В ушедшем двадцатом столетии деликтному обязательству, связанному с причинением вреда источником повышенной опасности, посвящена обширная юридическая литература. Достаточно большой и разнообразной является судебная практика по данной категории дел. Несмотря на это, многие теоретические и практические проблемы остаются дискуссионными и требуют дальнейшей разработки на основе анализа нового законодательства. В юридической науке до сих пор нет единства в определении понятия источника повышенной опасности. Как справедливо отмечает профессор В.А. Тархов, «…ни одно из самых замечательных творений законодательства не содержит такого понятия: ни Свод Юстиниана, составленный в VI в. и лежащий в основе почти всех современных правовых систем, официально утративший силу лишь 1 января 1900 г., ни Кодекс Наполеона и Германский гражданский кодекс, действующие поныне, ни Свод законов Российской империи, хотя все они предусматривают повышенную ответственность некоторых лиц. Только в 1910 году известный немецкий юрист М. Рюмелин формирует идею повышенной опасности, а Гражданский кодекс РСФСР 1922 г. вводит в законодательство термин «источник повышенной опасности»[1].

Идея М. Рюмелина заключалась в том, что тот, кто своей деятельностью повышает опасность для окружающих свыше обычного уровня, должен нести на себе и ответственность за это повышение[2].

Правильно указывает В.М. Болдинов: «В законодательстве Российской империи исследуемый нами специальный деликт появляется в конце XIX в. Нормы – прототипы соответствующих конструкций советских кодексов, содержащие признаки ответственности за причинение вреда повышенно опасной деятельностью (предметами), – можно заметить в ст. 683 Свода законов гражданских, в ст. 92 Общего устава российских железных дорог, в приложениях к ст. 156 (19) – 156 (24) Устава о промышленности и др.»[3].

Ученых и практиков всегда интересовал вопрос природы санкций данного специального деликта, ответственности без вины субъекта причинителя вреда. После принятия Гражданского кодекса РСФСР в 1922 году развернулась широкая дискуссия о понятии источника повышенной опасности как правовой категории. Взгляды правоведов в этом плане диаметрально разошлись. Сразу хочется оговориться и процитировать Яволена: «В цивильном праве всякое определение чревато опасностью, ибо мало случаев, когда оно не может быть опрокинуто»[4].

Так, О.А. Агарков указывал, что источником повышенной опасности является «не вещь, а определенная деятельность по использованию соответствующих вещей»[5].

О.С. Иоффе считал, что «источник повышенной опасности есть определенного рода деятельность»[6].

Этой же позиции придерживался и В.Г. Вердников[7].

Большое исследование провел профессор Б.С. Антимонов, которое нашло отражение в монографии «Гражданская ответственность за вред, причиненный источником повышенной опасности», опубликованной в 1952 году. В те времена монография была одной из первых научных работ, посвященных этой теме. Последний автор попытался дать обоснование источнику повышенной опасности как определенному роду деятельности: «…это не только движение, действие, – это определенный род деятельности. Представление о деятельности прямо подчеркнуто законодателем».

В итоге Б.С. Антимонов, выявив признаки этой деятельности, не рискнул сформулировать определение источника повышенной опасности, сославшись на то, что оно «имеет условный юридический смысл, – этот смысл не так легко раскрыть»[8].

В правоведении эта концепция стала именоваться теорией «деятельности»[9].

Вторая концепция оказалась прямо противоположной первой и получила название теории «объекта». Ее приверженцами были: Т.Б. Мальцман, Е.А. Флейшиц, А.А. Собчак, О.А. Красавчиков, А.М. Белякова и другие.

Мальцман Т.Б. относила к источникам повышенной опасности «не всякие вещи, а только те, которые, выйдя из-под контроля человека, с трудом могут быть подчинены ему вновь или вообще никогда не подчинялись человеческому контролю. Не будучи же подконтрольны, они почти неизбежно причиняют вред тому, с кем и с чем соприкасаются»[10].

Схожих взглядов придерживалась Е.А. Флейшиц, характеризуя источник повышенной опасности как «свойства вещей или силы природы, которые при достигнутом уровне развития техники не поддаются полностью контролю человека, а не подчиняясь полностью контролю, создают высокую степень вероятности причинения вреда жизни и здоровью человека либо материальным благам»[11].

