению ко всем правоотношениям (абсолютным и относительным), кроме тех, для которых устанавливаются изъятия, причем бремя доказывания обстоятельства получения ответчиком сведений о нарушении права возлагается на истца[45]. Специальные правила установлены законом только для исчисления исковой давности по искам, вытекающим из относительных правоотношений, на виндикационные требования распространяется общее правило. В связи с этим в цивилистической литературе долгие годы обсуждается вопрос, считать ли началом течения давностного срока день, когда правообладателю стало известно о факте нарушения его абсолютного права, либо день, когда ему стал известен правонарушитель[46]. К сожалению, высшими судебными инстанциями позиция по рассматриваемому вопросу не выражена, хотя его единообразное решение судами имеет практическое значение.

Данная проблема связана с характером абсолютных правоотношений, в которых обладателю нарушенного права противостоит неопределенный круг лиц, обязанность которых состоит в воздержании от совершения действий, посягающих на сферу хозяйственного господства обладателя абсолютного права. Установлению нарушителя права в момент или непосредственно после правонарушения могут препятствовать различные обстоятельства, как-то: расположение истребуемого имущества вне места нахождения правообладателя, характер правонарушения (например, кража) и другие подобные обстоятельства. Между тем, осуществление права на судебную защиту предполагает предъявление требований к ответчику – конкретному лицу, причем надлежащим ответчиком является именно лицо, которое нарушило защищаемое право. Процессуальный закон возлагает обязанность определения ответчика на истца (см. ст. ст. 125,12б, 128 АПК РФ, ст. ст. ΙΙΙ, 136 ГПК РФ).

Принимая во внимание, что субъективный критерий определения начального момента течения исковой давности используется законом в целях предоставления лицу, право которого нарушено, реальной возможности судебной защиты его прав (т.е. такой возможности, которая может быть осуществлена в любое время в пределах давностного срока надлежащим образом, с соблюдением всех предусмотренных законом требований для предъявления иска), представляется обоснованным исчисление исковой давности по виндикационному требованию со дня, когда управомоченное лицо получило или должно было получить, проявляя достаточную (по условиям гражданского оборота) заботливость и заинтересованность, всю информацию о правонарушении (включая сведения о нарушителе права). При ином толковании закона может сложиться недопустимая ситуация, при которой собственник, лишенный владения, обладая правом на исковую защиту, практически не может его реализовать вследствие невозможности установления надлежащего ответчика, которое с истечением давностного срока утрачивается.

Другой не менее важный вопрос применения общего правила о начале течения исковой давности касается определения круга лиц, представляющих интересы правообладателя в суде, получение информации о правонарушении которыми не учитывается при определении начала течения давности. В Постановлении №15/18 Пленум ВС РФ и Пленум ВАС РФ разъяснили, что течение исковой давности должно исчисляться с момента, когда лицо, чье право нарушено, узнало о нарушении права, независимо от того, кто обратился либо инициировал обращение за судебной защитой: прокурор, государственные органы, органы местного самоуправления, уполномоченные законом обращаться в суд в соответствующих случаях (ст. ст. 40, 52–53 АПК РФ, ст. ст. 45–46 ГПК РФ), ликвидационная комиссия организации, вновь назначенный руководитель (п.п. 11–13). В данный перечень без достаточных оснований не включены арбитражные управляющие, которые в соответствии со ст. 24 ФЗ от 26.10.2002 г. №127‑ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», совершая предусмотренные законом действия, в том числе обращаясь в суд, выступают в интересах не только кредиторов, но и организации-должника, т.е. могут быть признаны «иными органами» в смысле абз. 5 ст. 40 и ст. 53 АПК РФ[47].

