Примерно с 1511-1512 годов Церковь стала получать большие иммунитетные привилегии сохраняя независимость своих владений от государственной власти. Взамен великокняжеская власть хотела получить от иерархии полную поддержку в своих делах. Однако сочувствовавший нестяжателям митрополит Варлаам (с 1511 года) сопротивлялся великому князю.

Позиции «нестяжателей» несколько усилились, когда в 1518 году с Афона прибыл Максим Грек для перевода церковных текстов. В своих сочинениях он говорил о необходимости отказа Церкви от земель. Его деятельность вызывала сильное раздражение среди иосифлян. Ведущую роль в этой борьбе играл новый митрополит Даниил, последователь Иосифа Волоцкого. Он также оказывал помощь Василию III во внутриполитических делах, а поэтому пользовался его поддержкой. В феврале 1525 года Максим Грек был арестован и после скорого суда провел в заточении 7 лет.

Серьезный удар «нестяжатели» получили с устранением в 1531 году Вассиана Патрикеева. Вассиан выступал против развода Василия III с женой Соломонией, а затем обличал вероломное предательство черниговских князей Шемячичей – заключенных Василием в темницу во время переговоров, вопреки данной ранее охранной грамоте. Вассиан попал в немилость, против него был инспирирован процесс по обвинению в ереси и колдовстве, после чего тот был сослан в Волоколамский монастырь на «строгое послушание», где вскоре и скончался.

На суд над Вассианом в качестве свидетеля был привлечен и Максим Грек, но митрополиту Даниилу, по видимому, был необходим показной процесс и Максиму прямо инкриминировали проповедь нестяжательства. При этом ему было приписано многое из того, что в реальности говорилось отнюдь не им, а Вассианом. Реабилитирован Максим был только в годы правления Ивана IV.

Осуществленные в годы правления Елены Глинской (1533-1538) многие важные мероприятия, направленные на укрепление централизованного государства, коснулись и Церкви. Во время интенсивного возведения городских укреплений в Москве и Новгороде духовенство – в нарушение традиций – было наряду с другими слоями населения обложено сбором на постройку. Позже с новгородского архиепископства и его монастырей взяли большую сумму денег на выкуп людей из татарского плена.^[34] Все эти меры были попыткой светских властей привлечь средства Православной Церкви и ограничить ее богатства.

В середине XVI века в связи с бурным развитием поместной системы правительство как никогда испытывало острую нужду в пашенных землях. Большинство черных волостей и часть дворцовых были розданы в поместье. Начавшиеся реформы требовали свободных земель. Отсутствие культурных земель сдерживало в известной степени рост поместной системы. Правительство надеялось на Стоглавом соборе провести программу хотя бы частичной секуляризации церковных земель.

Обращаясь к Стоглавому собору, Иван Грозный касался важнейших привилегий духовенства: земельных и финансовых: «В монастыри боголюбцы дают душам своим и родным на поминок вотчины и села собою покупают монастыри, а поимали много по всем монастырем, а братьи во всех монастырех по старому, а инде и старого меньши. Есть и пить старого братья скуднее, а строения в монастырех ни котораго не прибыло, а старое опустело. Где те прибыли, и кто кто тем корыстуеся? Да тарханные и несудимые и льготные грамоты у них те о торговлях безпошлино. Чернцы по селам живут да в городе, тяжутся о землях Достойно ли то?…»[35] Под видом заботы о «чистоте» монашеского общежития совершенно отчетливо проступают секуляризационные устремления царя.

Весной 1551 года Стоглавый собор постановил: «Да у которых монастырей земель и сил довольно, посмотря по братству и мочно прожити, и те бы архимариты и игумены и строители и старцы благочести вашу царю не стужали, излишнего не просити, и лготных, и о торговлях безпошлино, и несудимых грамот и угодий не припрашивали»,^[36] т.е. пока еще в довольно мягкой форме богатым обителям предлагается более не просить жалованные грамоты.

Однако решения собора не удовлетворили правительство, поэтому после окончания Стоглавого собора в мае 1551 года состоялось новое совещание с более ограниченным составом духовенства при непосредственном участии царя. Согласно постановлениям нового собора, духовенству запрещалось покупать вотчины без доклада царю, тем самым ограничивались темпы роста церковного землевладения. В случае нарушения постановления вотчина отписывалась на царя безвозмездно. Признавались монастырской собственностью как земли, данные раньше, так и те, которые будут давать вперед за помин души. Если завещатель оговаривал право выкупа вотчины своими родственниками, то за вотчину следовало давать столько, сколько указано в духовной грамоте. Часть церковных земель изымалась: поместные и черные земли, которые монастыри и владыки получили в качестве уплаты долга; починки, поставленные на государевых землях; села, волости, угодья, данные боярским правительством в период малолетства Ивана IV. Запрещалось не только продавать, но и давать вотчины «за помин души» в городах, центрах княжеских владений, в Твери, Микулине, Торжке, Оболенске, Белоозере, Рязани, а также суздальскими, ярославскими, стародубскими князьями «без царева ведома». Если же вотчина давалась в монастырь «без ведома государя» до этого указа, то монастырю уплачивались деньги, а сама вотчина отбиралась и давалась в поместье. Таким образом, по приговору 11 мая 1551 года некоторое количество монастырских имений перешло в государственное владение.^[37]

В период правления митрополита Антония было созвано два собора в 1573 и 1580 годов, на которых были еще сильнее урезаны имущественные права Церкви. Если Стоглавый собор запретил покупать земли без доклада князю, то эти два собора запрещают не только покупать земли, но и вообще принимать в дар. Монастыри обязывались жить на уже имеющихся землях, а бедные монастыри с недостаточным количеством земли для пропитания должны отныне докладывать об этом лично государю, который по своему усмотрению будет наделять эти монастыри землей. Так же царь оставил за собой право отозвать уже пожертвованные княжеские земли в государственную казну.^[38]

Подводя итог, следует отметить, что рассматриваемый период является временем расцвета монастырей. В центре и на окраинах появились сотни новых обителей. Одни из них превратились в крупных землевладельцев, другие существовали в виде скитов и крохотных лесных пустыней, чему было несколько причин: заинтересованность князей в мощном союзнике своей политики, земельные дарения для спасения души, выгодное расположение. Однако это породило коренные изменения как в статусе церковнослужителей – игумены монастырей и епископы, фактически, становились феодалами, так и в нравственном облике духовенства, что вызвало тревогу в церковных кругах. Лучшие умы Церкви искали выход из кризиса, в результате чего начали развиваться две концепции – сохранения церковных земель и имущества и полного отказа от них. Церковь и государство не противостояли друг другу постоянно – они были союзниками в борьбе с еретичеством. В церковной политике великих князей постоянно присутствуют секуляризационные тенденции, но больших успехов государство добилось в 50-е годы XVI века.