Сложность исследуемого объекта, зачастую ретроспективность оцен- ки, отсутствие единого механизма системообразования психических явлений и т.д. определяют методологические и методические проблемы при  производстве  судебно-психологической  экспертизы.  Трудности в оценке выводов судебной экспертизы объясняются не только недо- статочной стандартизацией методик, но и отсутствием единообразных подходов к их оценке, что, прежде всего, распространяется на относи- тельно новые виды судебных экспертиз. Здесь надо отметить, прежде всего, сложности в разработке экспертологических понятий.

В юридической психологии имеется целый ряд терминологических проблем, связанных с двойной (юридической и психологической) интерпретацией понятий (мотив, воля и т.д.). Так, в настоящее время ведутся оживленные дискуссии относительно содержания понятия «аф- фект» применительно к практике судебно-психологической экспертизы. Ограничение законодателем понятия «внезапно возникшего сильного душевного волнения» психологическим понятием аффекта на практике привело к тому, что целый ряд эмоциональных состояний человека, существенно дезорганизующих его сознание и поведение, утратил свое юридическое значение. Кроме того, диагностируя состояние аффекта, эксперт берет на себя не свойственные ему функции квалификации пре- ступления. Оставаясь в пределах своей компетенции, эксперт должен диагностировать эмоциональное состояние подэкспертного в крими- нальной ситуации и оценить степень влияния этого состояния на созна- ние и поведение субъекта. Причем реально на практике суд не склонен вдаваться в тонкости психологического анализа и, если в заключении эксперта отсутствует слово «аффект», преступление квалифицируется как простое умышленное убийство (ч. 1 ст. 105 УК РФ).

Некоторые авторы в качестве альтернативы сложившемуся по-

ложению дел предлагают коррекцию экспертологического понятия

«аффект», включение в него как физиологического аффекта и его вариантов, так и иных эмоциональных состояний, существенно нарушающих способность субъекта к произвольной регуляции своего поведения [см., напр., Сафуанов Ф.С., 1998]. На наш взгляд, аффект – понятие общепсихологическое, оно имеет собственное достаточно четко определенное содержание и диагностические при- знаки, отражающие качественное своеобразие этого психического состояния. Вопрос по-прежнему остается дискуссионным.

Кризис методологии психолого-правовых исследований объясняется тем, что большинство работ ориентировано на объяснение уже принятых правовых норм и интерпретацию применительно к праву понятий, по существу психологических, либо имеющих психологическое содержание (личность, вина, мотив, воля, несовершеннолетний и т.п.). В работах по юридической психологии, как теоретических, так и прикладных, обна- руживается тенденция априорного присоединения авторов к позиции законодателя. Объясняя сложившееся положение дел, обычно ссылаются на недостаток фундаментальных исследований в области юридической психологии. Однако главная проблема состоит в том, что мы пытаемся

«задним числом» обосновать результаты законотворчества, осуществляв- шегося, как правило, без учета мнения специалистов-психологов. Если мы хотим получить работоспособное и социально эффективное зако- нодательство, фундаментальные исследования в области юридической психологии должны стать базой для его разработки, а не обеспечением видимой научности уже принятых норм.

Если психиатры, в рамках одного из наиболее распространенных

видов судебных экспертиз – судебно-психологической, ориентированы на стандарты МКБ-10, принятые в психиатрии и лежащие в основе диагностики психических расстройств. То подобного стандарта в про- екции на психические процессы, психические состояния и психические свойства личности здорового человека нет, что приводит к разночте- ниям при проведении судебно-психологических экспертиз и последую- щей их оценке. Отсутствие лицензированных методов психометрии, широко применяемых при проведении судебно-психологических экс- пертиз, также не способствует однозначной трактовке их результатов и создает почву для обоснованных сомнений.

В связи с этим некоторые авторы [Иванов Л.Н., 2005] предлага- ют разработать единую классификацию, отражающую психолого- психиатрический подход к личности, основанный на трактовке психоло- гических отклонений и психических расстройств, тем более что прецедент

создан; подтверждением сказанному может служить диагностический раздел F 80-89 (МКБ-10), трактующий нарушения психологического и психического развития [Чуркин А.А., Мартюшов А.Н., 1999]. Это, по мнению Л.Н. Иванова [2005], может значительно упростить формиро- вание целостной классификации судебной экспертизы личности.

Однако судебно-психиатрическая и судебно-психологическая экс- пертизы имеют качественно различные объекты исследования. Как уже отмечалось выше, объектом экспертного исследования психоло- гов является психика здорового человека, в то время как психиатры изучают болезненные проявления психики. В силу этого разработка такой классификации требует привлечения фундаментальных раз- работок в области общепсихологической теории и методологии психолого-правовых исследований. Для этого уже накоплен и серьез- ный теоретический потенциал, и широкая эмпирическая база.