А.А. Собчак, как один из приверженцев теории объекта, высказывался: «Источники повышенной опасности – это сложные материальные объекты, повышенная вредоносность которых проявляется в известной независимости их свойств от человека, что вызывает неподконтрольность ему в достаточно полном объеме самого процесса деятельности, а это, во-первых, создает опасность случайного причинения вреда и, во-вторых, влияет на объем и характер его причинения»[12].

Корректируя последнего, нам представляется, что прав О.А. Красавчиков, который охарактеризовал позицию А.А. Собчака плодотворной и идущей в правильном направлении, указав, что «признак сложности не является специфическим для этих предметов материального мира. Сложным может быть то или другое техническое сооружение, тот или иной производственный, транспортный и тому подобный агрегат»[13].

Свойства – это сторона предмета, обусловливающая его различие или сходство с другими предметами и проявляются во взаимодействии с ними. Нам думается, что критерий, названный А.А. Собчаком, как известная независимость повышенной вредоносности этих предметов, не является достаточным для разграничения повышенной опасности от обычной.

В основу критерия вредоносности предметов положены профессором Красавчиковым его количественные и качественные показатели. Категории качества представляют собой совокупность свойств, указывают их на то, чем данная вещь является. Исчезновение некоторых свойств не ведет к исчезновению самой вещи, исчезновение качества означает исчезновение самой вещи как качественной определенности. Любой предмет материального мира обладает качественными свойствами.

О.А. Красавчиков определяет источник повышенной опасности как «предметы материального мира (преимущественно орудия и средства), обладающие особенными специфическими, количественными и качественными состояниями, в силу которых владение (пользование, создание, хранение, транспортировка и т.д.) ими в определенных условиях времени и пространства связано с повышенной опасностью (объективной возможностью умаления личных или имущественных благ) для окружающих»[14].

Аналогично определяет эту правовую категорию Г.В. Кулешов. С учетом сказанного, специфические качества этих предметов – это и есть вредоносность и повышенная опасность для окружающих. Представляется, что этот критерий не является определяющим признаком таковых предметов. Степень опасности через количественные показатели объекта соответствует объективной реальности и замыслу законодателя. Количество – это определенность вещи, характеризующая ее со стороны мощности, множеств и интенсивности свойств. Грань между обычной опасностью объектов и повышенной должна исходить из количественных параметров. Так, например, строительство в виде установки сруба для бани на приусадебном участке без применения машинных агрегатов (трактора, экскаватора) повышенной опасности и вредоносности не создает. В другом случае, строительство коттеджа с применением электросиловых машин, башенного крана, энергии высокого напряжения и т.п. подпадает под действие ст. 1079 ГК РФ. Таким образом, при применении мощности и интенсивности произошло изменение характера одного и того же вида деятельности, т.е. один и тот же вид деятельности с появлением предметов материального мира, не поддающихся полному контролю со стороны человека, формирует разные структуры правовых отношений в обществе относительно последствий, связанных с возмещением вреда, причиненного в результате строительства[15].

Следует отметить, что О.А. Красавчиков, а также и другие приверженцы теории «объекта» не рассматривали сами по себе предметы материального мира вне связи с деятельностью человека.

Помимо вышеназванных теорий, в середине XX века сформировалась еще одна промежуточная концепция на определение понятия источника повышенной опасности под названием «движущихся вещей». Л.А. Майданник и Н.Ю. Сергеева под таковыми понимали «вещи, оборудование, находящиеся в процессе эксплуатации и создающие при этом повышенную опасность для окружающих»[16].

К сторонникам этой позиции можно отнести и К.К. Яичкова, по мнению которого «источниками повышенной опасности являются объекты, перечисленные в ст. 404 ГК РСФСР, лишь в том случае, когда проявляются заложенные в них опасные свойства»[17].