В указанном Постановлении (п. 10) изложены обоснованные правила определения давностного срока по требованиям, вытекающим из договоров, предусматривающих оплату товаров (работ, услуг) по частям, а также по искам о взыскании повременных платежей (за пользование арендованным имуществом, заемными средствами), согласно которым исковая давность подлежит исчислению отдельно по каждому просроченному платежу (при этом предполагается, что при взыскании неустойки, начисляемой за каждый день просрочки, периодом платежа должен признаваться один день)[48]. Однако спорным представляется положение, что в этих случаях всегда должно применяться общее правило определения начала течения срока – с момента, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права. В данном случае следует применять специальное правило п. 2 ст. 200 ГК РФ, поскольку обязательства по уплате повременных платежей либо оплате по частям являются обязательствами с определенным сроком исполнения; соответственно, исковую давность следует исчислять со дня, следующего за днем окончания срока исполнения. Именно таким образом исчисляется исковая давность судами при принятии решений по конкретным делам[49].

Специальные правила определения начального момента течения давностного срока на основании объективного критерия, связывающего начало течения срока с фактом правонарушения, предусмотрены ГК РФ (п. 2–3 ст. 200, п. 1–2 ст. 181, п. 3 ст. 725, п. 3 ст. 797) и другими законами (в частности, ч. 3 ст. 45 ФЗ «О средствах массовой информации» от 27.12.91 г. №2124–1[50]).

Статьей 200 ГК РФ устанавливаются три специальных правила определения начала течения исковой давности:

1) по обязательствам с определенным сроком исполнения течение исковой давности начинается со дня, следующего за последним днем срока исполнения; если последний день исполнения обязательства совпадает с нерабочим днем, то в соответствии со ст. 193 ГК РФ он переносится на первый следующий за ним рабочий день; следовательно, переносится и день начала течения исковой давности. Исключением из правила определения начала течения исковой давности по обязательствам с определенным сроком исполнения (и одновременно – из общего правила п. 1 ст. 200 ГК РФ в части применения объективного критерия определения начала течения давностного срока) является срок вексельной давности, течение которого согласно ст. 70 Положения о переводном и простом векселе начинается не на следующий день, а со дня срока платежа.

2) по обязательствам, срок исполнения которых не определен либо определен моментом востребования, течение исковой давности начинается с момента, когда у кредитора возникает право предъявить требование об исполнении обязательства, а если должнику предоставляется льготный срок для исполнения такого требования (ч. 2 п. 2 ст. 314 ГК РФ), исчисление исковой давности начинается по окончании указанного срока (со дня, следующего за последним днем срока, с учетом правила ст. 193 ГК РФ). Если льготный срок должнику кредитором не предоставлен (сторонами обязательства данный вопрос не решен), подлежит применению семидневный законный льготный срок, который должен исчисляться со дня, когда кредитором предъявлено требование об исполнении обязательства (т.е. день предъявления требования засчитывается в льготный срок, что также является исключением из общего правила исчисления гражданско-правовых сроков, установленного ст. 191 ГК РФ). Однако на практике встречаются ситуации, когда льготный срок должнику не предоставляется по соглашению сторон (например, при списании задолженности в безакцептном порядке, если такой порядок установлен сторонами обязательства в договоре[51]) либо по закону (согласно п. 2 ст. 889 ГК РФ хранитель обязан, исходя из существа обязательства, незамедлительно возвратить вещь). В этих и им подобных случаях давностный срок должен исчисляться со дня предъявления соответствующего требования.

Между тем, в литературе высказано спорное мнение[52], что исковую давность по обязательствам с неопределенным сроком исполнения следует исчислять с момента возникновения обязательства, которое можно объяснить неточностью формулировки ч. 2 п. 2 ст. 200 ГК РФ, связывающей начало течения давностного срока не с предъявлением требования об исполнении обязательства, а с возникновением права предъявить требование об исполнении обязательства. Данная позиция не поддерживается современной доктриной[53] и судебной практикой[54], поэтому в ч. 2 п. 2 ст. 200 ГК РФ во избежание неверного толкования необходимо внести изменения, изложив ее в следующей редакции: «по обязательствам, срок исполнения которых не определен либо определен моментом востребования, течение исковой давности начинается со дня предъявления кредитором требования об исполнении обязательства, а если должнику предоставляется льготный срок для исполнения такого требования, исчисление исковой давности начинается по окончании указанного срока».