В качестве примера можно привести дискутирующуюся в научной литературе проблему определения возрастной вменяемости, ослож- нившуюся в связи с введением части 3 статьи 20 УК РФ. Использование в диспозиции статьи формулировки «не в полной мере» на практике вызывает существенные трудности и создает почву для произвола в применении данной нормы. Уровень понимания общественной опас- ности деяния несовершеннолетним заведомо ниже, чем у взрослого, в силу этого всегда можно найти основания для его освобождения от уголовной ответственности. Решение этих вопросов, на мой взгляд, предложено, О.Д. Ситковской [1998]. По ее мнению, проблему надо

«перевернуть»: сначала дать психологическое обоснование пробле- мы виновной ответственности и только на этой основе переходить к оценке критериев оснований освобождения от нее.

В этом плане мы полностью согласны с мнением тех исследова- телей, которые солидаризируются с законодателем, отказавшимся от перечисления областей знаний в новом УПК при трактовке понятия «судебная экспертиза», полагая, что такой список может стать сдерживающим моментом в формировании новых отраслей судебной экспертизы [Иванов Л.Н., 2005; Седова Т.А., 2004]. Можно согласиться также с мнением Л.Н. Иванова [2005], который считает целесообразным также исключить из текста ст. 2 ФЗ «О государ- ственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» перечня областей использования специальных знаний (науки, техни- ки, искусства, ремесла), а при решении вопросов разработанности и уровня стандартизации экспертизы целесообразно ориентироваться

на официальные перечни судебных экспертиз, подобные тому, кото- рый разработан в Минюсте России. Другое дело, что в составлении такого перечня должны участвовать психологи, специализирующиеся в области производства судебных экспертиз.

Надо заметить, что в настоящее время разработана и является общепризнанной методология и методика производства некоторых видов судебно-психологической экспертизы. В качестве таковых можно назвать следующие.

1. Судебно-психологическая экспертиза свидетелей и потерпев- ших – предметом которой является способность свидетеля или потерпевшего воспринимать важные для дела обстоятельства и давать о них показания.

2. СПЭ потерпевших по фактам сексуального насилия, в рамках которой исследуется способность потерпевших воспринимать фактический характер и значение совершаемых с ними действий и оказывать активное сопротивление.

3. СПЭ личности обвиняемого, предметом которой являются психо- логические мотивы преступления.

4. СПЭ личности несовершеннолетнего обвиняемого, в качестве пред- мета которой выступает наличие отставания в психическом развитии, не связанного с психическим расстройством, и в связи с этим спо- собность несовершеннолетнего осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими.

5. СПЭ по делам о суицидальных попытках и посмертная СПЭ, на- правленная на изучение наличия или отсутствия суицидогенного состояния.

6. СПЭ эмоциональных состояний, предметом которой являются эмоциональные состояния – стресс (превышение пределов необхо- димой обороны) и аффект как квалифицирующее обстоятельство в ряде статей (например, убийство в состоянии аффекта – ст. 107 УК РФ).

7. СПЭ по делам об управлении сложной современной техникой (чаще всего это дела о ДТП), устанавливающая психофизиологические и психологические особенности личности, обусловливающие ее способность справляться с объективные требованиями экстре- мальной ситуации.

8. СПЭ преступной группировки, предметом которой являются социально-психологический статус отдельных членов группы и характер их взаимодействия в криминальной ситуации.

В рамках СПЭ проводится обычное психодиагностическое ис- следование подэкспертного (в ряде случаев по программе обычного патопсихологического исследования). Важно понимать, что в любом поведении некоторым образом представлены компоненты каждой из трех сфер психики: когнитивной, эмоциональной и личност- ной. Поэтому понимание любого поведенческого акта предполагает рассмотрение участия и взаимосвязей этих трех компонентов в его существовании и обусловливании.

Таким образом, психодиагностическое исследование в рамках СПЭ должно включать выявление трех основных блоков:

а)  изучение особенностей познавательной сферы подэкспертно- го;

б) исследование особенностей эмоциональной сферы и психоэ- моционального статуса;

в) изучение личностных особенностей подэкспертного.

При составлении батареи методик целесообразно руководство- ваться принципом дополнительности. Более надежные выводы получаются, когда данные, полученные с помощью одной методики, подтверждены данными, полученными по другим методикам. В экс- пертном исследовании число методик должно быть не слишком боль- шим. Экспертиза ограничена временем, отсутствием возможности повторить исследование и другими причинами.

Следует отметить, что далеко не все методы, разработанные в дру- гих отраслях психологической науки, могут быть использованы при производстве СПЭ. Имеющиеся ограничения связаны с объектом и предметом экспертного исследования.

Изучение следственной и судебной практики показывает, что в результате своевременного и обоснованного применения специ- альных психологических познаний и методов научной психологии, позволяющих объективно устанавливать причины и внутренние механизмы конкретных поступков людей, вовлеченных в сферу уго- ловного судопроизводства, их психологические особенности, заметно расширяются в возможности доказывания многих фактов, необходи- мых для справедливого и правильного разрешения уголовных дел.

Глава 2.