Судебная практика длительное время воздерживалась от определения источника повышенной опасности. Такое определение впервые было дано в Постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 5 сентября 1986 года и буквально воспроизведено в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 28 апреля 1994 года, где в п. 17 указано: «Источником повышенной опасности подлежит признать любую деятельность, осуществление которой создает повышенную вероятность причинения вреда из-за невозможности полного контроля за ней со стороны человека, а также деятельность по использованию, транспортировке, хранению предметов, веществ и иных объектов производственного, хозяйственного или иного назначения, обладающего такими же свойствами».

Отсюда усматривается, что по определению источником повышенной опасности признается деятельность.

Необходимо отметить, что впоследствии К.Б. Ярошенко свое представление об источнике повышенной опасности конкретизировала, правильно указав: «…предметом правового регулирования может быть только деятельность людей. Причинение вреда материальными объектами, обладающими вредоносными свойствами (ядовитыми, химическими, радиоактивными и подобными веществами), вне деятельности по их использованию оказывается тем самым вне рамок правового регулирования»[18].

Приверженцем аналогичного взгляда является Эрделевский A.M., понимающий под источником повышенной опасности «деятельность, осуществление которой создает повышенную опасность для окружающих вследствие невозможности всеобъемлющего контроля над ней со стороны человека – использование транспортных средств, механизмов…»[19].

М.Н. Малеина утверждает, что «источником повышенной опасности признается деятельность, отвечающая двум признакам: создание повышенной вероятности причинения вреда; невозможность полного контроля за ней со стороны человека»[20].

Сторонником второй противоположной концепции на современном этапе является В.М. Болдинов, утверждающий, что термины «деятельность, создающая повышенную опасность для окружающих» и «источник повышенной опасности» обозначают различные понятия и явления. Эти явления соотносятся друг с другом как процесс и предмет (деятельность – процесс осуществляется с помощью источника – предмета)[21].

Сходную позицию занимает О.М. Солдатенко, который считает источником повышенной опасности обладающий вредоносными свойствами, неподконтрольными или полностью подконтрольными человеку, предмет материального мира, при эксплуатации которого создается возможность случайного причинения вреда окружающим[22].

М.А. Рожкова соглашается с тем, что термины «деятельность, создающая повышенную опасность» и «источник повышенной опасности» взаимосвязаны, но не тождественны друг другу. Однако под самим источником повышенной опасности М.А. Рожкова понимает «материальный объект, который находится под контролем человека, но в силу присущих ему свойств не может полностью контролироваться последним, что создает высокую степень вероятности причинения вреда окружающим»[23].

При всей краткости этого определения, в нем содержится нечеткость: во-первых, объект находится под контролем человека, во-вторых, не может полностью контролироваться последним, в-третьих, умалчивается о сфере деятельности человека.

Если провести буквальное и логическое толкование наименования и диспозиции ст. 1079 ГК РФ, то мы увидим, что деятельность не отождествляется с источником повышенной опасности, но и источник повышенной опасности не отождествляется с предметами.

О.М. Солдатенко считает, что до принятия нового ГК РФ различие этих понятий не было так очевидно, что давало повод утверждать, что закон употребляет термин «источник повышенной опасности» в двух значениях: и как деятельность, и как вещественный объект, что делается (ссылка на Иоффе О.С.) «скорее ради словесной экономии, нежели характеристики сущности рассматриваемых явлений»[24].

В Российской юридической энциклопедии под редакцией доктора юридических наук А.Я. Сухарева дан компромиссный вариант, из которого следует, что таковым можно считать как предметы, так и деятельность, создающую повышенную опасность для окружающих[25].

В то же время, спустя год, Большой юридический словарь под редакцией вышеназванного ученого в соавторстве с Е.В. Крутских источником повышенной опасности называет «объекты, особые свойства которых создают повышенную вероятность причинения вреда» (далее – перечисление перечня, предусмотренного ст. 1079 ГК РФ)[26].

Что же такое источник повышенной опасности? Деятельность или предметы материального мира?

Словарь русского языка под редакцией Ожегова С.И. дает следующее толкование: «Источник-то, что дает начало чему-нибудь, откуда исходит что-нибудь»[27].

Чтобы более детально осветить и попытаться разрешить эту проблему, необходимо провести сравнительный анализ российского гражданского законодательства XX века.