3) по регрессным обязательствам[55] течение исковой давности начинается с момента исполнения основного обязательства, с которым закон связывает возникновение права на иск у кредитора в регрессном обязательстве. Определение этого момента не вызывает затруднений при добровольном исполнении основного обязательства, поскольку лицом, исполнившим обязательство, является кредитор в регрессном обязательстве. Однако в случае взыскания долга по основному обязательству в судебном порядке возникает вопрос: с какого момента следует считать возникшим право на иск кредитора в регрессном обязательстве – с момента постановления судебного решения (которое, между прочим, может быть значительно отдалено во времени от дня объявления резолютивной части решения, признаваемого законом днем вынесения решения, до дня изготовления решения в полном объеме), с момента вступления решения в законную силу либо с момента фактического исполнения судебного акта. Решение данного вопроса представляется важным с практической точки зрения, поскольку между объявлением резолютивной части решения и его фактическим исполнением может пройти срок, превышающий исковую давность, т.е. при неправильном определении момента начала ее течения, давность может быть «пропущена» вследствие неправильного исчисления срока.

Учитывая, что основанием возникновения регрессного обязательства является исполнение основного обязательства, под которым понимается фактическое совершение всех необходимых действий, составляющих существо обязательства, исковую давность по регрессному требованию в случае принудительного взыскания по основному обязательству следует исчислять со дня исполнения судебного решения.

Правила определения начального момента течения исковой давности по регрессному требованию не подлежат применению при исчислении специального давностного срока, установленного ст. 966 ГК РФ для требований, связанных с имущественным страхованием, применительно к притязаниям, перешедшим к страховщику в порядке суброгации, поскольку регрессное обязательство – это хотя и взаимосвязанное с основным, но все-таки самостоятельное обязательство, а суброгация – переход права требования возмещения ущерба в обязательстве по страхованию (т.е. цессия на основании закона). Таким образом, при предъявлении любых требований, вытекающих из договора имущественного страхования, должно применяться общее правило п. 1 ст. 200 ГК РФ. Давностный срок по требованию страховщика к лицу, ответственному за убытки, возмещенные в результате страхования, подлежит исчислению со дня, когда страховщик выплатил страхователю страховое возмещение. По требованиям страхователя к страховщику, вытекающим их договора имущественного страхования, исковая давность подлежит исчислению со дня, когда страхователь узнал или должен был узнать о нарушении его регулятивного субъективного права на получение страхового возмещения. Учитывая, что согласно ст. 961 ГК РФ страхователь должен после наступления страхового случая незамедлительно сообщить об этом страховщику, исковая давность начинает течь со дня, когда страхователь получил или должен получить (исходя из условий договора) отказ страховщика от выплаты страхового возмещения в добровольном порядке[56].

Специальные правила определения начала течения давностного срока установленные ст. 181 ГК РФ, касаются, во-первых, исков о применении последствий недействительности ничтожной сделки (п. 1), и, во-вторых, исков о признании оспоримых сделок недействительными (п. 2)[57]. Требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки может быть предъявлено в течение 10 лет со дня, когда началось исполнение такой сделки. В этом правиле выражен объективный критерий определения начального момента течения исковой давности. Противоправное действие совершается именно в момент исполнения не соответствующей закону сделки, поэтому исчисление давностного срока с этого момента является оправданным с точки зрения практического применения в судах (установить момент начала исполнения сделки достаточно просто, поскольку исполнение чаще всего подтверждается какими-либо документами – передаточными актами, распоряжениями, платежными поручениями, расписками в получении денег или иного имущества и т.п.)

Первое правило, закрепленное в п. 2 ст. 181 ГК РФ, подлежит применению к оспоримым сделкам, совершенным под влиянием насилия или угрозы (п. 1 ст. 179 ГК РФ): исковая давность по требованиям о признании таких сделок недействительными подлежит исчислению со дня прекращения насилия или угрозы. Установление этого правила, как и правила п. 1 ст. 181 ГК РФ, является разумной новеллой Гражданского кодекса. В случае оказания воздействия (давления) на волю стороны в сделке потерпевшая сторона имеет реальную возможность осуществить право на защиту своего нарушенного права не ранее, чем отпадут обстоятельства, под воздействием которых была совершена сделка. Несмотря на то, что нарушение права потерпевшего лица происходит в момент совершения сделки (т.е. формально право на иск возникает уже в этот момент), исходя из принципа справедливости, не может не учитываться объективное отсутствие возможности у потерпевшего реализовать право на защиту, т. к. в ином случае цель установления давностного срока (осуществление права на иск) не будет достигнута.

Второе правило п. 2 ст. 181 ГК РФ распространяется на все другие оспоримые сделки и, по существу, является уточнением общего правила определения начала течения исковой давности (п. 1 ст. 200): давностный срок по требованиям о признании недействительными сделок юридического лица, выходящих за пределы его правоспособности, сделок, совершенных с превышением полномочий, сделок, совершенных несовершеннолетними в возрасте от 14 до 18 лет, сделок, совершенных гражданами, ограниченными судом в дееспособности либо не способными понимать значение своих действий или руководить ими, сделок, совершенных под влиянием заблуждения, обмана, злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой стороной, а также кабальных сделок исчисляется со дня, когда истец узнал или должен был узнать об обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.

Исключение из общего правила определения начала течения исковой давности установлено п. 3 ст. 725 ГК РФ, согласно которому течение давностного срока по требованиям, предъявляемым в связи с ненадлежащим качеством работы, выполненной по договору подряда, начинается со дня заявления заказчиком подрядчику о выявленных недостатках. Как уже отмечалось, данное правило является необоснованным с точки зрения соответствия сущности и значению исковой давности и гарантийных сроков, а также иным положениям ГК РФ, регулирующим сходные отношения по защите нарушенных прав покупателя в случаях продажи некачественных товаров. Норму п. ст. 725 ГК РФ можно отнести к разряду случайных исключений, воспроизводящих положения ранее действовавшего законодательства, на необходимость корректировки которого указывалось в юридической литературе[58].

Еще одно исключение из общего правила определения начала течения давностного срока закреплено ч. 3 ст. 45 ФЗ «О средствах массовой информации» от 27.12.91 г. №2124–1, согласно которой отказ в опровержении не соответствующих действительности сведений, распространенных через СМИ, может быть обжалован в течение 1 года со дня распространения опровергаемых сведений. Исчисление исковой давности с этого момента представляется необоснованным, поскольку необходимо различать право на честь, достоинство и деловую репутацию, которое нарушено опубликованием не соответствующих действительности сведений, подлежащее защите независимо от каких-либо сроков в силу абз. 2 ст. 208 ГК РФ, и право на опровержение порочащих сведений, распространенных в СМИ, нарушение которого происходит в момент отказа соответствующего СМИ в удовлетворении требования об опубликовании опровержения (для реализации права на судебную защиту данного права и устанавливается специальный давностный срок – 1 год). Начало течения срока исковой защиты нарушенного права на опровержение следует исчислять не ранее, чем произошло правонарушение. Поэтому представляется необходимым изложить ч. 3 ст. 45 ФЗ «О СМИ» в следующей редакции: «отказ в опровержении либо нарушение установленного настоящим Законом порядка опровержения могут быть обжалованы в суд в соответствии с гражданским и гражданско-процессуальным законодательством Российской Федерации в течение года со дня получения отказа либо истечения срока, установленного частью 4 статьи 44 настоящего Закона для рассмотрения редакцией требования об опровержении».

Наконец, последнее исключение из общего правила определения начала течения исковой давности установлено отсылочной нормой п. 3 ст. 797 ГК РФ, в соответствии с которой срок исковой давности по требованиям, вытекающим из перевозки груза, устанавливается в один год с момента, определяемого в соответствии с транспортными уставами и кодексами.

Подытоживая изложенное, следует сказать, что при определении начала течения давностного срока действующее гражданское законодательство опирается на принцип разумного сочетания субъективного и объективного критериев, причем объективный критерий используется в тех случаях, когда для правообладателя факт нарушения его права, исходя из принципов добросовестности и разумности, должен быть очевиден.