В наскоро разработанном и принятом ВЦИК в 1922 году ГК РСФСР введен термин «источник повышенной опасности» в ст. 404: «Лица и предприятия, деятельность которых связана с повышенной опасностью для окружающих, как-то: железные дороги, трамваи, фабрично-заводские предприятия, торговцы горючими материалами, держатели диких животных, лица, возводящие строения и иные сооружения, и т.п. отвечают за вред, причиненный источником повышенной опасности, если не докажут, что вред возник вследствие непреодолимой силы либо умысла или грубой небрежности самого потерпевшего».

Безусловно, эта норма появилась в связи с развитием промышленности, технического прогресса в начале XX века и носила социальный характер.

В Гражданском кодексе РСФСР 1964 года ст. 454 называлась «Ответственность за вред, причиненный источником повышенной опасности»; согласно ее диспозиции, «организации и граждане, деятельность которых связана с повышенной опасностью для окружающих (транспортные организации, промышленные предприятия, стройки, владельцы автомобилей и т.п.). обязаны возместить вред, причиненный источником повышенной опасности, если не докажут, что вред возник вследствие непреодолимой силы или умысла потерпевшего».

Аналогичное положение было записано в наименовании и диспозиции ст. 128 Основ гражданского законодательства Союза ССР в редакции 1991 года.

Существовало мнение, что первый Кодекс к повышенной опасности относил объекты, второй – их владельцев. Думается, прав В.А. Тархов, говоря, что в первых двух кодексах примерный перечень помещался в пояснение слова «лица», а в третьем – к слову «деятельность»[28].

Словарь русского языка С.И. Ожегова толкует деятельность как «занятие, труд, работу каких-нибудь органов, сил природы»[29].

Следуя этой трактовке, можно предположить, что деятельность человека подразумевает какие-то активные, целенаправленные действия. На наш взгляд, в контексте со статьями вышеперечисленных кодексов понятия деятельности и действия не тождественны, поскольку деятельность необходимо понимать в широком смысле слова. Например, бездействие субъекта, вызванное ненадлежащим обеспечением хранения радиоактивных веществ, в результате чего произошло заражение граждан, охватывается правоотношением, предусмотренным ст. 1079 ГК РФ.

Прав профессор А.П. Сергеев, считающий, что «различие между указанными подходами к понятию источника повышенной опасности в значительной степени сглаживается тем, что и сторонники теории «деятельности», и приверженцы теории «объекта» не абсолютизируют свои позиции, а, напротив, стараются связать «деятельность» и «объект» воедино. Представляется поэтому допустимым определять источник повышенной опасности и через понятие деятельности, и через понятие объекта при условии, что в обоих случаях указанные понятия неразрывно взаимосвязаны»[30].

Эту позицию поддерживает И.Н. Поляков[31].

Однако А.П. Сергеев не дает определение понятия источника повышенной опасности, а И.Н. Поляков явно склоняется к теории «объекта», считая, что «источник повышенной опасности – это всегда материальный объект (предмет)»[32].

На наш взгляд, источник повышенной опасности необходимо ассоциировать с правом, а не с философией. Как правовая категория, источник состоит из двух неразрывно взаимосвязанных составляющих: сферы человеческой деятельности и опасных предметов, не поддающихся полному контролю со стороны человека. Определять источник повышенной опасности, фетишизируя тем или иным элементом, недопустимо. Повышенная опасность в контексте со ст. 1079 ГК РФ – категория объективная, означающая более высокую степень возможности наступления вредных последствий, чем та, которая имеется при обычной деятельности и использовании обычных вещей. Она может появляться на определенных этапах по воле человека и под его господством.

Например, невозможно назвать исследовательские труды основоположников ядерной физики – Э. Резерфорда, атомной физики – Н. Бора, источниками повышенной опасности для окружающих. Однако деятельность человека, направленная на их реализацию (строительство атомных электростанций, производство электроэнергии и поставка ее потребителю), создает повышенную опасность для окружающих.

Опасность – это объективная возможность умаления личных или имущественных благ. Мы согласимся с О.А. Красавчиковым, утверждавшим: «Опасность – это не субъективный и не искусственный признак, а явление объективного порядка, не зависящее от того, насколько адекватны ему наши субъективные представления, суждения и переживания»[33].

В настоящее время, скорее всего, необходимо вести речь об определенных видах деятельности, установленных законодательством и подтвержденных устойчивой судебной практикой. Ввиду отсутствия исчерпывающего перечня видов деятельности, этот признак носит факультативный характер. С точки зрения формальной логики, законодатель определяет род деятельности, а правоприменительная деятельность судов должна выделять оттуда конкретные виды деятельности.

Правильно отмечает Б.С. Антимонов: «Источник повышенной опасности – это правомерная сама по себе деятельность или правомерное действие. Неправомерным закон признает причинение вреда источником повышенной опасности»[34].

В рассматриваемом обязательстве причинение вреда источником повышенной опасности, как правило, признается неправомерным, хотя некоторые юридически значимые обстоятельства позволяют освободить владельца от ответственности, подробнее о них будет сказано позже.

Под правомерностью деятельности прежде всего необходимо понимать ее соответствие действующему законодательству.

Эта деятельность носит потенциально опасный характер и находится постоянно в поле зрения законодательных органов, иначе говоря, она недопустима, если отдельные ее виды запрещены законом, имеют ограничения и обусловлены лицензионным разрешением, например, выполнение строительно-монтажных работ, производство и продажа тепловой и электрической энергии в промышленных объемах, управление транспортным средством.

По смыслу ст. 2, 7 Конституции РФ права и свободы человека, в том числе здоровье и социальные гарантии, являются высшей ценностью. В данном контексте большое значение имеет ФЗ №116 от 21 июля 1997 г. «О промышленной безопасности опасных производственных объектов»[35], которым регламентированы правовые, экономические и социальные основы обеспечения безопасной эксплуатации опасных производственных объектов с целью предупреждения аварий на этих объектах и обеспечения готовности организаций, эксплуатирующих опасные производственные объекты, к локализации и ликвидации последствий указанных аварий. Ст. 7 данного закона предусмотрено лицензирование деятельности по проектированию, строительству, эксплуатации, расширению, реконструкции, техническому перевооружению, консервации и ликвидации опасного производственного объекта, изготовлению, монтажу, наладке, обслуживанию и ремонту технических устройств, применяемых на опасном производственном объекте. Такая деятельность может осуществляться на основании соответствующей лицензии.

Развитие науки и техники предполагает появление все новых источников, и обладание ими в определенных промежутках времени происходит безлицензионно.

Источник повышенной опасности появился в результате деятельности человека, он был, есть и будет, пока существует цивилизация. В свою очередь государство должно принимать превентивные меры к обеспечению безопасной эксплуатации опасных объектов.

Думается, что надлежащее исполнение ФЗ «О промышленной безопасности опасных производственных объектов» в определенной мере снизит возросшее число техногенных катастроф, повысит состояние защищенности общества от аварий на опасных производственных объектах.

Таким образом, к правомерной деятельности, связанной с опасными объектами, следует отнести:

во-первых, деятельность, не оговоренную законом вообще (по принципу: все разрешено, что не запрещено законом);

во-вторых, деятельность, ограниченную законом и разрешенную только определенным субъектам (следует учесть, что процедура к ее доступу должна быть соблюдена в соответствии с действующим законодательством).

Вместе с тем сам факт неправомерного владения и использования субъектом источника повышенной опасности заранее не обусловливает его вину перед другими владельцами источников в случае их взаимодействия и обоюдного причинения вреда. Например, владелец транспортного средства, не имея водительских прав управления, совершает столкновение с другим автомобилем по вине водителя последнего, который такие права имеет. Бремя гражданской ответственности понесет виновный в дорожно-транспортном происшествии водитель, а первый понесет административное наказание, поскольку в его действиях нет причинной связи с наступившими последствиями.

По своей природе эта деятельность правомерная (третий признак), носящая лицензионно-разрешительный характер, неправомерным закон признает причинение вреда в результате этой деятельности, ограничив доступ субъектов к ее сфере, установив уголовную и административную ответственность.

В связи с этим законодатель ввел новую норму ст. 931 ГК РФ, которой предусмотрено страхование риска ответственности по обязательствам, возникающим вследствие причинения вреда жизни, здоровью или имуществу других лиц.

Подобный договор страхования считается заключенным в пользу лиц, которым может быть причинен вред (выгодоприобретатели), даже если договор заключен в пользу страхователя или иного лица, ответственного за причинение вреда, либо в договоре не сказано, в чью пользу он заключен. Эта норма является императивной, следовательно, при заключении договора стороны не вправе исключать даже умышленное причинение вреда жизни или здоровью из числа застрахованных рисков, страховых случаев.

Ст. 15 ФЗ «О промышленной безопасности…» предусмотрено, что организации, эксплуатирующие опасные производственные объекты, обязаны страховать ответственность за причинение вреда жизни, здоровью или имуществу других лиц и окружающей природной среде в случае аварии на опасном производственном объекте.

Закон РФ от 20 августа 1993 года «О космической деятельности» устанавливает обязательное страхование на случай имущественного ущерба третьим лицам (ст. 25).

Перечень законов, устанавливающих случаи рисков гражданской ответственности владельцев источников повышенной опасности, можно продолжить.

Обязательное страхование гражданской ответственности за причинение вреда автотранспортными средствами предусмотрено многочисленными двухсторонними международными договорами об автомобильном сообщении, участником которых является Российская Федерация, т.е. проблемы возмещения вреда, осложненные иностранными элементами, решены путем страхования.

Несмотря на различного рода критику, ФЗ №40 от 25 апреля 2002 г. «Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств»[36] должен «прижиться» в нашей стране, ибо его конструктивность очевидна, а реализация направлена на защиту прав потерпевших к возмещению вреда, поскольку он принят прежде всего в их интересах, а не в интересах владельцев источников повышенной опасности (страхователей).

Если договором имущественного страхования не предусмотрено иное, к страховщику, выплатившему страховое возмещение, переходит в пределах выплаченной суммы право требования, которое страхователь (выгодоприобретатель) имеет к лицу, ответственному за убытки, возмещенные в результате страхования.

Решением Автозаводского районного суда г. Тольятти от 16.10.2006 с Х. взыскано в пользу Средневолжского филиала ОАО «Альфастрахование» сумма выплаченного страхового возмещения в размере 65 901 руб. 80 коп. и судебные расходы в размере 1 918 руб. 03 коп., всего 67 819 руб. 83 коп.

Судебная коллегия по гражданским делам решение оставила без изменения, указав следующее.

Из материалов дела видно, что 17.12.2004 между собственником автомобиля ВАЗ-21110 ООО «Амида» (страхователь) и ОАО «Альфастрахование» (страховщик) был заключен договор обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств сроком с 25.12.2004 по 24.12.2005.

25.03.2005 Х., управляя вышеуказанным автомобилем на основании выданной ООО «Амида» доверенности, совершила ДТП, в результате которого была повреждена автомашина КИА, принадлежащая на праве собственности П., Постановлением по делу об административном правонарушении Х. признана виновной в данном ДТП.

Судом установлено, что Х. не являлась работником ООО «Амида», никаких договоров (соглашений) о выполнении ею поручений от имени данного общества с нею не заключалось. Таким образом, ее гражданская ответственность не была застрахована договором страхования, заключенным между ООО «Амида» и ОАО «Альфастрахование». Данным договором была застрахована только ответственность ООО «Амида» за вред, причиненный в результате использования автомобиля его работниками при исполнении трудовых обязанностей, как установлено ст. 1068 ГК РФ.

Суд пришел к правильному выводу о том, что в соответствии с п. 1 ст. 1079 ГК РФ обязанность возмещения вреда, причиненного источником повышенной опасности, возлагается на Х., которая управляла автомобилем на основании доверенности.

Согласно п. 1 ст. 965 ГК РФ если договором имущественного страхования не предусмотрено иное, к страховщику, выплатившему страховое возмещение, переходит в пределах выплаченной суммы право требования, которое страхователь имеет к лицу, ответственному за убытки, возмещенные в результате страхования.

В соответствии с п. 2 ст. 965 ГК РФ перешедшее к страховщику право требования осуществляется им с соблюдением правил, регулирующих отношения между страхователем (выгодоприобретателем) и лицом, ответственным за убытки.

В данном случае таким лицом (выгодоприобретателем) является П., которому Х. был причинен вред в результате ДТП.

Судом установлено, что сумма ущерба, связанная с восстановлением поврежденного автомобиля, составила 65 901 руб. 80 коп., которая и была возмещена П. страховщиком ОАО «Альфастрахование».

Оценив все обстоятельства по делу, суд сделал правильный вывод о том, что П. в соответствии с п. 1 ст. 1079 ГК РФ был вправе требовать от Х. возмещения убытков, причиненных повреждением его автомобиля в результате ДТП, а ОАО «Альфастрахование», выплатившее П. страховое возмещение, вправе в данном случае, исходя из требований п. 1 ст. 965 ГК РФ, требовать с Х. возмещения убытков в размере выплаченного страхового возмещения.

На основании изложенного решение Автозаводского районного суд г. Тольятти оставлено без изменения[37].

Обязательное страхование ответственности – это факультативный признак источника повышенной опасности. Государство признает необходимость того или иного рода деятельности, создающего повышенную опасность для окружающих, и в противовес принимает меры в императивном порядке по ликвидации возможных негативных последствий. Однако тенденция принимаемых законов в этой сфере ведет к тому, что этот признак может стать конститутивным.

Признаки вещей и объектов, создающих повышенную опасность для окружающих, в юридической литературе определены:

во-первых, это вредоносность, как качественная характеристика предметов;

во-вторых, невозможность осуществления полного контроля над ними при определенных количественных параметрах.

Качественные и количественные характеристики неразрывно связаны друг с другом; их единство выражается категорией меры. Мера есть единство количества и качества, тот интервал изменения количества, в пределах которого вещь сохраняет свою качественную определенность. Где же критерий той меры, который позволит разграничить обычную опасность объекта от повышенной? Этот вопрос всегда интересовал теоретиков и практиков юриспруденции.

При разрешении данного вопроса судейский субъективизм неизбежен. Согласимся с высказыванием Б.С. Антимонова: «Суд… – не творец законов, а их исполнитель. Его необходимо вооружить нормой закона, а не обременять поисками нормативных пределов ответственности»[38].

Мы уже отмечали, что законодателю не только сложно, но и практически невозможно дать полный перечень источников повышенной опасности. Вместе с тем законодатель постепенно заполняет сложившийся на протяжении столетий правовой вакуум. За последние пять лет принят ряд правовых актов, в т.ч. ФЗ «О промышленной безопасности…», неотъемлемой частью которого является Приложение №1 с перечислением категорий опасных объектов, на которых получаются, используются, перерабатываются, образуются, хранятся, транспортируются, уничтожаются опасные вещества, а именно: газы, окисляющие вещества, горючие, взрывчатые, высокотоксичные вещества, представляющие опасность для окружающей среды; установлен критерий их вредоносности. Например, к высокотоксичным относятся вещества, способные при воздействии на живые организмы приводить их к гибели при введении в желудок от 15 миллиграммов на килограмм до 200 миллиграммов на килограмм, а при нанесении на кожу – от 50 миллиграммов на килограмм до 400 миллиграммов на килограмм включительно и смертельной концентрации в воздухе не более 0,5 миллиграмм на литр. К закону прилагаются две таблицы с наименованием опасных веществ и их видов, предельное количество которых на опасном производственном объекте является основанием для обязательной разработки декларации промышленной безопасности.

По сути, воплощаются в жизнь идеи сторонников теории «деятельности» о необходимости четкого законодательного регулирования этого внедоговорного обязательства.

Итак, под источником повышенной опасности необходимо понимать определенный вид правомерной человеческой деятельности, как правило, застрахованной, связанной с владением и пользованием вредоносными объектами, количественные параметры которых на соответствующих уровнях исключают возможность полного контроля со стороны человека, вследствие чего создается повышенная опасность для окружающих.